Бояться она явно не перестала, но, скрепя сердце, решила довериться. Люцифер подхватил Еву на руки и спикировал вниз. Ева снова завизжала, но уже больше от неожиданности, чем от страха. Он заложил крутой вираж, уходя направо, и визг Евы оборвался, сменившись смехом. Он не был уверен в том, что это радость, а не истерика, и чуть сбавил скорость, выбрав такую высоту, чтобы открывался красивый вид на город. Она уткнулась головой в его грудь и снова зажмурилась.
– Ева, ты все пропустишь! – крикнул он ей в ухо.
Когда она перестала бояться, то открыла глаза и осторожно выглянула из объятий Люцифера. Сначала с любопытством, а потом со все более возрастающим восторгом. В ее глазах отражался весь город, и Люцифер наслаждался этим полетом не меньше, чем она. Встречные потоки воздуха трепали волосы и перья на крыльях, изо рта вырывался белый пар. Принц заложил легкий вираж, делая круг над башней, и плавно опустился на балкон, поставив Еву на ноги, а сам сел на перила. Она молчала и смотрела на него, как казалось Люциферу, совсем другими глазами.
– Почему ты решил показать мне это?
Причина была, но называть ее ей он не собирался.
– Мне очень этого хотелось.
Люцифер был уверен, что она расценит его ответ так, как ей будет нужно. Так и вышло. Ева смутилась и опустила глаза.
– Тебе нельзя это показывать всем. Это слишком.
– Почему?
– Будет плохо, – покачала головой Ева. – В такое невозможно поверить, пока не увидишь. – Она пошатнулась и сжала виски руками. – Господи… О Господи! – ее глаза округлились в свете нового понимания восклицания. – Так все, что ты говорил… жизнь после смерти, ангелы… это все правда?!
– Самая, что ни на есть правда, – кивнул довольный собой Люцифер. – Еще вина?
– Лучше виски, – Ева пыталась прийти в себя, прокручивая в голове все, что он им рассказывал. – Черт, я же в ад попаду…
– Не попадешь. Ваши заповеди отличаются от настоящих грехов, но примерно они совпадают.
– Что? Что я не должна делать? – она схватила его за рукав. Глаза лихорадочно блестели.
Люцифер усмехнулся, высвобождая руку. Они вернулись в пентхаус, и дьявол взял бутылку с бара.
– Живи в согласии с совестью. Не отнимай жизней, не предавай, не лги. Речь не о маленькой лжи, когда ты доказываешь полицейскому, что не проезжала на красный. А о лжи, когда ты влияешь на чьи-то судьбы.
– И что, один раз солгу, и все?
Люцифер смерил ее снисходительным взглядом.
– Зависит от привратника. И от тебя самой. Чаши весов есть, хотя они давно уже переехали в компьютер.
Люцифер разлил виски по стаканам, добавив туда льда и немного колы, смягчить вкус.
– До дна.
Ева хмыкнула и залпом осушила содержимое стакана, скривившись и утерев рот рукавом.
– Люцифер, не говори никому. Не показывай себя завтра.
– Я шел к этому весь семестр. Почему я должен отказаться?
– Потому что это опасно. И для нас, и для тебя, – она умоляюще сложила руки. – Тебя могут схватить. Пытать. Шантажировать тобой.
Люцифер рассмеялся.
– Нет такой темницы, что удержит меня.
– А если тебе поверят? Все мироустройство пошатнется. Родятся новые религии, фанатики, исламисты начнут джихад. Ты ввергнешь мир в хаос! Это не детская забава, Люцифер. Ты можешь разрушить все, что мы строили с таким трудом сотни лет.
Дьявол задумчиво смотрел на ее взволнованное лицо. Конечно, он знал, что ему поверят безоговорочно. Аргумент в виде крыльев нельзя игнорировать. А последствия? Он был уверен, что дальше его студентов информация не распространится – никто не поверит рассказчикам. Но что, если поверят? Что, если вмешается культ? Что, если он уже вмешался и на его лекциях есть его агенты? Что, если агенты Йевана есть у власти? Слишком много допущений. Не желая сейчас спорить с Евой, он кивнул:
– Хорошо, я подумаю.
– Покажи мне их еще раз, – смущенно попросила она. – Вдруг мне все приснилось?
– Да тут тесновато… – Люцифер аккуратно развернул крылья и сложил их, чтобы не сбить с бара все бутылки.
Ева обошла его со спины и провела рукой по гладкой чуть влажной поверхности перьев.
– С ума сойти… – прошептала она. – И растут прямо из лопаток?
– Ага.
– И росли вместе с тобой? Ты сразу родился с ними?
– Да.
– А еще? Что еще ты можешь?
– Ну, меня нельзя ранить обычным оружием. Точнее, можно, и мне будет больно, но рана тут же затянется, но, если я лишусь части тела – новую отрастить не смогу.
Люцифер взял с подставки острый кухонный нож и протянул его Еве.
– Можешь проверить.
Она в ужасе отшатнулась.
– С ума сошел???
Принц усмехнулся и сделал на предплечье лёгкий надрез, тут же налившийся красным. Прошло несколько секунд, и ранка затянулась, не оставив и следа. Ева судорожно выдохнула. И тут же сердито его толкнула.
– Что же мне теперь делать? А мою диссертацию мне на клочки порвать? Какой в ней теперь смысл?
Люцифер молча пил, глядя на мечущуюся Еву. Наконец она замерла, бессильно опустив руки.
– Что мне теперь делать? – спросила она.
– А что ты хочешь?
Она ненадолго задумалась.
– Хочу знать больше. Жить без обмана. Как мне пойти по этой дороге?
– На земле – никак. Если только не захочешь меня убить, тогда тебе прямая дорога в культ Йевана. Но адекватных там мало.
– Что ты будешь делать, когда все закончится?
– Вернусь домой, в ад.
– А на землю больше никогда не вернешься?
– Не знаю. Так надолго вряд ли.
– Мы ещё увидимся?
– А ты бы хотела этого?
– Да. Мне так много нужно спросить у тебя.
– Нужно ли?
– Нужно, – уверенно ответила Ева. – Ваша история так интересна, и она уникальна. Я хочу знать все!
– Можешь назвать наиболее интересные темы, я подберу тебе литературу.
– Я бы хотела узнать все из первых уст, – улыбнулась Ева. – Я могу писать тебе?
– Не знаю, будут ли доходить сообщения в Ад. Маловероятно, что так. Да и время там течет по-другому. Медленнее.
Ева погрустнела. Люцифер дотронулся до ее руки.
– Кстати, твой ангел-хранитель, Мира, передает тебе привет. Ей очень нравится твоя работа.
Ева издала нервный смешок.
– Тогда и ей от меня привет.
– Это был прекрасный вечер, Ева. Спасибо.
Она смерила его неуверенным взглядом.
– На этом что, все?
– А ты ждала чего-то еще?
– А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
– А ты?
Оба рассмеялись.
– Признаться, когда я сюда ехала, я ожидала другого. И ты оказался совсем другой, не такой, каким показался в начале.
– Я бываю крайне туп, когда дело касается людей. Ты для меня такая же загадка, Ева, как и я для тебя.
– Да брось, – она махнула рукой. – Люцифер, ты навсегда останешься самым запоминающимся событием моей жизни. Жаль, ты не сможешь ответить мне тем же.
– Ну почему же? То, что для тебя так необычно, для меня рутина. Так что я тоже никогда тебя не забуду, Ева.
Люцифер выдернул перо из крыла, не моргнув и глазом, и протянул его Еве. Поверхность глянцево блестела и переливалась.
– Возьми на память.
Она смущенно улыбнулась.
– Перо? Это как прядь волос в медальоне, которую дамы дарили своим кавалерам.
– Вроде того, – улыбнулся ей в ответ Люцифер. – Обещаю как-нибудь навестить тебя.
– Мне пора, – Ева прижала подарок от Люцифера к груди.
– Тебя отвезти?
– Нет, я лучше на такси. Не могу отделаться от мысли, что ты пил.
– Могу… как бы это правильно выразиться… отлететь тебя домой.
Слово получилось таким нелепым, что оба снова рассмеялись. У самых дверей дьявол помог Еве надеть пальто и коснулся на прощание ее лица.
– Всегда помни, что смерть – это не конец. Это начало новой жизни. Я буду ждать нашей встречи, рано или поздно.
Проводив Еву, принц позволил себе расслабиться и выпустил наружу душащее его беспокойство. Слова Евы заронили в него зерно сомнения, и он не мог принять решение. Ему нужен был совет Асмодея. Если отправиться в Ад сейчас – как раз вернется к полудню следующего дня. Люцифер взлетел, и уже через пару минут был у портала. Выбрал он ближайший к кабинету Асмодея выход. Тот, как всегда, был занят документами. Их у него высилась такая гора, что Люцифер ужаснулся. Разобрать такое количество информации одному человеку было бы не под силу. Асмодей же мог в мгновение ока просматривать свитки и пухлые тома, находя в них нужную информацию. А его эйдетическая демонская память хранила в себе огромный объем данных.
– Я не отвлекаю? – Люцифер зашел в кабинет без стука.
– Ну хоть не через окно, – вздохнул Асмодей, разгибая спину. – Проходи, коль вошел. Мне как раз нужен перерыв.
Люцифер сел в кресло, в котором обычно сидел отец, когда наведывался к архидемону.
– Тебя что-то беспокоит, мой мальчик? Ночь на дворе.
– Да, и очень сильно. Я не могу сделать выбор.
Асмодей расположился на диванчике напротив принца и откупорил бутылку бренди.
– Выбор всегда сложная штука, даже если ты выбираешь сироп к чашке кофе. Я вот сегодня взял шоколадный, а ведь хотел гранатовый, – сокрушенно покачал головой Асмодей. – Ведь всегда беру гранатовый, черт дернул меня взять шоколадный.
Люцифер хмыкнул. Выражение было буквальным. Черти, эти мелкие проказники самого низшего уровня, всегда бегали вокруг, делая мелкие пакости.
– Завтра я должен открыться своим студентам. Но я боюсь последствий своего поступка. Что если он породит хаос в мире? А если я этого не сделаю, то все было бессмысленно?
– Это вопрос веры, мальчик мой! – поднял палец Асмодей. – Пользы в том, что ты откроешься людям, будет мало. Малая их толика узнает о твоем существовании, много ли среди них окажется фанатиков, способных натворить бед? Кто бы знал… задай себе вопрос, зачем это тебе нужно?
