Брак по приказу
Татьяна Зинина
Я должна выйти замуж за человека, которого ненавижу всем сердцем. Он – самоуверенный негодяй. Он опозорил меня перед толпой студентов, уничтожил мою репутацию, и ему точно не нужна жена, тем более я. Но нам с ним не оставили выбора, потому что приказы императора не обсуждаются.Мы оба были готовы на всё, чтобы найти способ расторгнуть этот брак и вернуть свою свободу, но у судьбы оказались другие планы. Ведь есть вещи, куда более важные, чем личные прихоти двух связанных брачным ритуалом врагов. И есть чувства, которые просыпаются… несмотря ни на что.Первая часть дилогии
Татьяна Зинина
Брак по приказу
Как жить ей с тем, кто ненавистен?
Как мрак на сердце победить?
И как смириться с гадкой мыслью,
Что им судьбу теперь делить?
Как ей суметь не сдаться грусти,
Когда любая встреча – бой?
Ведь магия их не отпустит,
Связав на век между собой.
Как разрубить круг обвинений,
Который крепнет и растёт?
Как отмахнуться от сомнений,
Не брать хорошее в расчёт?
Однажды сделав шаг друг к другу,
И в душу искренне впустив,
Как продолжать бежать по кругу?
Как ненавидеть, полюбив?
Глава 1. Фееричный позор
Этого вечера я ждала с огромным нетерпением. Была уверена, что он станет по-настоящему волшебным. Считала, что учла все потенциальные неприятности, предусмотрела любые возможные проблемы и накладки. Но того, как всё в итоге обернулось, не могла представить даже в самых кошмарных фантазиях. Да мне такого бы и в страшном сне не привиделось!
А ведь вечер начинался так хорошо…
…Большой актовый зал сиял огнями. Под потолком висели гирлянды из жёлтых листьев и разноцветных лент. По периметру стояли фуршетные столы со множеством закусок и напитков, конечно же, безалкогольных. А в центре кружили пары.
Мы с ребятами готовились к осеннему балу почти два месяца. Делали украшения, выбивали у ректора финансирование, сами договаривались с поварами. Но главное – очень много репетировали. Зато теперь наш оркестр стал настоящей изюминкой праздника.
Многие считали, что время бальных танцев давно ушло. Сейчас они существовали исключительно на редких танцевальных вечерах в императорском дворце и в домах высшей аристократии. Вместе с развитием техники поменялись и вкусы у людей. Но я была категорически не согласна, потому и стала главным инициатором самого настоящего бала. Студентам нашего университета эта идея явно понравилась. Парни пришли в строгих костюмах и фраках, девушки ? в шикарных платьях. И пусть исполняли они довольно простые парные танцы, но это всё равно выглядело завораживающе красиво.
Я смотрела на них со сцены, и сердце пело, вторя мелодии моей скрипки. Ребята из нашего оркестра тоже выглядели довольными и воодушевлёнными, ведь мы несли людям настоящую изысканную музыку ? прекрасную и чарующую. Даже начинало казаться, что под эти звуки сам мир становится лучше.
Всё шло просто замечательно! И даже интуиция молчала, никак не намекая на возможные неприятности. Я наслаждалась праздником и той сказкой, которую мы сумели воплотить в жизнь. А скрипка в моих руках пела особенно волшебно, передавая всем переполняющие меня прекрасные эмоции.
Вечер перевалил за середину, мы доигрывали прекраснейший вальс великого композитора Эскена Гориса, и как раз собирались взять небольшую паузу, когда в зал ввалилась большая компания. Они были одеты совсем не для праздника. Кто-то явился в спортивной форме, будто сбежал с занятия по физподготовке; кто-то пришёл в обычных повседневных вещах.
Эта разношёрстная толпа собралась у входа, явно понимая, что такой танцевальный вечер точно не для них. И я до последнего надеялась, что они просто уйдут. Но уже понимала ? приятному вечеру пришёл конец.
– Ба, что это за тухляк тут происходит? – громко выдал рыжий высокий парень в кепи, нагло вклиниваясь в ряды танцующих. – Люди, вы что?! Да это же слушать невозможно!
Наш пианист Калем от возмущения нажал неверную клавишу, Альма убрала смычок от виолончели, но остальные пока продолжали играть. Увы, танец остановился, и теперь все гости вечера обратили внимание на вновь прибывших.
– Так и знал, что здесь без нас будет очень скучно, – продолжил рыжеволосый, широко улыбаясь. – Сейчас исправим. Парни, давайте сюда нашу игрушку.
Тут же от толпы отделились двое здоровяков. Оказалось, что они притащили сюда граммофон, да ещё и по-настоящему громадный с большой золотистой трубой, похожей на цветок. Не обращая внимания на оркестр, хулиганы водрузили эту установку прямо на сцену, и уже хотели начать заводить, когда я не выдержала.
– Что вы себе позволяете?! – выпалила, всё же опустив свою скрипку. – У нас здесь вечер бальных танцев и классической музыки! Немедленно уносите всё назад!
И даже топнула ногой, чтобы лучше показать своё искренне возмущение. Но этим только повеселила рыжего.
– А что это у нас тут за крошка? – проговорил он, наглой походкой приближаясь к сцене. – Девочка со скрипкой. Надо же, такие ещё существуют?
– Да их тут много! – к нему присоединился ещё один ? чуть ниже, но шире в плечах, с собранными в низкий хвост светлыми волосами.
Они оба были одеты, как портовые грузчики: в широкие штаны на подтяжках, рубашки с расстёгнутыми воротами и массивные ботинки.
– Девочки-конфеточки, – пропел рыжий. – Бросайте свой музыкальный хлам, сейчас будет настоящее веселье. Уж мы то вас закружим в танцах. Прямо до сладких стонов.
– Как вы смеете оскорблять леди?! – неожиданно вступился за нас Калем.
Он встал из-за рояля, демонстрируя свой внушительный рост, и недобро уставился на хулиганов с высоты сцены.
– Да, немедленно покиньте зал! – поддержала его моя подруга Альма.
– Это мероприятие согласовано с администрацией университета, – строго заявила я, глядя на рыжего. – И у него есть чёткий регламент. Ваш граммофон его нарушает.
– Детка, думаешь, меня это волнует? – осклабился он. – Лучше бросай свою пиликалку и спускайся ко мне. Обещаю, в моих объятиях тебе будет очень интересно.
И протянул ко мне обе руки, чем возмутил ещё сильнее. Но я пока сдерживалась.
К счастью, в этот самый момент к нам подошёл профессор Вортенс, дежуривший в зале как наблюдатель. Он преподавал химию, очень любил классическую музыку и не раз приходил на наши выступления. Потому я не сомневалась, что сейчас он поможет решить зарождающийся конфликт.
– Мальчики, – начал профессор, обращаясь к рыжему и его другу, – вы зря пришли. Тут собрались истинные ценители прекрасного.
– Мы тоже ценители прекрасного, – возразил блондин. – Вот смотрим на прекрасных девушек и очень ценим их красоту. Но под современную музыку это делать гораздо приятнее.
Вортенс стушевался, но пока продолжил гнуть свою линию:
– И всё же вам лучше уйти. Мы обязательно согласуем другой танцевальный вечер, на котором будут играть мелодии из вашего репертуара. Но не сегодня.
Он говорил неуверенно, да и вообще не отличался сильным характером. Конечно, это не укрылось от его оппонентов. Как дикие звери, они уже почувствовали чужой страх и теперь точно не собирались отступать.
– А мы именно сейчас просто жаждем танцев, – заявил рыжий и, подойдя к граммофону, начал крутить завод. Потом обернулся к толпе, с которой пришёл, и крикнул: – Князь, давай пластинку. Всё готово.
Ему никто не ответил. Но спустя пару секунд я увидела идущего к нам молодого статного мужчину. Он тоже был одет довольно просто, но шёл гордо, а толпа расступалась, чтобы освободить ему дорогу. И лишь стоило мне рассмотреть его лицо, как стало понятно, что мы проиграли.
Армана Граниди в нашем университете, как и во всей столице, знали все. Да и как не знать единственного племянника императора? Он тоже учился в нашем университете, но я всегда предпочитала держаться от него подальше. У Граниди была отвратительная репутация кутилы и настоящего прожигателя жизни. Одно время о нём постоянно выходили разгромные статьи в газетах, но потом про него как-то резко перестали писать. Наверняка вмешался его величество.
Так и не сказав ни слова в тишине, повисшей в зале, он прошёл к граммофону, опустил на него пластинку и сам установил иглу на начало. Тут же послышалась ритмичная громкая музыка, поверх которой зазвучал грубый скрипучий голос исполнителя.
– Вот это я понимаю! Настоящий джаз, – пританцовывая, выдал рыжий.
Арман Граниди глянул на него с усмешкой и расслаблено присел на край сцены.
– Танцуйте, – приказал он, обратив свой царственный взор на застывших неподалёку парня и девушку.
Те стояли, растерянно глядя то на него, то на оркестр. А во мне всё сильнее нарастало бешенство. И может, я бы сдержалась, если бы в этот момент к Граниди не подошёл ещё один парень из его компании с целым ящиком вина. Арман достал одну бутылку, откупорил пробку магией и сделал несколько глотков.
– Угощайтесь все, – сказал снисходительным тоном. – Веселиться, так на полную.
Вот этого я выдержать уже не смогла. Ринулась к граммофону, остановила ужасную орущую музыку и, выпрямившись, потребовала:
– Немедленно унесите алкоголь! Распитие спиртных напитков запрещено в стенах университета!
– Да хватит тебе, зануда! – возмутился рыжий. – Перестань уже портить всем праздник!
– Это вы! Вы испортили наш праздник! – выпалила, указав на него пальцем. – Явились сюда, как к себе домой. Притащили дешёвую выпивку и свои глупые песенки. А ведь вы даже не студенты, я ни разу вас тут не видела.
Но ответил мне блондин:
– А ты, Эйриния Монвир, на таких, как мы, и не смотришь, – в его голосе звучал упрёк. И вдруг он изобразил поклон и представился: – Вилмор Лиос, третий курс, следственный факультет. А это, – указал на рыжего, – Честер Анвайт, тоже будущий страж порядка, пятый курс.
Он перевёл взгляд на наблюдающего за ним Граниди и широко улыбнулся.
– Ну, а Князя ты точно знаешь. Так ведь, детка?
Я невольно посмотрела на Армана, он тоже повернулся ко мне. И, наверное, впервые в жизни наши с ним взгляды встретились.
В мрачной зелени его глаз стоял лютый холод, от которого меня передёрнуло. Заметив столь странную реакцию, он скривился и отвернулся к другу, а я зачем-то продолжала пятиться на его чёткий ровный профиль. На смуглых щеках проступила щетина, короткие тёмно-каштановые волосы лежали в беспорядке, но лорда Граниди это явно не волновало. Он вообще казался абсолютно равнодушным. Ему попросту было на всё плевать.
– Профессор, вы же не против немного изменить программу вечера? – густой твёрдый голос Армана прозвучал с явной ленцой. – Всё равно ваш оркестр уже своё отыграл.
– Нет! – меня снедало возмущение. – Мы исполнили только половину программы. И готовы продолжать хоть прямо сейчас!
Тот, кого называли Князь, нехотя посмотрел на сцену, остановил взгляд на моей скрипке … и в тот же миг все четыре зачарованные струны одновременно лопнули, больно ударив меня по пальцам. Рядом вскрикнула Хариса, с чьей арфой случилось то же самое. Спустя полминуты у всего нашего оркестра не осталось ни одной целой струны, а Граниди теперь, чуть прищурившись, смотрел на рояль.
– Не смейте! – выкрикнула я, представляя, что будет, если та же участь постигнет и этот старинный дорогущий инструмент. – Хватит всё портить! Что вы за чудовище?!
– Самое настоящее, – бросил он, глянув на меня, и снова обратился к профессору: – Как видите, концерт сорвался. Такое иногда случается. Но мы готовы спасти ситуацию и предоставить для продолжения бала граммофон. Можете не благодарить.
С этими словами он вернул иглу на пластинку, а зал снова заполнили звуки так нелюбимого мной джаза. Но окончательно вывело меня из себя даже не это, а то, что ребята, ещё недавно танцевавшие под классический вальс и мазурку, теперь выплясывали под это подобие музыки. Будто им вообще было всё равно подо что и как танцевать!
Глянув на порванные струны моей скрипки, я крепко сжала пальцы в кулак и поняла, что не имею права просто смиренно уйти. Шепнув заклинание разрушения, собрала на кончиках пальцев немного энергии и решительно направила к граммофону. Как только магия достигла цели, пластинка закряхтела, зашипела, а потом покрылась трещинами и… разлетелась на куски.
Так вам, гады! Будете знать, как портить другим праздник!
Но мой триумф был недолгим. Стоило мне заметить разозлённый взгляд Армана, и я поняла, что нужно срочно уходить.
Успела сделать только два шага, как почувствовала, что зацепилась за что-то платьем. Быстро оглянулась, желая поскорее освободить предательскую ткань от внезапного препятствия, и чуть не подавилась вдохом, увидев, что край моего подола держат цепкие пальцы Граниди.
Наши взгляды снова встретились, и меня окатило волной ледяного презрения. Несмотря на то, что сейчас Арман стоял внизу, а я на сцене, всё равно казалось, что именно он смотрит на меня свысока.
