Волк Волков "Портал"

– Беги за сумкой – сказал Чиня Степану. – Да по больше сумку возьми.

Степан заартачился. Уходить от денег не хотелось. Вдруг уедут с деньгами. К кому потом идти жаловаться? Через пару минут препирательств, Степан протянул Чине ключи от квартиры: – На ключи! Какую сам сумку найдёшь, такую и неси.

Через пять минут Чиня уже стоял возле мотоцикла с сумками. Погрузив добычу, поднялись к Степану домой. Степан жил с мамой, но она неделю уже жила на даче. Обычно весь отпуск мама без устали трудилась на своём садовом участке. Поэтому в спокойной обстановке приятели начали перебирать пачки денег. Насчитали больше двухсот пачек на общую сумму около трёхсот тысяч рублей. Приходилось почти по сотне тысяч каждому. Все пачки разделили на ровные кучки по номиналам. Остатки тех, что не делились на три, вскрывались и делились по купюрам. В итоге остался рубль, который никак не делился.

– На! Держи! Это тебе! – сказал Чиня, кладя рубль сверху Степановой кучки. – Ты так переживал, что у тебя будет мало денег. Теперь у тебя больше всех.

Степан заулыбался.

Упаковав, каждый свою кучку, пацаны засобирались по домам. В дверях Чиня остановился и сказал Степану: – Деньгами сразу не разбрасывайся и дома их не держи.

– А куда же я их дену то? На даче спрятать? Так там мама спалит. А больше не куда.

– Я бы на твоём месте закопал бы их в лесу. Я сам собираюсь сделать то же самое. Заверну их в простынь. Дальше оберну в целлофан. Проглажу швы утюгом, чтобы целлофан слипся. Возьму на стройке стекловату. Оберну ей этот пакет и сверху снова целлофаном запечатаю. Найду сухое место в лесу. Там и зарою до более спокойных времён. Главное – не забыть, где зарыл. Ты у нас самое слабое звено. На нас «мусора» не выйдут. А тебя прихватить могут. Так что прячь «бабки», братан. Это твоё будущее. Другого шанса в твоей жизни может и не быть. Про меня забудь! Не видел ты меня уже лет десять. Если «засыплешься», «выпутывайся» сам.

ГЛАВА 4. СТЕПАН.

Степан всё сделал так, как посоветовал ему Чиня. Тем же вечером, положив запаянный свёрток в рюкзак и взяв лопату, выехал в сторону ближайшего леса. Выбрав место и дождавшись, когда стемнеет, закопал содержимое рюкзака. Завалил сверху место валежником, чтобы никто не заметил перекопанное место

На следующий день с утра пошел на работу. Проходя мимо дежурной части в отделе вневедомственной охраны, услышал женский окрик: – Стёпа! Зайди-ка на минутку!

В дежурке сидела сержант Папертная. Самая красивая сотрудница отдела вневедомственной охраны. А может быть не только этого отдела. Может быть, даже всех отделов Советского Союза. Степан, при виде её, моментально млел, теряя дар речи. Единственным недостатком её являлась невероятная волосатость ног. Волосы были видны даже сквозь колготки, что было неизменным поводом для шуток всего отдела. Но именно этот недостаток больше всего и возбуждал Степана. В своих фантазиях Степан представлял, куда вверх уходили эти волосы. И от этого у него окончательно срывало крышу. Плюс ко всему её яркая сногсшибательная внешность. Да и её явная доступность оставляла в душе Степана неизгладимый след. «Менты» всего отдела при каждой встрече не преминули «полапать» её за всевозможные места. И она относилась к этому очень даже снисходительно, чем и провоцировала мужчин на дальнейшие действия. Каждой женщине нравится внимание мужчин. Просто кого- то из женщин связывают некоторые правила морали. А кто-то плюёт на эти правила с высокой горки. Сержант Папертная относилась ко второй категории женщин. Да и Степан ей вполне нравился. Не как мужчина, а как объект для обустройства личной жизни. Он единственный сын у мамы. Они живут вдвоём в двухкомнатной квартире. А это значит, что у него нет жилищных проблем. Ей нравилась его «тюфяковость». Это качество обозначало, что он никогда не поднимет на неё руку. Даже если она даст ему на это повод. А повод к ревности она ему обязательно даст. А иначе, зачем ей «тюфяк»? Он всегда будет отдавать ей всю зарплату, до последней копеечки, и она это будет контролировать по ведомости зарплат в бухгалтерии. Да и она давно уже заметила, какими влюблёнными глазами он на неё смотрит. Единственно, что её смущало, так это то, что он ни разу её ещё не потискал. Хотя она уже многократно давала ему повод для этого. Оставалось уже только одно средство – сказать ему прямым текстом: – « Ну что «тюфяк»? Падай уже на меня и веди скорее в ЗАГС!».

– Стёпа, ты слышал? У тебя на участке крупное ограбление сберкассы, – сказала Папертная, невинно хлопая своими большими глазками.

– Нннее. Не слышал, – заикаясь, промычал Степан. С одной стороны от близости Папертной у него поднималось давление. А с другой стороны, от страха, что уже все знают о случившемся, у него подкашивались ноги.

– Зайди ко мне в дежурку после развода. Я тебе все подробности расскажу, – прощебетала Папертная, положив свою ладошку на грудь Степана.

У Степана, от её прикосновения, чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

Придя на развод, Степан сразу же получил нагоняй от бригадира.

– Ты почему вчера заявки свои не выполнил? – орал он. – Вот повторные заявки. Вчера никто не пришел исправлять неисправности. Я за тебя оправдываться должен?

– Сегодня всё сделаю, – оправдывался Степан. – У меня вчера живот скрутило. Не мог работать.

– Где больничный? Выбирай или больничный, или прогул.

– Я всё отработаю, – заныл Степан.

– Ещё один такой фортель и вылетишь у меня по «тридцать третьей»!– резюмировал бригадир. – Иди, работай!

– Петрович! А ты не слышал, что там у меня на участке со сберкассой произошло?

– Там всё нормально. Сигнализация ни при чём. Всё функционирует. Иди, работай!

Перед тем как пойти на свои объекты, Степан зашёл в дежурку.

– Ой, Стёпа! Садись ко мне поближе,– защебетала Папертная.

– Ну что там про сберкассу ты сказать хотела? – присаживаясь, спросил Степан.

– Ой! Там полмиллиона украли, – проворковала Папертная, заглядывая ему прямо в глаза.

– Да какие полмиллиона? – возмутился Степан.

– Правда! Просто жуть!

Но мысли, вертевшиеся в голове Папертной, совершенно не соответствовали тому, что она произносила. Какая там сберкасса? Она позвала Степана в дежурку совсем не для того, что бы обсуждать какую- то сберкассу. Ей было более важно наладить свою личную жизнь. Может «трахнуть» его прямо здесь? А потом сказать, что он её изнасиловал. И заплакать. И тут ещё кто-нибудь зайдёт в дежурку. Он тогда точно женится. Он такой порядочный. Как он тяжело дышит. Вспотел весь, бедняжка. Хочешь меня, да?

– Сержант Папертная! Почему посторонние в дежурной части!– грозный окрик вернул её в реальность. У открытой двери стоял начальник отдела вневедомственной охраны.

– Ой! Василий Сергеевич! Это же не посторонний. Это наш электромонтёр Стёпа.

– Ну и что он у тебя тут монтирует. Пусть работает на своём участке. А здесь мы уж как-нибудь без него разберёмся, что монтировать. Не аттестованным сотрудникам запрещено находиться внутри помещения дежурной части.

Степан выскочил из дежурки.

– Ой! Василий Сергеевич! Вы так всех сотрудников распугаете, и кто же тогда будет находиться здесь, внутри. Помещения дежурной части.

– Папертная! Ты прекращай мне тут развращать молодёжь! Развели тут бордель на рабочем месте!

«Старый козёл!» – подумала Папертная. – «Приползёшь ты ещё ко мне».

Степан целый день мотался по заявкам. Наводил порядок на своем участке. Наверно можно было всех послать и написать заявление «по собственному желанию». Но сегодня он понял, что работая здесь, он может быстрее узнавать о ходе расследования. Завтра суббота. Выходной. А в понедельник он пойдет в сберкассу проверять работу сигнализации. И может быть, там он узнает последние новости хода расследования. Выходя с последней заявки, Степан встретился со своим сослуживцем, обслуживающим соседний участок. Он тоже закончил работу и направлялся домой.

– Может, отметим окончание рабочей недели? – предложил Степан.– У меня хата пустая.

– Давай.

Взяв две бутылки водки, уютно расположились на кухне. Степан всё пытался выяснить, не знает ли приятель что-нибудь об ограблении сберкассы. Но приятель ничего не знал. И приятель стал Степану как то совершенно не интересен. Употребив бутылку водки на двоих, приятель сказал Степану: – А что мы как алкаши без баб сидим. Может, я сбегаю, девчонок приведу?

– Давай – согласился Степан.

Приятель ушёл. А Степан, выпив ещё пару стопок водки, незаметно заснул.

ГЛАВА 5. Стрельцов

Следователь Стрельцов, которому поручили дело об ограблении сберкассы, был одним из самых опытных следователей города. И он был изначально не в восторге, что дело поручили именно ему. Дело громкое. Взято на особый контроль. Похищена крупная сумма денег. Если не удастся раскрыть по горячим следам, на нём повиснет очередной «глухарь». Начальство будет регулярно выносить ему мозг. А так бы хотелось спокойно доработать до пенсии. Конечно, надежда умирает последней. И в случае раскрытия этого преступления он может получить внеочередное звание. А это уже «подполкан». А это уже совершенно другая пенсия. Да и наверняка будет хорошая премия. Но, начав расследование, сразу понял, что перспективы не высокие. Грабители были в мотоциклетных шлемах. Верхнюю часть лица закрывали очки для мотокросса. Свидетели опознать грабителей не смогут. Единственная зацепка – как они попали в служебное помещение? Значит, есть сообщник среди служащих сберкассы. Но вот кто он? После опроса свидетелей ответ на этот вопрос получен не был. И вдруг на следующий день один из свидетелей вспоминает, что накануне в служебном помещении работал электромонтёр по сигнализации. Работал ли он в тот день, никто не смог ответить утвердительно. Проверить это можно было только через бригадира электромонтёров. Только он мог знать местонахождение своих работников. С бригадиром он встретился только в субботу, взяв в отделе вневедомственной охраны домашний адрес бригадира. Бригадир, просмотрев свою документацию, сообщил, что за последние две недели, заявок со сберкассы не поступало. И, следовательно, его электромонтёр в сберкассе не работал. Если его электромонтёр накануне не работал в сберкассе, тогда кто же там был накануне. Нужно доставить электромонтёра в райотдел и провести опознание. Сам вместе с бригадиром поехал к электромонтёру домой и попросил доставить в райотдел свидетеля, который указал, что в служебном помещении работал электромонтёр. К Степану приехали в полдень. После выпитого накануне, Степан ещё плохо соображал. На вопрос: «когда в последний раз он работал в сберкассе?», Степан точную дату назвать не смог. Но уже стало понятно, что он там накануне что-то делал.

– А что ты туда «попёрся»?– спросил бригадир. – Я тебя туда посылал? У тебя туда была заявка?

Степан мычал что-то невразумительное.

Степана доставили в райотдел. Свидетель его опознал. Но следователю как то не верилось в причастность Степана к столь дерзкому ограблению. Уж больно он хлипкий. Не похож он на преступника. Вот только показания он давал путанные. Ну, Стрельцов ему стукнул пару раз по почкам. Не то чтобы он его подозревал в совершенном преступлении. А просто так. Для порядка. Ну, чтобы не путался. Ну, так положено в милиции. А Степан вдруг начал говорить. Начал говорить, что его запугали, заставили работать на себя какие-то неизвестные бандиты. Что ему угрожали, и даже били. Следователь ему не верил, но показания записывал. Ну и ключевой вопрос: «где деньги?» А у Степана и тут есть ответ: «Они с собой их забрали!»

– Все?

– Все!

– А если по почкам?

– Ну, мне тоже немножко дали. В знак благодарности.

– Сколько?

– А я не считал.

– А где они у тебя?

– В лесу закопал.

– Показать сможешь где?

– Смогу.

Съездили, выкопали, привезли, посчитали. И оказалось, почти треть от похищенной суммы. И понял Стрельцов, что он самый крутой следователь. И понял Стрельцов, что этот доходяга, не запуганная жертва, а самый настоящий соучастник разбойного нападения. Никто не будет жертве отстёгивать такие деньжищи. И что преступление, которое на контроле на самом верху, раскрыто. И будет ему внеочередное звание и премия. И на радостях, он с таким самоупоением вложился в дальнейшее стучание по почкам и другим не менее болезненным местам, что Степан рассказал ему и про Чиню, и про то, как он предложил Чине совершить это преступление, и про то, что Чиня, скорее всего деньги тоже закопал, и про третьего соучастника, которого он не знает, но знает, что именно он предоставил транспорт и обрез.

ГЛАВА 6. Побег

Чиня, придя домой, снова пересчитал все деньги. Россыпью, помимо пачек, оказалось девять с лишним тысяч рублей. Этих денег ему хватит на год безбедной жизни. А может и на два. Отложил, для мамы, шестьсот рублей. Остальные рассовал по книгам и старым журналам. Благо этого добра в квартире хватало. Книгами была заставлена вся стенка. Они стояли в два ряда так, что второй ряд не был виден из-за первого. Разделил пачки денег по номиналам. От «четвертака» и выше в одну сторону. Меньшие номиналы в другую. Запаял два брикета денег. Брикет с меньшим номиналом вынес в подвал и там закопал его, выбрав самое сухое место подальше от труб. А больший номинал закопал в лесу, отметив зарубками ближайшие деревья. До этого брикета он доберётся не в этот год. И не в следующий. До них дойдёт очередь года через три. А пока пусть лежат. Периодически он будет ходить сюда на экскурсии для успокоения души. Проверять, что всё там нормально и денежки ждут его, когда он придёт за ними.

На следующий день, подойдя к маме, Чиня протянул ей шестьдесят «червонцев»: – Возьми мама! Это тебе. Спрячь куда-нибудь, подальше от людских глаз.

Мама только руками всплеснула: – Сынок! Откуда такие деньжищи то! Опять что-то украл. Ведь опять посадят!

– Не волнуйся мама. Теперь уже не посадят. У нас садят, только если ты ничего не успел сделать. А я успел. Так что ты не переживай. Возьми, спрячь.

Мама долго думала, куда спрятать деньги. Ничего лучше не придумав, положила их в сумку, а сумку положила в шкаф, наложив на неё сверху старые вещи. Постучалась в комнату к Чине: – Сынок. Деньги в сумке, в шкафу.

– Мама! Это твои деньги, где хочешь, там их и храни,– ответил Чиня.

За Чиней пришли на четвертый день, утром. Чиня сразу «пошел в отказ». Оговор. Не участвовал. Ни каких денег в глаза не видел. Провели обыск. Ничего не нашли. Да особо то и не искали. Знали, что в квартире денег нет. Книги из стенки вытащили, но листать их не стали. Искали пачки денег. В шкафу какой-то «мент» очень усердно рылся. Мама с облегчением выдохнула, когда в протоколе обыска записали, что денежные средства не обнаружены. Чиню увези в райотдел, а мама занялась уборкой после обыска. Достала сумку из шкафа, а сумка оказалась пустой. «Мент», который «шарил» в шкафу, по видимому, деньги «втихаря спёр». Маме стало плохо. Соседка, которая была понятой на обыске, вызвала «скорую». Маму увезли с инфарктом.

Чиню в отделе били по-взрослому. Вложили в него всё своё умение. Но Чиня стоял на своём. Ничего не видел, ничего не знаю. Свидетельницы его не опознали. На суде получил двенадцать лет строго режима. Не «особого», и на том спасибо. Осудили только на основании показаний друга детства Степана. Степану дали восемь лет общего режима с учётом искреннего раскаяния и активного содействия следствию. Зла Чиня на него не держал. Ведь закопанные деньги остались при нём. Такие деньги ему бы и за всю жизнь не заработать. Жалко этих потерянных двенадцати лет. Но зато остаток жизни он проживёт на курортах Чёрного моря. Кто бы мог подумать, что через несколько лет эти деньги превратятся в пыль.

Первый звоночек пришел к нему в зону на восьмом году срока. Пришел новый этап. От него-то Чиня и узнал о денежной реформе. Купюры в сто и пятьдесят рублей подлежали обмену. И теперь старые купюры уже не действительны. Пожалел тогда Чиня, что не сказал маме про деньги в книгах. Просто попросил маму на свидании, чтобы книги и журналы старые никуда не выбрасывала.

– Когда освобожусь, пока все книги не перечитаю, из дома не выйду, – сказал тогда Чиня маме.

А мог бы и маме их отдать. Хоть ей была бы польза. На эти девять тысяч машину можно было бы купить.

На крупные купюры выпадало больше пятидесяти тысяч. Значит, больше половины денег сгорело. Дальше – больше. Со следующими этапами Чиня узнаёт, что грядёт новая денежная реформа. Советские деньги будут менять на российские. Вполне логично. Ведь Советского Союза больше нет. Соответственно, новое государство выпустит новые деньги. Значит всё, из-за чего он страдал здесь, превратится в ноль. Значит и этот срок он получил без всякой пользы для себя. С последнего этапа Чиня узнал, что водка на воле в магазинах стоит сто рублей. Когда его посадили, она стоила пять рублей с копейками. Если цены выросли в двадцать раз, значит, его кубышка похудела в двадцать раз. И это окончательно добило Чиню. Он не мог ни есть, ни спать. Непрерывно думал, как найти выход из сложившейся ситуации. Выкопать свой клад мог только он сам. Да и закапывал он его не для того, чтобы кто-то другой его выкопал. Доверить такое дело он не мог никому. И места своих кладов мог найти только он сам. Сколько он ни размышлял об этом, выхода он не видел никакого. Он даже на минуту пожалел, что не выдал эти деньги «ментам». Может быть и ему, в этом случае, дали бы восемь лет вместо двенадцати. Сейчас бы уже готовился к выходу на волю. Но он сразу же отмёл эту мысль. Для того чтобы ему скостили срок, ему нужно было бы не только отдать все деньги, но и сдать своего «подельника» – «кореша» с «малолетки». А этого уже позволить себе Чиня не мог. В этом случае, Чиня провёл бы эти восемь лет не среди людей, а среди «фуфлыжников» и прочей нечисти. Уж лучше Чиня отсидит свои двенадцать лет в кругу людском, нежели восемь среди всякой нечистоты. Да и не восемь лет это будет. Это будет пятно на всю оставшуюся жизнь. Чиня замкнулся сам в себе.

Лагерные приятели видели, как изменился Чиня за последнее время. Но расспрашивать в лагере не принято. Надо будет, сам расскажет. И Чиня, наконец, поведал обо всём своему самому близкому «корешу», в котором был уверен, что он его не сдаст.

– Да, Чиня, тебе не позавидуешь,– проговорил приятель. – «Ноги тебе надо делать».

– Да я уже думал об этом. Ничего придумать не могу.

– Я слышал во втором отряде пацан один вышел с БУРа (барак усиленного режима). А закрывали его якобы за попытку побега. Вот с ним бы тебе пообщаться.

– Сможешь меня с ним свести?

– Да, попробую.

На следующий день приятель с Чиней проникли во второй отряд, где их и свели с нужным им пацаном. За кружкой «чифира», в задушевной беседе Чиня поведал ему, о том, что одному «кенту» позарез нужно на волю. Немного подумав, пацан сказал:– Ну, приведите ко мне его. Пообщаемся. Может, и посоветую ему что-нибудь.

Помявшись, Чиня произнёс: – Ну, это я и есть.

– Да я так и понял. Ну, пойдём, пообщаемся.

Вышли в «локалку». Присели в уголке.

– Была бы у меня возможность завершить начатое, ни кому бы ничего не сказал. Да мне уже воспользоваться этим не получится. У меня теперь пометка в деле – «склонен к побегу». Каждые два часа бегаю отмечаться. Даже по ночам. Так что вариантов попасть на «промку» у меня нет. А так, может тебе пригодится. Пошлым летом мы начали рыть подкоп на «промке». Есть там место хорошее. До забора метров пятьдесят всего. Что там за забором никто не знает, но думаю надо за забором ещё метров сто пройти, чтобы место вылазки «вертухай» с вышки не «спалил». Я думаю, что до забора мы уже докопали. Сам видел, когда охрана с собакой по «запретке» вдоль забора шла, собака проявляла беспокойство, реагируя на людей в подкопе. Значит, рыли уже под «запреткой». Только тебе одному не справиться. Должно быть как минимум трое. Один копает, второй грунт на поверхность вытаскивает, третий этот грунт по «промке» разбрасывает. Вот на этом мы и «спалились». Одно ведро можно незаметно куда-нибудь пристроить. Ну, десяток ведер, тоже пройдут не заметно. Но у нас- то идут сотни вёдер. Мусора заметили свежий грунт в одном месте. Затем в другом. Сразу всё поняли. Дали задание своим «кумовским». Ну, меня кто-то из них и «срисовал». В агрегатной провели «шмон». Ничего не нашли, но меня и всех с кем я близко общался с «промки» убрали. Без права дальнейшего восстановления. А меня, «до кучи», ещё и на шесть месяцев в БУР «упаковали» за нарушение режима. В общем, в агрегатной есть «бендейка». Там под топчаном в углу и есть вход в лаз. Только не «спалите» его. Столько труда потрачено. Ну а если всё у тебя «выгорит», не забудь, зашли мне посылочку с воли.

– Всё будет по-человечески! «Зуб даю»!

– Ну, будут вопросы, забегай! Удачи тебе!

У Чини понемногу отлегло от души. Вернулся в свой отряд в бодром расположении духа. Теперь осталось найти напарников и попасть на «промку». Где взять напарников? Да вот же он! Самый близкий «кореш». Но приятель вдруг сказал:– Нет! Мне год остался сидеть. Какой смысл мне рисковать. Тебе нужны напарники, которым также ,как тебе, нужно во что бы то ни стало оказаться на воле. Вот об этом и нужно думать.