Пока я размышляла, как бы половчее отказать непрошенному кавалеру, чтобы не испортить с ним отношения и не нарушить корпоративный этикет, о котором понятия не имела, в приемную к моей огромной радости вошла девица из юридического отдела, кажется, ее звали Ксения.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она, покосившись на сидящего в кресле финдиректора. – Я принесла документы на подпись Павлу Сергеевичу.
– Добрый день! Конечно, оставьте их. Я подпишу у него, как только он освободится.
Ксения передала мне голубую полупрозрачную папку, в которой просматривались какие-то договоры.
– Можно попросить вас мне позвонить, когда он подпишет? Мой внутренний телефон двести два.
– Разумеется, – я стала искать ручку, чтобы записать номер телефона этой Ксении, как на столе ожил телефон.
– Ян, закажи, пожалуйста, пропуск. Тебе Лидия рассказала, как это делать? – услышала я голос Павла.
– Да, конечно, – ручка наконец-то нашлась, и я приготовилась записывать.
– Ковальчук В.А. Только срочно! – распорядился он и отключился.
Я лихорадочно стала искать телефон бюро пропусков, вроде бы я записала его в блокнот. Все-таки, секретарша из меня никакая. Никакой системы, на столе и вовсе – полный бардак.
– Я тогда буду ждать вашего звонка, – напомнила о себе Ксения.
– Да, конечно, я все сделаю, – проговорила я, все еще ковыряясь в разбросанных по столу бумажках. Телефон бюро пропусков никак не желал находиться. Где вообще этот чертов блокнот?
– Я, пожалуй, тоже не буду вам мешать, – обозначился Роман Аркадьевич. – Яна, спасибо за кофе, я тогда к вам попозже загляну.
– Да, конечно, – блокнот наконец-то нашелся на полу, видимо, я его уронила, когда готовила финдиректору кофе.
Когда я вынырнула из-под стола, ни Ксении, ни Романа Аркадьевича в приемной уже не было. О моем кавалере напоминала только пустая чашка и огромная коробка конфет, лежащая рядом с кофемашиной. Я быстро заказала пропуск для Пашкиного посетителя и торопливо начала прибираться на столе.
– Здравствуйте! – я подняла глаза и невольно обомлела. Передо мной стояла совершенно невозможная красавица. И эта красота не имела ничего общего с инстаграмными прелестями Пашкиной бывшей Миланы и совершенно не походила на вызывающую внешность начальницы юротдела Инги. Это была классическая, спокойная, возвышенная красота. Вошедшая отдаленно смахивала на молодую Наталью Гундареву. Интересно, а она в каком отделе работает? Вчера я ее точно не видела, иначе бы запомнила.
– Здравствуйте, – произнесла я.
Незнакомка улыбнулась, отчего ее лицо словно осветилось изнутри и стало еще красивее.
– Я Вера Ковальчук, директор компании «Сервис-Транс», мы договаривались с Павлом Сергеевичем.
5.
«Ни хрена себе!» – пронеслось у меня в голове, и я судорожно сглотнула.
– Да, конечно, Павел Сергеевич вас ждет, – сказала я, поднимаясь со стула.
И тут в приемную выглянул Пашка.
– Вера, добрый день! Очень рад вас видеть. Спасибо, что согласились со мной встретиться, – радушно проговорил он, помог ей снять полушубок, повесил его в шкаф на плечики и увлек ее в кабинет. – Яна, организуй нам с Верой Александровной кофе.
И они скрылись за дверью.
Нет, ну как тут оставаться спокойной? Это вот с этой вот королевой Пашка пойдет обедать? Просто отлично.
Моя самооценка, слегка взбодрившаяся после бурной ночи любви, снова поползла в сторону плинтуса. Я даже стала думать, что зря я отказала финдиректору. Надо было пойти обедать с ним, хорошо бы в тот же ресторан, где Пашка будет выгуливать эту Веру Ковальчук. И даже начала искать телефон Романа Аркадьевича, чтобы сообщить ему, что я передумала и готова с ним пообедать. Но потом рассудила, что, во-первых, непонятно, в какой ресторан пойдет Пашка, во-вторых, финдиректор – совсем не та персона, к которой он будет ревновать, тут нужен кто-то пофактурнее, а где его взять? Ну, и в-третьих, более логично в моем случае все-таки пройтись по магазинам, чтобы перестать чувствовать себя замарашкой в своих стареньких брючках и ботиночках без каблуков.
А потому я не стала никому звонить, а занялась приготовлением кофе для Павла и его гостьи, радуясь предлогу зайти в кабинет и посмотреть, чем там они заняты. Не то, чтобы я подозревала, что Павел с этой Верой сразу же начнут предаваться страсти на Пашкином диванчике, просто чисто для успокоения. Кто их знает, как они там конкурируют.
В кабинете царила деловая атмосфера. Павел сидел напротив Ковальчук за столом для переговоров, и они беседовали о каких-то проблемах с белорусской таможней. Я выставила на стол кофе и неохотно вышла в приемную. К счастью, там уже разрывался телефон, и мне было чем отвлечься от невеселых мыслей и мук ревности.
Где-то минут через сорок мне понадобилось выйти в туалет, где я столкнулась с Олесей, которая стояла перед зеркалом у раковин и прихорашивалась.
– Привет, – обрадовалась она мне. – А я как раз собиралась к тебе заскочить. Ну, как проходят трудовые будни?
– Ничего, нормально все, вроде, – вздохнула я, уставившись в свое отражение. Мне явно не помешало бы посетить парикмахерскую, челка уже совсем отросла, да и брови уже стоило подправить.
– Что-то ты невеселая. Пал Сергеич замучил?
– Да нет, не особо. У него сейчас посетитель, из «Сервис-Транс», директриса вроде бы…
– А, знаю-знаю. Моя подружка там работает, у них. Меня, кстати, туда тоже звали. У них осенью была вакансия. Но я отказалась. Теперь вот не знаю, может, сглупила?
– Красивая женщина – эта директорша, – я вернула разговор в нужное мне русло, проблемы трудоустройства Олеси меня мало волновали.
– Красивая? – Олеся пожала плечами. – Ну, не знаю. Приятная, да… Но скучновата немного. Хотя на лицо ничего. А вот фигура полновата, насколько я помню. Я видела ее всего-то пару раз. Она вроде как перед Новым годом приезжала.
Я подумала, что Олесин идеал красоты – это та самая Милана. Накачанные губы, нарощенные ресницы, откровенно-сексуальный прикид. Вера – это, конечно, совсем другой типаж. Она, пожалуй, была моя ровесница, вряд ли старше тридцати пяти. И да, фигура немного полновата по нынешним меркам. Но какое лицо и глаза! Если Пашка не совсем дурак, он просто обязан оценить ее красоту. Хотя, кто их, мужиков, знает. Все-таки он несколько лет прожил с этой куклой Миланой, так что со вкусом у него явно так себе. Я тоже никак не могу претендовать на идеал красоты – с этой лохматой прической и дурацким пуловером.
– А мне она понравилась, глаза у нее такие и улыбка, – протянула я. – Слушай, а тут есть поблизости какой-нибудь приличный шмоточный магазин? Хочу в обед сгонять, прикупить кое-что. Я там торговый центр видела, через дорогу, «Питер-Пэлас», кажется. Там есть что достойное?
– Да, там неплохой торговый центр, сама туда иногда заглядываю, – и Олеся пустилась в описание расположенных в том центре магазинов, это явно была ее тема.
– Яна! – услышала я Пашкин голос, доносящийся из коридора.
– Вот черт! Это Павел Сергеевич! – я рванула из туалета и почти налетела на Пашку, который явно разыскивал меня.
– Яна! Ну, где ты ходишь?
– В туалете была, – буркнула я. – Что-то случилось?
– Нет, просто мы уходим обедать. А тебя нет.
– Я на минуточку отошла.
– Понятно, пойдем я тебе дам распоряжения, – и он быстро зашагал в сторону приемной.
«Уже и пописать нельзя сходить, – мрачно думала я, семеня за Пашкой, хотя нет, не за Пашкой, а за генеральным директором Павлом Сергеевичем. Никак не привыкну к его постоянным трансформациям. – Распоряжения он мне даст, начальник хренов. Сам-то сейчас в ресторан с красивой бабой поедет, а я тут должна сидеть в приемной среди бумажек».
Вера Ковальчук стояла в приемной, разглядывая висящий над моим столом календарь. При виде нас она обернулась и вежливо улыбнулась. Павел немедленно подскочил к шкафу, извлек оттуда ее полушубок и галантно стал помогать ей одеться.
– Яна, я там сбросил тебе на почту пару писем, надо просто перевести. Я буду к трем часам, если что-то срочное, звони на сотовый. Вера, пойдемте.
Он предложил ей руку, и они вышли из приемной, оставив меня в одиночестве и расстроенных чувствах.
К концу дня я себя ощущала выжатым лимоном. Весь обеденный перерыв я потратила на посещение торгового центра, и теперь в шкафу стояли пакеты с обновками – очень симпатичные туфли на не слишком высокой шпильке, все-таки каблуки – не совсем мое, целых два костюмчика – черный и синий, под цвет моих глаз, три блузки, сумочка. Покупками я была довольна, а вот поесть я не успела и пришлось перекусывать конфетами от финдиректора, которые пришлись очень кстати.
Пашка вернулся один в три часа, как и обещал, и началось форменное столпотворение. Видимо, встреча с конкурирующей фирмой его сильно взбодрила, он требовал вызвать то одного сотрудника, то другого. Кажется, в приемной перебывал весь офис, я замучилась носить им всем кофе, в перерывах отвечая на телефонные звонки и разгребая почту и документы. Большую часть своей жизни я работала дома, и, мне кажется, что такое количество новых людей, которые мелькали сегодня передо мной, раньше я не встречала и за полгода. Я всем улыбалась, но даже не пыталась уже их запомнить или составить о них свое мнение. Роман Аркадьевич тоже заходил, робко помялся, видимо, желая улучить момент и возобновить свои попытки пригласить меня на свидание, но, видя, что у меня нет ни минуты покоя, отчаялся и ушел.
Выдохнуть у меня получилось ближе к шести. Основные дела были сделаны, поток посетителей иссяк, осталось только вымыть чашки, скопившиеся за весь день, и ждать, когда шеф соизволит дать команду, чтобы наконец-то свалить домой.
Я как раз сгребла всю грязную посуду на поднос, когда в приемную снова кто-то зашел.
Если честно, я даже не стала разглядывать посетителя, точнее, посетительницу. Скользнула краем глаза, отметив, что девушка одета уж слишком фривольно для работы, и пробурчала:
– Павел Сергеевич занят, если надо что-то подписать, оставьте мне.
– А ты кто? Новая секретарша?
Хамский тон, которым было это произнесено, заставил меня оторваться от созерцания немытых чашек, и я с удивлением посмотрела на вошедшую. Лицо ее показалось мне смутно знакомым, но сегодня я столько народу видела, что и родную мать бы не сразу признала.
– Простите? – переспросила я.
– Недавно работаешь? – девица вела себя так, словно компания принадлежала ей. Она смерила меня оценивающим взглядом и уверенно подошла к двери в Пашкин кабинет.
– Я же говорю, Павел Сергеевич занят! – повторила я, пытаясь вспомнить, где я ее видела. Так себя вести мог только человек, занимающий должность как минимум начальника отдела, но мне казалось, что всех значимых сотрудников я уже запомнила.
– Ничего, меня он примет! – уверенно заявила девица и взялась за ручку.
– Если у вас что-то срочное, я могу позвонить и спросить, – я решительно перегородила ей дорогу.
– Без посредников справлюсь! – она отодвинула меня от двери и проникла в кабинет.
– Послушайте, – я ворвалась следом.
– Что там еще? – Пашка оторвался от своего монитора и уставился на нас с раздражением.
– Я ей говорила, что ты занят! – начала я, но увидев, как меняется лицо Павла, замолчала и снова внимательно посмотрела на девицу. До меня начало доходить, кто это. Как я вообще могла забыть? Вчера ее образ настолько меня поразил, что разве что во сне не явился.
– Мила? Что ты тут делаешь? – Павел выглядел совершенно ошарашенным.
– Павлуша, твоя грымза меня к тебе не пускает. Ты куда дел Нину? Она была намного вежливее.
– Что ты тут делаешь? – повторил Павел.
– Зашла вот к тебе, мимо проходила и решила навестить. Соскучилась, – Милана Годесс, а это была именно она, по-хозяйски подошла к Пашке и чмокнула его в щеку. Потом повернулась ко мне. – Деточка, не стой столбом. Лучше сделай мне кофе. Латте с миндальным молоком.
– С каким молоком? – тупо переспросила я, совершенно растерявшись.
– Миндальным. Павлуша, она у тебя что, глухая? Есть тут миндальное молоко?
– Нет, – призналась я.
– Почему? – осведомилась Милана таким тоном, словно наличие миндального молока являлось непременным атрибутом любого офиса.
– Миндаль забыла подоить, – выпалила я и посмотрела на Пашку. – Павел Сергеевич?
– Яна, сделайте нам, пожалуйста, кофе, – проговорил Пашка, избегая встречаться со мной глазами.
– Слушаюсь, – я вылетела из кабинета.
Нет, это уже вообще перебор. Я на такое точно не подписывалась. Он там будет со всякими девицами по кабинетам запираться, а я им еще и напитки должна подносить. Латте с миндальным молоком, мать ее! И Пашка тоже хорош! Павлуша чертов!
Кипя от негодования, я подошла к кофемашине. Чистых чашек не было. Я мстительно схватила салфетку, выудила из горы грязной посуды наименее испачканную и просто протерла чашку, избавляясь от остатков кофейной гущи. Ничего, и так сойдет. С миндальным молоком ей подавай. Что вообще происходит? К Пашке завалилась его бывшая, а я тут готовлю ей латте. Черт, жаль, что у меня нет слабительного, я бы знала, как его применить в данном случае.
Когда я снова вошла к Павлу, Милана нагло сидела на диванчике, выставив вперед длинные ноги в изящных сапожках на такой шпильке, что у меня от одного вида закружилась голова. Почему-то именно диванчик добил меня окончательно. Я уже в мыслях привыкла считать его своим, ну ладно, нашим с Пашкой. А тут эта фифа его осквернила.
Павел стоял напротив с очень напряженным выражением лица. Подавив в себе желание вывернуть чашку с дымящимся латте на голову этой Миланы, я не слишком вежливо шваркнула поднос на журнальный столик и вышла.
Эмоции переполняли меня, бурлили, как вскипевшая вода, грозя выплеснуться наружу. Чтобы хоть как-то справиться с ними и занять себя чем-нибудь, я взяла грязную посуду и пошла в помещение, где сотрудники пили кофе – что-то среднее между небольшой кухней, столовой и комнатой отдыха. Там никого не было. Я подошла к раковине и стала энергично драить грязные чашки, пытаясь справиться с возмущением и страхом. Потому что, надо было признать, мне стало страшно. Что, интересно, ей понадобилось? Павел говорил вроде, что не видел ее с того момента, как застал ее в недвусмысленной ситуации с его лучшим другом. А это было больше года назад. Что, если она решила его вернуть?
Когда я вернулась, Милана стояла посреди приемной и разговаривала по телефону.
– Да знаю я, что ты говорил, – раздраженно отвечала она своему невидимому собеседнику. – Ничего, я знаю, что делаю! Не учи ученого!
На меня она посмотрела, как на таракана, который внезапно выполз из-под шкафа, со смесью брезгливости и недовольства. Не удостоив меня и словом и продолжая свой разговор, она вышла в коридор и, судя по звуку застучавших по плитке каблучков, пошла к лифтам. Я подошла к столу, поставила на него поднос и тупо села на стул.
Из кабинета высунулся Пашка.
– Яна? Она ушла?
Я молча посмотрела на своего шефа. Или нет, сейчас он уже не был шефом, образ начальника слетел с него, как и не было. Передо мной стоял растерянный и смущенный Пашка.
– Я уже закончил на сегодня. Поехали домой? Сейчас, я только пальто надену…
И он снова нырнул в кабинет.
Я продолжала сидеть, глядя на разбросанные на моем столе бумажки.
Пашка вышел уже одетый.
– Ян, ну ты чего сидишь? Поехали.
– Паш, ты ничего не хочешь мне объяснить? – осведомилась я ледяным тоном.
– Я… – начал Павел, но тут нам помешали. В приемную вошла Ксения из юридического.
– Ой, – испугалась она, увидев торчащего в дверях Павла. – Здравствуйте, Павел Сергеевич! Яна, вы про меня забыли, наверное? Я с утра оставляла документы на подпись…
