– Однажды я всадил нож в спину демону. Да так всадил – что он застрял! Нет, не нож застрял в демоне. Кстати, вот этот самый нож, тесак, да, который ты держала! Демон застрял. Перед тем, как всадить ему нож между крыльев, я толкнул его ногой, и он угодил рогами в клозет… Разрази меня гром, тысяча извинений за такую похабщину, но ведь ты же сама просила поделиться историей про то, что убийство может быть смешным. Его и сгубило то, что он застрял – в следующий миг я как раз выдернул нож и отсёк ему хвост. А потом через раны обесточил его. Он ничего поделать не мог! Это было в тысяча шестисотом. Или тысяча шестьсот первом?.. Сейчас уже так не смогу обесточить демона, увы. Но всё ещё впереди!
Роджер – вампир, и ему более пятисот лет. Выглядит он, конечно, гораздо моложе. Лет через десять я и сама буду выглядеть рядом с ним ровесницей. Мы познакомились в начале этого года, в январе. Сейчас декабрь, да, скоро будет год, как мы знакомы. Роджер весел, эпатажен, обладает заразительной харизмой и чёрным юмором.
А ещё он мне рассказывает некоторые вещи. Их мне не рассказывает начальство, но я любопытная, и знать мне это хочется. Общение с Роджером запретное в некотором роде. Мои редкие визиты в гости в Усадьбу Адская Кухня, где он живёт со своей тётей-ведьмой княгиней Онилией Драгон и лучшим другом вервольфом Йэном Гудингом, тоже запретные. Я изыскиваю всякую возможность, чтобы незаметно съездить сюда, в окрестности города Рака. Стараюсь это делать между миссиями и когда знаю, что для родителей долгий отъезд чёрт знает куда останется незамеченным.
Всего удалось погостить здесь пять или шесть раз. Безумно хотелось бы чаще. Мы с Роджером с каждым разом становимся всё большими корешами. Я пока не знаю, считать ли его другом или просто приятным собеседником. Всё-таки мы с ним разные.
Он кое-чему обучал меня. Некоторым преступным навыкам и приёмам. Например, я научилась заправски мухлевать в картах и вскрывать замки отмычками. Роджер рассказал и отработал со мной технику, как найти и украсть незаметно ценные вещи из комнаты, даже когда там люди. Или как обокрасть человека. То есть как работают карманники.
Сегодня меня чёрт за язык дёрнул ещё кое-что спросить. Моё время подходило к концу – через полтора часа уйдёт последний автобус в сторону Укосмо, а до автобуса мне ещё идти через пол-леса.
– Да, я заказывала эту историю. И неспроста. Я не буду ходить вокруг да около, ты случайно не знаешь что-нибудь про закрытую и секретную школу киллеров Вененум?
Роджер ответил с лёту:
– Конечно знаю! Но откуда знаешь о ней ты?
Я ответила честно:
– Один мой друг там учился. Его туда направляло наше начальство. Я решила, что ты можешь знать. Потому что он сказал, что это древняя, элитная школа не то ниндзя, не то ассассинов. Я его всё выспрашивала о названии, он только вчера раскололся. Мы переписывались по сверх защищённому каналу сообщений в наших микро-компьютерах. Моё начальство меня не стало посвящать, поэтому я выспрашивала у него эту информацию под страхом трибунала, на наш страх и риск!
– Это не удивительно. Школа существует вне зависимости от твоего начальства. И обычно те случайные лица, что о ней узнают, становятся клиентами её выпускников, сечёшь? – Роджер пристально посмотрел на меня в упор. Угрожающе. Я знала, что он шутит.
– А ты откуда знаешь? – парировала я. И изволила пошутить: – Смотрю, до сих пор живой ходишь!
– Во-первых, я не могу умереть при всём желании, ты знаешь. А во-вторых, я не случайное лицо для этой школы. Я там преподавал.
– Э… Что?! Карамба! Серьёзно?! – не сдержавшись, едва не заорала я от потрясения, что бывают такие совпадения.
– Да, лет пять или шесть назад. Искал себе ученика, пробовал, да всё не те там фрукты.
– Ох, Роджер. Если бы мне не надо бежать на автобус… Я ведь не понятно когда приеду сюда снова! А что ты там преподавал?
– Ближний сабельный бой. Или абордажный бой. Да, твой автобус через час двадцать. Съешь ещё пирожков с мясом, и я тебя провожу! Хотя, ты же знаешь, я бы с удовольствием захватил тебя в плен! – Роджер заботливо, как добрый дядюшка, пододвинул ко мне тарелку с пирожками с мясом.
Я машинально взяла один. В голове возникла куча мыслей:
– Послушай, я заинтересовалась этой школой. Там учат навыкам, как убивать одним мизинцем. Как убивать на расстоянии. Это мне всё друг рассказывал. Вернее, это я его заставляла рассказывать. Он категорически заявил, что такому меня учить не будет, потому что это конфиденциально. Однажды мы с ним подрались, он мне показал шикарную боевую технику, и этому он научился там. Но ты же ведь такому сможешь научить?
– Клот, а почему тебя интересует мастерство убийства? Ты же добрая, – Роджер посмотрел на меня искренне заинтересованно.
– Я ни разу никого не убивала. Ну… несколько раз было в процессе заданий, что из-за моих действий или совместных действий коллег наступал несчастный случай с врагами, и они погибали… Но я боюсь – ты прав, я добрая. Вдруг ко мне подойдёт такой враг, что я дам слабину и не смогу его убить?
– Зачем ты думаешь об этом? – спросил мягко Роджер.
– Карамба, с тобой как на сеансе психотерапии! – я злобно захрумкала пирожком.
– Да, психотерапевтом мне тоже довелось побывать. Вернее, не совсем. Скорее психиатром. Это было в тысяча восемьсот девятом, в чумной лечебнице. Знаешь, я подумаю над твоим запросом. Кстати, как зовут твоего этого друга?
– Его зовут Антонио Тенбрук, он из Танреса. Вряд ли вы… – «пересекались», хотела добавить я скептично, но Роджер расхохотался:
– Тенбрук! Ну конечно! Не удивлён, что ты с ним на короткой ноге! Да вы два сапога пара! Давно с ним в доле? Ворюга тот ещё, знатный ворюга.
У меня отвисла челюсть:
– Роджер. Ещё одно слово, и я с ума сойду! В кого пальцем на улице не ткни – ты всех знаешь!
– Так тебе и надо! – гримасничал он. – А то заумность тебе не к лицу! Теряешь марку, перестаёшь котироваться как Сорвиголова!
– Я тебе ещё покотируюсь! – погрозила я кулаком. – Уж не хочешь ли ты сказать, что учил Антонио Тенбрука сабельному бою?
– Хочу ли я сказать? Как хочешь. Да, я учил его сабельному бою.
– А он знает, кто ты?
– Нет, что ты! Я совсем что ли по-твоему оголтелый, чтоб всем напропалую вопить, что я вампир?! Мне пришлось подчистить ему память, использовать вампирский гипноз, – тут Роджер совершенно искренне стыдливо опустил глаза.
Я в негодовании:
– Зачем!?
– Он увидел кое-что, что не должен был видеть. Как я не отражаюсь в зеркале.
– И всё?! И ты за это стёр ему память?
– О себе. О своей личности. Поэтому если ты у него спросишь – помнит ли он мастера Уильсона, он скорее всего недоуменно пожмёт плечами. Но навык остался. Он любит бить слева и сверху, как левша. Потому что я левша и учил его такому обманному приёму.
– Карамба! Мой автобус! А время идёт… – вздохнула я, доела пирожок и встала.
Ведь надо ещё одеться, выйти. Пока мы шли через тёмный дремучий лес по узкой, протоптанной в снегу тропинке, Роджер выдал посреди болтовни о пустяках:
– Я подумал и вот что решил. Ты просишь, чтобы я научил тебя неким секретным техникам. Я давно за тобой наблюдаю, что тебя тянет ко всему запретному. Что же, я научу тебя кое-чему. Но ты должна для этого стать моей ваганткой. То есть ученицей.
– Твоей ученицей? То есть я должна стать вампиром?
– Не обязательно. Хотя это было бы забавно, если бы ты стала вампиром! Надо найти какого-нибудь низшего или среднего вампира, чтобы он тебя обратил – я-то этого сделать не могу физически, – Роджер имел в виду, что он вампир-Отступник.
Отступником называется тот, кто заключил договор с высшими демиургическими силами, что не будет пить кровь людей и будет наоборот защищать людей от произвола чёрных сил.
– Так что надо, чтобы быть твоей ученицей?
– Признать меня как твоего Мастера. Наставника, да.
– Э… сдавать тебе экзамены, ходить на сессии, типа того? – мне стало смешно. – А чему ты собрался меня учить, что за секретные техники?
– Я смогу научить тебя магии. Показать тебе Огонь.
– Магии! – ахнула я. – Ты шутишь! Как ты меня научишь магии? Я человек, ни разу не держащий в руках волшебную палочку!
– Маг – не тот, кто держит волшебную палочку. Маг – тот, кто умеет управлять энергиями вокруг с помощью внутренней энергии, магического тока. Тот, кто умеет изменять и преобразовывать реальность. Тот, кто умеет делать так, чтобы обстоятельства работали на него. Помнишь наши январские приключения? Ты видела демонстрацию всякой магии. Вот чему я бы смог тебя научить.
Мы подходили к автобусной остановке. Роджер пояснил:
– Обрати внимание, кучка ожидающих автобус стоит метров на десять от остановки. Это я их туда «отодвинул». Чтобы мы смогли поговорить так, чтобы никто не услышал. Я тебя тоже могу научить так «поставить» людей в нужное тебе место, чтоб не мешали и не лупали.
Я непонимающе смотрела на «наставничка». Он с ума сошёл! Так настойчиво хочет учить меня магии. А может, держит меня за дуру? Проверяет реакцию? Типа, что я сейчас такая наивная загорюсь – «Вау! Магия, дадададада!». Но меня-то на мякине не проведёшь! Роджер должен это прекрасно понимать. Я отчеканила подчёркнуто чопорно:
– Маги, как ты сам говоришь, обладают внутренней энергией. У меня такой энергии нет. Следовательно, управлять мне нечем. Я мало понимаю, о чём ты говоришь. Я бы лучше научилась тому, что знаю, что мне понятно. Например, более совершенным техникам единоборств, или развила бы те мышцы, которые у меня не развиты.
– Магия в тебе – та самая мышца, которая не развита!
– Нет у меня никакой магии, мы оба это знаем!
Подошёл мой автобус. Роджер грустно посмотрел на него, задумчиво на меня и сделал пас рукой. Пассажиры опомнились, побежали к автобусу.
– Приходи почаще. Подумай.
Я посмотрела на него, пытаясь разгадать – то, что он мне говорил – очередная шутка? Но не могла понять, что имел в виду пятисотлетний вампир. Мы слишком разные друг для друга. Я не понимаю его мир. Я видела часть этого мира, в рамках некоторых спецазаданий. Но я не понимаю его и не вижу себя в нём. Я человек. Какая магия?!
Когда оплатила проезд в автобусе и посмотрела в окно, чтобы помахать Роджеру, его не было. Осознала, что немножко обиделась на вампира за то, что он стёр память Антонио. Он мне друг более близкий и понятный, чем Роджер. Антонио человек, как я.
***
Роджер видел через деревья, как Клот ищет его взглядом из окна автобуса. И не находит. Потом автобус уехал.
«Урок начинается, когда что-то рушит твою зону комфорта. Ты делаешься недовольна тем, что что-то не соответствует твоим ожиданиям, выбивается из твоего опыта. Как бы я хотел, чтобы ты меня услышала, у себя в голове. Но ты должна сделать этот выбор сама. Я не могу на тебя влиять. Я не хочу, чтобы ты была второй Агнессой…».
Его кольнуло неприятной болью. Внутренней. Не физической – физическую боль он почти разучился чувствовать, адаптировался к ней из-за своего вампирического организма. Год назад он влюбил в себя Агнессу, девушку-Свет, чтобы отвратить её от власти демонов и переметнуть на сторону союзников. Она покорилась ему, пришла к его соратникам в бою, и они выиграли битву. А потом Агнессы не стало. Роджер отдавал себе отчёт, что отчасти это случилось из-за его грубого вампирского приворота. И теперь Роджер не хотел больше никем манипулировать, ни на кого давить и тем более применять вампирские привороты.
Он вспомнил, как Сорвиголове стало неприятно, когда он упомянул, что стёр память её другу.
«Она может и перестать приходить к нам. Не из-за того что испугалась. А из-за того, что могла увидеть во мне гадкие черты, ту тьму, что я не прячу. Но она сама тёмная, хоть светлее меня».
Роджер вышел из-за деревьев и услышал позади себя голос давнего товарища:
– Когда человек рождается – он ещё не знает о том, насколько он могущественен. Если ему не повезло попасть в хорошую семью – он получает дозу демотиваторов в виде установок, ограничивающих убеждений. То нельзя, это запрещено, сюда не ходи, туда пойдёшь – сорвёт крышу. Человек вырастает, зажатый в рамки ограниченности. Он превращается в медведя, которого держали в клетке и дали свободу. Он не видит этой свободы и продолжает ощущать себя в клетке. Он думает о себе – «Я не могу, у меня не получится, кто я такой». И когда ты говоришь этому человеку – «Эй, приятель, да ты можешь, просто сделай!» – он смотрит на тебя как на полоумного. И ещё больше перестаёт верить себя.
Роджер медленно оглядывается.
– Подслушивать нехорошо.
– Я и не подслушивал. А всего лишь учуял. Я Охотник, мне это можно по долгу службы, – констатирует факт Скорпион.
На нём привычная чёрная кожаная куртка, а пол-лица скрыто под чёрной кожаной маской. Человек в Маске, господин С, так его называют в мире не-людей. Кто-то зовёт его Водником. Маска ему нужна не для пафоса, эта маска – часть его магического оружия, помогает в концентрации. Она так и называется – Охотничья маска.
– Тебе ещё рано её учить. Она не готова, – качает головой Скорпион.
– А я так не считаю. Ты сам с ней занимаешься два с лишним года. Чего ты медлишь? Ждёшь, когда Чёрный Орден заграбастает её в свои лапы, как это случилось со многими, кого мы проворонили?! – Роджер проговорил это спокойно, даже с наигранной весёлостью. Но Скорпион уловил, что Роджер недоволен его «нотациями».
Охотник Воды смягчил градус:
– Ты прав, да, она почти созрела. Дай ей ещё два-три месяца. Она сама к тебе придёт.
– Да я уж понял. На неё опасно давить, она вон сама на меня ух как давит! Я сегодня еле выкрутился. Она у меня такое выспрашивать начала! И попробуй не ответь, – Роджер шутил. Но выдавать ученицу он не намерен.
– Удел всех наставников – отвечать на вопросы вагантов. Порой вагант для мастера – король. Ведь тот, кто задаёт вопросы – перехватывает инициативу и лидирует. Но я пришёл не за тем, чтобы перетирать педагогические темы. Удачно я застал тебя здесь. То, что я тебе сейчас скажу, Дрэгон, только для ваших глаз.
– Ну как всегда, кто бы сомневался! Скорпион пришёл забивать стрелку!
Вампир и его друг Охотник Воды отошли поглубже в лес. Скорпион тихо обрисовал суть темы:
– Русалки убили потомка Ордена Истребителей Демонов. И забрали у него одну вещь. Вещь всколыхнула Ткань Баланса настолько, что последствия могут быть необратимыми. Я не буду говорить красивые слова, но мы словили ультиматум от Трёхглазой. Война перешла в открытую фазу, до этого были лишь мелкие диверсии.
– Что за вещь?
– Мы это пытаемся выяснить. У меня к тебе будет персональное поручение. Мне нужно, чтобы ты последил за томберами. Они активизировались. На этот раз есть подозрения, что они собираются сделать нечто крупное. Либо уже сделали. Например, вызвать высшего демона или иную гадость в наш мир. А ещё через томберов можно выйти на русалок.
Роджер некоторое время помолчал. Затем уточнил:
– Я работаю один? Или мне подключить тяжёлую артиллерию, Гудинга, например?
– Нет. Не в этот раз. Ты работаешь один, Дрэгон, – твёрдо подтвердил Скорпион.
– Понял тебя. Сделаю как можно скорее.
– Отлично. Тогда дам тебе некоторые наработки, чтобы тебе легче было стартануть.
Они углубились в лес дальше. Скорпион заговорил тише. У Роджера появилась работа, и она на ближайшие дни полностью займёт его с головой.
Слово за слово
– Вы представляете, кто у нас преподаёт теперь биологию? Профессор Боднар! Раппус Боднар, да! Помните, как года полтора назад мы расследовали катавасию с демоном снов? Ученик этого Боднара демона в наш мир и выпустил, помните? – увлечённо рассказывала Джейн. – Он принял только у одной меня биологию автоматом и сказал, чтоб я к нему не ходила.
Пит уточнил:
– Значит, вы ладите со старичком.
– Да, он снабжает меня нужной литературой по оккультизму! Сакральные значения карт Таро. Я же ведь ещё обучаюсь у госпожи Макоил, – Джейн понизил голос до конфиденциального шёпота.
– Ого! У вас там прям школа магии и волшебства! Хочу к вам, – хохотнул Пит.
Мы бодрым шагом шли по лесопарку «Хороший Путь». Джейн и Пит – мои лучшие друзья детства и напарники. Нас завербовали в Только Для Ваших Глаз вместе, два с половиной года назад. Мы прошли уже много расследований. В любой миг на нас могло свалиться ещё одно. Но сегодня мы просто гуляли. Джейн обещала нам устроить знакомство со своим одноклассником. Она про него прожужжала все уши. Пит хихикал, что она в него втюрилась, но Джейн в ответ на это дулась и фыркала:
