Дорлан оставался неподвижным, но его взгляд посуровел.
– Я бы не хотел причинять твоим людям лишние проблемы. Все, что мне нужно, это описание незнакомца.
– Заткнись, – процедил бандит, с хрустом сжав кулаки. – Заткнись и слушай, что ты должен делать, чтобы отработать долг.
В глазах Дорлана засветились слабые огоньки.
– Я узнаю, что мне нужно, – стальным тоном сказал он. – И я рекомендую рассказать мне все по– хорошему.
– Ты что, не понял меня, падаль? – рассвирепел Кремень. – Хочешь, чтобы тебя научили уважать сильных?! – он повелительно взмахнул рукой. – А ну– ка, ребята, покажите этому цветочнику настоящую силу!
Одновременно выхватив из-за поясов кинжалы, трое бандитов бросились к Дорлану.
В комнате стало очень светло. Волшебника мгновенно окутала прозрачная оболочка, играющая сполохами желтого сияния. Столкнувшись с ней, люди Кремня пронзительно закричали от боли и сразу же, выпустив из рук оружие, откинулись навзничь на спину.
Сам Кремень, вытаращив глаза, молча смотрел на Дорлана.
– Не ожидал, что я знаю боевую магию? – по-обыденному спросил волшебник. – Да, я могу не только лечить и управлять погодой.
Сквозь сцепленные зубы главаря вырывалось частое дыхание.
– Я достану тебя… Я тебя на куски разрежу, сволочь… – прошипел он.
Магическая оболочка мгновенно исчезла, но Дорлан протянул к Кремню правую руку – и вдруг пальцы его ладони стали испускать длинные и узкие волокна света. Они стремительно протянулись к Кремню и за долю секунды опутали его тело с ног до головы. Бандит громко закричал, пытаясь вырваться, но огненные нити держали крепко.
Дорлан, удерживая путы, приблизился к Кремню почти вплотную и поглядел в его расширившиеся от ужаса глаза.
– Как он выглядел? Какие покупал у вас травы? Где их можно еще купить в Торре? Говори!
Самоуверенность Кремня, похоже, исчезла без следа. Он заговорил, с натугой шевеля дрожащими губами:
– Низкорослый… куртка холщовая, рваная такая… маска на роже, капюшон… явно не из наших мест. Ему нужен красный дурман… много…Красный дурман – это пещерная плесень… для тех, кто любит кровавые видения …
– Я знаю, – прервал Дорлан. – Где он еще сможет найти эту плесень?
– Только в подземном городе… На постоялом дворе у верхогляда Кауры… Отпусти меня, я сказал, что знаю…
Дорлан отступил на шаг и опустил руку. Светящиеся волокна, стягивающие тело Кремня, исчезли. Сгустилась темнота – светильник давно опрокинулся и погас, и теперь видны были только два слабых огонька в глазах мага.
Главарь бандитов бессильно сполз на землю.
– Ты не вспомнишь, что сегодня произошло, – тихо, но повелительно промолвил Дорлан. – Ты и твои люди перепились вчера в любимой таверне, и весь день провалялись с похмельем. Вы будете знать только это. Ты никогда не видел меня.
– Никогда не видел… – монотонно повторил Кремень как в бреду.
– Теперь – спи, – приказал волшебник, и бандит сразу же затих.
Дорлан повернулся к выходу. Было темно, но он смог различить возле лестницы сгорбленную фигуру еще одного бандита – того, что говорил с ним из-за двери.
– Я ничего не скажу… – сдавленным голосом проговорила эта фигура.
– Не скажешь, – подтвердил Дорлан. В ту же секунду бандит, как и остальные, сполз на землю и стих.
Тогда Дорлан осторожно прошел между людьми Кремня, поднялся по лестнице и вышел наружу.
Подземная часть Торра располагалась внутри огромной естественной пещеры со многими разветвлениями, гротами и залами. Под сводами всегда царила одна и та же слегка прохладная температура, и поэтому подземный город служил гигантским складом для торговцев, а также прибежищем для тысяч бедняков, неспособных найти себе жилище под солнцем. Расположение улиц здесь определялось не зодчими, а капризом природы, и поэтому человек, попавший под свод этой пещеры, рисковал надолго заблудиться.
– Возможно, мне стоило бы продолжать занятия с группой… – сказал Дорлан сам себе, осматриваясь по сторонам. – Многовато неприятностей за один день…
В мужчине, стоящем на темной подземной улице, теперь нельзя было узнать достойного учителя магии природы. Поняв, что его внешность хорошо узнаваема в городе, Дорлан воспользовался иллюзией и изменился. Теперь он был высоким верзилой с квадратной челюстью и короткими светлыми волосами, одетым в крестьянскую холщовую рубаху и кожаные штаны. Просто деревенский здоровяк, желающий подзаработать на каком– нибудь мокром деле…
У входа в пещеру Дорлан спросил у проходящего мимо уличного менялы, как найти верхогляда Кауру. Тот за пару монет был готов даже проводить крестьянина до места, но Дорлан предпочел выслушать долгое и запутанное объяснение. Это стоило ему лишних полчаса плутаний по закоулкам и узким гротам, где жили преимущественно городские нищие – но в конце концов Дорлан вышел к кварталу верхоглядов.
Это был просторный пещерный зал, дно которого поднималось к сводам наподобие амфитеатра. Улицы освещались тусклыми оранжевыми фонарями, а по обе стороны от тротуаров тесно лепились друг к другу каменные дома верхоглядов, похожие на саркофаги.
– Извините… – Дорлан остановил невысокого даже для верхогляда бородача в коричневом камзоле, степенно идущего по улице. – Где находится постоялый двор?
– Ишешь старину Кауру? – громко и гулко воскликнул верхогляд.
Дорлан кивнул.
– Да ты почти рядом с его пыльной норой! – бородач указал на одно из немногих двухэтажных строений. – Заходи и чувствуй себя как дома… но не забывай, что ты у верхоглядов в гостях! – и верхогляд раскатисто захохотал.
Помотав головой, Дорлан направился к входу в гостиницу.
Тяжелая и добротная дверь заведения была явно рассчитана на посетителей ростом пониже людей. Пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы проникнуть внутрь.
Прихожая комната гостиницы Кауры была на удивление уютной. Стены украшали разноцветные ковры с причудливой и искусной вышивкой, изображающей знаковые события истории верхоглядов, а также охоту на дракона и веселое застолье. В настенных канделябрах играло яркое пламя свечей. Две двери – такие же низкие, как и входная – были приоткрыты, и из-за них доносились голоса и явный запах жареного мяса. Массивный каменный стол в центре комнаты был завален кучей свитков и книг, а посреди стола красочно стояли большой откупоренный графин и недопитая склянка с прозрачной жизкостью.
Самого хозяина не было видно, зато возле одной из дверей проворно работала веником почти круглая по форме тела старая женщина-верхоглядка. Она неодобрительно поглядывала на вошедшего здоровяка (что был вдвое выше ее), но не проявляла желания приветствовать его.
Дорлан заговорил первый.
– Здравствуй, тетушка. Не скажешь ли, где сейчас господин Каура?
– Нет у нас свободных комнат, – угрюмым и почти мужским голосом ответила уборщица, не переставая подметать пол.
– Мне нужно потолковать с хозяином. Я не ночевать пришел, у меня другое дело.
– Что такое? – старуха сразу выпрямилась и взглянула на Дорлана со всей внимательностью.
– Дело… – повторил он, держась в образе простачка. – Купить кое-что хочу…
Верхоглядиха понимающе кивнула.
– А, ясно. Все то же? Мечтаешь выпустить кому-то кишки… но только, чтобы это было во сне, да? Чтоб тебе ничего за это не было?
Дорлан ухмыльнулся так глупо, как смог.
– Во сне все можно… А люди говорят, у Кауры дурман самый лучший.
Уборщица отставила веник в сторону.
– Ладно. Стой здесь, парень. Я позову его.
Она скрылась за дверью, из-за которой доносился мясной запах. Похоже, сам Каура сейчас занимался любимым делом верхоглядов – подсчитыванием доходов во время обильного ужина.
Дорлан остался в комнате один. Он, конечно, не имел никакого желания покупать красный дурман, не говоря уже о том, чтобы принимать его внутрь. Вещество, содержащееся в этой плесени, высвобождало в мозгу человека самые злобные, порочные и кровавые помыслы. Принявший красный дурман на несколько часов погружался в круговорот кошмаров, убийств, изнасилований, звериного буйства и прочих сцен в таком же духе, где он был главным палачом. Все это происходило в воображении, в то время, как сам любитель зелья пребывал в беспомощном параличе.
Пристрастие к красному дурману считалось чуть ли не крайней степенью извращения… – даже в таком сравнительно безнравственном месте, как Торр.
Дорлан не уставал удивляться противоречивому образу своего преследователя. Воин, сыщик – и в то же время нюхатель плесени. Может быть, это урод, вынужденный прятать шрамы или врожденные дефекты под маской? Неприятие обществом и обида могли породить в нем желание мести – отсюда страсть к кровавым сновидениям…
– Вряд ли он военный агент… – пробормотал маг про себя. – Все это донельзя подозрительно.
В этот миг снова скрипнула дверь – но не та, за которой скрылась верхоглядиха, а входная, та, к которой Дорлан стоял спиной.
– Ка… Каура. Где Каура? – прозвучал странный хриплый голос.
Медленно, Дорлан обернулся.
На пороге стояла низкорослый человек, одетый в черную кожаную куртку. Вся его фигура была какой-то неестественно кривой, словно и руки и ноги были сломаны во многих местах, а потом неправильно срослись. На поясе незнакомца висели короткие изогнутые ножны.
Его голову укутывала грязная тряпка – так, что видны были только глаза.
Дорлан встретился взглядом с вошедшим и вздрогнул, сам не зная, почему. Глаза странного человека были незнакомыми, косыми, широко посаженными, глубоко утопленными в темной коже… – но какое-то до боли знакомое выражение на секунду мелькнуло в них, и Дорлана вдруг пронзил неясный укол памяти.
– Ты кто? – незнакомец сделал маленький шаг вперед. И тут же снова отступил, нахмурив брови.
– Эй, что с тобой такое? Расплываешься, как дым!… – он поднес руку к глазам и потряс головой. – Черт, наверно, красная дрянь все еще действует…
Дорлан посмотрел на свои руки – и в свою очередь удивленно вскрикнул.
По неизвестной причине, иллюзия исчезала сама собой. Образ крестьянина растворялся на теле мага, рассеиваясь, как дым над костром. Через пару секунд Дорлан снова выглядел как обычный волшебник природной Школы.
«Как?!»… – в немом изумлении подумал он.
– Ты… Ты… – незнакомец снова смотрел на него, и теперь в его взгляде светилось сильнейшее волнение.
– Я Дорлан Лаэд, – пересохшими губами сказал маг. – Теперь ты говори свое имя.
Но тут с другой стороны комнаты послышался гулкий верхоглядий голос.
– Что это, черт возьми, за свидание в моей прихожей?
Услышав Кауру, черный человек дернулся, словно его ударили хлыстом. Его взгляд метнулся с Дорлана на верхогляда, обратно… и вдруг он стремительно развернулся, толкнул входную дверь и выбежал из комнаты.
– Постой! А ну стой!! – Дорлан рванулся за ним с опозданием в пару секунд. Вслед полетели недоуменные, но злобные проклятья Кауры.
Улица квартала верхоглядов была, к счастью, почти пуста, и маг сразу же увидел незнакомца, который сворачивал в один из затененных маленьких переулков.
– Стой!!– снова крикнул Дорлан, бросаясь следом. В несколько прыжков достигнув поворота, он ринулся туда, пробежал еще с десяток шагов, снова повернул… и очутился в полутемном каменном кармане, заставленном каким– то деревянным хламом.
Загнанный в угол незнакомец, поняв, что ему не удалось скрыться, судорожным движением выхватил из ножен длинный кривой кинжал.
– Подожди! Зачем ты… – волшебник попытался было заговорить, но, похоже, черный был слишком напуган или возбужден. Он издал нечленораздельный возглас и вдруг бросился прямо на Дорлана. Нож в его занесенной руке зловеще блеснул отсветом далекого уличного фонаря.
Дорлан сумел справиться с волнением и овладеть собой. Сконцентрировав волю, он выбросил руку вперед и послал навстречу незнакомцу сноп голубого света.
Это заклятье – особенно если его использовал Дорлан Лаэд – могло с силой отбросить назад нескольких тяжеловесных воинов. Причем отбросить далеко, на пятнадцать-двадцать шагов.
Однако, незнакомец не только не отлетел прочь – он даже не упал. Толчок света смог лишь задержать его в паре шагов от мага.
Яростно закричав, он снова взмахнул ножом. Дорлану пришлось увернуться, и одновременно он снова метнул в противника жгут энергии – но теперь это было уже жгучее оранжевое пламя.
Но и этот мощный прием боевой магии не оказал на черного почти никакого действия. Его одежда обуглилась во многих местах (а некоторые из стоящих за его спиной деревянных бочек даже загорелись), но глаза и кожа остались целы. Он пошатнулся, но затем снова устремил свой полубезумный взор на Дорлана.
Маг решил не тратить попусту энергию на магию. Как бы невероятно это ни было, но она почему-то не действовала на этого типа. Ни иллюзия, ни боевые приемы…
Поэтому, когда черный снова угрожающе зарычал, Дорлан решительно подался вперед и с размаху изо всей силы ударил кулаком прямо по замотанному лицу.
Тот отшатнулся и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на спину. Он не потерял сознание и, похоже, мог бы встать и продолжить сражаться… но вместо этого скорчился и закрыл лицо руками. Видимо, ярость и безумие, наконец, оставили незнакомца.
– Если нанюхался дурмана – приди в себя и соображай, – сказал Дорлан, стоя возле его ног. – Ведь ты не убить меня хочешь?
Черный медленно поднялся на ноги, не отводя рук от лица.
– Ну же! – резко спросил маг. – Говори: кто ты? Зачем ты здесь? Чего хочешь от меня?
Явно борясь с собой, тот все же опустил задрожавшие руки. Неровный пламя горящих бочек осветило его лицо – вернее, чешуйчатую угловатую морду
Дорлан остолбенел от удивления.
– Гадина?!… Ты – гадина?
Существо молча кивнуло.
«Невозможно… какая-то бессмыслица… – понеслись в голове Дорлана быстрые мысли. – Как может глупый глиняный уродец сопротивляться магии?… Да что там, как он вообще может строить планы, выслеживать кого-то, говорить и вести себя как человек?…»
Ящерица шагнула ближе, и волшебник снова увидел в ее глазах что-то… знакомое, что-то, наполняющее душу Дорлана одновременно печалью и радостью.
И то, что такие чувства мог вызывать взгляд уродливой гадины, было страннее всего!
– Что ты такое?… – потрясенно прошептал Дорлан, глядя на стоящее в шаге от него существо.
– Я сам не знаю, кто я теперь, – хрипло сказала гадина. – Поэтому я пришла к тебе за ответами.
