– Ладно, прекратите перепалку, – сказал Саня. – Надо как-то попасть домой. Только придется искать другой выход. Машины ж сюда не через ту дырку промеж гаражей попадают.
– Ты тут хоть одну машину видел? – спросил Левка.
– Нет.
– Вот и я нет.
– Давайте не будем стоять на месте, – сказала Лиза. – Выход точно где-то есть, кроме гаражей.
Из оврага послышался шум, похожий на сочную, долгую отрыжку. Вездесущий запах прокисших щей с тухлятиной стал гуще.
***
Они все шли и шли, а путь в цивилизацию никак не хотел отыскиваться. Кургузые, воняющие плесенью домишки, казалось, тянулись бесконечно. Одинаковые – как и загаженные дворики.
«А что если мы ходим по кругу?» – закралась Сане в голову страшная мысль.
Ни одной живой души. Оно, может, и к лучшему…
Небо совсем затянула черная туча. Поднимался ветер. Покамест осторожный, он уверенно набирал силу, крепчал. Мимо неслись сорванные с деревьев листья, фантики от конфет, пакеты. Навалилась предгрозовая духота.
Разбитые дворовые дорожки вдруг сменились широкой асфальтированной улицей. Широкой – по меркам Гурьяновки, конечно. Деревья смыкались над ней ветвями, образуя живописную зеленую арку. Впереди виднелось здание с колоннами и скульптурами на фасаде.
Дети ускорили шаг.
То оказался небольшой дом культуры ранней послевоенной постройки. Побеленные скульптуры в нишах изображали опирающегося на большую шестеренку рабочего и занятую перевязыванием снопа пшеницы колхозницу. Массивные деревянные двери заперты на амбарный замок.
На углу на табуретке дремал, сложив на круглом животе ладошки, усатый мужичок в кепке и засаленном фартуке. Рядом стояла пятидесятилитровая синяя фляга. Ветер трепал края приклеенной бумажки с небрежной надписью: «ПИРОЖКИ».
Мужчина выглядел обыкновенным, миролюбивым, видом своим внушал доверие.
– Подойдем, спросим дорогу? – предложил Саня.
Левка и Лиза молча согласились.
Когда дети приблизились, мужичок проснулся, проморгался, потер ладонями глаза.
– Чего желаете? – спросил он сквозь зевок. – С мясом, с повидлом, с капустой, с картошкой?
– Да нам бы… – начал было Левка и запнулся.
– Напитками не торгую, – ответил дяденька, не дослушав.
– Как нам выйти из этого района? – спросила Лиза.
– Из Гурьяновки, что ль? – удивился продавец.
Дети кивнули все вместе.
– То-то я смотрю, не похожи вы на местных… Вас напугал кто? – спросил мужичонка, приглядевшись.
– Н-н-н-нет, – выдавил Саня. – Просто заблудились. Как отсюда попасть в… в город?
– А, в город… – рассеянно ответил лоточник. – Да вот обогнете дэ-ка, а потом прямо-прямо-прямо, не заблудитесь. Там и выезд к железнодорожной платформе, да и метро недалече.
Дети поблагодарили.
Они уже собрались было уйти, как вдруг мужичок воскликнул:
– А хотите пирожков, а?!
– Спасибо, у нас денег нет, – ответила за всех Лиза.
– Да я угощу! – Дяденька вскочил с табурета, стал отпирать крышку фляги. Изнутри вырвалось облако тепла и умопомрачительного запаха. Чуть прогорклое масло, тесто с золотистой корочкой, сочные начинки – мясо, толченка, повидло.
– Бесплатно отдам! – лопотал продавец. – От трех штук-то, поди, не обеднею… Во! – Он достал три румяных пирожка, ловко обернул их в полоски серой бумаги, которые тут же пропитались маслом, и протянул детишкам. – С повидлом! Самые лучшие в Гурьяновке!
Ребята приняли угощение, поблагодарили доброго продавца и отправились дальше.
– Я как раз проголодался, – сообщил Левка, развернул пакет и вгрызся в пирожок.
Закрыл глаза и замычал от удовольствия.
Наслаждался он недолго. Пока не распробовал начинку.
Прекратил жевать. Остановился. Посмотрел на мерзость, что выглядывала из непропеченного теста.
Пирожок щедро начинили дождевыми червями. Розовый клубок влажных кольчатых тел – живых.
Левка уронил «вкуснятину» на землю, согнулся пополам. Его вырвало.
Саня состроил брезгливую рожицу, покосился на свой пирожок. Теперь сквозь тесто он чувствовал: там, внутри, в тепле, что-то шевелится. Дождевые то были черви или нет, он узнавать не хотел – размахнулся и зашвырнул «лакомство» в кусты.
А Лиза тем временем зачем-то разломила свое угощение пополам.
Вокруг мгновенно распространился тяжелый запах свежих какашек. Из пирожка вылетела жирная зеленая муха и атаковала девочку – норовила приземлиться на лицо. Лиза выронила пирожок, завизжала, принялась молотить руками.
Саня грязно выругался – так, как раньше не ругался, пожалуй, никогда. Мама убила бы, если б услышала.
А продавец поодаль покатывался со смеху, хватался за животик, издевательски тыкал в детей пальцем.
Давясь от хохота, он выкрикнул:
– Я ж сказал, у меня лучшие пирожки во всей Гурьяновке! А других тут и нету! У-ха-ха!
Он лихо подпрыгнул, нырнул головой в откупоренную флягу. Крышка захлопнулась, фляга повалилась на землю. Угрожающе гремя о торчащую сквозь асфальт щебенку, покатилась на детей.
Ребята бросились бежать дальше по улице, а фляга неслась за ними следом. Лязг – как злобный гиений хохот.
Дети нырнули в арку одного из домов – в потонувший в диких зарослях двор.
Фляга – за ними.
Они чудом успели отскочить в сторону, когда штуковина влетела на бешеной скорости в арку, подскочила на кочке, развернулась дном вперед и со всего маху вшиблась в окно на уровне земли. Внутрь вместе с флягой выстрелил фейерверк обломков рамы и осколков стекла.
Дети бросились прочь из двора-колодца.
Между тем стал накрапывать дождь.
***
Они промокли до нитки. Улицу и дворы затопило, повсюду разлилась жидкая грязь. Грохотал гром, молнии ослепительным пунктиром прочерчивали черное небо. Ветер хлестал струями ливня, словно кнутом.
Больше не в силах бежать, продрогшие дети забились под козырек одного из подъездов.
Когда ветер поуспокоился, а завеса проливного дождя стала редеть, беглецы сумели рассмотреть двор.
– Я уже видел вон того лебедя, – сказал Левка и указал пальцем на врытую в землю птицу из автомобильной покрышки.
– А я вон того одноглазого медвежонка запомнила, – отозвалась Лиза.
В мокрой траве поодаль лежал, словно застреленный, тряпичный мишка. С одним глазом.
– Выходит, мы тут уже были, – заключил Санька. – Движемся по кругу.
– Надо вернуться к гаражам, – сказал Левка. – Не выйдем мы отсюда по-другому, хоть тресни. Уже часа полтора плутаем, а конца не видать.
Боязливо оглядываясь, чавкая вымокшей обувью, они вернулись на главную улицу и пошлепали по лужам мимо дома культуры – и снова в дворы.
***
– Смотрите, опять этот медведь! – вскрикнула Лиза. – И этот лебедь!
– Как, блин?! – заорал Саня. – Улица прямая! Не могут же оба ее конца вести в одно и то же место!
– Как видишь, могут, – отозвался Левка почти равнодушно. – Не зря старшаки говорили, что странные дела тут делаются…
– Да иди ты в жопу со своими старшаками! – обрушился на него Саня. – Это из-за тебя мы влипли!
Левка хотел было ответить грубостью на грубость, но Лизка остановила петушиный бой.
– Давайте ссориться будем потом, – сказала она. – Пойдемте обратно на улицу.
Они развернулись, чтобы покинуть двор и вновь попасть на асфальтированную дорогу, но путь им преградил…
…третий дом. Словно из-под земли вырос, пока они не видели. Грозно накренился желтым, словно в потеках мочи, фасадом. Ржаво ощетинился прутьями балконных ограждений. Нахмурился кромкой шиферной крыши.
– Я знаю, куда мы попали! – пролепетал Левка. – Я знаю, куда мы попали!!
Саня и Лиза уставились на него. Если он действительно знает, где они очутились, то и выбраться, возможно, будет проще.
– Слышали про кротовые норы в космосе? – продолжал Левчик. – Они еще по-другому червоточинами называются. Я в журнале «Наука и жизнь» читал. Если в такую червоточину попадешь, можешь в одну секунду пролететь много-много миллионов километров и оказаться в другом мире. В Гурьяновке, наверное, есть такая кротовая нора – вот мы в нее и ухнули! Думаете, почему люди бесследно пропадают? Я считаю, вот из-за таких вот кротовых нор! Они не только в космосе, но и тут, на Земле! Нас унесло в параллельный мир!
На мгновение все задумались, осмысливая сказанное Левчиком.
– Нельзя сдаваться! – едва сдерживая слезы паники, сквозь зубы процедил Саня.
И решительно двинулся к узкой щели между зданиями.
За только что выросшим домом стеной стояла дикая зелень, а в глубь ее тянулась мокрым темно-коричневым червяком узкая тропинка. Когда они уходили в сырую, пахнущую листвой неизвестность, Саня оглянулся на оставшийся позади дом.
В окно верхнего этажа за детьми наблюдала рожа – громадная, жабьи-зеленая, курносая, по-кошачьи желтые глаза размером с блюдца. Острозубая пасть растянулась в кровожадной улыбке. Несколько мгновений существо изучало пришлых взглядом, а потом исчезло в недрах дома. Сане показалось, будто он слышит торопливый топот мокрых лап по скрипучей деревянной лестнице.
***
Тропинка привела к краю оврага – ровно туда, где они остановились, когда удрали от гопников. Так вот почему те их не догнали! Они и не собирались! Им нужно было загнать детей в самую глубь Гурьяновки. А теперь страшный микрорайон сам не подпускал ребят к заветному порталу между гаражами.
Кисло-тухлый запах накатывал из оврага волнами. Снизу, из зарослей, доносились низкие звуки работающих механизмов.
Саня опасливо оглянулся. Ему по-прежнему казалось, будто шлепки лап желтоглазой твари слышатся позади, совсем близко.
– Пойдемте-ка через овраг, – сказал он. – Может, повезет.
– Но там же очистные сооружения! – воскликнул Левчик. – Это самое опасное место! Там обитает чудовище!
– Да тут всё кругом одно больше чудовище, – буркнул Саня.
– Смотрите, лесенка, – сказала Лиза, указывая пальцем на ветхие бетонные ступени в высокой траве. – Саша прав. Пойдемте лучше через овраг. Наверное, на той стороне выйдем в город.
– Угу, – угрюмо промычал Левчик. – Или обратно в Гурьяновку, на это же самое место.
