– Никакой новой информации, еще не поступало. Она вся должна была сходиться к нему. Вчера все прошло гладко. Глаже не бывает! Почему, срочно?!
В кабинете у генерала присутствовал начальник следственного комитета – полковник Терещенко.
Он не сидел за столом, у генерала, а стоял рядом. Не на вытяжку, но стоял… Пульс у Бурого стал учащеннее.
Сам генерал стоял у окна, глядя, куда-то вдаль.
Когда Бурый вошел в кабинет, он медленно повернулся к нему и, выдержав паузу, спросил:
– Сколько граждан Республики было вчера, среди арестованных?
– Одиннадцать, товарищ генерал.
– Куда их поместили?
– К нам, в изолятор, товарищ генерал!
– Хорошо. Вот, начальник следственного отдела мне докладывает, что в изоляторе находятся, только десять задержанных граждан Беларуси. Так, Терещенко?
– Так точно, товарищ генерал. Из наших, в наличии – шесть задержанных женского и четыре мужского пола.
– Кого не хватает?
– Некого Рахметова. Двадцать лет. Холост. Член БРСМ. Электромонтажник. РСУ «Городские сети». – Коротко доложил Терещенко.
– Этого не может быть. – Холодея, сказал Бурый.
– Четверо следователей комитета, прибыли сегодня утром в наш изолятор, с целью провести первичное дознание. В наличии оказалось, только одиннадцать задержанных. – Монотонно произнес Терещенко.
– Вы, хорошо искали? – Изумленно спросил Бурый. – Он, где-то – там… Просто, сунули не в ту камеру.
– Работники зарегистрировали прибытие, только одиннадцати задержанных, но, в целях установления истины, был произведен тщательный досмотр, в ходе, которого задержанный Рахметов обнаружен, не был. Сейчас, производится досмотр ИВС, в котором задействованы дополнительные силы, причем досматриваются не только камеры предварительного заключения, но и камеры подследственных, служебные помещения, вся территория.
В кармане у Терещенко завибрировал телефон.
– Это – служебный звонок, товарищ генерал. Звонят по поводу ИВС. – Не доставая телефон из кармана, сказал Терещенко.
– Ответьте.
Терещенко извлек телефон из кармана и приложил его к уху.
Пчелкин выстукивал пальцами, по подоконнику, какой-то бравурный марш.
Бурый, не скрывая надежды, буравил непроницаемого Терещенко взглядом.
Отняв телефон, от уха, Терещенко взглянул на генерала и отрицательно покачал головой.
– Пусть продолжают. – Сухо, сказал Пчелкин.
– Начинайте заново и более тщательно. – Сказал Терещенко, в трубку, и отключился.
– Вы, можете объяснить происходящее? – Спросил Пчелкин, обращаясь к Бурому.
– Никак нет, товарищ генерал.
– Вы понимаете, что этот Рахметов, наряду с Белой – центральное звено, в группе заговорщиков? – Раздельно выговаривая слова, спросил председатель комитета. – Понимаете, что именно его знания особенностей кабельных подключений, позволили подобраться вплотную к активатору?
Бурый озабочено промолчал.
– Допрос задержанных, тоже, ничего не дал. – Пожал плечами Терещенко, задумчиво глядя в ковер. – Правда, допросить удалось, пока, только четверых, имеющихся в наличии. Шестеро еще находятся в «неадеквате». Многовато им вчера «трухи» вдули.
– Задержание производил спецназ. – Неуверенно сказал Бурый. – Они перестарались.
Тут, в голове у начальника Центрального управления тихонько щелкнуло.
– Транспортировка задержанных, чтобы не привлекать лишнего внимания, осуществлялась силами милиции, товарищ генерал! Возможно, по их вине, произошла какая-то путаница. Надо разобраться!
– Идите и разбирайтесь. – Кивнул Пчелкин.
Когда Бурый, серой птицей лесной, выпорхнул из кабинета, генерал обратился к Терещенко:
– Что еще говорят задержанные?
– Говорят одно и тоже. Дескать, слушали музыку, танцевали. Раз группа террористическая, значит конспирация налажена. Про Белую, никого еще не спрашивали. Пока все не придут в себя, это преждевременно.
– Тебе виднее. – Согласился Пчелкин. – Но, как только очухаются, в первую очередь, следует выяснить, кто ее туда пригласил или привел. Не сама, же она пришла. Просто так, с улицы.
– Понял, товарищ генерал.
– Кто координирует действия следственной группы?
– Я, сам. Лично.
– Хорошо. Поезжай туда и проконтролируй. Докладывай, без промедления. Действуй!
Выскочив из кабинета Пчелкина, Бурый неторопливо, чтобы не смущать сотрудников, прошел по коридору верхнего этажа и, так же неторопливо, спустился по лестнице. Уже завернув в свое крыло, он начал постепенно ускоряться и в приемную ворвался, широко шагая.
Старший лейтенант Шелепова, чей чуткий слух, несмотря на плотно закрытые двери, всегда распознавал походку начальника, определяя по этой походке его настроение, встретила его стоя.
Ни слова не говоря, Бурый размашисто проследовал в свой кабинет. Через пять секунд, ожила громкая связь.
– Скрипака и Барабанова, ко мне!
Задействовав все каналы связи, Лидочка уже через минуту сообщила обоим заместителям, что их вызывает, к себе начальник, а задействовав кодовую фразу: «Что-то срочное», дала понять, что прибытие на место, требует максимального ускорения.
Усевшись за стол, Бурый едва успел пробежать глазами справку, на задержанного Рахметова, как майор Барабанов и подполковник Скрипак возникли в его кабинете, словно сказочные человечки из пенька. Вот, только что их не было, и, вот они уже здесь.
– Что надо, хозяин?! – Вопрошали их светящиеся глаза.
Причем, если глаза майора Барабанова, светились жаждой деятельности, то свет, в глазах подполковника Скрипака, был совсем другого рода. Это было алчное свечение глаз алкоголика, который знает, что впереди его ждет неминуемая пьянка.
– На мое место, метишь, гад. Дядя – у тебя… – Мрачно подумал Бурый. – Ну, подожди, еще – не вечер.
– У нас ЧП. – Коротко, сказал он, и глаза подчиненных потухли, став холодными и серьезными.
Заместители вытянулись.
– Бесследно… На данный момент – бесследно, пропал один из задержанных, участник вчерашней провокации.
Слово «провокация» прозвучало зловеще. До этого времени речь шла о диверсии, что сулило немалые дивиденды и бурный карьерный рост, всем непосредственно задействованным в этом деле.
Провокация не сулила ничего хорошего. Слово «провокация» всплывало тогда, когда участники мероприятия, где-то облажались.
Барабанов, воспринял ситуацию относительно спокойно. Вид у него, стал задумчивый.
Потухшие глаза Скрипака остекленели. От того, что мысли у него в голове, начали летать, как шальные пули, он мгновенно весь взъерошился. Вся его выправка, которую он выработал в институте физкультуры, пропала бесследно.
– Есть предположение, что он исчез, при транспортировке к месту назначения. – Озвучил, собственную версию, полковник. – Ну, пока, больше нам плясать не от чего. Надо срочно выяснить, что произошло. Опросить всех участников задержания, всех присутствовавших, на месте. Всех до одного. Даже понятых и свидетелей. Если они присутствовали, конечно. Впрочем, даже если не присутствовали, все равно придется опросить.
Бурый встал, из-за стола, и прошелся по кабинету. В росте, полковник на голову превосходил заместителей, и те смотрели на него снизу вверх.
– Скрипак, Вам… Немедленно, проверить, все обезьянники и изоляторы; все больницы, травмопункты. Даже наркологические амбулатории. Всех, кто был задействован в операции, собрать вместе. Нет не так. Оцепление собрать отдельно, тех, кто участвовал в транспортировке – отдельно.
Бурый подумал немного и добавил:
– Оцепление собрать в районном управлении, транспортников – где-то в отделении милиции. Поручите, это нашему куратору в РУВД. Ко мне – начальника районного управления милиции, немедленно. И, кто там, руководил, операцией, на месте?
– Капитан Труба, из Московского. Он – здесь! – Встрепенулся Скрипак.
– Где – здесь?
– Пишет, рапорт, у меня, в общественной приемной.
– Успеет написать. – Злорадно сказал Бурый и, нажатием кнопки интеркома, вызвал приемную.
– Капитана Трубу, ко мне! Немедленно! Он, сейчас – у Скрипака.
– У тебя, есть новости? – Спросил он у Барабанова.
– Пока все – тихо. Никакого шевеления. Наблюдение усилили. Пробиваем более подробную информацию о каждом.
– Нужно усилиться еще! – Сказал полковник. – Подтяни дополнительных людей. Создай резерв, на случай непредвиденной ситуации.
– Слушаюсь.
– Все, выполняйте. – Выдержав драматическую паузу, поставил точку Бурый. – Если этот Труба в приемной – пусть заходит.
Координатор ЦСО, по Московскому району, капитан Труба, прибыл в головную контору без вызова. Являясь, закаленным в подковерной борьбе, сотрудником Желтого Дома, он, всеми фибрами души, воспринимал малейшие изменения в магнитных колебаниях термосферы.
Руководство вчерашней операцией, по задержанию преступников, поставивших, на уши весь город, явно сулила что-то хорошее. И не просто хорошее, а прямо – необыкновенно замечательное! Главное сейчас было замаячить на глазах высокого начальства, раньше чем это сделает начальник районного управления. А вырвавшись в фавориты, он, Труба, свои позиции не сдаст.
Получив вызов, к полковнику Бурому, капитан стремительно бросился выполнять приказ. Быстрым шагом войдя в приемную начальника управления, Труба вопросительно, без излишней фамильярности, взглянул на Лидочку, которая приветствовала его коротким кивком головы и указала пальчиком на диван.
Не успел капитан присесть, как его непосредственный начальник – подполковник Скрипак вышел из кабинета полковника, вместе с майором Барабановым. Видимо он, что-то хотел сказать, но в присутствии Барабанова, не стал этого делать, а только непонятно изогнул брови.
– Заходите. – Кивнула Шелепова, Трубе, на дверь кабинета.
Переступив порог, тот почувствовал, как его мгновенно окатила волна холода, идущая от монументально застывшего за столом полковника.
Бурый встал и начал прохаживаться по кабинету, перед вытянувшимся в струнку подчиненным, не зная с чего начать.
– Вы руководили вчерашней операцией? – Наконец спросил он, решив начать с самого начала.
– Так, точно!
– От начала до конца?
– До прибытия следственной бригады.
– Что было, после задержания?
– Неотлучно находился в квартире, отослав оттуда сотрудников милиции. Обеспечивал сохранность улик.
– Сколько было задержанных?
– Двенадцать. Пять мужчин и семь женщин.
– Проконтролировали их отправку?
– На выходе из квартиры, сдал их, с рук на руки, капитану Одинокову, из управления. Из Московского РУВД. После этого неотлучно находился в квартире.
Делая упор на сохранность улик, капитан нутром чуял, что холодный ветер дует не совсем в его направлении.
Бурый снова прошелся по кабинету. С одной стороны, капитан был прав. Но с другой стороны, ему хотелось разорвать подлеца голыми руками.
– Мог бы и подсуетиться. Проявить избыток служебного рвения. – Думал он, останавливаясь перед стоящим, в позе обелиска, Трубой. – Мало мне Скрипака и Барабанова – Труба нарисовался! Прямо камерный зал, а не управление…
– Значит, так, капитан. Довожу до вашего сведения, что у нас, на данный момент, имеется всего одиннадцать задержанных. Один из злоумышленников, некий Рахметов, находиться неизвестно где. – Вкрадчиво сказал Бурый.
Капитан Труба зашатался.
– Мать честная, – пронеслось у него в голове, – вся карьера – насмарку!
– Поскольку, все задержанные проходят по нашему ведомству, отвечать придется нам. На данный момент вы самый крайний. Вам это понятно? – Бурый покрутил пальцем, у него перед носом.
