Мария Шендель "Я тебя чувствую"

3. Удар за ударом

Первую неделю мы все приходили в себя после новостей о моем зрении. Родители молчали. Я сидела в комнате и никуда не выходила. Не видела смысла посещать школу или тренировки, ничего не хотелось.

Мне стало плевать на образование и на будущее. Медали, о которых я раньше мечтала, стали такими никчемными и не нужными. Зачем только люди тратят свою жизнь на какие-то кубки и первые места.

Все эти цели, которые нам навязало общество, ничтожны. Разве для счастья нужны медали или огромный заработок? Вместо того, чтобы жить и радоваться жизни, проводить время с родителями и друзьями, сходить в поход, встретить парня и влюбиться. Вместо всего этого я свое время посвятила получению высших оценок в школе и этим сраным медалям, которые висели и с укором смотрели на меня, наглядно показывая мне, на что я обменяла короткую собственную жизнь.

Что теперь дадут мне эти пятерки? Что мне даст красный диплом или очередной полученный кубок на соревнованиях?

Я достала коробку из кладовки и начала сваливать туда весь этот бесценный хлам, который раньше был для меня самым дорогим на свете. А теперь это просто не нужное барахло.

Если бы можно было обменяться с кем-то. Отдать эти кубки, эти куски металла за пару лишних лет ясного зрения, то я бы, не задумываясь, сделала это.

Собрав все барахло в коробку, я выдохнула, и первый раз за неделю зарыдала. Меня в спорте учили быть сильной и не поддаваться чувствам, не давать слабину, но я устала держаться. Больше не могла сдерживать ком, подкативший к горлу, и мне стало лучше.

Я рыдала в голос, подвывая как маленькая собачонка, которой на лапу наехала машина и теперь она страдает от боли. Плевать, что соседи услышат и что подумают. Пофиг на этот мир!

На мои всхлипы, завывания и ной в комнату влетела мама. Обняла меня очень крепко, прижала к груди и начала гладить по голове, как пятилетнюю девочку.

– Ты – молодец! – говорила она нежно мне на ушко.

– Мама, я ведь даже ничего не успела за свою короткую жизнь.

– Твоя жизнь не закончена. Поплачь, если нужно! Потом полегчает.

Конечно, она хотела бы сказать, что все наладится, но как такое можно сказать, если просвета впереди я не видела? Мы с мамой сидели на полу в обнимку. Она не отпускала меня и немного покачивала из стороны в сторону, стараясь хоть немного успокоить.

Я слышала, что мама тоже тихонько плачет, но держит себя в руках и не впадает в истерику. Ведь если она начнет истерить навзрыд, то мне станет только хуже, а мне нужна была просто поддержка, сильное плечо родного человека. В этот момент мне в голову пришла мысль, что я буду портить жизнь своим родителям, стану висеть балластом у них на шее.

Мы сидели так в полумраке на полу достаточно долго. Рядом стояла коробка с медалями. Я икала от истерики и слез, а мама качала меня, как в колыбели до тех пор, пока я не уснула.

Очнулась я рано утром на полу, укрытая пледом и с подушкой под головой. Проснулась от ругани, которая доносилась с кухни.

Родители ругались!

Осторожно и медленно я подошла к закрытой кухонной двери.

– Пойми ты, у нее осталось не так много времени! Ей нужно учиться! – на повышенных тонах восклицал отец.

– Какая учеба? Подумай о дочери! – мама почти кричала, чтобы доказать свою позицию отцу.

– Так я о ней и думаю! Образование на первом месте!

Моя мама – коренная жительница северной столицы, а вот отец из обычной рабочей семьи, который в свои годы умудрился поступить в институт в Санкт-Петербурге и обосновался здесь. Его взгляды на жизнь были простыми. Работай, учись и добьешься успеха. А мама была творческая натура, которая считала, что работа – не самое главное в жизни.

– А что хочет она сама? Спроси у нее. Ты же видишь, что школа и тренировки ей больше не интересны! – продолжала мама.

– Ей просто необходимо закончить школу и получить дополнительное образование для слепых, чтобы она потом могла жить самостоятельно!

– Виталик, так ты уже все решил за нее?! А мы что, ей не поможем?

– Мы не вечные! Когда-нибудь нас не станет или, возможно, нам самим потребуется помощь. Ты об этом не задумывалась?

Тут отец был прав! Эти мысли меня очень пугали.

– Ты – бессердечный?

– Нет, я – практичный! – ответил отец.

– Я нашел школу для слабовидящих, с хорошими отзывами и рекомендациями. За несколько лет она сможет научиться всему.

– Научиться можно и без зрения. Есть же люди, которые такими уже рождены.

– Нет, со зрением она научится гораздо быстрее и продуктивнее. Я отдам ее в школу.

Тут я не выдержала. Распахнула дверь на кухню.

– А ты у меня не хочешь спросить? Что я хочу и думаю о своем будущем? – практически рыдая, заявила я.

– Тебе всего шестнадцать лет. Ты не можешь принимать таких серьезных решений, ветер в голове. Даже закон на моей стороне!

– При чем тут закон? – выкрикнула мама на грани срыва. – Ты что такое говоришь? Это же наша дочь! Она должна быть в первую очередь счастливой.

– Так я об этом и забочусь. Вы сейчас упустите время, а потом пожалеете. Я ведь знаю, чего она хочет, а также понимаю, как будет лучше для нас всех.

Я подошла поближе к отцу, посмотрела в его разъяренные глаза своими заплаканными.

– И что? Что я, по-твоему, хочу?

– Ты хочешь увидеть мир!

Тут он попал в яблочко. Я закрыла лицо руками, чтобы не зареветь во все горло.

– Дорогая моя девочка, – отец положил руку мне на плечо, выдохнул, потом нежно приобнял, – Ты сейчас заблуждаешься. Я желаю тебе только лучшего, поэтому в данный момент пытаюсь донести до тебя нужную информацию.

Мама сидела, смотрела на нас и не вмешивалась.

– Нет! – воскликнула я и отшвырнула его руку.

– Ты меня не понимаешь! Попробуй поставить себя на мое место!

Отец не выдержал, ударил кулаком по столу, не произнес больше ни слова, взял свои вещи и, хлопнув дверью, ушел.

– Ничего страшного! – спокойно сказала мама. – Он успокоится и примет твое решение. Я тебя поддержу!

Дебаты между родителями о моей дальнейшей судьбе проходили еще много дней. Отец не уступал, и в доме стояла угнетающая обстановка. Отношения в семье испортились. Дошло до того, что мама ночевала в моей комнате.

Когда он узнал, что она готова продать дедушкину квартиру, которую получила в наследство, чтобы отправиться со мной в путешествие по миру, стало только хуже.

Я действительно всеми клеточками своего тела желала увидеть мир. Это то, что потом я не смогу получить. Запечатлеть в памяти все виды и моменты, горы и водопады, пустыни и снега, реки и моря, леса и поля, а еще многое – многое другое, что словами даже не передать. Я хотела посмотреть, как живут люди в других уголках мира, их быт и устои, попробовать незнакомые блюда и получить столько эмоций и впечатлений, чтобы хватило до конца жизни.

Но отец диктовал свои условия и, в конце концов, заявил, что если мы с мамой уедем, то он подаст на развод. Видимо, другого варианта продавить нас, он не нашел, а принимать мое решение не хотел. Я знаю, что он желал мне только лучшего и в его картине мира мы с мамой поступали неправильно и необдуманно.

Мне становилось хуже. Во всем происходящем я чувствовала свою вину, не могла спать по ночам. Однажды утром я подошла к зеркалу и увидела у себя прядь белых волос.

Если бы такое случилось раньше, то родители бы стали бить тревогу и гонять меня по врачам, но в данный момент это было несущественно, и причина была совершенно ясна.

На нервной почве перемены были не только во внешнем виде, зрение стало стремительно ухудшаться. Врачи сказали, что при таком быстром темпе, мне осталось видеть не больше года.

Мать начала бить тревогу и тут же выставила дедушкину квартиру на продажу. Наследство, полученное мамой, при продаже оценили достаточно дорого, ведь квартира находилась недалеко от центра. Единственный недостаток, если бы не спешили с продажей, то могли бы выручить больше денег.

Тем не менее, мы спешили. Я как раз закончила девятый класс и получила минимальное школьное образование. А если нужно будет, то доучусь потом в школе для слабовидящих.

Папа съехал от нас. Об отце мы с мамой практически не разговаривали, принятое ею решение я не оспаривала. Я понимала, что она поступает так не потому, что жалеет меня, а потому, что понимает. Она как-то сказала:

– На твоем месте я поступила бы так же. Ты ни разу не была на море и даже ни разу не ходила в походы. Тренировки и школа поглотили тебя с головой. Я хочу подарить тебе воспоминания!

Ох, как же она была права. Я рада, что моя мама понимала меня. Одновременно я грустила, что отец не понимает. Ведь родители поругались и разъехались из-за меня. Это я виновата во всем!

По ночам меня накрывали чувства страха перед будущим и вины перед родителями. Я очень плохо спала. Количество белых прядей в волосах росло, но мне это даже нравилось.

За пару месяцев в моей жизни произошло так много всего. Буквально недавно я жила обычной жизнью, ходила в школу и на тренировки, была отличницей и занимала первые места на соревнованиях. Тренер говорила, что меня ждет великолепное спортивное будущее.

А потом бах.... и все! Сначала диагноз, потом растерянность, осознание ситуации и принятие решений относительно моего дальнейшего будущего. Затем непонимание отца и его ультиматумы, продажа дедушкиной квартиры и, наконец, развод родителей.

Да, отец сдержал свое слово. Но мама, почему-то, не придавала этому значения и была абсолютно спокойной. Мне кажется, что она на интуитивном уровне была уверена, что позже все у них наладится.

А вот я так не считала. Перед выездом из дома, папа со мной даже не попрощался. Он всегда был дерзким и самоуверенным, но такого поведения он себе не позволял, поэтому меня это сильно настораживало. По моим ощущениям, он не сможет принять нашего с мамой решения. Не смог принять, но разрешение на мой выезд за границу все же подписал, не стал мешать моей мечте.

Мы получили загранпаспорта и, стараясь не думать о плохом, решили выстроить маршрут нашего путешествия.

4. Новый мир – новая я

Мои глаза меня не подводили. Последний раз врачи говорили, что мне остался лишь год, но вот уже два года мы с мамой путешествовали по миру.

Начали, конечно, с теплых стран, потом объехали почти всю Европу. Я была в восторге. У меня появилось огромное количество друзей в социальных сетях со всех уголков нашей планеты.

Каждый раз, восхищаясь очередной страной и культурой, я думала, что лучше уже быть не может. Но нет! Каждое новое место было не сравнимо с предыдущим. А может это просто я так радовалась возможности видеть и не придиралась к сильной жаре или холоду, постоянному дождю или дотошным насекомым.

Мне было абсолютно безразлично, насколько чисто в отеле или досолили мне суп или нет. Я просто радовалась, что могу не только чувствовать этот вкус, но и видеть тарелку, столовые приборы, красоту оформления блюда. Как в такие моменты можно быть хоть чем-то недовольной?

За эти пару лет я научилась кататься на горных лыжах, погружаться на дно океана, прыгать с парашютом, заниматься скалолазанием и кататься на волнах, ловя дуновение ветра. Мир так прекрасен и непостижим. Он бесконечен и просто невообразимо красив.

Как много человек теряет, когда, погружаясь в рутину жизни и, живя в негативе из-за обид, зависти, пропускает мимо себя всю эту окружающую красоту. Просто не замечает всей прелести каждого момента.

К восемнадцати годам мой загранпаспорт пестрел печатями различных стран, в которых мы побывали. Так много, что даже места живого не было.

Моя мама стала мне близка, как никогда раньше. Как самая душевная подруга и даже больше. Она поддерживала меня и радовалась каждому мгновению жизни вместе со мной, она проживала остатки моей нормальной жизни, поддерживая меня.

Но тут возникла проблемка. Нужно возвращаться в Россию, потому что мне вот-вот стукнет восемнадцать и необходимо поменять паспорт.

В свою квартиру в Питере мы вернуться не могли, потому что родители решили ее сдать в управление риелторам. Они сдавали ее посуточно, так как она располагалась в очень удачном месте для туристов.

Конечно, нам с мамой не помешает дополнительный денежный доход. Ведь деньги с продажи дедушкиной квартиры были не бесконечны. Несмотря на то, что моя мама очень финансово грамотный человек, они медленно, но уверенно таяли.

Мы всегда с ней максимально экономно рассчитывали все поездки. Мама установила себе предельную «несгораемую» сумму и сказала, что как только мы приблизимся к ней, то все, путешествия закончатся.

Когда мы вернулись в Россию, нам пришлось остановиться у моей тети Любы, папиной младшей сестры, которая сама не так давно переехала в Питер и жила на окраине города в однушке. При таком темпе жизни за последние два года, пожить у тети было совсем не в напряг. Я теперь могу хоть на твердом полу спать и при этом засыпать с улыбкой на лице.

Мы приехали. Тетя Люба крепко обняла меня и чмокнула в щеку.

– Ну, как твои дела, красавица? Ты так похорошела, вытянулась!

– У меня все хорошо. Я так много хочу тебе рассказать!

– Твои волосы стали еще красивее!

– Да, все думают, что я специально делаю себе седые пряди, что это часть моего образа. Парням нравится!

Моя мама застряла в двери с чемоданами.

– Девочки, давайте потом обнимашки? Помогите мне уже!

Мама и тетя Люба остались разбирать вещи и накрывать на стол, а меня фактически вынудили погулять. Видимо, они хотели там посекретничать или выпить винца, пока меня нет. Ну, я не была против.