Баркин "Фанатка. Трилогия"

– Да как ты смеешь! – дама грузно поднялась с собственного места.

– Оставим серьезные разговоры на потом, – оборвал обеих отец.

Может, со стороны и показалось, что он остановил родственницу, но на самом деле важным было то, что он считал разговор серьёзным и только что пообещал сестре к нему вернуться.

Тетка со сквозившим на обрюзгшем размалёванном лице удовлетворением опустилась на место, подняла брови, втянула ямками щеки и, как ни в чём не бывало, взялась за отбивную.

Вот поэтому я нисколько не сожалел о том, что не являюсь наследником.

Сестра окончила академию вот уже несколько лет назад и устроилась на место младшего помощника в министерство. Должностью и обязанностями она была довольна, будучи деятельной и подвижной с малых лет. Она уже видела, как строит карьеру, меняя жизнь порученных её заботам людей к лучшему, когда разговоры о замужестве перешли из ряда «в скором будущем» к «давно пора принять решение».

Замуж она не хотела. И не потому, что была чрезмерно серьёзной и независимой, просто её картина идеального супруга складывалась из довольно определённых представлений, соответствовать которым было не просто.

И если кто-то полагал, что дальше я разверну бесконечный список характеристик, то ошибся бы. В разговорах на эту тему она всегда обходилась парой простых надежд.

Прежде всего, её супруг должен не уступать нашему отцу. В этот момент отец выглядел польщенным и довольным. Когда Ксения была моложе, он даже поощрял такой настрой. Конечно, его девочка была достойна лучшего. Вторым запросом являлось наличие силы, и это было не какое-то расплывчатое определение. Супруг должен был победить её в бою!

Не знаю, шутила ли она или говорила серьёзно, когда придумала свои требования, но со временем им не изменила и оставалась при своём.

И что здесь было делать? Требовался более сильный маг, в то время как сестра была невероятно сильна, да ещё такой же достойный муж, как и отец.

Если в этот момент надежда ещё могла дышать, то следовало упомянуть, что и у семьи в целом были запросы к тому, кто станет продолжателем рода вместе с сестрой.

Как здесь не обрадоваться, что я не сижу на один стул левее, вплотную к отцу. Я перевёл взгляд на двух младших братьев и сестру – они копошились справа от меня, ещё дальше от проблем благодаря более позднему появлению на свет. Самому старшему было около десяти и он только прислушивался, пытаясь разобраться во взрослых проблемах.

После обеда все разбрелись по гостиной, обмениваясь новостями, делясь планами. В один из моментов я заметил, как отец и сестра покинули общий зал.

– Как твои дела, родной? – подошла мама, сжала мою руку чуть пониже локтя.

– Все отлично, не беспокойся.

– С учёбой нет сложностей?

– Никаких.

– А как прошел экзамен с огнём? – мама была в курсе всего, что со мной происходило – с ней я делился всем.

– Просто идеально, – довольно растянул я улыбку. – Кажется, мне удалось договориться с огнём.

– Неужели? – мама выглядела поражённой – столько лет мне никто не мог помочь, даже отец с сестрой давно махнули рукой. – Как тебе удалось?

– Нашел замечательного учителя.

– Тогда почему ты об этом не написал? – заволновалась мама, всегда следовавшая правилам хорошего тона; мои манеры и тактичность – её полная заслуга. – Я бы отправила ему подарок в знак благодарности. Очень неудобно теперь получается, – мама закусила нижнюю губу. – Нет, пусть и с запозданием, но нам нужно его поздравить. Кто это? Я подберу подарок пока ты будешь гостить у нас, а позже сможешь отвезти и вручить в академии.

Я немного помедлил, но всё же решил не создавать между нами секретов после стольких лет доверия.

– Это она, – тише произнёс я, пользуюсь тем, что поблизости никого не находилось. – Мы в одной группе.

– А почему ты шепчешь? – таким же заговорщическим тоном спросила мама.

Я посмотрел на неё долгим многозначительным взглядом и пригубил напиток.

– О-о, даже так? – она поняла всё правильно. – Дорогой, – едва заметная морщинка беспокойства обозначилась меж её бровей. – Ты же знаешь, что могут возникнуть сложности?

– Даже не сомневаюсь. Поэтому прошу не говорить отцу. Я постараюсь сам во всём разобраться.

Мама колебалась: не говорить отцу было непростым делом.

– Мама, не переживай, прошу, – я сжал её руку в ответ, глядя в глаза. – Ты всегда давала мне то единственное, в чём я нуждался – свою любовь. Только поэтому я верю, что смогу найти своё счастье, как бы ни было сложно в этой семье.

Мама пристально смотрела в мои глаза, будто стараясь разглядеть всё то, что я пока не был готов озвучить, но одно она поняла точно: я был полон решимости поступить по-своему.

– Я с тобой, сынок, – наконец сдалась она, взяв на себя обязательство молчать. – Но если тебе потребуется моя помощь или поддержка, обещай, что скажешь мне об этом.

Я кивнул, улыбнувшись.

– О чём это вы здесь шепчетесь? – подплыла моя тётка, увы, пропустив самое пикантное.

– Прошу Филиппа соблюдать равновесие между учёбой и отдыхом. Он выглядит измождённым, и цвет его лица мне не слишком нравится, – не моргнув глазом, увернулась от неудобных расспросов мама.

– Да, действительно. Бледноват.

Я успел поговорить со всеми родственниками: дядями и тётями, племянниками и племянницами, кузенами всех дальностей родства. Освежив линии чужих жизней в собственной памяти и поделившись делами об учёбе, я предпочел откланяться. Разговоры будут наполнять эти стены все дни каникул – спешить некуда.

Когда я шел по коридору к парадной лестнице, уводившей наверх, к спальням, в меня чуть не врезалась сестра.

Дверь кабинета отца распахнулась, она вылетела наружу, в слезах, злая. Локоны чуть растрепаны, кожа блестит лёгкой испариной – они, должно быть, ожесточенно спорили.

Увидев меня, Ксения кивнула, я ответил таким же коротким кивком: мы всегда прекрасно понимали друг друга без слов. Размашистой походкой, чуть приподняв подол многослойной малиновой юбки, Ксения направилась в спальни.

Я не спешил, давая ей немного свободного пространства – на дальнейшие разговоры она была явно не настроена.

Следом вышел отец, увидел меня.

– Как дела, сын?

– Всё хорошо.

– Хочешь поговорить?

– Нет. Всё как всегда.

– Тогда пожелаю тебе спокойной ночи – день был насыщенный.

И мы попрощались.

Жизнь будет насыщенной, подумал я, если принадлежишь к одной из знатных семей столицы, и не просто знатных, но тех избранных, в которых мечтают родиться все, кто к ним не принадлежит и искренне ненавидят все те, кому не повезло в них родиться.

Возможно, многим мои жалобы покажутся смехотворными, ведь я был тем, кто родился с серебряной ложкой во рту – на что мне было жаловаться? На самом деле моя жизнь больше напоминала нескончаемое следование долгу и тому пути, который соответствовал моему происхождению и статусу. И пусть я не являлся наследником, это не означало, что с меня не спрашивали.