Павел Акимович Крапчитов "Египетская сила"

– Это – ваш экземпляр, а это – мой, – сказал он, протягивая мне бумаги. – Распишитесь внизу. Там, где галочка.

На этом и расстались.

***

До дома я доехал на такси, а войдя в подъезд, решил игнорировать лифт и подняться по лестнице. Первый же пролет меня удивил. Сердце сильно заколотилось. Стало не хватать воздуха. Пришлось остановить и передохнуть. Потом я кое-как добрался до лифта, а уже с его помощью – до своей квартирки.

Дома я лег на диван и, уставившись в потолок, стал размышлять.

Через весь потолок шла еле заметная трещинка. Она появлялась каждую весну, когда почва оттаивала, и дом незаметно для глаз слегка проседал. К лету трещинка становилась более заметной. Приходилось нанимать маляров, чтобы привести потолок к первозданному виду. Но приходила новая весна и все повторялось.

«Снова придется заделывать трещину, – подумал я. – Или не придется. Кажется, в этот раз мой врач не ошибся с диагнозом».

Сегодняшний подъем, а, вернее его попытка, ясно показал, что период улучшения прошел. Организм попытался сам что-то исправить, но у него ничего не получилось.

«Значит, летом ремонта, – усмехнулся я. – Во всем можно увидеть положительные стороны».

Впрочем, в голову пришла одна идея, которая могла меня спасти. На дне египетской бутылочки оставалось еще достаточно микстуры.

До вечера я успел сделать много дел и вернуться обратно домой. Перекрыл газ, выдернул все розетки. Потом сел писать письмо, но так ничего и не написал. Лег на диван и просто стал ждать. Хотел дождаться одиннадцати вечера, но терпения не хватило. Без пяти минут десять я влил в себя несколько капель египетского снадобья, снова лег на диван и стал думать об Ольге.

***

Переход, как всегда, прошел скачком. Я вдруг понял, что стою посередине соседской квартиры, а передо мной разгорается скандал.

Коля что-то яростно шептал жене. Ольга стояла перед ним с плотно сжатыми губами. Ее лицо было бледным. Я прислушался.

– Сука! Ты трахалась со своим Валерием Сергеевичем!

– Это – неправда! – так же шепотом ответила Ольга, и тут муж ее ударил.

Удар был не сильным, ладонью по лицу, но голова женщины резко мотнулась в сторону.

– Сука! Неправда?! Мне ваша Лариса Евгеньевна все рассказала!

– Она врет! – ответила Ольга.

– Это ты врешь! – еще больше распалился Коля и снова ударил жену, теперь по другой щеке.

Голова женщины мотнулась в другую сторону, а в глазах появились слезы.

Я решил вмешаться. И в этот раз внутренняя сущность Коли предстала зеленым шаром, в расцветку которого добавились грязные тона. Колышущийся шар откатился в сторону, а я завладел телом соседа.

Подошел к плачущей женщине и заметил, как она испуганно сжалась, ожидая новой пощечины.

– Все закончилось, – сказал я и обнял свою новую жену. – Все закончилось. Этого больше не повторится.

– Пап, что случилось? – снизу за штанину меня кто-то дергал.

Рядом со мной стояла маленькая девочка и испуганно смотрела снизу-вверх.

Я присел рядом с ней на корточки.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Па-а-п, это же я, Даша, – проговорила малышка.

– Все хорошо, Дашенька, – я взял ее на руки, подошел к Ольге и другой свободной рукой снова обнял ее. – Все будет хорошо. У нас теперь будет новая жизнь.

Потом я заметил зеленый шар на полу, передал Дашу на руки жене, а сам открыл балконную дверь. С улицы потянуло сквозняком. Движение воздуха подтолкнуло ненужный здесь шар к дверному проему. Так шар оказался на балконе. Потом он ловко просочился сквозь прутья балконной решетки и поплыл над качающимися деревьями. Я закрыл дверь, подошел к Ольге, все еще державшую дочку на руках, осторожно пальцами вытер ее слезы и снова повторил:

– Теперь у нас будет новая жизнь.

Сцена 8

Первым забил тревогу Витек. В очередной понедельник, с чекушкой в кармане он постучался в дверь своего бывшего одноклассника. Время простора на даче прошло, и ВитькУ предстояло более тесное взаимодействие со своей, уже поднадоевшей, второй половинкой в проходной двушке. Требовалось принять традиционный «антидепрессант».

Но Санек на звонок не открыл. Не открылась дверь и через час, когда Витек повторил попытку. Он был настойчивым, но и третий подход к двери друга не принес удачи. Санек не отвечал.

Тогда Витек набрал номер Катерины, бывшей жены не откликающегося соседа, которую знал по старым временам. Когда жена приехала, они вместе вошли в квартиру и увидели печальную картину.

Санек лежал одетый, на неразобранном диване. Голова на подушке, руки – по швам, ноги вытянуты. Словно живой. Но широко раскрытые, немигающие глаза говорили об обратном. Рядом на полу стоял пустой стаканчик, а в воздухе все еще витал слабый запах какого-то лекарства.

«Что-то знакомое», – подумал Витек.

Поскольку у друга было больное сердце, то Витек не сомневался в причине его смерти. Почувствовал себя плохо, принял лекарство и лег на диван. Но лекарство не помогло. Смерть, видимо, была мгновенной. Об этом говорили и расположение тела, и спокойное выражение лица.

Катерина, стоящая рядом с Витьком, ахнула, закрыла рот руками, а в глазах появились слезы. Потом она вышла на балкон и стала кому-то звонить по телефону.

На балкон Витек не пошел. Он завернул на кухню, где все ему было знакомо.

«Санек, конечно, не употреблял, но вдруг?» – подумал Витек и открыл холодильник. Коллекционное французское сухое шампанское. Сладкие вина родного Крыма. Охлажденная немецкая зерновая водка. Пахнувшее дымком шотландское виски. Приторно сладкий кубинский ром. К сожалению, ничего этого в холодильнике не было. На верхней полке, рядом с баночками просроченной горчицы и хрена такой же свежести, стояла небольшая бутылочка с иностранными буквами. Витек оглянулся и быстро достал бутылочку, чтобы рассмотреть поближе.

«Наполовину полная, – подумал он. – Не из нее ли ты мне тогда накапал в стакан?»

После того раза у Витька осталось два чувства: гордость, что он еще о-го-го и страх от того, что словно кто-то другой руководил им.

«Возьму на всякий случай, – решил про себя Витек. – Может быть, пригодится.»

Он сунул пузырек в карман брюк и отошел от холодильника. Прислушался. Тишина. Только с балкона доносился разговор Катерины с кем-то по телефону. Из другого кармана Витек достал чекушку, сноровисто ее открыл и в несколько глотков выпил содержимое. Он привык доводить любое начатое дело до конца. После этого он зашел в комнату и посмотрел на умершего. Его бывший одноклассник все также немигающими глазами смотрел куда-то вверх, а на губах у него, как показалось Витьку, была едва заметная улыбка.

Сцена 9

Алкаш сидел на скамеечке около своего подъезда и неторопливо тянул дымок из длинной, коричневой и очень пахучей сигареты.

«Надо было спросить, как называется», – подумал он.

Эта мысль приходила ему в голову каждый раз, когда после нескольких затяжек никотиновый голод отступал, а в голове появлялись посторонние мысли. Вечерний, а потому еще более прохладный, весенний воздух холодил тело, прикрытое лишь несвежей майкой с короткими рукавами, да и ноги в трениках начали уже подмерзать. Но Алкаш давно заметил, что надень он сверху всего этого старую аляску, которую он в старозаветные времена привез из Канады с соревнований, то на «стрельбу» сигареты ушло бы гораздо больше времени.

Дым сигареты, подаренной, проходящим мимо волосатым парнем, был пахучим, но как-то слишком легко проходил через легкие Алкаша, словно и не куришь вовсе.

«Блин! – выругался про себя Алкаш. – Ни уму, ни сердцу. Безполязняк».

Он выпустил струю бесполезного дыма в темное небо, да так и застыл с задранной вверх головой.

«Ты, бл…ть, что мне подсунул?!» – было следующей его мыслью.

Мерцая в свете уличных фонарей на уровне проводов, плыл зеленый шар.

«Это что за блеманже?» – подумал Алкаш.

Подобных словечек он нахватался от Маринки, которая часто заходила к нему с соседом Юркой. Чего им надо было у него, Алкаш никогда не мог понять. Сами на пару не могли что ли выпить? Но он не жаловался. Сосед всегда приносил выпивку, а Маринка обогащала лексикон гостеприимного хозяина новыми словами. Хотя этот ее «блеманже», как потом выяснилось, оказался просто густым киселем. Она же окрестила его самого «Алкашом», что было созвучно с его именем.

Вот и сейчас зеленый шар, плывя по воздуху, колыхался словно сгусток киселя. Казалось, еще чуть-чуть и он разлетится по сторонам мелкими брызгами.

«Не, не, не, – сказал Алкаш, вспомнив старый анекдот. – Это „белочка“ не моя, это „белочка“ наркоманова, соседа с восьмого этажа». Хотя никакого наркомана в их подъезде не проживало, да и этажей было всего пять.

Вдруг, словно заметив к себе внимание, шар резко дернулся в его сторону и буквально через мгновение врезался в обалдевшего одинокого курильщика. Прямо под дых, под ложечку, как говорил его первый тренер в боксерской секции. Алкаш завороженно посмотрел на это место на майке, но ни пятна, ни подтеков. Словно и не было ни кисельного шара, ни столкновения с ним.

А потом в голове его раздался крик.

– А-а-а, выпустите меня. А-а-а.

Крик был сильным, и Алкаш, бросив недокуренную сигарету, схватился за голову.

«Что за херня?» – подумал он, а потом стал бить себя по щекам. Раньше, перед боем на ринге ему это обычно помогало. Настроиться, убрать лишние мысли. Помогло и сейчас. Крик прекратился.

«Ты кто?» – спросил Алкаша голос, что появился у него в голове.

– Это ты, бл…ть, кто?! – вслух возмутился Алкаш. – Иди нах…й из меня!

Голос проигнорировал вторую часть мысленного послания, но ответил на первую.

– Я Коля, то есть Николай Осипов. Вон из того дома.

При этом рука Алкаша, совершенно без его участия, вытянулась в сторону соседней пятиэтажки.

– Эй, эй, – опять вслух сказал Алкаш. – Ты че творишь?! Не тронь клешню! – А потом подумал, что хорошо, что вокруг никого нет, а то бы нашлись сердобольные люди, вызвали бы «неотложку» по доброте душевной.

– Прости, – повинился чужак. – Само получилось. – А потом через небольшую паузу добавил. – Но идти мне теперь некуда.

– Мне пох…й! – возмутился Алкаш. – Вали давай!

И он, как прошлые спортивные деньки, попер на пришельца. Только махать руками не пришлось, а вот чувство напора, желание сбить, раздавить – появилось. Такое же чувство появлялось, когда сосед Юрка слишком далеко заходил со своими шуточками. Только сосед был поумнее этого чужака. Он сразу шел на попятную, что всегда сводило стычку на нет. Ну, почти всегда. Все же один раз Алкаш заехал Юрасику, но это было давно и почти забылось.

Только, как с соседом, не получилось. Натиск Алкаша натолкнулся на такой же внутренний отпор пришельца. Видно, отступать ему действительно было некуда. Эх, если бы это случилось лет двадцать назад, победа оказалась бы за Алкашом. За прошедшие годы он подрастерял не только физические способности, но и душевные. Вот и сейчас он давил на чужака, а мысли были о другом, где бы достать выпить. В обед они с Юрасиком хорошо бухнули, но от этого осталось только жуткое похмелье. Требовалось срочно подлечиться.

«Может, этот Колька что найдет?» – мелькнула мысль у Алкаша, и он слабил напор, а вслух сказал:

– Ну все, все.

Внутреннее противоборство отразилось и на физическом состоянии организма бывшего спортсмена. Его ноги и руки задрожали, он снова опустился на скамейку.

– Да ладно, живи, – сказал он.

Эту фразу он говорил часто, когда кто-нибудь из случайных собутыльников просил у него остаться на ночь.

– У тебя ничего выпить не найдется? – все же спросил Алкаш.

Нет, он понимал, что все происходящее ограничено его черепной коробкой и что, вполне возможно, это все глюки, ну а вдруг? Что так не бывало, что ли? Бывало! Думали, что все выпито, а потом раз… и вот она, недопитая бутылка, задвинутая кем-то за грязную штору.

– Сам бы выпил, – пришел ответ.

– Понятно. Тогда рассказывай.

Алкаш сам не заметил, как перестал шевелить губами. Он уже не сотрясал воздух словами. Это были просто его мысли.

– Даже не знаю, с чего начать, – также мысленно ответил ему голос-пришелец.

– С начала, Колян, – подсказал Алкаш. – С начала.

– Жена мне изменила, – сказал тот, и от этого на душе у Алкаша появилось чувство обиды и злости.

– Это ты злишься или я злюсь? – спросил он.

В свое время его жена тоже изменила ему. И он на нее злился. Только, сука потом взяла и умерла, а злость Алкаша превратилась в чувство вины.

– Наверное, я, – сказал чужак.

– Застукал?

– Нет, ее коллега рассказала, – объяснил новоиспеченный друг.

– Тогда это все ху…ня! – резюмировал Алкаш.

– Как так?