Павел Акимович Крапчитов "Египетская сила"

Женщина оказалась сообразительной.

– Валим отсюда! – хриплым голосом крикнула она. – У него «белочка».

Она схватила, все еще пытающегося продышаться, мужика за рукав куртки и потащила прочь.

«Юрасик, хренов перец!» – промелькнуло у Осипова в голове.

– Ты чего? Жив? – зачем-то озираясь по сторонам, спросил Коля, но никакого ответа не последовало. Зато захотелось в туалет. По-маленькому.

Унитаз был под стать остальной квартире. Пожелтевшая дорожка от постоянно струящейся воды. Какие-то разбросанные бумажки. Бачок без крышки. Нет, вот она. Вернее, то, что от нее осталось. Несколько больших кусков расколотой крышки валялись на полу рядом.

«Может быть, можно будет склеить? Эбокситкой?» – пришла в голову мысль.

Он справил малую нужду и вернулся в комнату. Разгреб на диване какие-то наваленные вещи и присел, чтобы все обдумать. Но диван скрипнул, и Коля ухнул в давно продавленную ямку. Кое-как из нее выбрался. Дошел до стола, рядом с которым был стул, сел на него, закрыл лицо руками и заплакал.

Но отчаянию парень предавался недолго. Слезы быстро перестали течь. То ли воды в организме Алкаша было мало, то ли по другой какой-то причине.

А может быть, потому что Коля был весьма практичным человеком. Еще совсем недавно он, молодой провинциал продавал утюги старикам и старушкам прямо на улицах Москвы. Но этого его не смущало. За каждый проданный утюг молодой человек получал до семидесяти процентов от выручки. И хоть компания, в которой он подвизался на облапошивание пенсионеров, располагалась в подвале старого дома, но платили все по-честному, в конце каждого дня. Этого хватало и на еду, и за квартиру заплатить, и на развлечения. Во время одних из таких развлечений он познакомился с молодой и тогда еще стройной медсестричкой. А когда та сообщила, что у них будет ребенок, то Коля не расстроился. У Ольги, так звали его девушку, оказалась вполне приличная жилплощадь и платить за съемную квартиру теперь было не нужно. А потом дела пошли еще лучше. И вскоре он работал в солидной инвестиционной компании «Времена года», которая располагалась отнюдь не в старом подвале, а в хорошем офисе в Москва-Сити.

«Работал, – не удержался и съязвил Коля. – Именно, что работал».

А потом он представил, что перед ним висит кусок рельса, а он сам взял короткую железную трубу и с силой саданул по нему. Бум-м-м-м, поплыл в голове Коли звук. Этот трюк придумало начальство той компании, в которой он продавал утюги. Утром в подвале собиралось немало народу, человек десять – пятнадцать. Им раздавали товар, а потом Семен, их босс куском железной трубы со всей дури бил по висящему рельсу и кричал:

– Идите! Сделайте их!

И хотя Коля не был наивным мальчиком, но от этих слов и от этого гула в душе поднимался какой-то кураж. Смущение, стыдливость, опасения, что тебя не поймут, уходили прочь. Он вырывался из подвала на улицу с одним желанием поскорей увидеть свою жертву, остановить ее, обойти все ее возражения и продать ей этот утюг. А потом еще и еще.

И вот такой же гул прозвучал в голове Коли и сейчас. Он встал со стула и принялся за дело.

Сцена 13

Сначала Николай Осипов решил посмотреть, какое наследство досталось ему от спившегося боксера. Но бродить по загаженной квартире было неприятно и он принялся за уборку. Но это ему скоро надоело. Кроме того, он вспомнил, что вечером, когда они, тогда еще с Алкашом, наведывались к его хондочке, то кроме бутылки, Коля забрал из машины свою заначку. На днях он получил долгожданный бонус за прошлый год. Не так много, как он рассчитывал, но пять штук баксов – это пять штук баксов, как ни крути. Он завернул их в пару целлофановых пакетов и засунул под кресло водителя. Его «попутчик», как увидел эту заначку, как осознал сколько бухла можно купить на эти деньги, то аж затрясся.

– Зубы лучше бы себе сделал, – огрызнулся тогда Коля.

Но Алкаша больше нет, а заначка вот она, под подушкой на продавленном диване. Как алмаз среди груды камней.

Деньги – это ресурс. Коля понял это давно и тратил их, не жалея. На себя дорогого. Стрижка, маникюр, салон загара, брендовая одежда. Кто-то сказал бы, что это глупости, но Осипов знал, что встречают по одежке. Когда он заходил в переговорную на встречу к очередному потенциальному клиенту, то он знал, как выглядит со стороны. Симпатичный, молодой, подтянутый человек, хорошо одетый и в меру загорелый. Именно так, кто бы что ни говорил, и выглядит успех, а к успеху тянутся все. Поэтому не важно, кто ждал в переговорной – женщина или мужчина, «одежка» Коли действовала на всех одинаково. С ним хотелось общаться, а Осипов этим пользовался. Это помогало в работе, он показывал результаты, а потому полученный бонус и не показался Коле большим.

«Ладно, дело прошлое», – не стал бередить душу Коля. В той одежке, в которой он был сейчас, его не взяли бы на работу не то, что во «Времена года», а даже бы в тот подвал, где он когда-то продавал утюги.

А потому Коля поверх майки надел, найденную в шкафу, брезентовую куртку, сменил мокрые шлепанцы на разбитые туфли со слишком узкими носками, почти вышел из квартиры, но метнулся назад, открыл сервант и взял паспорт. Без этого документа баксы не поменяют.

Когда он шел по улице до ближайшего банка, то в голову пришла закономерная мысль.

«А ведь я не знал, где лежал паспорт, – подумал он. – Это что же, наследство Алкаша? Спасибо. Сам сдох, но хоть что-то полезное оставил».

С этой мыслью он игрался пока шел до банка, перед которым Коле стало как-то не по себе.

«С чего это вдруг?» – подумал он, и тут же завибрировала маленькая пылинка, из тех, что остались от прежнего владельца тела. Перед его глазами возникла картинка, как Алкаш хочет пройти в отделение банка, показывает охраннику какую-то древнюю банковскую карточку, а охранник его не пускает. Бывший призер многочисленных чемпионатов был пьян, а в банк решил зайти ради прикола. Он обнаружил в кармане пластиковую карточку банка, который давно закрылся. Но в затуманенном сознании Алкаша родилась мысль – пойти и проверить. Может, разорившийся банк хоть чуть-чуть, но вернул его деньги. Писали же в газетах, что там производилась какая-то санация.

В общем, выперли тогда спившегося спортсмена из отделения банка. Давно это было, и Алкаша уже нет, а то чувство унижения, которое он осознал, проснувшись на следующее утро, все еще осталось.

«Я – не он», – сказал себе Коля.

Он бодро зашел в банк. Хоть и косились на него некоторые посетители, но никто не помешал ему подойти к аппарату, раздававшему билетики с номерами очереди.

– Вам помочь? – подскочила молоденькая работница банка.

– Сам, – ответил Коля, выбрал опцию «обмен валюты», получил билетик и стал ждать.

Сцена 14

Деньги – это ресурс, и это хорошо. В этом Николай Осипов убедился в очередной раз. После банка он зашел в большой супермаркет, где кроме продуктов, продавалась и одежда. Скоро в корзинке оказались необходимое белье, носки, несколько маек с коротким рукавом, джинсы, штаны для дома, толстовка с капюшоном. Напоследок Коля взял недорогую синтетическую куртку от дождя, дешевые кроссовки и резиновые короткие сапоги. Весна – на дворе и попасть под дождь было легко.

– А можно, я прямо здесь переоденусь? – спросил он, расхаживающую между рядов с одеждой, работницу.

– А как вы штрих коды показывать на кассе будете? – вместо ответа спросила женщина.

«Что-то я туплю, – подумал Коля. – Или не я? Хрен с ними, пройду через кассу, потом вернусь и переоденусь».

Так он и сделал. Потом помахал перед носом уже знакомой работницы чеком, да и прошел в кабинку.

Обратно вышел уже другой человек. Во всяком случае, именно это читалось в глазах работницы, которая зачем-то ждала его на выходе из примерочной. Старую одежду он так в кабинке и бросил.

Магазин Коля покинул не скоро. Зашел в столовую, которая работала при супермаркете.

«Просрочку сюда что ли сплавляют?» – было первой его мыслью.

Но еда оказалась вкусной, а за кофе парень ходил два раза. А еще он прочитал бесплатную газету, которая пачками лежала на стеллажах у входа в столовую. В ней он нашел все, что ему было нужно. Оставалось только позвонить. Для этого Осипов зашел в салон связи, который также наличествовал в супермаркете.

«Блин!» – подумал он. – «Не магазин, а пылесос какой-то».

Появилось чувство, что магазин просто не отпускает его, словно хочет высосать из него все наличные.

«Не хватало чтобы и туалет был платный», – подумал Коля, почувствовав позывы. Но туалет оказался чистым, светлым и бесплатным.

«Это у вас прокольчик в бизнесе», – пожурил он неведомого ему управляющего магазином и набрал номер на только что купленном смартфоне.

– Добрый день, – сказал Осипов. – Мне надо сделать уборку квартиры.

Какое-то время он общался с диспетчером: когда приехать, адрес, форма оплаты, а потом добавил.

– Пришлите тех, кто не боится…, – он хотел сказать грязи, но не стал. – Тех, кто не боится работы.

– А что?

– Купил квартиру у алкаша, – почти не соврал Коля.

– А где теперь бывший хозяин? – почему-то переспросили в трубке.

– Не беспокойтесь, – ответил Осипов и лишний раз прислушался к себе: пусто, никого, только стая черных пылинок. Но это ладно. Коля научился с ними сожительствовать. Когда пылинки начинали раздражать, он представлял, что это настоящие пылинки и что, если он подует на них, то они закружатся в потоке воздуха и улетят прочь. Так Коля и делал, даже сворачивал губы трубочкой, чтобы лучше представить, как он дует на эти остатки сущности Алкаша. Черные пылинки действительно разлетались по сторонам на какое-то время, но только за тем, чтобы потом вновь начать кружиться, медленно собираясь в облачко-стаю.

– Не беспокойтесь, – еще раз повторил Коля. – Прежний хозяин не вернется. Он умер.

Сцена 15

Работниками клининговой компании оказались два коренастых то ли узбека, то ли таджика, что в сочетании с английским названием самой компании – Форева, написанном на их куртках, смотрелось смешно. Осипов выдал им напутствие «Чтоб все было чисто. Мусор, поломанное, разбитое, грязное – выбрасывайте на хрен!».

Потом он сидел на лавочке у подъезда и курил. Легкие ему достались от Алкаша, и потому они с наслаждением затягивали в себя сигаретный дымок. А вот сознание в этом теле было Колиным. От выкуренных подряд нескольких сигарет оно затуманилось. Стало хорошо и спокойно. Уборка затянулась и, пребывая в полусознательном состоянии, Коля легко просидел на лавочке часа два.

– Принимайте работу, – на вполне чистом русском языке говорил ему один из то ли узбеков, то ли таджиков. Чтобы клиент его услышал, он слегка тряс Колю за плечо. А другой работник в это время выносил из подъезда большой черный мешок. Таких мешков у подъезда стояло уже несколько.

Работники «Форева» выполнили все, что просил Коля. Они вымыли пол и оконные стекла. Оттерли, как смогли, кухню и туалет. Убрали пыль с мебели и паутину в углах под потолком. И даже побрызгали в воздухе каким-то освежителем. Теперь в квартире пахло, как в туалете хорошего торгового центра. Но все равно, это было не то, чего ожидал Осипов, вызывая чистильщиков.

– Принимайте работу, – снова повторил азиат и подсунул Коле какие-то бумаги.

Все еще пребывая в обкуренном сознании, Коля их подписал. После этого азиаты быстро забрали свои пылесосы, ведра, тряпки и исчезли.

– Не получилось, – вслух сказал Осипов.

Непонятно чего он ожидал? Что поднимется вслед за этим азиатом и увидит на месте загаженной квартирки номер люкс. Ну, не люкс, а хотя бы что-то похожее его старую квартиру? Но не получилось!

Паркетный пол стал чистым, но лак с него был давно вытерт, на нем хватало разных пятен, а кое-где отсутствовали сами паркетины. Окна блестели, но краска на их рамах местами облупилась, и на паре створок отсутствовали ручки. И так везде. Криво висящие шторы, никуда не девавшийся продавленный диван, грозящие развалится от использования стулья, разбитое зеркало в ванной, пожелтевший от времени унитаз, порванный шлаг душа.

Коля бродил по доставшейся ему в наследство от Алкаша квартире и повторял:

– Не получилось, не получилось.

Сквозняк выдувал через открытую форточку аромат освежителя, заботливо разбрызганного работниками «Форева». На его место возвращался запах курева, который за многие годы въелся в мебель, обои, оставшуюся одежду в шкафу. И этот запах было не прогнать ни освежителем, ни сквозняком.

Коля устало опустился на диван, и его продавленность уже не удивляла. К горлу подступила тошнота.

«Зачем я так накурился?» – подумал он, ошибочно посчитав сигареты причиной появившегося чувства.

Но дело было в другом. Реальность ему снова напомнила о том, что дергаться бесполезно.

«Я в жопе, – думал Коля. – Я в жопе».

Как ни старайся, как ни выпрыгивай из штанов, ты все тот же Алкаш. И никакая косметическая уборка это не изменит.

Осознание этого снова дернуло настроение парня вниз. Он закрыл лицо руками и заплакал.

Сцена 16

– Ты стал какой-то другой, – прошептала Ольга.

Ее лицо было вплотную к моему, а когда она говорила, то ее губы касались моего носа.

– Это хорошо или плохо? – спросил я.

– Не знаю.

***

После того, как я успокоил Ольгу, я отнес дочку в ее комнату и уложил спать. Пришлось лечь рядом с ней и спеть пару песен. Кто из нас заснул первым, я не заметил.

– Пойдем, – меня разбудила Ольга. – Она уже спит.

А потом был секс с желанной женщиной. На этот раз все случилось спокойнее, чем в первый раз. Возможно потому, что я знал, что все это повторится завтра и послезавтра, и послепослезавтра. А потом Ольга устроила мне этот небольшой допрос.

***

С этим допросом в постели я разобрался легко. Я был уверен, что если я сейчас начну отвечать на вопросы Ольги, то наделаю кучу ошибок. Не та интонация, необычные слова и обороты – все это грозило только усилить подозрения этой женщины. Поэтому я ее внимательно выслушал, а потом поцеловал такие близкие губы, а другой рукой спустил с ее плеча бретельку ночной сорочки. После этого ее ночнушка уже не могла скрывать немаленькую грудь Ольги. Я тут же на нее переключился и почувствовал, как под моими губами стал набухать ее сосок. А потом нам было уже не до разговоров.

Утро, безо всякого участия Ольги, вновь поставило передо мной вопросы. Мне надо было осваиваться в чужом для меня мире. Каждый шаг грозил ошибкой. В чем я хожу по дому? Где моя одежда? Где я работаю? Как я туда добираюсь? Ответов я не знал. Поэтому я малодушно продолжал лежать в постели и прокручивать в голове произошедшее вчерашней ночью.

Было упоительно хорошо, но страшно. Возможно, мне было так хорошо именно от того, что было так страшно. Я совершил двойное убийство. Хотя нет, убил я только себя, а вот сущность мужа Ольги куда-то уплыла. Или все, наоборот. Я остался жив, а вот муж Ольги ушел в неизвестность. Какой вариант выбрать? Сделать выбор мешали все те же чувства упоительного наслаждения и страха.

Ольга уже встала и что-то делала на кухне. Но я знал, что как только выберусь из постели, то окажусь на неизвестной мне территории, где на каждом шагу буду ошибаться до тех пор, пока не получу прямой вопрос, а кто ты такой и что ты тут делаешь?

– Просыпайся, соня, – в комнату зашла Ольга. – Опоздаешь на работу.

– Я, кажется, приболел, – сказал я.