Павел Акимович Крапчитов "Когда растет рынок"

Когда растет рынок
Павел Акимович Крапчитов

Молодой человек по личным причинам бросает филфак и пробует себя в инвестиционной сфере. Жизнь побуждает его сделать выбор.

Павел Крапчитов

Когда растет рынок

Глава 1

Сцена 1

«– Зря мы заказали пиццу с анчоусами, – сказал Костя. – И вообще, все зря», – уже про себя подумал он.

Его друг Колька и Света сидели на другой стороне стола, взявшись за руки. Стол стоял в квартире друга. На столе лежала пресловутая пицца.

Света надула губки и смотрела на Костю с непонятной улыбкой.

– Почему это зря? – спросил Колька.

– Анчоусы занесены в Красную книгу, – ответил Костя. – Поедая пиццу с анчоусами, мы сокращаем генофонд планеты.

Света хмыкнула и пробежалась по-своему айфону.

– Гугл с тобой не согласен, – сказала она.

Костя понял, что было в ее улыбке. Жалость. Но теперь еще добавилась и злость.

– Пардон, ошибся, – не смутился он. – Просто в этой рыбке есть такие вещества, которые не совместимы с сыром. Сыр, томатная паста – это понятно, но анчоусы – это третий лишний.

– Угу, – подтвердила Света. – Третий точно лишний.

Тут даже до Кольки дошло, в чем дело.

– Ребята! – сказал он. – Вы что?! Мы же собирались к термеху готовиться!

– Я лучше дома, – ответил Костя. – Это на дорожку.

Он взял себе кусок пиццы и ушел.

На улице, так и не испробованная пицца, отправилась в урну. Анчоусы в ней были явно лишними».

Напечатал в конце текста «конец». На душе стало приятно. Во-первых, я выполнил свою вечернюю норму – один связный текст за вечер. Во-вторых, хотя толчком к этой миниатюре послужили реальные события, если посмотреть на весь текст, то он был полной выдумкой.

Нет, Артур, наш управляющий активами, и меня приглашал к себе. Показать свою новую квартиру, заказать пиццу, поболтать. Но я-то понимал, что все это предназначается только для того, чтобы там же оказалась и Диана, симпатичная молодая девушка. Она также, как и я работала клиентщиком. В офисе мы сидели за соседними столами лицом к стеклянным дверям. Люди, проходящие по переулку, с интересом посматривали на нас. ВитВит, наш генеральный директор, считал, что это дополнительный фактор для привлечения клиентов. Я бы с ним не согласился. За те месяцы, что я работал в управляющей компании «Верный путь», ни один из проходящих людей, что смотрел на нас с улицы, так и не зашел. Хотя возможно, я не прав. Кто-нибудь из этих людей мог сначала увидеть наш офис, заинтересоваться, а зайти потом в другой день.

– Что-то новенькое? – спросили за спиной.

– Мама!

Какой смысл в двухкомнатной квартире, если можно вот так подкрадываться за спиной?!

Я повернулся на кресле лицом к маме. Спинка кресла удобно закрыла текст на экране компьютера.

– Текст не закончен, – сказал я. – Когда закончу, то покажу.

– Мне казалось, что видела слово «конец», – не сдавалась мама. Она всегда была напористой.

«Может быть, снимать отдельное жилье? – подумал я. – Нет, не вариант».

Отдавать треть зарплаты за непонятную однушку на окраине совершенно не хотелось.

– А редактирование? А проверка ошибок?

– Ладно, ладно, – мама пошла на попятную. – Я все поняла.

Не думаю, что она горела желанием читать мои опусы. Просто она не понимала мой выбор. Отучиться четыре года на филфаке престижного университета, а потом пойти продавать паи паевых инвестиционных фондов.

Мои вечерние бдения за компьютером были для мамы подтверждением, что мое образование не пошло прахом.

– Ужинать будешь? – спросила мама.

– Нет, я на пробежку, – ответил я.

Мама только кивнула. Бегал я по парку, что располагался недалеко от дома. Освещенные дорожки, достаточно людно. Можно не волноваться.

Как-то мама спросила, почему не утром? Я отговорился нехваткой времени. На самом деле причина была в другом.

Утром слишком спешишь, чтобы думать о постороннем. На работе идет поток клиентов. Тоже не расслабишься. Вечер – проблемное место. Я решал эту проблему написанием текстов. Но оставалась ночь. Как там пел Высоцкий? «Ночью мысли муторней». Так оно и происходило, пока я не начал бегать по вечерам. Но нагружать себя приходилось так, чтобы начинали подгибаться колени. А еще до дому добежать! После душа я падал в постель, заботливо разобранную мамой, и засыпал до самого того момента, когда начинал звонить будильник. Пора было выходить на «новый круг».

Сцена 2

Ленка была классной девчонкой. Вся моя сущность трепетала, когда я оказывался рядом с ней. Возможно, поэтому мы никогда не садились рядом на лекциях. Но когда я оказывался наедине в ее комнате в общежитии или у меня, когда мама еще работала, то я чувствовал, что скажи Ленка мне сейчас выпрыгни в окно, и я выпрыгну.

К ее чести Ленка никогда этим не пользовалась. Не в том смысле, что мне не приходилось прыгать в окно, а в том, что мной она не манипулировала. Она была всегда честной. Во всем. И в обычной жизни, и в постели.

В тот раз мы лежали утомленные друг другом в общажной постели Ленки. Ее соседка Галка уехала на каникулы домой в Магнитогорск. Комната была в нашем распоряжении, чем мы и пользовались все дни и ночи напролет.

На днях мы получили диплом бакалавров. Перед нами лежали еще два года интересной учебы в магистратуре.

– Как хорошо! – сказала Ленка, переворачиваясь на другой бок, лицом ко мне.

У нее была стройная фигура, длинные ноги, светлые волосы, милая мордашка и очень умненькая головка.

Я воспользовался моментом, что ее губы оказались напротив меня, и прильнул к ним.

– Подожди, – сказала она, а потом добавила. – Как же жаль.

Только что она говорила «как хорошо», а теперь «как жаль». Мне бы надо было что-то заподозрить, но я просто не мог здраво соображать в ее присутствии. Я лишь лежал с еще не сошедшей улыбкой на лице и ждал продолжения.

– Нам надо расстаться, – сказал Ленка.

– Почему? – уж это слово я, бакалавр филфака, смог из себя выдавить.

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– Ты, правда, не понимаешь, когда девушка говорит своему парню, что им надо расстаться?!

Ленка выскочила из постели, накинула на себя простынь, села на стул и молча уставилась на меня. Она явно себя накручивала.

Моя подруга нервничала, а я оставался совершенно спокоен. Я понимал, что меня собираются бросить, но абсолютно не волновался из-за этого. Я просто не мог в это поверить.

– Ты шутишь?

– Если бы, – сказала Ленка. Она передумала себя накручивать и села рядом со мной на край постели.

– Ну сам подумай, что нас ждет, – продолжила она. – Нищета и безысходность.

– Ну…, – я не мог с ней согласиться. Мои родители же как-то жили.

– Не спорь, – не дала мне ничего сказать Ленка. – Нищета и безысходность. Твоя двушка. Наша работа в какой-нибудь задрипанной редакции. Что это, если не нищета и безысходность?!

– А еще … Ладно, если бы это было в моем родном Крыжополе. Но ты посмотри!

Она встала с постели и подошла к окну.

– Вокруг нас Москва. Возможно, самый дорогой город в мире! На фоне всего этого наше с тобой будущее – это что ни на есть нищета и безысходность.

«Что ни на есть», – подумал я. Ленка всегда любила интересные обороты.

– Ты хочешь жить в нищете и безысходности? – спросила она.

– У тебя кто-то есть? – такой вопрос напрашивался сам собой.

– Эх, мужчины, – вздохнула Ленка. – Только об одном думаете, обманули вас или нет.

Она помолчала пару секунд. Но эти пара секунд, наверное, были самыми мучительными для меня в жизни.

– Нет, – сказала она наконец. – У меня никого нет. Я честная девушка.

Так прошло наше последнее свидание. На следующий день я пошел в универ и забрал документы. Я не мог представить, что смогу еще два года пересекаться с Ленкой во время учебы. А еще я понял, что Ленка была не просто классной девушкой. Она была для меня тем, что давало мне смысл, красками этого мира. А теперь и смысла не стало, и краски померкли. Я превратился в маленький детский грузовичок на электрическом ходу. Он разогнался, шнур натянулся и штепсель выдернулся из розетки. Грузовичок продолжает ехать по инерции, но до светлого будущего ему точно не добраться.

Сцена 3

Наверное, кто-нибудь мог бы назвать меня слабым и безвольным человеком. Сам я так не считал. Просто сначала сказал себе:

«Учись спокойно в универе. Закончишь, тогда будешь проявлять силу воли и целеустремленность».

Но за четыре года, наверное, привык. Мне понравилось плыть по течению. Возможно, поэтому мне и навесили обязанность писать обзоры фондового рынка. А я согласился. Хотя сначала ничего не предвещало такого развития событий.

Как всегда, по понедельникам, мы собрались в одной из комнат для переговоров. Называлось это сэйлз митинг. Пришли мы с Дианой, подтянулись верхние сейлзы[1]. Ждали управляющего активами Артура и эйчар[2] менеджера Настю. Предполагалось, что придет Артур и расскажет нам, менеджерам работающим с клиентами, что он, как управляющий активами, ждет от рынка акций, и что говорить клиентам: какие фонды покупать и какую выгоду это может принести.

Не могу сказать, что мне с Дианой это собрание было очень уж важно для работы. Мы назывались нижними сейлзами, так как сидели на первом этаже. К нам приходили те, кто хотел купить паи наших фондов. Как правило, эти люди уже знали, что они хотят купить и сколько. Мы только оформляли нужные документы: анкета, заявление на открытие лицевого счета, заявка на приобретение. А еще давали прочесть правила фондов, поскольку клиенты подписывались, что прочли их и согласились. Делали копии страниц паспорта. Потом, когда все было подписано, провожали людей до кассы, а в самом конце давали визитки с адресом сайта компании. Там пайщики могли самостоятельно найти информацию о стоимости пая, которая рассчитывалась ежедневно.

Сплошная бумажная работа. Редко какой клиент задавал нам с Дианой вопросы про рынок. Они понимали, что мы просто клерки, которые оформляют бумажки. Конечно, где-то там, наверху, за мониторами сидят умные управляющие активами, которые могли бы профессионально ответить и про рынок акций, и про то, куда он пойдет, и что лучше купить, и когда лучше продать. Но… Их отвлекать нельзя. У них ответственная работа, каждая минута которой может, как принести прибыль, так и привести к убыткам.

Другое дело верхние сейлзы, сидевшие на втором этаже. Как я понимаю, когда я устраивался в «Верный путь», мне было суждено попасть именно к ним, на второй этаж. Но вышло иначе. Компания решила сама продавать паи своих фондов. На это потребовались люди. Так я пал до первого этажа. Потом появилась Диана. Еще одно место пустовало. Но поток клиентов быстро набирал обороты. Думаю, что скоро появится и третий нижний сейлз.

Жалел ли я, что не попал в верхние сейлзы? Не знаю. Работа у них была адова. Им приходилось звонить ничего не подозревающим людям и предлагать паи наших фондов, потом отправлять мейлы, готовить презентации, ехать на встречи, с теми, кто заинтересовался предложением, приглашать их на переговоры, выслушивать возражения, находить встречные аргументы и говорить, говорить и говорить…

Предполагалось, что такая работа будет компенсирована процентом от прибыли. Но где эта прибыль…? Надо было, чтобы деньги клиентов поработали в фондах, появился доход и вот тогда… Но все зависело от рынка акций. Если бы цены на акции просто росли, но ведь они норовили время от времени и упасть. А у людей еще не стерлись воспоминания о кризисе две тысячи восьмого года. В такие моменты, когда акции шли вниз, у нас на первом этаже появлялись желающие продать свои паи. Наверное, стоило бы с ними поговорить, найти слова, и в результате люди переменили бы свое решение, но на это просто не было времени. На диванчиках почти всегда сидели новые клиенты. Там, конечно, висел большой плоский телевизор, на который транслировались деловые новости, стоял кулер с водой, но на воде и болтовне долго не продержишься.

Поэтому нам с Дианой приходилось без лишних слов делать то, что просил клиент. Хотите продать паи? Не вопрос! Анкетные данные не поменялись? А паспортные? Ок. Вот заявка на погашение паев, подпишите здесь. Еще один экземпляр. По какой цене будут погашены паи? Завтрашним днем. Вот визитка, здесь есть адрес сайта… Уже есть. Ну вот, вы все знаете. Завтра будет рассчитана цена, и по ней ваши паи будут погашены. Перечисление в течение двух дней. Да, на реквизиты, указанные в анкете. До свидания.

Так что разговаривать про рынок с клиентами ни мне, ни Диане просто было некогда. Мы могли бы не ходить на этот понедельничный митинг, и ничего бы в нашей работе не поменялось. Но… было в этом определенное удовольствие, некая отдушина. Это позволяло на некоторое время оторваться от бесконечной бумажной работы, которая ждала нас на первом этаже.