Император 2025. Изначальные. Книга вторая
Руслан Шаров
Император 2025. Изначальные #2
Далеко не всем удаётся собрать столько событий в жизни, как герою романа Растиславу Гаврилевскому. Победы и поражения. Учёба с утра до ночи и тренировки до кровавых мозолей. Рабство и вознесение к вершинам Московского и Лондонского истеблишмента. Дружба и настоящая, достойная любовь. Раскрытие глубочайших тайн Ватикана и Мальтийского ордена. Поиск древней цивилизации «Изначальных» и расплата своей кровью за власть, богатство, признание прав на трон Рюрика. Предательство близких и родных людей. Познание мира ежедневно, ежечасно со сжатыми зубами и потом, пропитывающим насквозь одежду. Но впереди, главная разгадка, а потом и цель, описанные в древнем пророчестве четыре тысячи лет назад…
Руслан Шаров
Император 2025. Изначальные
Этот роман появился на свет, только благодаря моей любимой Елене, жене и лучшему другу! И конечно дочечкам Валерии, Юлии, Анастасии и маленькой Арине! Именно им, моим музам, посвящается этот роман!
Уважаемый читатель! Любые совпадения событий, имён и фамилий, схожесть характеров и поступков не более чем художественный вымысел и не имеет отношения к реальным людям.
Испытай, завладев ещё тёплым мечом
И доспехи надев, что почём, что почём!
Разбеpись, кто ты – тpус иль избpанник судьбы
И попpобуй на вкус настоящей боpьбы
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг
И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя
И когда ты без кожи останешься вдpуг
Оттого, что убили его – не тебя
Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал
По оскалу забpал: это – смеpти оскал!
Ложь и зло – погляди, как их лица гpубы!
И всегда позади – воpоньё и гpобы
Если мяса с ножа ты не ел ни куска
Если pуки сложа наблюдал свысока
И в боpьбу не вступил с подлецом, с палачом
Значит, в жизни ты был ни пpи чём, ни пpи чём!
Если путь пpоpубая отцовским мечом
Ты соленые слезы на ус намотал
Если в жаpком бою испытал, что почем
Значит, нужные книги ты в детстве читал…
Владимир Высоцкий
Глава 1. Новогодие
1.
Москва встретила пронизывающим ветром и снежной крошкой. Вельки дома не было. Часы показывали 5:40. Можно было еще чуть поспать, но спать совсем не хотелось. Пошел на кухню в надежде перекусить. Но холодильник был пуст. Повернулся идти обратно – в дверях стояла Яна.
– Расть, скоро у тебя появится еще одна зависимая от тебя магиня, и до меня будет доходить право на тебя еще дольше. Можно, я с тобой посплю?
– В смысле – еще одна? Кто это?
– Белояра, кто же еще? Она скоро примет клятву, получит печать и тоже будет зависеть от тебя. Меньше, чем мы с Юлей, но также, как Велька. Вчетвером мы сотворим обережный круг вокруг тебя, а дед Саша и Агний будут защитниками. Ты же сам сказал – на Новогодие. Велька учится у Белояры, уже в силу входит. Сильная ведающая будет. А ты уж сам определи, как ты нас всех любить будешь. Такая уж плата за нашу силу, которую мы тебе отдаем.
Она немного помолчала и заговорила снова:
– Я твою любовь чувствую. А вот Юля, хоть и молчит, не чувствует и страдает. Велька тоже чувствует, но делить тебя по молодости с нами не может. Она пока в обычных человеческих правилах живет. Но скоро поймет, что для нас они не подходят, а уж для тебя – тем более. Белояра тебя боится. И Агний боится. Он же муж ее не настоящий. Защитник заговоренный. А ты этот заговор разрушил, а заговору тому уже больше пятисот лет. Вот и боится, что ты и ее развеешь. Посчитаешь, что недостойна, и откажешь в клятве. А у нас есть кармическая задача – от любви твоей дитя родить, а получится, так и много. Но это не сейчас. Только когда Посох вернется.
Я был ошарашен и не нашелся, что ответить. Дошел до кровати и завалился. Яна по привычке залезла под мышку и тут же заснула.
Утром уехал в училище, там сегодня должны были завозить разработанный и изготовленный на нашем заводе пневматический карабин, полностью повторяющий штатный в ВС РФ, АК-74 и пистолет – один в один повторяющий ПМ. Карабин назвали «Ворон», а пистолет «Лис». Тактико-технические характеристики были достойные. Сегодня к вечеру их должны были раздать в роты и провести ознакомительные занятия. А с завтрашнего дня появится новый пул учебных предметов, в основном игровых.
Тир в училище уже был готов, а большая площадка для тактического пейнтбола – на стадии завершения. Форму и вооружение для этой игры роты получили два дня назад. Цель была проста. В игровой форме учить тактику индивидуального и группового действия в боевой обстановке. На пейнтбольном полигоне были воссозданы три варианта: город, лес и горы.
После зимних каникул и пистолеты, и карабины должны были все время находиться с воспитанниками. Блоки по безопасности обращения с оружием все получили в гипносне на уровне подсознания. Теперь необходимо было выработать навыки на физическом и рефлекторном уровнях. Для Министерства обороны это был опасный эксперимент, они пошли на него только лишь потому, что не несли никаких затрат.
Я зашел в ротное расположение. Рота построена в центральном проходе. Офицеры стояли в строю. Перед строем – начальник курса и начальник училища. Я кинул взгляд на часы, вроде не опоздал. Должен быть в восемь, а сейчас 7:58. Подошел щадящим строевым шагом к начальнику училища.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться к полковнику Гарину.
Получил разрешение и доложил о прибытии из краткосрочного отпуска. У Максима Егоровича на глазах были слезы. Он боролся с ними и ничего не сказал.
– Товарищи, – раздался голос начальника училища, – перед вами стоит ваш боевой товарищ, который еще вчера, чтобы спасти родителей одного из воспитанников училища, шел под пули, был ранен, а сегодня прибыл в училище. И, судя по лицу, не понимает, что произошло, потому что для него это просто выполненный воинский долг. Долг чести Воина. Это пример настоящего воинского братства и настоящей суворовский скромности. Мы все знаем, кто он. Когда ему вручали награду за действия в Афганистане, я думал, это просто политика. Теперь уверен, что нет. Мне выпала честь увидеть человека, который, скорее всего, станет новым Суворовым для мира и нашей великой страны – России.
Он подошел ко мне, отдал воинское приветствие и обнял. Так обнял, что я скривился от боли в плече. Кости в плече срослись, но рану не спаивали – чтобы был естественный дренаж, через который организм вымоет оставшуюся в ране грязь. После объятий, по – мужски крепких, начальника училища и начальника курса, повязка набухла кровью. Мне было неудобно сказать об этом, и я молчал. Подошел майор Ким. Посмотрел на меня. И гаркнул:
– А ну, тихо! А то пока мы тут радуемся за нового Суворова, он тихонько сознание от потери крови и боли потеряет. Расстегивай, – это он уже мне сказал.
Я расстегнул китель. На самом деле, повязка была в крови и струйки крови текли по груди и животу.
– Ах ты ж..! – вовремя остановился Федор Степанович. – Герой, туда тебя растуда. А ну, быстро его на койку и позовите из санчасти доктора.
Меня отнесли. Доктор шел долго, поэтому мои ребята из взвода потренировались в перевязке раненого, используя индивидуальную аптечку из боевого рюкзака под руководством майора Кима.
– Ну как дела, герой? – спросил Федор Степанович. – Болит?
– Чуть болит. Но это ничего. Товарищ майор, разрешите на завтрак? Есть очень хочется.
Как же они громко ржали, как табун некормленых жеребцов, выпуская из себя накопившуюся за эти дни тревогу. Хохот, начавшийся с майора, подхватили все ребята из взвода и, передавая из уст в уста мои слова, погнали волну хохота по всей казарме. Оказывается, к нам в казарму уже набился весь курс – кто-то стоял внутри расположения, кто-то на лестнице. В кубрик отделения пробился доктор, а за ним – полковник Семибояринов и полковник Гарин, следом – Вадим Матяш. Он подошел ко мне, пока доктор осматривал перевязанную рану. Остановился возле кровати и стал на колено. Все замолкли. Через несколько мгновений в кубрике отделения воцарилась едва ли не гробовая тишина, а по центральному проходу передавалось все дальше: «Тихо». В полной тишине Вадим заговорил:
– Я, Вадим Александрович Матяш, клянусь тебе, Воин и командир, что отдам за тебя всю кровь и жизнь, когда ты этого попросишь. Буду прикрывать тебе спину в любом бою. Ты для меня больше, чем брат. Клянусь выполнять твою команду, какой бы она ни была, а за каждую каплю твоей крови возьму в тысячу раз больше у врагов. Клянусь быть лучшим среди твоих воинов рядом с тобой и самым верным.
Он стоял на одном колене и ждал. Я встал с кровати. Поправил расстегнутый китель.
– Я, Воин Светлый Император, – само по себе вырвалось (оставалось только надеяться, что никто не заметит), – принимаю твою клятву, Вадим Александрович Матяш.
Вокруг стояла тишина, ничем не нарушаемая. И вдруг полковник Гарин громко и четко прокричал:
– Слава Воину! – сделал паузу и продолжил уверенно, – Светлому Императору!
В ответ казарма содрогнулась:
– Слава! Слава! Слава!
Я поднял Вадима с колен и обратился к майору Киму и полковнику Гарину:
– Разрешите, Вадим в третий взвод перейдет?
– Конечно, пусть переходит, – ответил Гарин. – Но больше в третьем взводе вакантных мест нет. А то сейчас все прибегут проситься.
– Товарищ полковник, так все же разрешите на завтрак. Есть хочется так, что руку себе готов отгрызть.
– Товарищ полковник, – прорезался голос у доктора, – у воспитанника осколочное ранение. Его необходимо срочно отправить в госпиталь, и я буду обязан срочно доложить по команде.
Я аж поперхнулся.
– Доктор, у этого воспитанника столько докторов, что ни один госпиталь ему не нужен, – вмешался начальник училища. – А доложить можно, но у меня в кабинете.
Я пошел в столовую с полковником Гариным, а все остальные ушли строиться. Все, с кем я сталкивался в училище, будь то офицер или воспитанник, старались показать мне свое отношение. А оно у всех было примерно одинаковое: «Только скажи, что делать». Это читалось почти во всех глазах. Пока я набивал живот, мы обсуждали, что необходимо сделать в рамках эксперимента с оружием.
– Вечером совещание по эксперименту. Там будут твои деды, их Семибояринов пригласил, и ты приходи – сказал Максим Егорович. – Поговорим. Нужно многое обсудить. Ты после завтрака куда?
– Хотел поработать в училище до вечера. И с учебным отделом, и с командирами рот и взводов. Сейчас дед Саша и дед Бо приедут.
До семнадцати мы с дедушками работали с командным составом училища. Потом раздался звонок от дяди Влада.
– Нас всех – тебя, меня и дедов – вызывают «на ковер» к Министру Обороны. В 20:00. Для тебя – парадная форма. Видно, ваша командировка и ее итоги дошли до первого лица. И о твоих геройствах очередных ему доложили. Сначала ругался, потом сказал, что политика политикой, а награждать все равно надо. Всех наградят. Принято решение наград не жалеть. Тем более, что перед руководством Чеченской Республики лицо сохранили. Всех интересует только одно: как ты умудрился еще и гранаты кинуть?
– Да на ходу, пока в кювет бежал и летел. Они уже с разогнутыми усами были.
– Ну ты и балбес, – резюмировал он. – Тебя бы отодрать ремнем, а не ордена с медалями вешать. Кстати, можешь начальника училища поздравить с присвоением генерал-майора. И твоему майору Киму возобновили старое представление на героя СССР. Оказывается, его подписали все, а присваивать номер и регистрировать Указ не стали, по представлению Государственного политического управления. Ну а сейчас на это плюнуть и растереть. Все. Жду. Из училища всех тоже на это время вызовут. Только не пойму – почему не в Кремле? Ну ладно…
В 19:15 мы с дедушками, Яной и Юлей были около Министерства Обороны. Подъехал дядя Влад, тоже в парадной форме, с командиром группы Спецназа, который был с нами на операции по освобождению пленных и уничтожению банды. По званию он был капитаном, а звали – Василий Петрович Светлов. В большом зале нам торжественно вручали награды и новые звания. Мне вручили в последнюю очередь среди военных, а потом уже гражданским. Капитану Светлову присвоили внеочередное звание майора и наградили орденом «Святого Георгия». Такие же ордена вручили мне, дедушкам, Яне и Юле, а бойцам спецназа и всем суворовцам, участвовавшим в этой операции, вручили медали «За отличие в охране государственной границы». Все было странно. Такие награды были предусмотрены за участие в боевых действиях по защите государственной границы. Дядя Влад объяснил, что банда состояла из иностранцев, вот и решили дать боевые награды, а точнее, особо не думали – дали то, что было на виду: за уничтожение незаконно пересекшей границу банды.
– Вообще, все довольны. Даже один генерал, намекая на Дудаева, а сейчас – чеченский руководитель. Все претензии он снял, когда посмотрел ваше видео, и остался полностью удовлетворен. Вы там кого-то, ему очень неприятного, устранили. Ну не вы, конечно, а по легенде бандиты. Потому и звездопад такой нешуточный. Даже я сподобился звездочку получить. С меня тоже причитается. Ну что, поехали праздновать?
Домой пригласили всех участников операции. Полковник, точнее, уже генерал-майор Семибояринов и герой СССР майор Ким были у нас в первый раз, как и майор Светлов. Сказать, что они были в шоке – не сказать ничего.
Приехал дядя Эдик с женой и привез жену дяди Влада. Наконец, появилась Велька. Вела она себя странно, хоть и села рядом со мной. Снова много пели. А майор Ким, оказывается, виртуозно играл на аккордеоне. Разошлись, как всегда, заполночь.
– Завтра в парадной форме, Растислав – сказал Семибояринов, прощаясь, – со всеми наградами. Будешь вручать боевые награды своим товарищам.
С Велькой разговор не клеился. Спросила, не сильно ли болят плечо и нога. Я ответил, что терпимо. Поздравила с наградой и собралась идти спать. А я и не стал настырничать. Лег и сразу заснул – выдохся совсем. Утром проснулся от пристального взгляда на меня. Аж подскочил. Велемира смотрела глубоким, отстраненным взглядом.
– Ты чего, Вель? – спросил я удивленно.
– Пыталась понять, любишь ли ты меня, и ничего не услышала. Я вообще почему-то больше не слышу твоих мыслей. Раньше я твои эмоции даже на расстоянии чувствовала, особенно сильные, а как пошла учиться к Белояре, не слышу. Я уже знаю, что мы все должны быть твоими женщинами. И детей от любви должны родить. И то, что ты не только мой, знаю, – из глаз Вельки потекли крупные слезы. – А принять этого не могу. Поняла, что Яна с Юлей вообще только от тебя энергию черпают и без этого могут развеяться во плоти, а простить им и тебе этого не могу. Что мне делать? – и заплакала уже навзрыд.
Я понимал, что нет таких слов, которые стоит сейчас говорить. И молчал.
