– Огуз! Ведь царь из всех албанских воинов выбрал именно меня. Он целиком положился на мою преданность и честность! И что теперь? Возвращаться с пустыми руками? Нет, мой друг, мы должны найти эту самую Сахиру и привезти волшебную корону нашему царю. Другого пути у нас нет!
Огуз с удивлением сказал:
– О чем ты говоришь, Албанер? Неужели ты думаешь, что взамен этих нескольких горстей мелких и дешевых драгоценных камней ты сможешь получить самую бесценную корону в мире и вывезти ее в Албанию? Вот если бы у нас была вся царская сокровищница, мы могли бы что-то сделать.
Затем Огуз с недоумением добавил:
– И еще, я до сих пор не могу понять, ради чего ты с такой готовностью бросаешься в это пекло?
Тут Албанер посереьезнел:
– Понимаешь, Огуз , тут есть и еще одна причина. В этом мире для меня нет ничего дороже, чем любовь Мехриджан ! Ради того, чтобы быть рядом с ней, я готов на все. Если бы я не сдержал слово, данное царю Ваче и вернулся назад, как провинившийся мальчик, я потерял бы ее уважение, а вместе с ним и ее любовь. А что касается казны, украденной Шамоном и Надоваром, то знаешь, иногда то, что невозможно сделать с помощью самых бесценных драгоценностей в мире, можно сделать с помощью простого слова и поступка и благодаря вещам, что не имеют особой ценности и не привлекают особого внимания… Может быть, поэтому то, что у нас на руках нет никаких сокровищ. для меня не так и важно.
Огуз, выбирая среди кучи камешек попадающиеся на глаза мелкие алмазные, изумрудные и бирюзовые камни и кладя их в один мешок, горько сказал:
– Да, очень странно! В то время как у нас должна была быть вся сокровищница казны, то, что здесь находится не составляет даже половины этого мешка!
Сказав это, Огуз поднял мешок вверх.
– Не верю, что с этим мы доедем не то что до Сахиры, но даже до Аравийской пустыни.
Едва он это договорил, как вросшие в землю кривые корни дерева, под которое прошли Албанер и Огуз, ожили. Придя в движение. они выпрямились и, отделившись от земли, зашагали как человеческие ноги туда, где стояли их лошади. Животные испугались и бросились вскачь. Когда Албанер и Огуз в ужасе отскочили назад и увидели то, что находилось на дереве, они окаменели на месте. На самых верхних ветвях виднелось много высохших человеческих черепов, а на тех, что были пониже, висели только что отрубленные человеческие головы.
Внезапно на стволе дерева открылся огромный глаз и гневно посмотрел на Алабанера и Огуза, а из его дупел, напоминающих человеческий рот, с сопением вылетели и бросились на них бесчисленные мухоподобные насекомые. Ожила и неподвижная ель. Она сильно дунула на них из раскрывшейся щели и, шагнув вперед, как рукой, схватила Огуза за ноги своей крайней ветвью. Затем она подняла его в воздух и с размаху швырнула его в сторону его собственной лошади. Затем она направила свою ветвь, росшую слева, в сторону Алабанера. В это время, чтобы уберечь свое лицо и тело от их укусов, он всеми силами отбивался руками от сонма мухоподобных существ. Когда он заметил, что ветвь, похожая на человеческую руку тянется к нему, он, спасаясь, бросился к своей лошади. Хотя дерево и попыталось ухватить его своей "рукой", Албанер вскочил на лошадь и поскакал от ели прочь.
Кто знает, как так получилось, но после того, как "рука дерева" швырнула Огуза в сторону, где стояла его лошадь, он, не выпуская из руки тот самый мешок, приземлился задом вперед прямо на седло. Насмерть испуганная лошадь тут же понеслась прочь от дерева.
Албанер стегнул плеткой свою лошадь и догнал их. Схватив коня Огуза за узду, он остановил его. Только сейчас Огуз сумел придти в себя. Пересев в седле, он со страхом посмотрел на Албанера. Хотя Албанер и сам был немного растерян, но приключение, случившееся с товарищем, рассмешило его. Самое главное, они отделались от того ужасного дерева. Оглянувшись, он увидел, что та ель и ее корни застыли на месте и продолжают угрожающе шевелиться, словно грозя им.
Албанер обернулся к Огузу и, продолжая смеяться, сказал:
– Что, испугался?
В это время сзади послышалось уже знакомое жужжание муходоподбных насекомых. Еще миг, и они догнали и окружили бы обоих со всех сторон
Албанер пришпорил коня и крикнул:
– Огуз, за мной! А то эти тучи мух искусают всех нас до смерти!
Огуз изо всех сил пришпорил свою лошадь и помчался вслед за Алабанером . Проскакав большой путь, Албанер снова обернулся назад. Ни тех ужасных мухоподобных существ, ни того чудовищного дерева уже не было видно…
***
Из дворца царя Ваче вдали виднелось одно прекрасное озеро. Пышная зелень деревьев и яркие цветы, росшие вокруг него, радовали глаз. Однако ни злой волшебник Надовар, ни его жена-колдуья все еще не могли наслаждаться его прелестями. Потому что благодаря их "прилежным" стараниям и ядовитым снадобьям, царь, обвинявший себя в трагической смерти жены, слег в постель и находился при смерти, еще был жив.
С теми желаниями смотрел на это озеро из своего окна и глава рыцарского войска Шамон. Он нетерпеливо ожидал день, когда царь отойдет в мир иной и тогда по всем законам Албанского царства, из-за отсутствия престолонаследника его, Шамона объявят преемником Ваче.
Со времени, как Албанер и Огуз отправились за волшебной короной, прошло три дня. Шамон думал: "По-моему, Надовар уже должен поторопиться. Хотя я не могу сказать об этом открыто, но я уже не потерплю, если через два-три дня не сяду на трон".
Внезапно его внимание он привлекла странная сцена. Он увидел, что возле озера собираются люди, число которых все возрастало. Шамона охватило большое любопытство. "Интересно, зачем они туда пришли? Причем, так скоро…"
Шамон срочно вызвал к себе стражников и закричал на них:
– Вы что ослепли? Не видите, у озера стоит большая толпа? А ну, быстро узнайте, что там происходит!
После того, как стражники, поклонившись Шамону ,отправились выполнять его приказание, в дверях появился Игласион. На его лице было очень жалобное и несчастное выражение.
– Что случилось, Игласион? У тебя такое лица, как будто твои корабли потонули в море. Что за несчастный вид?
Игласион, не изменяя этого выражения лица, тихо сказал:
– Ваше превосходительство, сельчане нашли в озере один большой мешок. В нем находилось обезглавленное тело женщины…
– И что с того?– недовольно спросил Шамон.
– Ваше превосходительство! Я дал указание нашим людям, чтобы пока местные жители не опознали, чье оно , быстро убрали труп оттуда.
Шамон оглядел Игласиона с головы до пят и с иронией засмеялся:
– Послушай, Игласион, интересно, и какой бедняжке принадлежит это обезглавленное тело?
Растерявшийся Игласион воспросительно взглянул на Шамона. Но вспомнив, как осторожен и коварен его начальник, он предпочел умолчать правду. Говорить стоящему перед ним человеку имя погибшей женщины, часть тела которой было было там найдено, было небезопасно. Игласион прекрасно знал, что Шамон, можно сказать, ежечасно держит его под своим надзором и проверяет его на преданность.
– Ваше превосходительство, я не знаю!
Тут лицо Шамон побагровело, а глаза выкатились наружу. Он рявкнул:
– Игласион! А что если завтра или послезавтра голова и ноги той бедняжки будут найдены на другой стороне озера, или в каком-нибудь другом месте?
От устрашающего взгляда Шамона Игласион чуть не растерялся, чтобы сказать "Нет, Ваше Превосходительство! Я закопал их в таком месте, что никогда не найдутся".
Однако, Игласион, вспомнив, как только что испытывал его Шамон, ответил:
– Ваше превосходительство! Я ничего об этом не знаю.
– Да, Игласион! Но может случиться так, что останки трупа найдутся без твоего ведома. И ошибки, допущенные тобой, могут все испортить. Поэтому сейчас же доставь найденные останки на городскую площадь. Пусть все знают, что они принадлежат жене Гирона Нубире. Мы распространили слух, что когда она сбежала с Огузом, они вместе с Алабанером присвоили сокровища царской казны и скрылись. И еще. Горожанам надо объявить, что после того, как они их украли, Нубира попросила свою долю и отказалась ехать с ними дальше. Тогда они зарубили ее. Надо еще объявить, что Гирон не вешался, а его повесили Албанер и Огуз.
Дав свои распоряжения, Шамон устремил тяжелый взгляд на свого явера и сказал в напутствие:
– Иди, Игласион, иди. Пусть царь Ваче узнает эту новость о своем любимом рыцаре и от этого у него разорвется сердце. Ты должен всех убедить, что Гирона убили Албанер и Огуз . Понял? Ну, все, теперь иди, не теряй время.
Игласион, изумленный умением Шамона находить выход из любого положения, поклонился и покинул покои Шамона.
Глава седьмая
Впереди завиднелся дремучий лес. Еще не доехав до опушки, лошади заржали и, остановившись на месте, не захотели ехать дальше. Хотя Албанер не раз пытался стронуть свою лошадь с места, она не двигалась. Тут Огуз закричал:
– Боже спаси! Мы едва унесли ноги от того сумасшедшего дерева, а теперь еще этот лес! Албанер, ведь лошади не стали бы так пугаться. Теперь нам конец!
Он с отчаянием взглянул на Албанера.
Албанер сошел с лошади и ответил:
– А мне кажется, что ты неправ, это самый обыкновенный лес.
Сказав это, он шагнул вперед и, вынув свой меч, несильно постучал им по стволу первого попавшегося ему на глаза дерева.
Тут Албанер почувствовал, что ветви дерева зашевелились. Подняв голову вверх, он увидел, что между ветвей мелькнуло и сразу же исчезло какоое-то живое существо. Но , чтобы полностью убедиться в том, что никакой опасности здесь неть, он вложил меч в ножны и, ухватившись за ствол дерева, стал быстро подниматься к его верхушке.
В это время раздался встревоженный голос Огуза. Еще не придя в себя от встречи с шагающим деревом и его корнями, и с теми то ли гигантскими мухами, то ли осами, он еще раз предупредил товарища:
– Эй, Албанер, зачем ты туда лезешь?
Албанер, решив больше не пугать Огуза, не стал говорить ему о своем предположениии, что на дереве есть какое-то живое сущесство.
– Просто так! Хочу взглянуть, докуда тянется этот лес.
– И вправду! Интересно, а что там впереди? Здорово было бы это знать.
В действительности, отважный и смекалистый Огуз считался одним из самых лучших воинов Албании. Но встреча с неизвестными свирепыми существами, от которых не знаешь, чего ждать, подорвало его уверенность в себе. А то, что впереди могли быть новые сюрпризы, еще больше его пугало. Если что-то и успокаивало Огуза, так это хладнокровие Албанера. Теперь он всецело полагался на друга и верил, что тот всегда найдет выход в самый трудный момент и в самом отчаянном положении.
Голос и треск веток, внезапно послышавшиеся сверху сразу же привлекли их внимание. То, что увидели Албанер и Огуз, привело их в изумление. Какой-то дочерна загоревший длинноволосый мальчик опирался на самый верхний сук дерева, на которое полез Албанер. Видно было, что он собирается перепрыгнуть на соседнее дерево. Увидев, что Албанер уже добирается до него, мальчик оттолкнулся и перепрыгнул на него. Но попытавшись ухватиться за одну его веток, он промахнулся, и ударясь о нижние ветки, полетел вверх тормашками вниз и навзничь упал на землю.
– Кто это? – удивленно вскрикнул Огуз и, опередив Албанера, побежал к упавшему мальчику.
Став над ним, он приставил к его груди меч и строго спросил:
– Ты кто такой? Что ты здесь делаешь?
Подоспевшию сюда Албанер оттолкнул в сторону руку Огуза . Затем он нагнулся к мальчику и спросил:
– Как ты, малыш, не ушибся?
Тот не ответил, а только со страхом посмотрел на незнакомцев.
Албанер резко обернулса к своему спутнику:
– Огуз, и как тебе не стыдно? Разве ты не видишь, с какой высоты он упал? Бедняга, наверное, сильно ушибся.
Ззатем он протянул ему руку и спросил:
– Ты сам сможешь встать?
Тот снова промолчал. Глядя прямо в глаза Албанера, он отвел его руку в сторону и поднялся на ноги.
Албанер усмехнулся и спросил:
– Как тебя зовут?
Но тот, все еще настороженным и изучающим взглядом наблюдая незваных гостей, снова не ответил. Видно было, что он все еще находится в крайнем замешательстве.
Но когда мальчик все-таки собрался открыть рот, в небе сверкнула молния и раздался гром. Через считанные секунды на лес обрушился ливень. Огуз тут же бросился к лошадям, и ухватив их за поводы, повел в лесную чащу. Отовсюда донесся свежий аромат леса. Албанер, еще толком не выяснив, кто этот мальчик, взял его под локоть и повел с собой под защиту большого развесистого дуба. Когда они устролись под деревом, он спросил:
– Так ты можешь говорить? Как тебя зовут?
Мальчик, словно спохватившись, что ему уже давно надо было отвечать на эти вопросы, ответил:
– Меня зовут Харун.
– Вот это другое дело, – улыбнулся он. – А меня зовут Албанер
Сказав это, самый молодой рыцарь Албании протянул ему руку:
– Давай будем дружить. Ты нас не бойся, Харун. Мы не причиним тебе никакого вреда. – тут, взглянув наружу, он сказал :
– А вот и дождь закончился.
Указывая на приближащегося к ним Огуза, уже ведущего сюда лошадей, он представил его:
– А вон это Огуз. Он и мой самый близкий друг, и оруженосец. На самом деле, он вовсе и не носит мое оружие. Но так принято, что у рыцаря долженн быть свой оруженосец. Вот я и взял к себе в оруженосцы моего самого близкого друга.
Когда Огуз подошел к дубу, где укрывались Албанер и Харун, он спросил:
– Что такое? Только что он даже свой рот не открывать не хотел. И что я вижу? Вы тут болтаете, как все люди.
Албанер, положив руку на плечо мальчику, сказал:
– Знакомься! Этого парня зовут Харун. О тебе я уже немного ему рассказал.
Тот, протянув ему руку, представился:
– Я – Огуз.
– А я – Харун, – ответил мальчик, смело пожимая его большую руку.
Огуз, повернулся к своему другу и спросил:
– Албанер, а о себе он что-то рассказал? Кто он? Из чьих он? Что он тут делает?
Он , улыбнувшись, посмотрел на Харуна и ответил:
