– А?дели, – хриплый женский голос потерялся среди пустот, но девочка обернулась, рассматривая спутницу.
– Чего тебе, старая?
– Ты ведь слышала от старших сестер, что нужно быть осторожными?
– И кто меня напугает? Эти? – Кончик башмачка еле задел плиту, как та в миг раскололась, развеиваясь пылью. – Ну, кто этот смелый, что посмеет задержать меня?
Раздался гулкий выстрел, но пуля пролетела мимо, разрезая собой воздух. Девочка цокнула, с усмешкой переводя взгляд на юношу, переступившего черту кладбища. Из маленького рта потекли слюни, руки изгибались, а небольшие ногти выпадали, уступая место огромным когтям, способным разорвать всё на пути.
– Агент—Заклинатель первой ступени, я пришел по ваши души, дамы.
– Щенок, – встав на четвереньки нечто резво понеслось в сторону, уклоняясь от града пуль.
Старуха стояла, исподлобья смотря, как младшая сестра с легкостью парирует цепному псу Агентства, стараясь вырвать из цепких рук серебренное орудие.
Пасть раскрылась. Громкий вой разрывал форму на мужском теле, оставляя кровоточащие ссадины. Тварь билась жестоко. Резко наступая, она впивалась когтями в защиту, раздирая ту на куски, словно бумагу. Мужские руки с трудом удерживали оружие, пытаясь парировать сопернику, но Тварь оказалась шустрее.
Громкий крик и тишина. Дурманящий запах крови и разодранной плоти привлекал к себе Эфир, впиваясь в клетки, регенерируя их. Создавая нового жителя Ночи.
Медленно двигаясь в сторону сестры, старуха недовольно осматривалась по сторонам: зеленая трава перепачкана в плоти, разбросанные клочки одежды развивались на ветру. Эфир трепетал. Тварь трапезничала.
Пощечина. Недовольный рык.
– Ты хоть понимаешь, что наделала, мерзавка?
– Убила очередного пса, – как—то просто. Будто и не было перед ней только что Обращенного. Лишь Эфир.
– За что мне все это, – тяжелый вздох. С каждой секундой дряхлое тело, поглощающее в себя Эфир, менялось. Кожа разглаживалась, морщины испарялись легкой дымкой и из—под наплывших век были видны горящие алые глаза. Гневный взгляд был устремлен лишь на ту, кто навлекла на них ненужный шум. Привлекая к себе внимание тех, кого не хотелось видеть на пиру больше всего – цепных псов Агентства.
****
Мужчина резко подорвался на кровати, хватаясь обеими руками за голову. Прилипшие к лицу волосы мешались, но почему—то именно сейчас было не до того.
Боль. Дикая, необузданная, пропитывающая собой каждый миллиметр тела, сковывая в цепкие оковы. Страх. Кричащий на задворках сознания, он заманивал в свои сети, вынуждая быть слабым. До ужаса слабым. Дыхание, как и ритм сердца сбились. Мужчине хотелось разорвать свою грудь на части, главное, чтоб этот стук прекратился. Серые глаза менялись, то становясь черными то вновь родные, спина ныла от желания распахнуть нечто, давно не видимое взгляду.
Звук телефона в этот момент раздражал сильнее, чем то состояние, от которого никто не мог спрятаться. Рука с огромным усилием сомкнулась на небольшом устройстве. Пальцы продолжали не слушаться. Мужчина знал: надо ответить. Нужно взять всю натренированную за многие года волю и выдохнуть. Нужно.
– Да? – Хрипота в голосе нисколько не заботила его. Перед звонящим притворяться не хотелось.
– У тебя есть десять минут, чтоб стоять передо мной в кабинете.
– Иначе?
– Десять минут, Сергей.
Мужчина уже кричал, из—за ненавистного им имени, но слышал лишь быстрые гудки. Телефон полетел на постель, босые ноги медленно опустились на прохладный ковер, вынуждая вздрогнуть.
Впервые за множество лет тело сковал страх и нечто такое. Знакомое. Словно он вновь жил на Точке Силы, поглощая каждую секунду Эфир, ощущая свободу.
Свобода.
Неприятное, склизкое слово, забытое более пяти лет назад, для него ничего не значило. Пустой звук, маленький писк на фоне всего произошедшего в тот роковой для него день. Быстрое умывание. Серо—белый кот, кружащий под ногами и выпрашивающий мяуканьем еду получил ее вместе с порцией ругани. Очередные обои, наспех поклеенные три дня назад вдребезги подраны этим пушистым созданием. Не хотелось идти. Тело не попустило, руки предательски продолжали дрожать, но столь требовательный тон вынуждал торопиться, забывая про завтрак, «адекватную» одежду. Растрепанные волосы наспех были собраны в хвост, старые потрепанные синие джины и черная футболка, лишь ножны, закрепленные вместо пояса на штаны выделялись из простого мужского антуража. Пару плотных свертков, скомканных лишь ради того, чтобы те влезли в карманы, разлетелись по полу. Ворону хотелось проклинать этот день с первой секунды.
Здание Агентства было некогда буддийским действующим монастырем, залы которого разделены на три части: Тодо – восточный зал и ныне зона обитания Заклинателей
и Часовщиков
; Сайто – западный зал и его вечный одинокий житель Глава Агентства; Ёкава – общежитие, возведенное для работников Агентства и скрытые залы, созданные уже новым Главой, сокрытые под святыми землями. Там были массивные клетки, прутья которых полностью объяты блокирующими печатями, слякоть, сырость и полная безнадежность того, кто, нарушая правила, попадал в эту Обитель.
Перед мужчиной открылись врата Сайто, пропуская того вовнутрь. Массивные колоны, окруженные по всему периметру храма, выгорели после пожара более века назад, новые деревянные плахи, скрывающие от любопытных глаз нутро храма, красились каждый год в красный – облюбленный цвет Эфира. Поглотители, внедренные в каменный потолок, потрескивали всякий раз, когда доза Эфира в определенных частях города зашкаливала.
Кабинет Главы прост: длинные стеллажи по краям, донельзя наполненные документами, старый диван, служащий для Телекинетика
пристанищем после тяжелого рабочего дня. Стол по середине, заставленный папками, старый телефон, всегда ютящийся, где—то в кипе разбросанных бумаг, а девушка, сидящая за столом, спала.
Ухмыльнувшись, мужчина пододвинул стул и, присев напротив Главы скрестил руки, дожидаясь пробуждения той, кто старался спрятать лицо, от яркого солнца, листом бумаги.
– Ты опоздал, – тихий голос.
– Ой ли, госпожа Глава, – девушка подняла голову и, потирая глаза потянулась. – Очередной завал?
– Давай ты не будешь доводить меня с самого утра, а я буду меньше дергать тебя.
– Прям меньше работы?
– Размечтался, дергать, говорю, меньше буду, а не дела поручать.
– Такое прекрасное предложение в очередной раз погрязло в пучине твоего упрямства, – отмахнувшись, мужчина перевел взгляд на окно. Чистое. Открывающее вид на небольшой пруд с мостом, ведущем к нему.
– Кстати, – поднявшись и обогнув стол, Глава нависла над мужчиной, вынуждая того дернуться. – Это что за хрип был? Я помешала тебе?
– Да как в твою голову вообще такое приходит, госпожа?
Отодвинув стул, мужчина нервно дернулся, представляя на миг, как чужие руки задевают его кожу.
– Ты звала меня для того, чтобы узнать это? Прости, но можно было и по телефону поговорить.
– Одного из наших сегодня нашли на старом кладбище. Ну, как нашли, Часовщикам пришлось попотеть, чтоб уловить хоть толику его личного Эфира.
Присвистнув, мужчина даже не дернулся, когда дверь со скрипом открылась и в кабинет вошел новый источник шума.
– Да, на складе не хватает орудия, когда поставка? – Высокий мужчина кивком поздоровался с Главой, пропуская из вида Цепного пса, сидящего с недовольным лицом, где—то на старом стуле. – Да плевать я хотел, что делал заказ только два дня назад. Ладно, все, даю вам сутки.
– Ты не мог пошуметь за дверью, а потом войти?
– Тогда бы ты опять не поверила, что я работаю. А я, вот.
– Вот взрослый человек, а такт вообще отсутствует. Всё принес для задания?
– Конечно.
– Может хоть кто—то расскажет мне суть? Или как обычно: иди ты Ворон на рожон, а я потом вспомню, что это Дневная Тварь и лучше на нее идти ночью.
– Читать инструкции надо, Пёсик, – специально протянув последнее слово, мужчина с радостью наблюдал, как напряглось тело, как дрогнул Эфир.
– Довольно. Гарен, введи его в курс дела и, пожалуйста, на этот раз оставь сарказм для своих подчиненных. Моего не трогай.
– Когда этот твоим стал?
– Стас, – повысив голос, девушка села за стол. В воздухе ощущалась тяжесть, катастрофически не хватало воздуха, а синие глаза Главы слегка менялись на алый. – Я как—то не так выражаюсь?
– Прости—прости, только успокойся. – Откашлявшись, Гарен тяжело выдохнул, беря папку в руки. – Итак, вчера новенького отправили на Ведьмино кладбище недалеко от старого порта. Кто отправил, когда был отдан такой приказ – неизвестно. От паренька не осталось ничего, совершенно. Нашим пришлось долго, прям по крупицам выуживать из земли какие—либо остатки его Эфира.
– Госпожа Глава, мимо вас такие приказы проходят? – Вскинув бровь, Ворон сел прямо. – Время суток?
– Самое интересное, что это Перипетия
.
– Ведьмино кладбище да на Перипетии стоит? Недурно, от меня что требуется?
– Вы с Фиби отправитесь на место и постараетесь разделить Эфиры и примерно составить картину того, что там произошло, – отозвавшись, девушка вновь положила голову на стол. – Ты лучше всех различаешь Эфир и можешь вступать с ним в контакт. Фиби – лучший Часовщик, что у меня есть.
– Лик, ты что—то утаиваешь. Отправляешь именно своих, паренька кто—то без твоего ведома кидает на Перипетию, – догадавшись, Ворон вновь присвистнул. – Да у нас завелась живность?
– Есть такие предположения, – Гарен кивнул, – я пытаюсь всеми силами пробить по своим каналам куда исчезает оружие и талисманы, но кто—то работает очень чисто.
– У главы двух подразделений тоже кавардак?
– Следи за своим мерзким языком, Ворон.
– Боюсь—боюсь, Второй.
Встав и поставив стул на место, Ворон собрал со стола то, что положено иметь каждому на задании: подчиняющий талисман защиты, способный воссоздать на теле нерушимую броню; талисман силы – оставлял на подвластном участке тела ожог, увеличивая силу удара многократно. Ворону это не нужно, но правила созданы для всех и даже приближенный к Главе не мог противиться устоям. План отступления падал на плечи Часовщиков. Когда в твоей команде Часовщик – всё немного проще и всегда есть шанс выбраться живым из передряги. Собрав талисманы и убрав те в карманы штанов, Ворон отправился к выходу, как был остановлен женским голосом.
– Кстати, ты слышал о наличии формы? Или в очередной раз необходимо выдавать новый комплект, вшивая ткань под кожу?
– Да ладно тебе, это же пёс, что ты ожидаешь от него? Тотального подчинения? Ну не носит он нашу форму, пусть не позорит ее и дальше.
– Ха—ха, продолжай шутить также не смешно, Второй. Не люблю я вашу форму. Сковывает.
– Я закрываю на это глаза лишь потому, что ты – мой подчиненный.
– Слащаво, госпожа Глава, – фыркнув, Ворон покинул кабинет, громко хлопая дверью.
– За что ты так цепляешься к нему, брат?
– Не нравится он мне, Лика, просто не нравится. А если вспомнить, что вас связывает, так вообще тошно становится.
– Хватит, – стукнув по столу, Глава встала и, вплотную подойдя к брату, взглянула в его глаза. – Ты не имеешь права поднимать эту тему. Ещё раз услышу ее.
– И? Что будет, сестра?
– Отправлю на пару дней в Обитель. Подумаешь над своими делами в полном спокойствии.
– А ты жестока, но не тем пугаешь.
– Я? Полно тебе, братец. Я – не пугаю. Просто предупреждаю.
Ворон встретил Фиби возле главной двери, ведущей в любую точку мира. Дверь, будто клубок, соединяла между собой весь Эфир, позволяя преодолевать большие расстояния. Проход в ней небольшая плата: малая толика личного Эфира, который при приеме на службу регистрировался в специальном реестре и талисман Прохода.
– Давно не виделись, мелюзга, – махнув невысокой девчушке, Ворон в который раз убеждался, что возраст – не цифры, а опыт и мудрость. Последним владел не каждый великовозрастный Обращенный, опыт приходил с трудом во время битвы.
– Доброго утра, Ворон, – учтиво кивнув и поправив кобуру пистоля, Фиби достала талисман, прикладывая тот к двери. – Надеюсь, что управимся быстро.
– Боишься?
– Нет, что ты, – вздрогнув, девчушка открыла дверь, замирая лишь на секунду, – ненавижу кладбища.
Ночь окутала небольшой город. Её цепкие лапы перекрывали доступ к Светлому Эфиру, словно душа тот. Настало время тех, кто любил трапезничать не только Эфиром, но и людьми.
Над Ведьминым кладбищем стоял смог. Не видя собственных ног, агенты медленно шли вперед, стараясь улавливать любое колебание Эфира.
– Тихо, – шепча, Часовщик оглядывалась в поисках потоков Эфира.
– Слишком, Фиби, слишком, – держа руку на ножнах, Ворон шел впереди с закрытыми глазами. Обостряя обоняние, он пытался учуять чье—либо присутствие, но. – Ничего. Слишком подозрительно, будь начеку.
Часовщик кивнула, не отпуская руки с кобуры пистоля. Их шаги заглушались, Эфир сливался с природой, становясь не уловим любому, кто переступит черту, или же.
– Сверху, – только и успев крикнуть, мужчина еле смог отразить когтистую лапу кинжалом, дегтярный свет которого различался сквозь плотный смог.
– Мелкие людишки, как вы посмели вторгнуться в мою обитель? – Напавшая Тварь шипела, отпрыгивая на безопасное расстояние. С открытой пасти текла вязкая слюна, глаза горели алым заревом.
– Ворон, сбоку, – но Фиби не успела сгруппироваться, отлетев мощным ударом в живот. Плита за ней разбилась вдребезги. Тело обмякло, а из головы медленно сочилась кровь.
– Черт бы тебя побрал, старая ты ведьма, – сплюнув, Ворон отчетливо ощущал Эфир напарницы, совершенно не думая о плохом. Парировать удары приходилось стремительно.
Тварь, словно танцуя, двигалась грациозно, стараясь с каждым шагом оказываться в слепых зонах врага, раздирая на том одежду. Острый кинжал отвечал, оставляя глубокие порезы на дряхлой коже, пока оба не встретились лицом к лицу.
Высокая женщина повернула голову вбок, разглядывая нового пса Агентства, разодранная пасть, неестественно улыбаясь, демонстрировала множество острых зубов. Русые волосы напоминали тонкие нити, опоясывая противника, сковывая движение.
– Мерзкий, мерзкий пёсик, ты такой прыткий, такой смелый, жаль напарница твоя слабачка.
– Закрой свой рот и дерись, – Ворон смотрел в глаза, стараясь увидеть в них прошлое, но Тварь лишь дернулась, откидывая мужчину от себя.
