Горячая волна неудовлетворенного желания прокатилась по телу, заставив вспомнить нашу стычку в кабинете. Ее расширенные испуганные глаза, дрожащие пухлые губки, нежную кожу.
Зацепила девка. Именно тем, что не дала.
– И давно у тебя новый жилец?
– Минут двадцать как, – я выгнал из головы мысли о бухгалтерше. Что с ней делать буду завтра разбираться. Она от меня точно никуда не денется.
Сегодня же есть дела поважнее.
Кот положил перед моими ногами трусы и громко замяукал. Жрать просит.
– Доставка через пять минут, – я забрал окончательно растерзанные его зубами трусы.
Нехорошо с моей стороны, конечно. Белье снял и ходила горячая малышка без трусов по офису весь день. Нехорошая девочка.
– Не хочу показаться занудой, а он точно не заразный?
– Заразный, Тимофей, еще какой. Тебе пора.
– Бля, Тим. Что в детстве, что сейчас. Таскаешь в дом всякую гадость. Пойду я, дела.
– Знаю я твои дела ночью. У любовницы муж в командировке, да? – провожаю брата до двери. Вообще прав он, надо бы сгонять в ветеринарку сегодня. Пусть кошака глянут, пару уколов ему шмальнут от всего.
– В следственном изоляторе за махинации с инвестициями, – Тимофей грязно усмехается, – поеду, утешу жену будущего декабриста пару раз.
– Ясно, удачи…
Захлопываю за братом дверь, смотрю на чешущегося кошака.
– Ну что? Пожрем и в ветеринарку?
Глава 3
Майя
Вернулась домой без трусов.
В глаза сестре смотреть стыдно. Она в Кайсарова влюблена, у них будет ребенок, а я тут влезла.
Об инциденте в кабинете генерального Ниночке решила ничего не говорить. Думаю после того, как все выясниться с отцовством, этот эпизод останется в прошлом. Кайсаров сам предпочтет забыть, что сестру своей будущей жены принуждал к сексу и рвал на ней белье.
Да, от своего плана женить генерального на Нине я несмотря ни на что не отказалась. Мужчины они такие, пока на вольных хлебах изображают из себя мачо и самцов, а потом как женятся и женщина окружит их лаской, появятся дети, становятся совсем другими.
Кайсаров тоже поменяется.
Должен.
– А может зря мы все это затеяли? – Нина поставила ужин на стол, сама присела рядом.
У нее жуткий токсикоз последние недели, почти от всего тошнит и вкусы странные в еде, поэтому ужины у нас очень специфические. Куриная грудка на пару без соли и специй, но с солеными огурцами и маринованными помидорами. Каша овсяная на молоке, цикорий.
– Ты уверена, что эти все продукты можно сочетать? – я с сомнением заглянула в тарелку.
– Да, я уже проверила, поела без тебя. Там на десерт еще желе фруктовое.
– Отлично.
Из всего предложенного набора я решила остановиться на грудке, довила к ней кусочек хлеба и полудохлый свежий огурец, затерявшийся в холодильнике.
– Нина. А он тебе действительно нравится? Вы же только один раз с ним… ну…
– Очень. Все время о нем думаю. Думаешь глупо? Он ведь просто воспользовался, обманул. Мужчины часто так делают с такими дурами как я, да? – Нина стерла слезу, скатившуюся по щеке, – Как я могла так попасть, Майя? А?
Знаю я как.
На себе испытала.
Если такой как Кайсаров обратит на тебя внимание, прижмет, поцелует, но шансов у женщины никаких. Меня спасло только то, что я о Нине думала и понимала, как неправильно по отношению к ней поступаю.
В голове до сих пор вспыхивают его наглые касания к голой коже. Жесткий поцелуй, от которого до сих пор жжет губы. Слова развратные, тяжесть тела, взгляд полный похоти.
– Пойду спать, завтра на работу рано, – целую сестру в волосы и иду в душ. Мне очень хочется немного побыть одной, подумать.
Сегодня меня не уволили, хотя я думала будет именно так. Кравцов через час после инцидента принес мою сумочку на рабочее место и поставил на стол, взгляд был непроницаемым. Хотелось спросить, что со мной будет, но в нашем серпентарии лучше вообще помалкивать. Бухгалтерия – это место, в котором любой слух распространяется как пожар, приукрашивается. Один намек на недоразумение в кабинете генерального и я была бы объявлена офисной шалавой. Со мной бы даже разговаривать перестали.
У нас же приличный отдел. Тут женщины до пенсии сами доработали, со старшим Кайсаровым начинали, любое повышение заслужили. А тут я....
Спалось ужасно.
Хотелось сказать, что мучили кошмары. Но было совсем наоборот.
Мне снились очень приятные жаркие сны, в которых я таяла в руках Кайсарова. Не думая ни о чем отдавалась его сильным рукам, тонула в своих стонах.
На следующий день на работе меня ждал сюрприз. Придя на рабочее место, я обнаружила под листом бумаги А4 плоскую черную коробку из матовой бумаги. По центру выдавлен логотип неизвестного мне бренда.
– Это я спрятала, – Вика перегнулась через стол, – пока наши ведьмы не увидели. Что там?
Я медленно приоткрыла коробочки и ахнула. На черной шелковой подложке, распятые тремя булавками, лежали красные кружевные стринги.
На стрингах записка, написанная от руки: «эти я тоже порву».
– Там… тут… эммм, – я проблеяла невразумительно.
По телу пронеслась удушливая горячая волна, в висках застучало. Кайсаров окончательно спятил?
– Офигеть! – Вика переместилась мне за спину и заглянула в коробку, – это от кого?
– От того, кому я это верну обратно. Прямо сейчас, – оглядываюсь по сторонам.
– Если не понравились, можешь отдать мне. Я за такие душу продать готова, – глаза Вики засияли.
Ей бы такие трусы действительно подошли намного больше. Вика очень яркая брюнетка. Красная помада и черные размашистые стрелки для нее как униформа.
– Мне нужно их вернуть, – я вздохнула.
– Это кто-то крутой, – не унималась подруга,– скажи имя, скажи.
– Не могу, – шикаю на нее, замечая заинтересованные взгляды вокруг.
– Черт, меня сейчас порвет на тысячу маленьких Вик, – она села за свой стол. Прикусила колпачок ручки и посмотрела на меня с укором.
Я замотала головой и, прихватив папку с отчетом, куда спрятала коробку, направилась на выход. Я верну эти треклятые трусы, еще раз разъясню Кайсарову, что он меня неправильно понял и на всякий случай попрошу меня не увольнять. О способе, как достать его ДНК, подумаю позже.
Перед приемной мнусь. Секретарша видела меня вчера растрепанную и подумала бог весть что. Наверняка, что у меня с ее боссом был секс.
Хотя я так быстро бежала, что можно было подумать, что просто спешила по делам. Может быть она и не заметила ничего странного в моем виде. Никто же в компании не обсуждает меня, значит Валентина никому ничего не рассказала.
– Подскажите пожалуйста, Тимур Робертович у себя? – стараюсь сделать свой вид профессиональным и не выдать, как волнуюсь. Я действительно могла прийти по работе, у меня отчет в руках.
– А вы по какому делу?
– Главбух послала, Анна Петровна, вот отчет, – сжимаю в руках папку, в которой запрятана коробка.
– Проходи, – кивает секретарша в сторону кабинета.
Нажимаю на дверную ручку и просачиваюсь в кабинет. Стоит встретиться взглядом с Кайсаровым, как щеки начинают гореть. Он усмехается, разглядывая меня в брючном костюме. Поправляю на себе пиджак и кладу черную коробку на край длинного стола для переговоров.
– Не понравились? – спрашивает хрипло.
Генеральный откатывается в своем кресле и встает. Медленно идет в мою сторону. Взгляд спокойный, расслабленный, поэтому я не срываюсь и не бегу на выход.
Не станет же он повторять вчерашнюю выходку…
– Уверен, с размером я угадал, – Кайсаров облокачивается бедрами о стол и золотой ручкой, которая была зажата у него в пальцах, скидывает крышку с коробки. Вынимает булавки из кружева и цепляет указательным пальцем стринги. Зачем он? Мне и так стыдно!!!
– Тимур Робертович, вы вчера меня неправильно поняли, – отвожу взгляд от маячащего перед глазами красного кружева. Я сама наверняка одного цвета с ними стала, так кожа начала гореть на щеках и шее.
– Неправильно? – густая темная бровь дергается наверх.
– Неправильно! – отвечаю упрямо.
Выхватываю у него треклятые трусы и швыряю их обратно в коробку, поправляю на себе скромный пиджак. Держу спину прямо, встречаясь с его скептическим взглядом. Молчим оба и постепенно напряжение становится невыносимым.
Он уволит, точно уволит.Прямо сейчас. Наверняка еще и по статье!
– Мммм… тогда мне стоит извиниться?
Что?!
– И вы меня не уволите? – быстро моргаю, такого я точно не ожидала.
–Нет, Майя, – он протяжно вздыхает, – и еще мне кажется, я должен загладить свою вину.
– Нет, нет, все в порядке.
– Я настаиваю, – Кайсаров задумчиво проводит большим пальцем по отросшей на подбородке щетине, – приглашаю тебя в ресторан сегодня вечером, Майя.
– Ресторан? – переспрашиваю неуверенно.
– Ты, я и полный зал людей, плюс обслуживающий персонал, чтобы тебе не было страшно.
– Мне не страшно.
– Вижу… Отказ не принимается, Майя. Мы просто посидим, выпьем по бокалу вина. Мило побеседуем и ты увидишь, что твой руководитель не такая несдержанная горилла, как могло показаться вчера.
– Тимур Робертович, в самом деле, мне достаточно, что мы просто прояснили ситуацию. Я о ней никому не расскажу, если вы переживаете. И ресторан совсем не обязателен…
– Майя, ты же не хочешь меня обидеть?
– Эмм… Нет.
– Вот и отлично, – он взглянул на часы, – у меня встреча, так что до вечера.
– Хо-хорошо…
На негнущихся ногах выхожу из кабинета и отправляюсь к лифту. Как я о походе в ресторан Нине расскажу. Это ее точно не обрадует. И она может подумать не так. Будто я сама хотела. А я не хотела.... Он сам....
– Лифт вызывать будем? – раздается вкрадчиво на ухо и я подскакиваю.
– Задумалась, – жму на кнопку. Двери открываются сразу и я забиваюсь в угол кабины. Гадлевский входит следом, внимательно осматривает меня с ног до головы.
Тимофей Денисович наш фин.директор и двоюродный брат Кайсарова. По слухам ужасный педант и тиран. Мне с ним общаться лично не приходилось, на все совещания от отдела ходит наш главбух Анна Петровна. Возвращается она с них белой и нервной, часа два после просит ее не беспокоить. Пьет крепкий кофе и заедает его коробкой зефира в шоколаде. Она у нас женщина с железными нервами, поэтому пугает меня Гадлевский вдвойне.
С братом они немного похожи. Но если от Кайсарова горячие мурашки по телу, то от Гадлевского ледяные и колючие. Кому он может такой понравиться не знаю.
– Выходить будем? Или тоже задумалась? – он кивает на открывшиеся двери лифта. Голос такой же холодный, как и его взгляд.
– Выхожу, – мышью мимо фин.директора проскакиваю. Вот на кого бы я не решилась вылить кофе, так это на него. Мне кажется Гадлевский бы меня уволил в ту же секунду и даже слушать не стал.
В отдел прихожу как раз вовремя, кадровик пришел с новой стопкой договоров о неразглашении.
– Зачем? Мы же подписывали не так давно, – морщусь, разглядывая стопку бумаг мелким шрифтом.
– Пункт десять и двенадцать – ужесточение ответственности. Приложение три – новый список документов, которые подпадают под неразглашение.
