Светлана Гончаренко "Смертный дар"

Смертный дар
Светлана Гончаренко

Неожиданно получила дар, от которого больше проблем, чем пользы? Случайно влезла в тайны прошлого чужой семьи? Приобрела друзей и врагов? Судьба? Или просто оказалась не в то время и не в том месте?

Светлана Гончаренко

Смертный дар

Глава 1.

Автобус опаздывал. Инга нервно взглянула на часы – десять вечера. Скоро закроется общежитие, и, если она не успеет, то ночевать, похоже, придется на улице.

Она прошлась, меря шагами остановку. Стоять было холодно. Тонкая ветровка не спасала от промозглого ветра начала осени. Капроновые колготки тоже тепла не добавляли. Ну и зачем она сегодня так вырядилась? Олег все равно не оценил ее короткую кожаную юбку и новые туфли. Он даже не заметил ее новую одежду, купленную на остатки стипендии и присланных мамой денег.

Ах, Олег! Первый красавец их группы, отличник и … бабник. Инга с первого курса влюбилась в него без памяти, а он не обращал на нее никакого внимания. Зачем ему скромная девочка из деревни, когда вокруг него полно столичных штучек, что вешаются ему на шею?

Инга обхватила себя руками, пытаясь хоть чуток согреться. Нелепая мысль пойти пешком была на время отметена, как несостоятельная. Пешком? На другой конец города? На шпильках? Нет, уж лучше еще немного померзнуть. Поймать попутку? Страшно. Да и лишних денег нет, а бесплатно никто не повезет. А если повезет, то…

Размышления прервал звук подъехавшего автобуса.

– Ну, наконец-то! – возмущенно произнесла Инга и поскорее залезла в теплое нутро транспорта.

Расположившись на заднем сиденье, она блаженно прикрыла глаза, отогреваясь. В салоне негромко звучала музыка, убаюкивая замерзшую девушку. Пытаясь сесть поудобнее, она почувствовала, как зацепилась за что-то колготками.

– Черт! – выругалась она, глядя на ползущую по ноге стрелку. Не мудрено порвать колготки, когда на сиденье такая старая потрескавшаяся обивка, то и дело цепляющаяся за одежду. Это ж надо было сесть так неудачно!

Она встала, желая пересесть, благо в салоне кроме нее больше никого не было. И тут же плюхнулась обратно. Выбирать было не из чего – все сиденья этого чуда отечественного автопрома имели жалкий вид.

«Этот вечер именно так и должен был закончиться», – уныло подумала Инга, глядя в окно. «В конце концов, порванные колготки – еще не самое страшное».

На удивление, на улицах, по которым ехал автобус, не горело ни одного фонаря. Инга всматривалась в темные силуэты зданий, силясь понять, где она находится. И не узнавала ничего. Хотя, переживать рано – остановка ей нужна конечная, автобус дальше все равно не идет.

Неожиданно пришло осознание, что она не посмотрела номер маршрута. А если она села не в тот автобус? Вскочив, она бросилась к кабине водителя, чтобы уточнить, туда ли она едет.

Кабина водителя оказалась отделена от салона непрозрачной черной пластиковой перегородкой, без малейшего намека на окошко или дверь.

«Как же он принимает оплату?» – подумала Инга и постучала.

– Простите, – закричала она, перекрикивая шум мотора. – Это какой маршрут?

Но ответа не было. Как и вообще какого-либо намека, что ее услышали. Из-за черного пластика не видно было, есть ли в кабине вообще хоть кто-то.

– Эй! Есть там кто? – в голосе Инги прорезались истерические нотки. – Остановите! Слышите? Я хочу выйти!

Но автобус лишь прибавил скорость. Инга забарабанила кулаками по пластику, но только лишь отбила руки. Поняв, что кричать и стучать бесполезно, она бросилась в конец автобуса.

«Нужно разбить окно! И выпрыгнуть наружу!» – она металась в панике по автобусу, пытаясь найти что-нибудь тяжелое. Как назло, ничего не находилось.

«Телефон! Нужно позвонить в полицию!» – подумала она, поражаясь тому, как эта мысль не пришла ей в голову раньше. Но телефон оказался разряжен. В отчаянье она запустила им в оконное стекло, но повредила лишь сам аппарат, который разлетелся на части и упал куда-то за сиденья.

«Что же делать? Что же делать?» – повторяла она про себя, но решения не находилось. Автобус все так же ехал в неведомую даль, она все так же не могла из него выбраться.

Через некоторое время транспорт начал снижать скорость, а затем и вовсе остановился. Двери распахнулись, и Инга, не теряя ни минуты, бросилась наружу. Неудачно зацепившись каблуком за ступеньку, она рухнула на дорогу. По счастью, дорога была не асфальтированная, а кое-где и вовсе заросшая травой, так что падение можно было считать удачным.

Кое-как поднявшись и отряхнувшись, Инга обернулась и открыла рот в изумлении. Автобус исчез! Вот только что стоял сзади, фырчал негромко двигателем, и все! Пропал!

Пребывая в шоке, она медленно огляделась, пытаясь понять, куда же ее занесло. А вокруг был лес. Самый настоящий! Хвойные деревья стояли стройными вечнозелеными рядами, между их стволами вилась тропинка, в начале которой и оказалась Инга.

Она обошла место, где еще недавно стоял автобус. Ни следа, ни намека, на то, что он только что ее привез, не было. Даже трава не примята.

– Так, будем рассуждать логически, – сказала она вслух, чтобы не сойти с ума от страха. – Назад идти – смысла нет, там даже дороги не видно. Как я сюда добралась? Ведь ощущение было, что еду по асфальту. Впрочем, это пока не важно. Если назад дороги нет, пойду вперед. Вот и тропинка какая-никакая имеется.

Сзади раздался шорох и скрипучий старческий голос произнес:

– Заблудилась, детка?

– Ааа! – от неожиданности заорала Инга, неловко повернулась, каблук поехал по траве, и она со всего маха плюхнулась на землю. – Ааа! – закричала она уже от боли.

– Да не ори ты! Ишь, голосистая какая! Весь лес мне сейчас перебудишь!

– Ты кто? – заикаясь, спросила Инга, все еще сидя на земле. – Не подходи!

– Да больно мне нужно! – хмыкнул голос. – Сиди себе, раз простуды не боишься! Чай не месяц май все же.

Инга решила, что и впрямь в сидении на холодной земле полезного для здоровья мало, и предприняла попытку встать. Но тут же застонала и села обратно. Резкая боль пронзила ногу, которую она, кажется, подвернула.

– Чегой ты там? Ушиблась, что ли? – вдруг насторожился голос.

– Ага, – грустно подтвердила Инга, потирая больную конечность.

– Ох, ты мне! Погоди, сейчас помогу.

Из кустов показалась скрюченная тень. Пока она медленно двигалась к Инге, девушка так же медленно отползала назад. Выглянувшая из-за облаков неожиданно яркая луна осветила приближающееся существо, и Инга облегченно выдохнула. Старик. Всего-то на всего. Не чудовище из кошмаров и даже не маньяк. Идет, на сучковатую палку опирается.

Остановившись у замершей Инги, старик нагнулся и цапнул на удивление сильной рукой ее ногу. Пощупал, что-то пошептал себе под нос.

– Не сломала ничего, и то хорошо, – удовлетворенно произнес старик в лохматую бороду. – Давай, подмогну тебе встать, да и пойдем.

– Куда? – испуганно спросила девушка, не делая попытки подняться.

– Ко мне, куда же еще? Дом тут у меня недалече, компресс надо на ногу положить, да мазь намазать лечебную. А то раздует ногу-то к утру, совсем ходить не сможешь. Аль испужалась чего?

Инга не стала уточнять, что боится она именно его. Старик уже протянул ей свою палку, чтобы она за нее уцепилась. Что девушка и сделала, с трудом поднявшись.

– Обувка-то где твоя? Или ты босиком по лесу шастать удумала?

– Да вот же! – она протянула деду слетевшую с ноги туфлю.

– Это чегой такое? – с интересом произнес старик, рассматривая обувь.

– Туфля.

– Не мудрено с такой обувкой ноги-то переломать. Сымай-ка ты этакое непотребство, да пошли, небось не успеешь околеть. До дому близехонько.

Послушавшись старика, Инга сняла вторую туфлю, и, опираясь на услужливо подставленное плечо, похромала по тропинке.

Глава 2.

Дом старика и впрямь оказался недалеко. Только вот эта короткая прогулка по лесу показалась Инге вечностью. Мало того, что она окончательно дорвала свои многострадальные колготки, которыми как назло цепляла ветки кустов, так еще и подошвами ног она умудрилась прочувствовать каждую шишку, каждый выступающий из земли корень, каждый камушек.

Когда они, наконец, вышли к дому, девушка совсем выбилась из сил. Покалеченная нога сильно разболелась, и последние метры до крыльца Инга преодолевала на морально-волевых, практически повиснув на оказавшемся удивительно сильным для своего возраста старике.

Дверь домика была не заперта, так что дед, не останавливаясь, втащил девушку в дом и усадил на лавку у печи.

– Посиди-ка пока здесь, а я пойду баньку подтоплю.

Инга расслабленно облокотилась на теплую печку и прикрыла глаза. В доме пахло травами, легким дымком от растопки и отчего-то парным молоком. Такие запахи она ощущала только в родной деревне, да и то, пока жива была бабушка. Воспоминания о доме всколыхнули тоску по родителям, которых она не видела уже полгода из-за учебы и нежелания упускать из вида Олега.

Непрошеные слезы хлынули из глаз, и Инга зло вытерла их кулаком. Если она выберется отсюда живой, то непременно бросит все и поедет домой.

Вошедший старик заметил ее покрасневшие глаза:

– Ты чегой-то плакать удумала? Али я тебя обидел ненароком? Так ты прости старика, ежели чего.

– Да вы не при чем, – смутилась Инга. – Я просто по родителям соскучилась.

– А вот это нехорошо. Нет, нехорошо. Родителей почитать надобно и навещать почаще. Что за молодежь нынче пошла? – продолжая что-то бурчать себе под нос о нынешних нравах, он закопался в один из сундуков и вытащил из него серую холщовую рубаху.

– Вот, держи-ка, – протянул он одеяние девушке. – После баньки в чистое обрядиться надобно.

В немом изумлении разглядывая выданный наряд, Инга даже не нашлась с ответом.

– Пошли, провожу тебя, – протянул он девушке сухую мозолистую ладонь. – Смотри, осторожнее там, не обожгись. Париться-то любишь, а?

Инга встала и помотала головой. В их деревенском доме уже был благоустроенный санузел с ванной, так что надобность в бане давно отпала. Затем отец и вовсе превратил некогда добротную баню в кладовку.

– Ох, ты ж мне! – возмутился старик. – Да что же это деется? Ничего, смоешь с себя все плохое. Хорошая банька завсегда радость телу и духу дарит!

Заведя Ингу в предбанник, старик показал ей, где полотенца, мыло и веник. Сам же остался ждать ее на крыльце.

Девушка быстро, насколько позволяла больная нога, разделась. Колготки, на которых не было живого места, полетели в печку. Остальное она аккуратно сложила на лавку и скользнула в парную.

Давно забытый банный дух, жар от печки-каменки, на которую Инга периодически плескала пахучий отвар трав, заботливо приготовленный стариком, свежий березовый веник – все это и правда действовало на нее благотворно. Даже нога стала болеть чуть меньше.

Напарившись и опрокинув на себя пару ковшей студеной воды, Инга принялась намыливать волосы. Мыльная пена застила глаза, и девушка не сразу поняла, что в бане кроме нее кто-то есть. А когда услышала шорох за спиной, повернулась и увидела мелькнувшую сбоку мохнатую ручку, которая звонко шлепнула девушку пониже спины.

От неожиданности она заорала, наскоро промывая глаза, заслезившиеся от мыла. На крик прибежал старик.

– Случилось чего? – он заскочил в парную, нимало не смущаясь голой девицы. Инга немедленно прикрылась веником и покраснела.

– Чаво молчишь? Язык проглотила? Кричала-то почто?

– Меня ударил кто-то, мне страшно стало, – пролепетала Инга, отводя взгляд.

– Да энто банник шалит! Ух, я тебе! – погрозил старик в воздух. Из-за печки послышался сдавленный хриплый смешок.

– Какой еще банник? – заикаясь, переспросила девушка.

– Тот, кто в бане живет! – наставительно проговорил старик и немедленно сменил тему: – Ты давай, дела свои тут заканчивай, да в дом иди. Там тебя кормить и лечить буду. А ты не пугай мне девку! – снова обратился дед к баннику, но ответа не дождался.

Инга наскоро прополоскала волосы и надела рубаху. Взяв свои вещи в охапку, она поспешила к дому, хромая и ойкая при каждом шаге.

Войдя в дом, она положила свою одежду на скамью, а сама села за накрытый стариком стол. Он придвинул ей чугунок со щами, приправленными сметаной, и протянул деревянную ложку.

– На вот, поешь, чем Бог послал.