Теперь Христово рождество,
И веселятся христиане;
А я один, я чужд всего,
Что мне надежды обещали:
Мои мечты – мечты печали,
Мои финансы – ничего!
Здесь БРАТ элегантно и театрально демонстрирует пустоту своих карманов.
Туда, туда, к Петрову граду
Я полетел бы: мне мила
Страна, где первую награду
Мне муза пылкая дала;
Но что не можно, то не можно!
Без денег, радости людей,
Здесь не дадут мне подорожной,
А на дороге лошадей.
И что там далее…
По мне – отличные стихи. После них хочется выпить доброго вина. Не грусти, брат. Поедем веселиться.
СЦЕНА 10. ТРИГОРСКОЕ
Александр снова у соседей, они гуляют вместе по парку, сверяют время по солнечным часам, прячутся под кроной огромной ели и приносят поэтические жертвоприношения дубу.
После его отъезда Прасковья Александровна заходит в комнату сына Алексея и закрывает за собой дверь.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Алексей, нам нужно поговорить серьезно. О чем вы там шушукались с Александром? Смотреть мне в глаза! (берет его за подбородок, как сенную девушку)
Ах, ты, глупый мальчишка. Не сметь лгать матери. И не вздумать замышлять побег, когда он может стоить и тебе, и Александру положения, свободы и будущности.
АЛЕКСЕЙ (оправдываясь)
Матушка, это всего лишь разговоры.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Говори!
АЛЕКСЕЙ
Александр мог бы сопровождать меня из Дерпта за границу под видом слуги, лакея. Нам бы только узнать о месте пребывания Чаадаева – мы слышали, он уже покинул Лондон и Париж и обретается где-то в Швейцарии – мы поедем туда.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
И как же это Александр доберется до Дерпта? Я слышала, будто даже выезд из Псковской губернии ему запрещен.
АЛЕКСЕЙ
Мы хотим призвать на помощь Моейра, свояка Жуковского. Чтобы Моейр пригласил его в Дерпт для целей лечения.[29 - О И. Ф. Мойере известно и говорится незаслуженно мало. А ведь не будь Мойера, не видать бы нам и знаменитого Н. И. Пирогова.]
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
О, да. У Александра много больных мест. И непоседливость – это его главное больное место.
АЛЕКСЕЙ
Александр говорил что-то об аневризме, будто нога у него немеет.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Как бы не так, недавно он выезжал жеребцов, это с больной-то ногой. И просил всех вокруг выслать ему пособие по выездке. Не лучше ли ходатайствовать о законной поездке в Дерпт и за рубеж для целей лечения и подключить к этому вопросу Жуковского?
Наконец, откуда намерены взять средства на путешествие в Европу Вы, мой любезный сын?
АЛЕКСЕЙ
Честно говоря, я рассчитывал на свою часть батюшкиного наследства.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
А про то, что у Вас пять сестер, которым я должна выдать приданое, Вы забыли? А Ваши младшие братья, которым я обязана дать образование? Ими можно пренебречь? Да мы не можем позволить себе провести зиму даже в Петербурге! Это немыслимо дорого, а жизнь за границей ещё дороже, достойная жизнь. Думали было поехать в Германию на воды летом, но доходу оказалось слишком мало. Я все рассчитала и положила, что будет лучше нам всем жить в деревне. А Вам, молодой человек, положено сперва окончить курс в Университете, что тоже обходится мне недешево, а потом уже шляться по Европе.
АЛЕКСЕЙ
Но я уже все обговорил с Александром!
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
У которого тоже пока нет денег.
СЦЕНА 11. ЗУЕВО
В пять часов пополудни ОТЕЦ семейства готовится к обеду. С утра ещё ничто не успело омрачить его сияющего лица, а мысль об обещанных к столу деревенских перепелках с огурцами и капустою, чиненом сычуге, сморчках и ароматных карасиках приводит его в восторг.
ОТЕЦ
Совершенно позабыл, что мы находимся в деревне. Кричу Архипу: «Donne-moi les boutons de manchette!», – а он стоит, не шелохнется.[30 - Автор «попросил» устами Сергея Львовича подать ему запонки, но в их роли могла быть любая вещь.] Кричу громче, а он смотрит, словно глухой. Я в недоумении, он в ещё большем недоумении. И тут я понимаю, что он ни слова не понимает. Пытаюсь найти русское слово для этого… и не могу. Не могу вспомнить.[31 - Реальные события, которые прослеживаются по письмам наших персонажей, всегда диктуют определенную хронологию. Однако она не всегда укладывается в драматургию повествования. Для целей усиления драматургии автор повествует иногда немного против последовательности происходившего, однако суть остается неизменной. Увы, но никаких вольностей и фантазий сюжет не допускает.]
Он довольно потирает руки, оправляет белоснежные накрахмаленные манжеты и жабо.[32 - Как ни велик был соблазн представить Сергея Львовича аристократом, который даже в деревне ходит в белых накрахмаленных перчатках и снимает их только перед обедом, это оказалось невозможным. Увы, выяснилось, что Сергей Львович не любил и не носил перчатки! И такие роковые детали, которые грозят обратиться непростительной ошибкой, подстерегают нас на каждом шагу. О. С. Павлищев в воспоминаниях о семействе Пушкиных зафиксировал следующее: «Сергей Львович Пушкин (отец А. С. Пушкина), он не любил носить перчаток и обыкновенно или забывал их дома, или терял. Явившись однажды ко двору, на бал, он чрезвычайно смутился и даже струсил, когда государь Павел I Петрович изволил подойти к нему и спросить по-французски: «Отчего Вы не танцуете?» – «Я потерял перчатки, Ваше величество». Государь поспешно снял с руки своей перчатки и, подавая их, ободрительным тоном сказал: «Вот Вам мои», – взял его под руку и, подведя к одной даме, прибавил: «А вот Вам и дама»». Это говорит нам многое также о положении семейства Пушкиных при дворе.]
Однако пора уже и за стол отведать ботвиньи!
Семейство (ОТЕЦ, МАТЬ, БРАТ и СЕСТРА) чинно занимает места за столом, на котором уже красуются пряженцы, сочни и говяжий студень с чесноком. Дворня суетится, бегут в ледник за багренцом.
ОТЕЦ
Похожий, но обратного свойства случай произошел у меня недавно на Мойке в Санкт-Петербурге, где обедал я у де Местра.* Они, кстати, собирались в Италию, плечо у него всё болит. Так вот, перед обедом садится Ксаверий Ксаверьевич за стол, как подобает истинному лютеранину, читает перед обедом Pater Noster… и я за тем же столом, а Pater Noster по-французски язык не поворачивается произнести.** Я начал по-русски «Иже еси на небеси!» Смотрит де Местр на меня и говорит: «Думал, что ты, Сергей Львович, любитель французской кухни, а тебе, оказывается, надобно русскую подавать.»
Все смеются.
Де Местр переводит Крылова на французский, это уморительно смешно, как говорит Александр.
Однако ж где он? Обещался к обеду быть.
* https://ru.wikipedia.org/wiki/ (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80,_%D0%9A%D1%81%D0%B0%D0%B2%D1%8C%D0%B5_%D0%B4%D0%B5) Местр, _Ксавье_де
** Pafer Nosfer – Отче Наш.
МАТЬ
Если обещал, значит, будет.
ОТЕЦ
А это что? Вода брусничная? Я же давеча велел не наливать её больше, у меня от неё несварение.
МАТЬ
Друг мой, свою великолепную речь о пользе Бордо ты как обычно позабыл перевести.
БРАТ
Два друга моих московских, граф Н. и барон В. поспорили, могут ли русские мужики во всём французском самих французов перефранцузить? А судьей решили назначить известного франкофона князя Б., генерала в отставке, проведшего два года в Париже после наполеоновской кампании.
ОТЕЦ
И кто же выиграл?
БРАТ
Не торопитесь, все по порядку. Барон В. нанял полдюжины брадобреев из числа бывших пленных французов, одел их в парики и ливреи. Командовать ими поставил бывшего капрала из Амьена, памятуя, что судить их будет генерал. В столовую – шагом марш! Кругом, на кухню! Грязные тарелки со стола убрать, раз-два. Как на плацу. Все шло великолепно.
Граф Н., который обещался холопов офранцузить, занялся обучением мужиков самолично. Разрешил пробовать господские блюда и вина из кухни, но только если те правильно их назовут, с верной осанкой принесут и ловко на стол поставят. Что вы думаете, через месяц вся челядь у графа ходила с королевской осанкой и говорила по-французски не хуже брадобреев.
Назначили день состязания.
Утром накануне обеда наставник каждой из двух команд решил подбодрить подопечных. Французам дали по бутылке Бордо, а русским граф ничего не дал, но сказал, что если состязание выиграют, то получат каждый по бочке водки.
Выстроили соперников в две шеренги: одни в синих ливреях, другие – в зеленых. До половины обеда разницы между испытуемыми не было никакой, потом генерал разомлел от выпитого и стал забывать французские слова, а через час и вовсе позабыл все до одного. Говорит одному брадобрею на чистом русском языке: «Дай, брат, селедочки, да чтоб лимончиком сверху была подпущена и лучком украшена». Тот только плечами пожимает. А наш кивает и поддакивает: «Oui, monsieur». Принесли селедочку. После нее генерал да и говорит, уж забыв о французах: «А теперь по сладенькой по наливочке вишневой ударим, да чтоб не горчила и не вязала, а медом в рот текла». Брадобреи перешептываются, а понять не могут, что генералу нужно. Наши же только и знают «Oui, monsieur». И несут наливочки. Под конец генерал говорит: «А теперь хочу, чтоб французские нехристи камаринского мне станцевали». Французы в кучку сбились и залепетали: «Non, monsieur». А наши только и рады коленца-то выделывать. Под конец генерал говорит: «А теперь спойте мне что-то самое что ни на есть французское!». Наши подмигнули и грянули генералу Марсельезу, как граф научил. Наутро генерал проспался и признал, что графские французы из мужиков уж куда французистее баронских. Получили по бочке водки. А граф перстень с алмазом выиграл, теперь его всем показывает.[33 - Большая часть разговоров и переписки в семье Пушкиных, естественно, велась на французском языке, однако смешивать два языка в рамках одного текста под силу лишь Толстому. Уже на первой странице понимаешь, что до Толстого нам очень далеко, поэтому дальнейший текст идет исключительно на русском языке.]
ОТЕЦ(торопливо)
Ты считаешь, что это смешно? Однако где же Александр? Я начинаю терять терпение, стол простывает.
МАТЬ
Подождем же ещё немного, ботвинье все одно простывать некуда, она без того холодная, скоротаем время за молитвой, пока нет Александра:
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
АЛЕКСАНДР(в красной крестьянской рубахе)
Аминь.
Руслан заливается радостным лаем при виде вошедшего.
ОТЕЦ
Мы заждались Вас к обеду, Александр. Извольте переодеться – и к столу.
АЛЕКСАНДР
Я и так в красном, по-праздничному одет. В таком наряде хоть на ярмарку, хоть на свадьбу. Я в цилиндр яблок набрал вкуснейших у мельницы.
ОТЕЦ
Не извольте перечить и переоденьтесь. Тут Вам не ярмарка и не свадьба.
АЛЕКСАНДР
Да, на ярмарке было бы куда веселее, а на свадьбе и вправду намного тягостнее. Так что у нас, как на похоронах – и шуток, и слез – всего хватает.
