Рина Лум "Что прячут Железные Врата?"

– Остальные уже здесь?

– Внизу.

Рил ждет, когда я выберусь из машины. Только после этого сам забирает с заднего сиденья сумку, перекидывая ее через плечо, запирает двери и разворачивается в сторону небольшого холма. Да, размещать штабы в столь опасной от занавеса близости – решение не самое разумное. Но нам удалось скрыть небольшое убежище, припрятав его как физически, так системно.

– Ты идешь?

В голосе Рила стальные нотки, и я не решаюсь перечить и даже отвечать. Мужчина явно обеспокоен, из-за чего его настроение скачет, как сломанный термометр, который не может определиться, какую температуру показывать. И я по какой-то причине поддаюсь этому беспокойству. Оттягиваю низ просторной рубашки и иду за ним.

Глава 4

Команда местного штаба встречает нас не очень приветливо, но мы и не надеялись на радушный прием. Все здесь знают, что происходит и что произойдет в ближайшее время. На полу у входа уже стоят распакованные коробки с респираторами, берушами и накидками, которые защитят кожу от испарений железа.

– Процент поражения? – мрачно интересуется Рил у какого-то широкоплечего мужчины, что уже в накидке и держит один из респираторов в своей громадной руке.

Голос второго командующего соответствует его фигуре. Низкий и властный. Если бы он был на месте Рила, когда тот запрещал ехать мне с ним сюда, я бы тотчас согласилась остаться дома. Но он не на месте Шернана. К счастью.

– Точной цифры нет, и ты сам это знаешь. Пока не придут Приближенные с их чемоданчиками и возможностью дотронуться до этой гребаной железки, мы ничего не узнаем. Наши инструменты и датчики пока не настолько развиты.

– Тише, Хекс, – какая-то женщина рискует его успокоить. И, к моему удивлению, ей это удается. Командующий тяжело выдыхает и мягко пожимает ее руку, которая утопает в его ладони.

– Спасибо, Нира. Извини, Рил, мы просто на взводе. Слишком как-то резко это все.

– Понимаю, – несмотря на всю серьезность сиутации, мой командующий, кажется, вообще не волнуется, и даже позволяет себе усмешку.

Затем хлопает Хекса по плечу и поворачивается ко мне, кивком головы указывая на коробки позади.

– Быстро цепляй на себя накидку и респиратор. И будем выдвигаться.

Хочется, конечно, попрепираться. Жуть как хочется! Но я сдерживаю себя, понимая, что сейчас и правда не до наших с Рилом подколок. Поэтому быстро следую указаниям и вместе с остальной командой поднимаюсь на поверхность. Дальнейший путь мы проделываем пешком, потому что Приближенным незачем вблизи видеть наши слегка модернизированные машины, укомплектованные всем необходимым для того, чтобы при необходимости можно было скрыться с их радаров. Сейчас мы просто жители одной из близлежащих деревушек. Можно сказать, представители совета, заинтересованные в том, чтобы народ не пострадал.

– Сколько идти до Занавеса? – голос из респиратора кажется глухим, но я надеюсь, что Рил все же слышит мой вопрос.

Но вместо него отзывается Хекс.

– Минут десять, – и я вспоминаю, что Рил упоминал это. – Что, красотка, понести тебя на ручках?

Чувствую, как напрягается мой командующий. Даже ощущаю волны его энергии, которая здесь, возле Занавеса активно набирает силу. Но не даю ему вставить слово. Я уже не первый раз на подобных вылазках и встречала разных личностей. Хекс не сравнится даже и с половиной тех странных кадров, которые живут ближе к другой, более опасной границе.

Слегка оборачиваюсь в сторону командующего чужого штаба и стараюсь придать голосу максимально ленивый и наплевательский тон.

– Так давно не щупал женское тело? Ну если ты так хочешь, то, пожалуйста, – для наглядности протягиваю к нему руки, с удовлетворением отмечая нахмуренные брови некой Ниры. Та шутку явно не оценивает, но мне это и нужно, – я вся твоя.

Весь настрой Хекса сразу теряется. Тот ухмыляется, признавая свое поражение, и поднимает ладони вверх под пристальным взглядом сразу двух женщин – меня и этой Ниры. Видимо, их связывает нечто большее, чем рабочие отношения. Но это не мое дело.

– Понял. Остынь, красотка.

– Так-то, – киваю я.

Рил подходит ближе и недовольно смотрит на меня. Но так, чтобы никто это взгляд не заметил. Его раздражение липнет к коже даже через накидку, но я отмахиваюсь и нарочно увеличиваю расстояние между нами. Мне сейчас не до выяснения отношений. И особенно не до них становится, когда мы преодолеваем половину пути и пускаем в ход беруши – настолько невыносимым становится треск.

Занавеске плохо. И даже очень. Спустя еще несколько минут это уже не только слышно, но и видно. Мы вдруг одновременно останавливаемся, когда до преграды остается с десяток метров, синхронно поднимаем головы и от удивления приоткрываем рты, чего не видно за респираторами.

Трещина.

Огромная трещина посередине той области Занавеса, которая нам видна, расползается, распространяя вслед за собой огромные участки ржавчины. Она выедает железо, и то откалывается от поверхности, уносясь в небо мелкими частичками. И тут я, как и Рил, отрываю взгляд от занавески, замечая объем этих распределившихся в воздухе в буквальном смысле слова убийственных частиц.

– Это плохо, – тихо произношу, только сейчас ощущая зуд на коже.

Накидки оказались очень даже кстати. Но я бы теперь не отказалась и от перчаток. Желательно по самый локоть. Потому что, не переборов свое любопытство, поднимаю руку вверх и чувствую мелкие ожоги от соприкосновения мелких молекул железа с зеленой кожей.

– Очень плохо, – хмурится командующий.

Хекс в принципе не отстает. Громко выругивается, привлекая внимание окружающих, а затем орет, чтобы каждый как можно плотнее укутался в небольшой кусок спасительной ткани.

– И сколько еще ждать этих?!

Впрочем, «эти» тут же оказываются поблизости, так и не дав нам отсрочку в день-два. По позвонкам в виде холодных капелек пота катится паника – неужели они стали пристальнее следить за нами? Грозит ли опасность детям, и заметили ли они штаб рыскателей?

Рил подбирается ближе ко мне и накрывает ладонью руку. Наклонившись, шепчет в самое ухо:

– Слишком громко думаешь.

– Так успокой меня, – рыкаю в ответ, – почему, когда надо, не пользуешься этим?

– Как скажешь.

Слышу ухмылку и чувствую распространяющееся по руке тепло, добирающееся прямиком до сердца. Удары замедляются, приводя пульс в норму и отодвигая панику на второй план. Вот в такие моменты дар Рила я считала самым что ни на есть полезным. Однако это не отменяло того факта, что Приближенные и правда могли усилить слежку за нами.

Я упрямо смотрю на приближающиеся грузовики и спецтехнику, наполненную солдатами в кристально-белой форме, продолжая удерживать руку командующего в своей. Мужчина переплетает наши пальцы, и я мысленно говорю ему за это спасибо. И совершенно не обращаю внимания на очевидные переглядывания рыскателей – в особенности Хекса и Ниры. Пусть думают, что хотят, но их правда все равно далека от действительности.

Машины ровным строем движутся прямиком к нам и останавливаются в паре метров. Приближенные сразу приступают к выгрузке необходимого оборудования, датчиков и сенсоров, которые тут же передают команде ученых. От группы ослепительно белых людей отделяется пять человек.

Они идут к нам, уже сплотившимся и выстроившимся в ровный клин. Хекс с Нирой – впереди, остальные участники отряда рыскателей – по диагонали от каждого. Нас с Рилом помещают в середину ровного строя, формируя таким образом щит. Да и мы на этой территории не главные. Так, приехали посмотреть, послушать. И, может, помочь, чем сможем.

– Доброго дня, Хекс.

Я не решаюсь поднять голову, боясь, что Рилу снова придется применять свои силы и успокаивать. Только слышу низкий голос и недобрую ухмылку командующего рыскателей.

– Был бы добрым, если бы не было этого, – тот явно указывает рукой в сторону занавеса, – и вас.

– Мы пришли не воевать, ты сам знаешь.

– Да, – интонация Хекса буквально пропитана ядом, – только отбирать наших детей.

– Когда-нибудь вы поймете, что это лучшее решение.

– Дурацкое решение, – честно отвечает Нира.

Видимо, ей позволено вступать в диалог. Иначе она бы тоже молчала, все логично. Приближенный, который говорил с Хексом, тяжело вздыхает и, наверное, качает головой. Мне все равно не видно, перед глазами – песок. Море песка со слоями железной пыли, готовой разъесть нашу кожу, стоит снять сапоги или пропустить через пальцы горстку пылеватых частиц.

– Мы ждем от вас информации, а пока предоставьте нам палатку, – хмуро отвечает Хекс.

И тут я рискую и поднимаю голову вверх. Меня удивляет, что мы просим что-то у них. И почему не взяли все необходимое с собой? Рот открывается, но Рил сильнее сжимает мои пальцы, намекая сцепить губы и придержать в себе любые вопросы. Ну да, мне слова никто не давал.

Зато теперь я могу рассмотреть Приближенных. Пять человек в ослепляющей форме четко просматривались из-за спин Рыскателей. Казалось, они идеальны, или это просто удачный угол падения солнечных лучей. Медленно перевожу взгляд справа-налево, уже без стеснения изучая каждую черточку, каждую деталь светлой кожи, голубых или зеленых глаз с непоколебимой уверенностью во взгляде, цветных волос и острых скул. Пухлые губы третьего – того, кто говорил с командующим рыскателей – даже не вызывают удивления.

Иду дальше, уже готовясь снова опустить голову за неимением новой информации. И вдруг запинаюсь о знакомые черты. Тот же разрез глаз, который я запомнила еще в детстве. Та же тонкая нижняя губа, которую так любили закусывать, когда слишком задумывались над сложной задачей. Те же густые брови, вечно сведенные к переносице, из-за чего еще в раннем возрасте между ними появились намеки на складочку.

Все знакомо.

И в то же время нет.

Светлая кожа, льдистые глаза, так не похожие на те мховые, в которых я так часто ловила свое спокойствие. Человеческие уши без острых, характерных для Отчужденных, кончиков, и выкрашенные в ярко-фиолетовый цвет короткие волосы, которые раньше собирались в длинный хвост.

Губы все же разомкнулись, чтобы выдохнуть тихое и беззвучное имя:

– Нер…

Но это не мог быть он. Стремительно прикрываю рот ладонью, ощущая шершавую поверхность респиратора и надеясь, что мой выдох остался незамеченным. Но в то же время непроизвольно притягиваю к себе взгляды Приближенных, а за ними – внимание рыскателей.

– Вашей спутнице плохо? – участливо интересуется один из солдат. – Тошнит?

Качаю головой, так как смотрит он только на меня. Самый высокий среди остальных и стоит по центру – заметно, что Приближенные всегда четко выверяют свои позиции. Взгляд неосознанно стремится соскользнуть с него на парня с фиолетовыми волосами. Проверить еще раз.

Может, мне показалось?

Позволяю своей слабости взять верх и, делая вид, что смотрю по сторонам, вскользь задеваю взглядом того, кто так напоминает мне друга моего детства. И снова ощущаю, как сердце пропускает удар за ударом, сбивается с ритма и заставляет пульс участиться.

Если я проверну этот трюк еще раз, меня и правда стошнит.

Ведь этого не может быть!

Мой Нер меня бы узнал, ведь так?

Со всей силы сжимаю ладонь Рила, молясь даже Железному Занавесу с его дурацкой трещиной, из-за которой сейчас стою здесь и вижу это странное видение в виде такого похоже-непохожего Нера, чтобы командующий все понял.

Он понимает. Но немного не так, как хотелось бы.

– Видимо, ей все же плохо, – блондин чуть наклоняется вперед, чтобы слова долетели до Хекса. – Мы можем вас оставить?

Но его слышат не только рыскатели.

Строй Приближенных аккуратно ломается, когда самый участливый – центральный – делает шаг вперед.

– Мы можем помочь, у нас с собой врачи.

– Зачем вам врачи? – тут же щетинится Хекс и перегораживает своей фигурой путь к нам, – Раньше ездили только с учеными. Нападать на вас тут никто не планирует.

– Фон Занавеса не стабилен. Вы сами видите, – он указывает рукой на массивную груду железа, треск от которой пробирается в голову даже через беруши, – и слышите. Пригодится любая помощь. Позвольте помочь и вам?

Решение в отряде рыскателей принимает их командующий. Но он не может этого сделать, не посоветовавшись – пусть и взглядом – с Рилом. Тот, в свою очередь, вопросительно смотрит на меня, не задавая ни единого вопроса. Так мы и играем в переглядки под надзором солдат в белоснежной форме.

И Нера.

Если это все-таки он.

Тошнота отступает, но на ее место приходит паника. Если я сейчас позволю Рилу себя отвести, то, вероятно, парень с цветными волосами больше никогда не встретится на моем пути. И я буду жалеть, что так и не попыталась выяснить, кто он.

Конечно, еще остается вариант с найденным на днях козырем. Можно, вернувшись в город, прошерстить всю базу Приближенных, опираясь на цвет волос и имя. Но сколько на это уйдет времени?

Любопытство заручается поддержкой тоски и одерживает верх над разумом, который продолжает твердить, что друзей так просто не выкидывают из памяти.

Нерешительно, но все же киваю.

И стараюсь не замечать, как белеют и сжимаются в тонкую линию губы Рила. Он недоволен. Но свою энергию держит при себе. Потом, когда мы останемся наедине, меня ждет допрос с пристрастием.

А сейчас я слушаю, как Хекс озвучивает мое согласие центральному солдату. Тот, не прикрытый никакими респираторами, широко улыбается. Снова смотрит на меня, и мне хочется опустить взгляд.

– Отведешь ее, – как в замедленной съемке, вижу движение его пухлых губ и поворот головы в сторону Нера. Напрягаю слух, надеясь, что он закончит приказ именем, что либо подтвердит, либо опровергнет мои догадки. Но он больше ничего не произносит, а мой взгляд, снова невольно соскользнувший на парня, ловит лишь легкий кивок.

– Я иду с ней, – слышу рядом недовольный голос Рила.

– Это необязательно, – в голосе Приближенного слышны попытки успокоить Отчужденного.

Но я-то знаю, как и большинство рыскателей здесь, что это бессмысленно.

– Он идет с ней, – подытоживает Хекс. – А теперь забирайте больную и выдавайте нам палатки. Мы итак потратили слишком много времени.

Рыскатели отходят в сторону, высвобождая нас с командующим из своего клина и выставляя на обозрение другим Приближенным из цепочки. Впрочем, те быстро разбредаются, когда слышат приказ центрального. Остаются только он и Нер. В голубых глазах, на которых я снова спотыкаюсь, ни намека на узнавание. Холод. Пустота. Абсолютное равнодушие.

Разум продолжает твердить, что моя затея – плохая.

А Нер, который, может, и не Нер вовсе, разворачивается и бросает сухое:

– Идите за мной.

Мы идем, а я бессовестно пялюсь в затылок нашего провожатого, прекрасно понимая, что он чувствует мой взгляд. И ведь даже не напрягается. Не ощущает опасности. И в то же время не узнает. В этом я убеждаюсь окончательно, когда будто бы случайно задеваю своим плечом его, стоит нам остановиться.

– Извините, – сухо произносит он, глядя прямо в глаза.

В моих, я уверена, – целый шквал эмоций, которые не могут выплеснуться наружу. Слишком большой риск – проявлять их сейчас. Рил итак не в восторге от того, что прямо сейчас мы стоим рядом с палаточным медицинским центром Приближенных. Остальное, а именно – мои чувственные порывы, – точно будут лишними.

– Ничего страшного, – тихо произношу и для вида держусь за плечо. – Сама виновата.