Я крепко задумался, а посетители тем временем наступали, обнажая мечи. Пара человек караулили дверь. Самые отважные шли впереди. Вид у них был серьёзный: они понимали, что не все переживут сегодняшнюю ночь.
Меч Лэрна всё ещё находился в ножнах.
– А вы уверены, что хотите поделить награду за меня поровну? Те, что подальше, получат столько же, сколько и все? – поинтересовался он.
Никто ему не ответил.
– Шучу, – улыбнулся Лэрн, – вы не получите ничего. Потому что погибнете.
В него полетел удар. Он отразил его. Атаковавший схватил Лэрна за плечо второй рукой и ударил в лицо третьей… Да, у него было три руки. Но это не помогло ему. Слишком медленно. Лэрн пронёс свой меч под лезвием противника и ударил по нему с обратной стороны. Третья рука свалилась на пол, отсечённая. Закапала кровь. Раздался крик.
Зачем Лэрн выпендривался? Мог бы просто отрезать руку. Нет, надо сделать так, чтобы наёмник сам напоролся на свой клинок.
Сбоку уже занёс клыки змееголов. Его вертикальные зрачки расширились, чешуйчатые надбровные дуги приподнялись в восторге. Лэрн успел поправить лезущие в лицо волосы и вонзил меч ему прямо в пасть. Теперь змееголов ещё больше походил на рептилию: язык раздвоился, но река крови мешала мне рассмотреть, насколько глубока рана.
Я вдруг осознал, что один стою неподвижно, поэтому стряхнул тряпки, в которые замотал меч. Стыд какой-то. Были бы у меня деньги…
У входа стояли двое. Я бросился на них. Поединок получился чуть менее фееричным, чем у Лэрна, – мы просто перебрасывались ударами, и я старался не задеть их жизненно важные органы. Наконец у меня получилось ударить одного в ногу. Он рухнул. Я понял: что-то не так. Друг раненого подтвердил мои догадки.
– Ты проткнул ему сердце, сволочь! – со слезами воскликнул он.
– Что? Это же нога… – растерялся я.
– У него сердце в ноге… Что ты творишь?!
Я схватил сброшенные с меча тряпки и в панике попытался перевязать рану. Только делать этого я не умел, и потому выглядел нелепо.
– Он уже мёртв! – рявкнул противник и оттолкнул меня.
Сзади, со стороны Лэрна, раздались чьи-то мольбы. Последовал вскрик.
Я сделал пару шагов назад и остановился. От очередного убийства на моём счету стало тошно. Этот человек умер совершенно бессмысленно, он ничего плохого не сделал… Скорее всего, Лэрн погиб бы прежде, чем добрался до него. Я не хотел, чтоб всё так обернулось!
Я выдохнул и вдохнул. В принципе какая разница? Одним больше, одним меньше. Сожалением тут уже не поможешь.
Тем временем мне в голову летел кинжал, но я не замечал этого. Он ударил меня в нос. Лезвие отскочило, едва соприкоснувшись с кожей. Я непробиваем. Никто не может меня ранить, кроме меня самого.
Выйдя из оцепенения, я понял, что передо мной до сих пор стоит противник. Тот самый, чей друг так нелепо погиб от ранения в ногу. Он ничего не понял: в меня полетел второй кинжал. Я отбил его рукой и занёс меч, но остановился и прорычал:
– Уматывай отсюда.
Наверное, мой взгляд был страшен, потому что это подействовало. Он неуверенно взглянул за моё плечо, туда, где до сих пор бился Лэрн, и попятился. Я поздравил себя с победой, потому что впервые за долгое время смог мирно всё уладить.
Но сейчас не время удовлетворённо разглядывать дверь! Вернее, пустой проём – здесь же странные обычаи. Лэрн до сих пор сражается, ему нужна моя помощь. Я обернулся и увидел, как пятится волноглазый наёмник – это с ним я разговаривал, когда всё началось. Лэрн проткнул бегущего. Кровь пролилась на пол. Волнистые глаза застыли. Они потеряли хитрый блеск, стали выпученными и страшными.
Мы стояли в тишине – я и Лэрн. Вдвоём. На полу лежали тела, кровь блестела красной лужей. Пару столов были перевёрнуты. К счастью, каким-то образом никто не задел лампы, а то мог бы начаться пожар.
Владелец таверны вышел из-за стойки и принялся наводить порядок. Его угнетённый, но не печальный вид говорил о том, что подобное тут не редкость. Откуда только новые посетители берутся, если старые мрут как мухи?
Шорох владельца оживил заведение.
– Фух, – выдохнул я и принялся заворачивать меч обратно в тряпки.
Лэрн же свой убирать не торопился. Он застыл посреди разгромлённой им таверны.
– Что с твоим мечом? – спросил он.
Я смутился.
– Это… я недавно купил его. Решил проверить, прочный ли, вот и погнул. Теперь без ножен… Завернул в одежду. Денег почти нет, так что новый купить не в состоянии, – признался я. – Ты не должен был убивать всех этих людей. Пусть они напали на тебя, но они всё же могут что-то чувствовать… Все допускают ошибки. Да, они неправы, но надо просто быть выше их. А за что тебя разыскивают?
Лэрн не ответил. Вместо этого он мгновенно очутился прямо передо мной. Сверкнул клинок. Секунда! Я вышел из ступора и отразил удар погнутым мечом. Тряпки пришли в негодность, обидно… Да какое это имеет значение?
– Ты что творишь? – крикнул я.
И не успел добавить: «Я на твоей стороне, больной на голову!»
Лэрн бил, я отражал. В начале успешно, но пятый удар попал в цель. В мою грудь.
Лэрн остановился и уставился на место удара. Его лицо выражало что-то странное, похожее на смесь надежды и удивления. Он больше не атаковал, и я тоже опустил клинок. На лице Лэрна отразилось торжество.
– Я так и знал! – просиял он.
На моей груди не оказалось ни капли крови. Как обычно. Я почему-то смутился и принялся бормотать: да, иногда так случается… толстая кожа… не надо удивляться… По правде говоря, я сгорал от стыда за то, что родился таким.
Тут случилось неожиданное. Лэрн убрал меч в ножны, подошёл и… обнял меня, как лучшего друга.
– Я так давно искал тебя, – сказал он.
– Э-э-э… Мы были раньше знакомы? – осторожно спросил я.
Потому что не мог припомнить у себя приятелей, оставляющих за собой горы трупов.
Объятия сдавливали грудь так сильно, что я не мог дышать.
– Нет. – Лэрн наконец отпустил меня и теперь восторженно смотрел мне в лицо. – Мы не знакомы. Но ты такой же, как я.
Я тоже так думал. Лэрна преследовали и старались изжить. Он убивал. Может быть, он не хотел, чтобы всё так сложилось. Но мне почему-то показалось, что Лэрн имеет в виду что-то большее, чем схожий образ жизни.
Тем временем он снова достал меч. Я напрягся. Неужели после таких проникновенных слов он всё же хочет меня прикончить? От него чего угодно можно ждать! Но Лэрн прошёл мимо меня и наклонился к ближайшему наёмнику. Он срезал что-то с пояса своей жертвы.
– Что ты делаешь? – обалдел я.
– Собираю кошельки, – ответил Лэрн как о чём-то естественном.
Он явно не стыдился своих действий.
– Но это же воровство! – воскликнул я.
– Я называю это «военный трофей», – поморщился Лэрн. – Мы выиграли битву, теперь их вещи принадлежат нам.
Я многословно заспорил с ним, но нарвался на полное безразличие.
Раздались шаги. Случайный прохожий зашёл, посмотрел на беспорядок и пошёл своей дорогой.
– Послушай, всё равно они мертвецы, – раздражённо напомнил Лэрн, – зачем им деньги?
– У них могут быть семьи! Они лишились кормильца, у них горе, эти деньги им очень нужны!
– Если так хочешь, можешь найти их семьи и помочь им. Но сомневаюсь, что получишь благодарность, – пожал плечами Лэрн. – Ведь ты устроил тут резню…
Значит, это я тут устроил?! Что ответить на такое?
Собрав все кошельки, Лэрн сел за стол и с тихим звяканьем принялся пересчитывать крохотные статуэтки, большинство из которых были серебряными.
– Лэрн, – позвал я.
– Что? – откликнулся он.
– Куда ты теперь? Мы не можем оставаться на острове.
Лэрн улыбнулся.
– Хочешь пойти со мной?
Я смутился и объяснил:
– Похоже, теперь меня тоже будут разыскивать. Вдвоём будет легче справиться, если на нас нападут.
– Я всегда справляюсь один, – заявил Лэрн, – и пока жив. Но если хочешь, можем путешествовать вместе. Я долго искал кого-то не такого, как они. – Он обвёл рукой помещение.
Признаться, мне льстило, что Лэрн считал меня особенным. Понятно ведь, почему. Я был сильнее обычного человека, раны на мне заживали быстрее, а кожу почти нельзя было разрезать. Эта ненормальность всегда казалась мне проклятием. И вдруг появился человек, который ценил именно это.
– Знаешь, грустно жить среди людей, которые ниже тебя. Они инстинктивно боятся нас, они не равны нам, – продолжил Лэрн. – Поэтому я рад, что встретил тебя.
Я стоял в растерянности. Вот это самомнение! Но, если посмотреть объективно, только что Лэрн один положил целую толпу наёмников. Кто ещё способен на такое?
– Я тоже рад, очень, – выдавил я.
Это была правда. Я действительно радовался, ведь после долгих скитаний встретил человека, который смотрел на меня без страха. Я перестал чувствовать себя изгоем.
– Что ж, пойдём, – сказал Лэрн.
Он сложил в сумку собранные кошельки, только швырнул один на стойку в качестве компенсации. Я взял в руки свой погнутый меч и пошёл вслед за Лэрном.
Глава 2. Провалиться сквозь крышу
Лес сменился степью, и я не видел ей конца. Деревьев и кустов здесь почти не было, разве что иногда встречалась пара гигантских тёмных силуэтов, сливающихся с ночью. Трава под ногами была мокрой от дождя. Мои сапоги хлюпали и скрипели.
Мы с Лэрном были знакомы уже три часа, и я привыкал к перебранкам.
– Давай же! – требовал я.
– Нет.
– Надо торопиться!
– Отстань.
– Мы должны немедленно…
– Я развлёк тебя сегодня, так дай мне выспаться.
Я заставлял Лэрна немедленно покинуть остров, потому что нас наверняка будут преследовать. Но мой друг отличался бесстрашием на грани бессовестности: он не собирался удирать оттуда, где натворил дел.
Ливень уже закончился. Хлюпая глиной и грязью, мы подошли к огромному дереву. Оно высилось посреди открытого пространства призрачной иглой: ночь забрала краски листьев и скрыла от взгляда верхушку. Лэрн в прыжке зацепился за нижнюю ветку – да до неё метра три! – подтянулся и лёг, прислонившись к стволу. Я стоял внизу и что-то кричал ему. Потом плюнул и стал рвать лопухи для лежанки.
Во сне я видел своё первое убийство.
Мне было лет семь. Дул ветер. У меня воздушный змей появился позже, чем у остальных, и теперь я чувствовал, что имею что-то общее с другими детьми. Пёстрая дешёвая бумага игрушки радовала меня. Я бежал по неровному холму, едва не спотыкаясь. Взбудораженный ребёнок…
Эти старшие ребята праздно шатались по горке, на которую я поднялся. Походка с претензией на мощь, сгорбленные спины. Змей летел-летел, упал и дал одному из них по макушке.
– Что это за чертовщина?! – воскликнул подросток, потирая ушиб. – Ты совсем малявка? Эти змеи, – сказал он, поднимая игрушку, – портят небо! Они слишком пёстрые! Лучше бы были чёрными…
Его злоба так резко ворвалась в моё радостное настроение, что я невольно почувствовал гнев.
– Нет, лучше б ты был чёрным! – сердито сказал я.
Я ляпнул первое, что пришло в голову. Кто знал, что отношение к расе зависит от цвета кожи?
– Ах так? Да я тебе сейчас фиолетовую рожу сделаю! – разозлился парень.
От его толчка я кубарем полетел с горки.
– Ты даже со змеем не справился… Куда уж тебе знать, что ездить со склона нужно на заднице, – рассмеялся другой подросток.
Я поднялся и, сдерживая слёзы, принялся отряхиваться, но внезапно вспомнил о змее. Он до сих пор был в заложниках, такой важный, такой ценный! Я подбежал к задирам. Один из них ковырял раму змея. Я постарался выхватить… Змей порвался. Раздался смех.
– Как вы смеете! – прокричал я.
– Что – мы? Ты сам всё сломал.
Замах… Тщетный. Один ловко поймал меня за нос, а двое других воспользовались этим и скрутили руки. Как больно! Тот парень, которому прилетело по голове, наклонился передо мной и показал порванную игрушку.
