– Я вас не знаю. – Недрогнувшей рукой он достал сигарету и, поднеся к ней зажигалку, с прищуром посмотрел на Мораласа. – А вы не знали Джерри.
Моралас не отвел взгляда.
– Здесь моя родина. Если убийца на острове, я его найду.
– Он профессионал. – Джонас выпустил струю дыма; ветра не было, и дым не отнесло в сторону. – Надеюсь, вы это тоже понимаете?
Моралас решил пока не отвечать. Вначале нужно кое-что узнать о самом покойном, Джеремии Шарпе.
– Мистер Шарп, вашего брата застрелили; мы выясняем, кто его убил, как и за что. Вы можете помочь мне, предоставив некоторые сведения.
Джонас довольно долго смотрел на дверь – за ней лестница, ведущая вниз. Пройдя по коридору, можно попасть к трупу брата.
– Мне надо пройтись, – прошептал он.
Моралас молчал. Они пересекли газон, вышли на шоссе. Какое-то время брели вдоль моря.
– Зачем ваш брат прилетел на Косумель?
– Не знаю. – Джонас затянулся сигаретой, докурив ее до фильтра. – Джерри любил пальмы.
– Чем он занимался? Где работал?
Хмыкнув, Джонас раздавил тлеющий окурок ногой. На поверхности воды плясали бриллиантовые солнечные блики.
– Джерри любил называть себя свободным художником. Он нигде подолгу не задерживался. – И доставлял Джонасу столько же огорчений, сколько и радости. Джонас мрачно посмотрел на воду, вспоминая, сколько у них с братом было общего и как часто они спорили. – Джерри часто переезжал с места на место и менял работу. Насколько я знаю, в последнее время он давал уроки подводного плавания.
– Да, – кивнул Моралас. – Он работал в дайвинг-центре «Черный коралл», у Элизабет Палмер. Устроился к ней на полставки.
– Палмер? – Джонас отвлекся от воды. – Женщина, с которой он жил?
– Мисс Палмер сдала вашему брату комнату, – сухо уточнил Моралас. – Кроме того, она, в числе других, обнаружила труп вашего брата. Она оказала нам всяческое содействие.
Джонас поджал губы. Что там говорил Джонас в коротком телефонном разговоре, который состоялся несколько недель назад? Он назвал Лиз Палмер «красоткой, которая печет вкусные тортильи». Джонас тогда решил, что Лиз Палмер – очередная подружка Джерри, с которой тот развлекается и набирается сил перед очередным этапом охоты за крупным кушем.
– Мне нужен ее адрес. – В ответ на спокойный взгляд капитана он пояснил: – У нее наверняка остались вещи брата.
– Да. Кое-какие его личные вещи у меня в кабинете – все, что нашли при нем. Если хотите, забирайте их и то, что осталось у мисс Палмер. Мы их уже осмотрели.
Джонас почувствовал, что гнев снова вырывается наружу, и постарался взять себя в руки.
– Когда можно забрать тело?
– Сегодня же постараюсь закончить с документами. Вам придется подписать протокол опознания. – Капитан увидел, как напряглось лицо американца, и ему снова стало жаль его. – Еще раз примите мои соболезнования.
Джонас сухо кивнул:
– Давайте поскорее покончим с этим.
Лиз вошла в дом. Как только за ней захлопнулась дверь, она щелкнула выключателем, и завертелись лопасти двух потолочных вентиляторов. Пока ей достаточно и их тихого шелеста, чтобы не чувствовать себя одинокой. Вот уже целые сутки ее мучает тупая головная боль – как будто кто-то упорно долбит молотком в правый висок. Она пошла в ванную и, перед тем как встать под душ, приняла две таблетки аспирина.
Она снова выходила в море на катере с прозрачным дном. Хотя до начала летнего сезона еще далеко, клиенты выстраиваются в очередь – сегодня двенадцати пришлось отказать. Не каждый день у берегов острова находят труп! Любопытные валят к ней валом. Прямо извращение какое-то, думала Лиз, раздеваясь и вставая под холодный душ. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ей перестанет мерещиться Джерри – под водой, на песчаном дне?
Хотя с Джерри она познакомилась не очень давно, общаться с ним было просто и весело. Он жил в комнате ее дочери и столовался у нее на кухне. Закрыв глаза, Лиз наслаждалась прохладной водой. Скорее бы головная боль прошла! Наверное, ей полегчает, когда полиция закончит следствие. Ей пришлось тяжело, очень тяжело, когда к ней в дом нагрянули стражи порядка. Они долго рылись в вещах Джерри. И долго допрашивали ее.
Что ей известно о Джерри Шарпе? Он американец, парень не промах и дамский угодник. Все его качества ей очень пригодились: он обучал новичков нырять с аквалангом и часто вместе с ней выходил в море. Лиз считала его безобидным – пусть он красавчик и любит женщин, но уж очень ленив. Вечно мечтал разбогатеть – провернуть какое-нибудь дельце, которое принесет ему миллионы. Лиз считала, что Джерри просто сотрясает воздух. Разбогатеть можно только после многих лет упорного труда – или получив наследство.
Когда Джерри говорил о будущем богатстве, у него загорались глаза, а улыбка делалась просто неотразимой. Будь сама Лиз фантазеркой, она бы, может, ему и поверила. Но мечты – для молодых и глупых. С сожалением вздохнув, Лиз подумала: Джерри Шарп был и молодым, и глупым.
А теперь его нет, и все, что от него осталось, свалено в дочкиной комнате. Выключив воду, Лиз решила: надо собрать все его пожитки и отнести в полицию. Она спросит капитана Мораласа, что с ними делать. Наверняка родственники захотят забрать все, что после него осталось. Как-то Джерри рассказал ей, что у него есть брат, которого он шутливо и ласково назвал «занудой». Самого Джерри можно было назвать как угодно, только не занудой.
Войдя в спальню, Лиз накрутила на голову полотенце. Она вспомнила, как Джерри пытался влезть к ней в постель через несколько дней после того, как поселился у нее. Бойкий язык, ласковые руки… Хотя он прижал ее к двери и успел поцеловать перед тем, как она вывернулась, отделаться от него не составило для Лиз никакого труда. Джерри совершенно спокойно отнесся к ее отказу, и позже в их отношениях никакой напряженности не наблюдалось.
Откровенно говоря, Джерри Шарп был приветливым и удобным в общении – разве что постоянно мечтал разбогатеть. Лиз уже не в первый раз задумалась: не мечты ли о богатстве довели его до гибели?
Чтобы отогнать тяжелые мысли, Лиз решила заняться делом. Она уложит все пожитки Джерри в чемодан и отнесет в полицию.
Занятие нагнало на нее ужас. Она сразу поняла, что зря взялась за вещи Джерри. Она сама была по натуре довольно замкнутой. Невольно вторгнувшись в жизнь другого человека, она почувствовала себя не в своей тарелке. Стараясь вообще ни о чем не думать, Лиз сложила коричневую футболку с горделивой надписью, свидетельствовавшей о том, что ее обладатель совершил пеший поход по Большому каньону. И все время, сама того не желая, она живо представляла себе Джерри, который шутил, что спит с куклой из коллекции Веры. Он починил в комнате окно, которое плохо открывалось, а получив первую зарплату, приготовил паэлью.
Неожиданно по лицу Лиз потекли слезы. Джерри был таким живым, таким молодым и так беззаветно верил в себя! Они были знакомы очень мало, и назвать его другом Лиз не могла, и все же Джерри какое-то время спал в комнате ее дочери и держал свои вещи в ящиках ее комода.
Теперь Лиз жалела, что часто слушала его россказни вполуха, держалась с Джерри суховато и начальственно. Как-то он пригласил ее выпить, но она отказалась, потому что ей предстояло сводить баланс. Какой же она оказалась черствой, бездушной! Удели она ему тогда всего час своей жизни, она бы, возможно, поняла, кто он такой, откуда приехал и почему умер.
Услышав стук в дверь, Лиз вытерла лицо руками. Глупо плакать, ведь слезами горю не поможешь.
Джерри Шарпа больше нет, и она тут совершенно ни при чем.
Утираясь на ходу, она направилась к двери. Головная боль немного утихла. Лиз решила, что лучше всего сейчас же позвонить Мораласу. Пусть пришлет кого-нибудь за вещами. Открывая дверь, она повторяла себе: она тут совершенно ни при чем.
На секунду она замерла на пороге с открытым ртом. Футболка, которую она, сама того не замечая, по-прежнему держала в руках, упала на пол. Пошатнувшись, она сделала шаг назад. Закружилась голова; в глазах потемнело. Ей пришлось поморгать, чтобы снова обрести способность видеть четко. Мужчина, стоящий на пороге, метнул на нее осуждающий взгляд.
– Дж… Джерри… – с трудом проговорила она и едва не закричала, когда он шагнул вперед.
– Элизабет Палмер?
Ошеломленная, Лиз машинально покачала головой. Она не считала себя суеверной. Правда, на чисто практическом уровне она верила в принцип «что посеешь, то и пожнешь». И вот она у себя дома – и к ней явился покойный Джерри Шарп!
До ее слуха донеслись слова:
– Вы Лиз Палмер?
– Я ведь тебя видела… – произнесла она, но собственный голос показался ей чужим. Она не могла отвести взгляда от его лица. Дерзкий взгляд серых с поволокой глаз, черные брови вразлет, чуть раздвоенный подбородок… Такое лицо сразу наводит на мысль о риске – и с таким любая женщина не прочь рискнуть… – Кто вы такой?
– Джонас Шарп. Джерри был моим братом. Мы близнецы.
Поняв, что у нее дрожат колени, Лиз поспешила сесть. Разумеется, он не Джерри, твердила она себе, пытаясь успокоиться. Волосы такие же темные и густые, но стрижка аккуратная, а не вечно нечесаная грива, как у Джерри. Лицо такое же красивое, и черты так же резко высечены, но у Джерри она ни разу не видела такого угрюмого и холодного выражения. Да и дорогой костюм незваный гость носил так, словно родился в нем. Его поза выдавала сдерживаемую страсть и раздражение. Прошла секунда, всего секунда, прежде чем ее гнев вырвался наружу.
– Вы нарочно! – Лиз вытерла влажные ладони о колени. – Зачем вы меня напугали? Вы ведь знали, что я подумаю, когда открою дверь!
– Я рассчитывал на такую реакцию.
Она откинула голову назад и сделала глубокий вдох, восстанавливая дыхание.
– Вы подонок, мистер Шарп!
Впервые за много времени уголки его рта дернулись, словно в едва заметной улыбке.
– Можно мне присесть?
Лиз махнула рукой в сторону стула.
– Что вам нужно?
– Я приехал за вещами Джерри. Кроме того, мне нужно с вами поговорить.
Усевшись, Джонас не спеша огляделся по сторонам. Он озирался не вежливо и сдержанно, как гость, впервые оказавшийся в чужом доме, а цепко, пытливо. Внимательно изучал владения Лиз Палмер. Гостиная в ее доме маленькая, не больше его кабинета. Сам он предпочитал приглушенные оттенки и четкие линии. Лиз Палмер, видимо, питала слабость к ярким, контрастным цветам и всяким безделушкам. На стенах висели маски древних майя; на полу лежали коврики различных размеров и оттенков. Через прорези в красных жалюзи проникали полосы солнечного света, уже начавшего бледнеть. Посреди стола на плетеной подставке стояла большая синяя керамическая ваза с цветами; правда, лепестки уже начали опадать. Полировку на столешнице закрывал тонкий слой пыли.
Потрясение, от которого у нее все внутри перевернулось, мало-помалу проходило. Он не спеша озирался по сторонам, а Лиз смотрела на него. Зеркальное отражение Джерри! А разве у зеркального отражения не противоположный заряд? С таким, как Джонас Шарп, видимо, жить не очень-то весело. Лиз ужасно захотелось прогнать его, выпроводить быстро и навсегда. Пришлось урезонить себя: к чему горячиться? Он всего-навсего мужчина и к ней никакого отношения не имеет. К тому же он совсем недавно потерял брата.
– Примите мои соболезнования, мистер Шарп. Вам сейчас очень тяжело.
Он так молниеносно перевел на нее взгляд, что внутри у нее снова что-то екнуло. Она почти не замечала, как пристально он разглядывает ее гостиную, но столь же внимательное изучение ее самой не могло оставить ее безучастной.
Элизабет Палмер оказалась совсем не такой, какой Джонас ее себе представлял. Лицо худое и какое-то угловатое – широкие скулы, длинный узкий нос, заостренный подбородок. Явно не красавица, но чем-то притягивает – невозможно оторваться. Должно быть, все дело в глазах, глубоко посаженных, темно-карих, слегка раскосых. А может, в губах – полных и вместе с тем трогательных. Широкую рубашку можно было обернуть вокруг нее несколько раз. Незакрытыми остались длинные загорелые ноги. Руки, лежащие на подлокотниках кресла, маленькие, узкие. Ни одного кольца. Джонасу казалось, что вкусы брата он знает, как свои собственные. Лиз Палмер явно не во вкусе Джерри, который питал слабость к шумным и броским красоткам. Она и не во вкусе самого Джонаса – он предпочитает изящных интеллектуалок.
И все же Джерри с ней жил. Джонас посмотрел на Элизабет Палмер исподлобья. Не сказать, чтобы она так уж убивалась по своему любовнику!
– И вам тоже.
От его пристального взгляда Лиз пробила дрожь. Он рассматривает ее не так, как обычно рассматривают незнакомого человека. Под его взглядом она показалась себе экспонатом в музее, на который наклеили ярлык и собираются поместить под стекло для дальнейшего изучения. Она старалась напомнить себе, что горе у разных людей принимает разные формы.
– Джерри был славным человеком. Нелегко…
– Как вы с ним познакомились?
После того как мужчина грубо оборвал ее, Лиз расправила плечи. Раз он не нуждается в сочувствии – что ж, она не будет его предлагать. Если брату погибшего нужны только факты, он их получит.
– Несколько недель назад он пришел ко мне в центр. Он интересовался дайвингом.
– Дайвингом? – вежливо удивился Джонас, хотя глаза у него оставались холодными.
– У меня небольшой дайвинг-центр на пляже – прокатное снаряжение, морские прогулки, школа подводного плавания. Джерри искал работу. Поскольку в своем деле он разбирался, я его наняла. Он работал матросом на катерах, обучал туристов дайвингу и тому подобное.
Джонас вспоминал последний телефонный разговор с братом. Джерри ни разу не обмолвился, что зарабатывает на жизнь уроками подводного плавания. Он взахлеб рассказывал о каком-то «крупном дельце», которое у него «на мази». Большие деньги, звездный час.
– Он не выкупил у вас долю предприятия? Не стал вашим партнером?
На лице Лиз появилось странное выражение. Джонас так и не понял, что это: гордость, презрение или насмешка.
– Мистер Шарп, партнеров я не привлекаю. Джерри работал на меня, вот и все.
– Все? – Незваный гость снова выразил удивление. – Он ведь у вас жил.
Лиз прекрасно поняла, на что он намекает. Ей уже пришлось отвечать на похожие вопросы полицейских. Она решила, что ответила на все вопросы и уделила Джонасу Шарпу достаточно своего времени.
– Вещи Джерри здесь. – Встав, она направилась к комнате Веры и встала на пороге, ожидая, что Джонас к ней подойдет. – Я только начала складывать их. Наверное, вам захочется разобрать их самому. Не торопитесь.
Она собралась отойти, но Джонас взял ее за плечо. Он смотрел не на нее, а в комнату с розовыми стенами и кружевными занавесками на окнах, с полками, заставленными куклами и мягкими игрушками. Вещи Джерри были кое-как набросаны на спинке крашеного белого стула и на цветастом покрывале. Джонаса снова кольнула боль.
– Это все? – Все, что осталось от брата…
– Я еще не смотрела в комоде и в платяном шкафу. Но полицейские обыскали все. – Внезапно на нее навалилась огромная усталость. Она сняла полотенце с головы. После того как по плечам рассыпались темно-русые, еще влажные волосы, ее лицо показалось Джонасу еще более нервным.
– Я ничего не знаю ни о личной жизни Джерри, ни о его личных вещах. Это комната моей дочери. – Она повернула голову, и их глаза встретились. – Сейчас ее здесь нет; она учится в школе. Джерри спал вон там. – Лиз вышла, оставив его одного.
На то, чтобы собрать вещи Джерри, у Джонаса ушло двадцать минут. Брат путешествовал налегке. Джонас вынес чемодан в гостиную и принялся бродить по дому. Жилище Элизабет Палмер оказалось совсем небольшим. В предвечерних сумерках он осмотрел вторую спальню. Здесь царил полумрак, только на кровати из ротанга виднелось что-то оранжевое. Рядом с кроватью стоял письменный стол, заваленный папками и бумагами. Здесь пахло пудрой и специями. Выйдя, Джонас направился на кухню, туда, где находилась Лиз.
Когда его ноздри уловили аромат кофе, Джонас вспомнил, что с утра ничего не ел. Не оборачиваясь, Лиз налила вторую чашку. Ему не нужно было ничего говорить – она и так поняла, что он здесь. Вряд ли ему вообще нужно объявлять о своем приходе.
– Со сливками?
Джонас провел рукой по волосам. Ему показалось, будто он вошел в чужой сон.
– Нет, черный.
Лиз обернулась с чашкой в руке и невольно вздрогнула. Кофе расплескался.
– Извините, – прошептала она, протягивая ему свою чашку. – Вы так похожи…
– Вас это смущает?
– Лишает присутствия духа.
Джонас отпил кофе; в голове немного прояснилось.
– Вы не были влюблены в Джерри.
Лиз смерила его удивленным взглядом. Она уже поняла, что Джонас Шарп считает ее любовницей своего брата, но не думала, что он продолжит допрос.
– Мы с ним были знакомы всего несколько недель. – Она вдруг рассмеялась, вспомнив другое время и другую жизнь. – Нет, я не была влюблена в него. Нас объединяли сугубо деловые отношения, хотя по-человечески он мне нравился. Он был очень самоуверенный, прекрасно сознавал всю силу своего обаяния. Пока он у меня работал, от туристок отбою не было… Да, Джерри был тот еще жук, – пробормотала она и, опомнившись, испуганно добавила: – Извините.
– Ничего.
Джонас невольно шагнул к ней. Лиз Палмер высокая – ростом почти с него. От нее пахнет пудрой, хотя на лице ни следа косметики. Он снова подумал: Лиз Палмер совсем не во вкусе Джерри. Но глаза…
– Именно таким и был мой брат.
