Ланка жила в тесной комнатенке со скошенным потолком и круглым маленьким окошком на одной стене. Из мебели здесь была низкая кровать, сундук средних размеров и умывальник в углу. Все.
– Ланка, а вымыться полностью здесь как-то можно? – поинтересовалась я осторожно.
Вдруг у местных простолюдинов мыться принято раз в месяц, и мой вопрос вызовет подозрения?
– Можно. Если в тазу воду на кухне нагреть, но это еще натаскать надо. Лучше уж сходить в общественные бани и помыться там. – Несказанно обрадовала меня моя новая знакомая.
– А где в Шаротте бани? И… Это дорого?
– После пары таких дней, как сегодня, мы сможем себе позволить хороший поход в бани. И не только! Еще и на новое платье и чулки тебе останется. Твои-то никуда не годятся, – принялась перечислять она.
– А когда нам заплатят? – задала я животрепещущий вопрос.
Кров и еда, конечно, хорошо, но все-таки работать за еду – путь в никуда. Хотелось бы иметь некоторый излишек на другие потребности.
– Конор, старый пройдоха, никогда не платит по вечерам. Примета, говорит, плохая – деньги на ночь отдавать, – принялась виновато объяснять Ланка.
Я же едва не прыснула, вспомнив, как делали мы в студенческие годы, если приходилось долг отдавать на ночь глядя: кидали деньги на пол, заявляя: «Ой, потеряла!». А тот, кто давал взаймы, якобы их совершенно случайно находил.
– А утром? Или есть и утренняя примета тоже? – спросила я, иронизируя.
– Есть конечно! – Рассмеялась Ланка. – Если отдать деньги утром, то подавальщица может сбежать, и некому будет обслуживать завтрак. Так что аккурат после завтрака деньги и получим. А потом до обеда у нас будет немного свободного времени.
И тут я поняла, что сходить в аптеку с утра, как я собиралась, не получится.
– Конор, похоже, мудрый мужик, только вот как мне быть, не знаю? Меня Кирьяна утром будет ждать. Э-э-э… По одному важному вопросу. Нехорошо получится, если я не приду. Может, как-то получится быстренько сбегать?
– Так и сбегай. Уж утром-то я как-нибудь и одна справлюсь. Все-таки утро – это не вечер. Но к обеду обязательно возвращайся, тогда и получишь свои денежки.
– А сколько мне заплатят? – задала я главный вопрос.
– Это сколько хозяин решит. – Развела Ланка руками.
– А кто здесь хозяин? – Напряглась я.
Что если я этому хозяину не понравлюсь, и он решит мне не платить?
– Так Коннор же! Это его таверна, – пояснила к моему облегчению Ланка. – Ах да! Ты же не местная, спохватилась она.
Оказывается повар и был хозяином "Веселого песца", а я-то все гадала он, или не он. Не похож он был на владельца заведения, хоть убейте.
Умывшись и прихватив комплект поношенного, но чисто выстиранного постельного, которое выдала мне Ланка, я отправилась к себе.
– Снаружи комната не запирается! Но на ночь закройся, а то мало ли, – посоветовала Ланка, и я услышала характе?рный щелчок простой щеколды.
Моя каморка была зеркальной копией той, где жила моя новая знакомая. Я тоже заперлась и, быстро заправив кровать, упала на нее не раздеваясь. Если у меня и была до этого мысль, все-таки спуститься на кухню и подогреть воды, чтобы ополоснуться, то от усталости она испарилась.
Утро настало внезапно и слишком рано. Кто-то яростно колотил в дверь.
– Вставай, соня! Завтрак проспишь! – Донесся голос Ланки.
Вставать совсем не хотелось. Длительный пеший поход по горам, а потом несколько часов беготни с тяжеленным подносом сделали свое дело. С непривычки ныла каждая мышца и косточка, а глаза так и норовили закрыться обратно, намекая, что хорошо бы поспать еще час-другой.
– Убейте меня! – пробормотала я в потолок, а вслух откликнулась: – Уже иду!
Все, что я сегодня делала, сопровождалось мысленной мольбой: «Хоть бы меня взяли в аптеку художницей!»
Несмотря на то, о чем мы вчера договорились с Ланкой, мне пришлось остаться и обслуживать завтрак, – того потребовал Конор. Ланка намекнула, что лучше с ним не спорить, не то останусь без вчерашнего заработка и работы вообще.
Таверна с утра была почти пустой, и работы для двоих в зале было мало. Пока я разносила немногочисленные заказы, Ланка натирала столы, посуду и помогала Конору на кухне. Повар тоже был не слишком занят и нашел время постоять за стойкой, наблюдая за моей работой. А после завтрака со мной наконец расплатились.
– За комнату и кормежку я вычел, итого получилось семь ледяшек, повар ссыпал горку мелочи на стол передо мной.
Ланка получила больше, но она и отработала вчера весь день, а я только помогла с ужином. Итого: комната обошлась мне в две ледяшки в сутки, кормежка – одну за прием пищи. Это с «корпоративной» скидкой конечно же, итого три за день. Неплохо! То есть, всего мне требовалось минимум пять ледяшек в день на еду и проживание. Терпимо, если стану зарабатывать десять за утро и день вместе и десять за вечер. Тогда еще пятнадцать ледяшек останется мне.
Я принялась подсчитывать потенциальный доход: пятнадцать ледяшек на семь – это один серебряный лед и пять медных ледяшек в неделю, и четыре серебряных леда и двадцать ледяшек в месяц.
– На эти деньги можно спокойно жить и даже иногда позволять себе лишнее. Особенно если чаевые будут давать. – Ланка улыбнулась и сунула мне несколько монеток в руку. – Твоя доля от чаевых. На теплую одежду за лето точно накопишь, если не будешь транжирить! – заявила она жизнерадостно. – Главное, не поскупись, когда станешь покупать обувь. Обувь зимой – это очень важно.
Я была с ней согласна. Лето на севере короткое и не слишком теплое, и мне нужно успеть позаботиться об имуществе.
– Ладно, мне давно пора в аптеку.
Я сунула мелочь в карман под фартуком и поднялась.
Но прежде чем уйти, принесла в свою каморку воды для умывальника. Она была не слишком холодной, поэтому я кое-как, но ополоснулась по частям. Спасибо Ланке за брусочек травяного мыла, что она мне вчера отрезала от собственного куска.
Помывшись, почувствовала себя намного лучше, только вот старые шмотки хотелось сжечь, а не натягивать обратно. Когда я спустилась на кухню, Конора там не было, только Ланка хозяйничала, перебирая ароматные травы и раскладывая их по трем кучкам.
– Ланка, а можно я с собой бутерброд сделаю? Я заплачу, – попросила я.
– Не наелась? – сочувственно посмотрел на меня девушка. – Можно, конечно! И не надо платы, с Конора не убудет, если ты что-нибудь съешь. Главное, не борзей. Вон там посмотри, – указала она в холодный угол, где лежали продукты.
Большим неудобным ножом я откромсала пластик мяса и взяла с накрытого чистой тряпицей подноса ломтик хлеба, оставшийся от завтрака.
– На вот, заверни. – Ланка протянула мне тряпичную салфетку.
Глава 8. Ой… Он не начальник стражи?
Люди спешили по своим делам, не задерживаясь на площади, и зевак возле пособницы пока не было. Вместо них, вокруг расселись какие-то черные птицы, похожие на ворон, которые не каркали, а издавали противные звуки: будто скрежещет железо по стеклу. Они неохотно, точно делая одолжение, поднялись, когда я их шуганула, направляясь к клетке. Все кроме одной. Кося красным глазом, она так и продолжала расхаживать поблизости.
Стражник, охраняющий порядок на площади, мирно дремал, прислонившись к стене соседнего здания. Ему не мешал даже яркий солнечный луч, бьющий прямо в закрытые глаза.
С подозрением покосившись по сторонам, я проверила, смотрит кто, или нет, я позвала негромко:
– Эй!
– Амира? – тут же откликнулась пособница. – Что ты здесь делаешь?
Вместо ответа я просунула сквозь прутья сверток с завтраком и увидела бледное лицо девушки.
– Зря ты это! – сказала она вместо «спасибо», принимая сверток. – Не делай так больше!
Без сомнений, пособница беспокоилась о моей безопасности, поэтому я уточнила:
– А тебя сегодня кормили?
– Нет. Только воду дали и то… тухлую.
Девушка скривилась.
– Ужас! Я попробую принести тебе попить.
Надо найти неприметный вариант тары, чтобы никто не догадался, что преступнице помогают.
– Ты и так сильно рискуешь, помогая мне, а я все равно недолго буду мучиться, если отравлюсь.
– Это мое дело! – Отчего-то рассердилась на нее я. – Лучше бы просто поблагодарила.
– Спасибо! Я этого не забуду…
На этом мы и расстались.
В аптеку я все-таки опоздала, и вместо Кирьяны за прилавком стояла Карифа.
– Чего приперлась? Попрошайничать?! – Подбоченилась вредная старуха, которая любой бабе Яге дала бы фору.
Нет, я девушка не из робких и за словом в карман лезть не привыкла, но Карифа давила своей тяжелой энергетикой так, что прибивало к земле. Хочешь не хочешь, а растеряешься в первый момент.
– Здравствуйте! – поприветствовала ее я, решив все-таки немного побыть вежливой. – Я пришла узнать, не найдется ли у вас для меня какая-нибудь работа?
Если разговор с Кирьяной состоялся, то я просто напомнила о себе.
– Какой еще работы? Дай таким, как ты, работу, и вещи начнут из дома пропадать! – Бабка вдруг замерла, задумчиво на меня уставившись, а затем прямо-таки взвилась: – Я поняла! Это сестрица тебя послала шпионить?
– Ну что вы! Как только могли такое подумать? Кафиза прекрасная женщина, она бы никогда так подло с вами не поступила! – опровергла я ее подозрения, чем разозлила зловредную бабку еще сильнее.
– Значит, Кафиза – прекрасная женщина?! – Карифа аж задохнулась от гнева. – А ну, пошла отсюда, пока я стражу не вызвала!
Старушенция вылетела из-за прилавка, точно фурия, по пути схватив метлу, стоящую в углу, что усилило ее сходство с бабой Ягой многократно. Я не удержалась и прыснула.
– Она еще смеяться надо мной будет?! Я тебе покажу, как смеяться над уважаемой Карифой!
Бабка нанесла удар, от которого я не без труда увернулась, уж больно ловко она орудовала метлой. Не удивлюсь, если в Кирфаронге есть курсы владения боевыми метлами для сварливых старушенций. Если мне повезет дожить здесь до пенсионного возраста, обязательно тоже запишусь. Такое искусство определенно достойно моего внимания.
Ситуация сложилась крайне абсурдная. Карифа лупила метлой со всей дури, словно вознамерилась меня прибить, а не прогнать. Уворачиваясь от ее ударов, я выскочила из аптеки с истерическим смехом. Как следует толкнула дверь назад, чтобы не дать ведьме выскочить за мной. При этом я круто повернулась, торопясь оставить неприветливую аптеку подальше, и столкнулась с каким-то громилой в форме.
– Осторожнее, соха! – пробасил тот строго, одновременно придержав меня.
Если бы не его помощь, я бы наверное отлетела от него, точно мяч от стены.
– Извините, – ответила я с улыбкой, так как не успела еще просмеяться.
Мужчина сощурился, всматриваясь в мое лицо, ну а я, в свою очередь, рассматривала его. На вид незнакомцу было лет сорок. Высоченный, точно гора, и широкоплечий. Черты лица рубленые, шрам на подбородке, пересекает покрытую щетиной кожу. Густые каштановые волосы до плеч и… Форма местной стражи, только как будто подороже и побогаче. Наверное, он и чином повыше? Может, начальник стражи?
В груди нехорошо екнуло. Не знаю, чем бы эта встреча закончилась, но в этот момент из аптеки появилась Карифа. Она попыталась выскочить сразу же за мной, да я постаралась покрепче захлопнуть дверь, чтобы не получить метлой. От ярости ее лицо было еще страшнее, чем обычно, но стоило ей увидеть мужика, рядом со мной, как она расплылась в широкой и, как мне показалось, наигранной улыбке:
– Какие люди! Неужели сам ньер Кулстоун пожаловал? – запела елейным голоском старушенция.
Я и не думала, что она вот так может! Мужик этот, видимо, тоже. Он удивленно уставился на старуху и дернул щекой. Инстинкты кричали, прогоняя меня прочь. И я воспользовавшись замешательством начальника стражи, – или кто он там? – извинилась еще раз и, обогнув, поспешила наверх по улице. Почему наверх, ведь мне нужно было обратно на площадь? Потому что не хотела, чтобы Карифа вздумала меня искать.
Навстречу мне двигались две группы стражников. Одна остановила двух девушек и о чем-то с ними говорила. Стражи из второй группы, завидев меня, прибавили шагу.
Неужели ищут новых пособников нирфеатов? А вдруг пособниц?
Я ускорилась и свернула налево – в первый же переулок. А скрывшись от взглядов стражников, подхватила юбки и бросилась бежать. Бегала я хорошо, поэтому быстро выскочила на параллельную улицу и заставила себя остановиться. Нельзя вызывать подозрения у людей, а бегущая стремглав девушка, без сомнений, привлечет внимание.
Тут я снова повернула и пошла вниз по улице по направлению к площади. С трудом заставив себя двигаться быстро, но спокойно, я шла по незнакомой для меня улице, которую для себя окрестила деловым районом. Прочесть вывески не получалось, но они были, а значит, это не жилой квартал. Мою догадку подтверждали и люди, которые заходили или выходили из зданий, торопясь по делам.
Еще дважды я сворачивала в переулки и даже возвращалась на те улицы, где уже была, замечая подозрительные отряды стражи. Заблудиться я не боялась. Планировка города была как по линейке. Никаких запутанных улочек и кривых подворотен. А еще я видела Шаротт сверху, и запомнила, что все его основные магистрали выводят на площадь.
Впереди вывернул новый отряд стражи, и я чуть замедлилась, размышляя, не повернуть ли обратно. Переулок, в котором я могла бы скрыться, я миновала совсем недавно. Но, на мое счастье, дверь очередной конторы отворилась, и из нее вышла какая-то девушка. Стражники встрепенулись и направились к ней. Я миновала их по противоположной стороне улицы, стараясь горбиться и прихрамывать. Авось, примут за старушку в такой-то одежде. Приняли или нет, я так и не узнала, но на меня не обратили внимания.
Что же происходит в Шаротте? Стража определенно кого-то ищет. Но кого? Какую-то девушку, судя по тому, что останавливают исключительно их. Стало тревожно, и я попыталась разобраться в своих реакциях. Чего я так дергаюсь? Я ведь ничего не сделала. Не украла, не убила.
Или это из-за пособницы? Местное правосудие показалось мне чересчур жестоким. Мне банально страшно, вот и все…
Ничто так не помогает от тревоги, как определенность. Поэтому, разобравшись в причинах собственных страхов, я решила составить план действий. Нужно было сосредоточиться на бытовых проблемах. И первое, что требовалось сделать: попасть на рынок и обзавестись одеждой поприличней.
С этими мыслями я поспешила вниз по улице, но вдруг мне перекрыли путь люди, верхом на лошадях. К слову, верховых в Шаротте я почти не встречала по какой-то причине, поэтому внезапно вывернувшие из очередного переулка всадники стали своего рода неожиданностью. Я едва успела отскочить, чтобы не попасть их транспорту под копыта.
Солнце било в глаза, и я не сразу разглядела, что это за люди, но испугалась, что привлекла чем-то внимание стражников. Но это оказались не стражники, а молодые хорошо одетые мужчины, с эдакой нарочитой скукой во взгляде. И эта скука мне сразу не понравилась. Если тут старушки с метлами без повода на людей бросаются, кто знает, чего ждать от этих прожигателей жизни?
– Простите, ньеры. – На всякий случай я решила быть вежливой.
В том, что напоролась на местную золотую молодежь, я даже не засомневалась. Хорошие лошади, дорогая красивая сбруя и одежда. К седлу каждого приторочены ножны, расшитые камнями, на гранях которых играют солнечные лучи. Да и рукояти выглядывают тоже непростые. Оружие определенно статусное. Один брюнет, второй блондин – оба коротко и как-то одинаково острижены. Наверное, мода такая? Брюнет весь из себя лощеный, с высокими скулами, о которые можно порезаться. С чувственными губами и прозрачными голубыми глазами. Холодными, как местные вершины. Блондин кареглазый, с куда менее идеальной внешностью и мягкой, даже какой-то безвольной линией рта. Совсем не в моем вкусе, неприятные оба.
– С каких это пор бродяжки появляются на улице законников? – спросил блондин у товарища, презрительно приподняв верхнюю губу.
При этом он продемонстрировал крупные «кроличьи» зубы, оттолкнув меня еще больше.
– Ты прав. Сохи сюда обычно не забредают, – задумчиво протянул брюнет. – Не место им здесь…
Почему-то брюнет мне не нравился особенно. Смотрел как-то цепко с прищуром, оценивающе. Я отлично знала подобные взгляды и всегда старалась избегать парней подобного типа. Ничего хорошего от них обычно ждать не приходилось. Только неприятности.
