– Чё пялишься, дура недоделанная? – через гримасу воскликнул он.
– Думаю, что ты слабый! Раз не можешь выйти один на один с любым из моего класса! – она услышала подъехавшее такси и спокойно развернувшись села в машину.
– В следующий раз, я пропишу этой ****** богачке! – грозился в след отъехавшей машине Чикринс, а потом обратился к своим приятелям, которые стояли неподалеку. – Нельзя бить девчонок! Кто это вообще придумал?!
Когда она еще стояла рядом с ним он уже хотел толкнуть её, но вдруг ему стало не по себе и животный страх приковал его ноги к тротуару. Ему было стыдно признать это не только перед друзьями, но и перед самим собой. Теперь оставалось только одно: побыстрее найти какую-нибудь новую жертву, за счет которой он сможет отвлечься от внутреннего неустройства собственной души. Ученики быстро расходились после занятий, а значит ему останется только кинуть пару камней издалека. С другой стороны, учебный год в самом разгаре и его внутренний зверь вдоволь насытиться страхом и обидой других детей. Перед тем как вернуться к остальным, он пнул решетку школьного забора, которая виновато зашелестела стальным звеньями.
Мэри даже не повернула головы, когда отъехала от школы, чтобы посмотреть, как Чекринс преодолевает поражение. Сейчас только одно имело значение – её общение с Богом в пустоши. Такси быстро покинуло Дейнферн и через 40 минут привезло юную путешественницу к юго-западному входу в парк Клипервесберга, от которого ближе всего было к её заветной горе. Когда машина уехала обратно, Мэри не оборачиваясь в сторону города быстрым шагом пошла вверх по тропинкам . Через 20 минут она уже заметно устала, но все равно продолжала идти наверх. Ей нравилось слышать, хоть и редкий хруст сучьев под ногами. Это усиливало эффект покорения вершины. Показался поворот, где они во время экскурсии кормили смелую сизоворонку, спустившуюся к детям. Решительная черноволосая девочка решила идти помедленнее, что помогло ей сосредоточиться.
Через кустарник она поднялась на достаточно обширное плато. Тропинка здесь была уже почти не видна, так как это место не пользовалось популярностью. В тот раз они вместе с Натали Смоуслоу решили залезть сюда, в то время, как остальные остались на смотровой площадке внизу. Их отругали, но не сильно, так как знали родителей Мэри. Ей очень понравился баобаб, который не был столь величественным, как баобаб Гленко, но всё же внушал уважение тем, что смог вырасти на вершине этой горы.
Мэри потрогала его кору и улыбнулась этому великану, который будет единственным свидетелем её разговора с Богом. Она подошла к обрыву и посмотрела вниз. Шоссе тонкой нитью огибало эту часть парка, боясь потревожить его первозданность. Она была довольна и стала выкладывать из портфеля то, что посчитала необходимом в этом путешествии. Вода, небольшой коврик и теплая толстовка с капюшоном, чтобы ночью не было холодно. Девочка была полна решимости всю ночь просить Всевышнего, чтобы Он не смог ей отказать!
Оставалось придумать обещание, которым можно будет уговорить Творца вселенной. Она стала вслух перебирать варианты: помогать людям в приюте; поехать на войну медсестрой; заботиться о больных на западе континента, страдающих от какой-то страшной болезни, название которой девочка так и не смогла запомнить из-за непонятного ей смешения букв и цифр; уйти в монастырь Марии Магдалины наконец. Последний вариант ей нравился меньше всех, так как при посещении этого места, девушки там показались ей слишком бездеятельными, как будто боялись проявить инициативу, а служение Богу в своем детском сердце она видела по-другому. Из этих вариантов выбирать ничего не хотелось не потому что ей что-то не нравилось, а потому что она хотела успеть все высказанное и даже больше, чем представлялось ей на настоящий момент. А может Бог сам выберет служение для неё? Он же Всеведущий!
Солнце нехотя стремилось на встречу с горизонтом, но нужно было подождать заката. Когда появились первые звезды, и полная луна в окружении нескольких перистых облаков присматривалась чем же займутся люди этой ночью, Мэри взглянула на небо и в присутствии величественного дерева стала просить небеса. Она просила все о том же, раз за разом и ждала пока небеса ответят, но этого не происходило.
– Просвети их! – воскликнула Мэри и порыв ветра опрокинул прядь черных волос ей на глаза. – Ты же можешь! Ты же самый сильный! Мой папа не плохой и моя мама очень хорошая! Почему ты не можешь сделать их счастливыми!
Она заплакала.
– Мне все говорят, что нужно потерпеть! Папа, мама… преподобный Томас… может мы просто не умеем просить тебя? Почему Ты не покажешь Себя, чтобы все увидев Твой свет поняли, что нужно любить друг друга? Я бы показала им это, но кто будет слушать маленькую девочку… А Ты слышишь меня? Все говорят, что слышишь, но почему этого не показываешь. Я не понимаю – просто хочу, чтобы ты ответил мне.
В этот момент ей стало очень страшно, как будто кто-то смотрит за ней со спины. Неужели это дерево обиделось, что она так разговаривает с Богом? Ей очень хотелось повернуться, чтобы посмотреть на того, кто стоит у неё за спиной и вселяет такой ужас, но она сдержалась.
– Я ничего не боюсь, лишь бы Ты исполнил мою просьбу! Я не могу больше ждать!
– Больше уже не нужно ждать, моя девочка! – мягкий голос окутал плато, так что даже баобаб поджал свои ветки, боясь препятствовать его распространению.
– Кто ты?
– А к кому ты сейчас обращалась?
– К Богу… – неуверенно ответила Мэри.
– И чего ты хочешь?
Хотя голос пронизывал всё плато, но казалось, что его источник перемещается, рассматривая смелую девочку.
– Я же уже все сказала! – обиженно произнесла она, но в голове звенели взбудораженные мысли. – Неужели это Он?
Мэри встала с коврика и повернулась, чтобы увидеть того, с кем она разговаривает, но на плато никого не было, кроме огромного дерева и кустарников вокруг него, которые хорошо освещал серебряный свет луны.
– Я уже выполнил твою просьбу! – ответил таинственный собеседник.
– Уже? – растерянно произнесла девочка. – А почему так долго Ты ждал, чтобы исполнить мою просьбу? Это было так сложно для Тебя?! Мне было так больно!
– Я знаю, но не могу заставить людей, только предложить им Мой путь, – ответил голос.
Во время этого разговора все в ней внутри перемешалось. На вершину она поднималась с четкой целью, но теперь она получила результат, но не знала, что делать дальше. Радость, обида, остатки боли, давящий страх – все это смущало её душу, но она на удивление стойко преодолевала эмоциональную бурю.
– И что теперь? – наконец-то спросила Мэри Стоун.
– Вот я и спрашиваю у тебя: что теперь?
– Ты же Бог. Ты и так всё знаешь, – более собранно ответила Мэри.
– Для меня важно, чтобы ты сама не решила. Посмотри в свое сердце и скажи: чего ты хочешь! – голос был все таким же мягким, но казалось, что он закручивается вокруг Мэри, приближаясь к её лицу.
Несмотря на атмосферу пронизывающего страха, Мэри решила, что это испытание и спокойно стояла, решая: чего же она хочет больше всего. Воздух на плато все больше сгущался вокруг возмутительницы спокойствия этого дикого места, и даже луна спряталась за облаками. Девочка всё еще думала. Она хотела быть честной не только с Богом, но и с собой, а это сложнее всего на свете.
– Почему Ты все время прячешься от нас? Почему просто не явишься всем? – Мэри нахмурилась и требовательно ждала ответа.
Хватка таинственного собеседника ослабла, и он вновь отдалился от неё.
– Вы не выдержите Моего света! Вы слишком слабы! – заявил голос.
– Почему?
– Потому что он разорвет вас, даже если вы добровольно откроете их, – не замечая дерзости ребенка, продолжал голос. – Требуются годы подготовки, чтобы капля моей благодати могла упасть на ваши каменные сердца!
– Я готова уже сейчас! – неожиданно произнесла Мэри и даже сама немного испугалась своей смелости. – Да, я готова! И хочу помочь остальным принять Твой свет! Да…да… Ты спросил, и я отвечаю, что хочу именно этого!
Тишина. Никакого ответа от таинственного собеседника. Тиски страха, сдавливающие её исчезли и старый баобаб вновь опустил свои ветви, не ощущая угрозы. Серебряный свет луны острожным лучом вышел из облаков и был тут же поглощён сиянием сверхновой, которое полностью охватило вершину. Казалось, что этот свет молотом раскалывает сами основы мироздания, проникая между элементарных частиц. Мэри упала на колени и уперлась руками, чтобы противостоять потоку благодатного сияния. Свет был везде, так что не возможно было отвернуться или закрыться от него. Мэри тяжело дыша, стиснула зубы. Она открыла свое сердце свету и тут же увидела, что у него есть источник. Светоносная тень, похожая на человеческий силуэт, находилась возле дерева и наблюдала за ней. Она чувствовала удивление и интерес, и радость, которая все больше нарастала в этом сияющем облаке. Свет исчез также внезапно, как и появился.
Перед Мэри появилась легкая дымка, в которой улавливалось что-то чрезвычайно разумное и могущественное. Физическая боль отступала и неописуемая радость наполнила её сердца.
– Я нашел тебя моя девочка! Как же долго я ждал твоего прихода! – в мягком голосе все отчетливее проскальзывали нотки торжества.
– Я не понимаю!
Она села на землю. Из носа и ушей текли тонкие струйки крови, но она этого не замечала, продолжая смотреть на тень.
– Ты понесешь мой свет людям! И они наконец-то обратятся ко мне, чтобы я сделал их счастливыми! Ты согласна?
Мэри задумалась. Не об этом ли она мечтала: сделать всех людей ближе к Богу, чтобы они никогда не чувствовали того, чего пережила она. Но почему Бог не призвал её раньше? Каждый день детской боли это 1000 лет взрослого человека и кому, как не Богу знать это? Мэри нахмурилась.
– Если бы я раньше озарил тебя своим светом, ты бы умерла.
Шелковистый голос гладил волосы девочки и от каждого звука она приходила в эйфорию, которая волнами щекотала её душу.
– Даже сейчас еще слишком рано, – продолжил тень. – но Я и мой Сын больше не в силах терпеть страдания человечества. Тебе и Ему придется много потрудиться.
– Твой Сын? Иисус Христос? – изумилась она.
Тень немного вздрогнула.
– … Мой Сын снова пришел, чтобы спасти человечество. Я тебя познакомлю с ним, когда придет время, – голос сохранял мягкость и невозмутимость.
Аффект от радости до сих пор наполнял сердце Мэри и она даже не думала спросить: как такое возможно? Единственное, что её хотелось поскорее увидеть Сына Божия.
– А где?
– В Моем священном городе – в городе Утренней Зари, – ответил голос.
Мэри удерживала каждое слово в своем сердце и все больше исполнялась трепетом. Боль от света теперь наполняла её блаженством. Она сделает всё, чтобы этот свет стал возможен для всех! Она чувствовала в себе необычайную силу для этого подвига, которая подхватила её и несла вверх над всем земным. Память о родителях вернула её назад и тень заметила это.
– Тебе пора, Мариам, – раздался голос таинственного собеседника, называющего себя богом. – Я твой Отец и буду с тобой всегда.
– А папа? – произнесла Мэри и немного сжалась на коврике.
– Он – твой папа, а я – твой Отец, который уже никогда не оставит тебя: не здесь на Земле, не в вечности!
Мэри ничего не поняла, но успокоилась от того, что Бог позволяет её папе остаться тем, кем он для неё является. Она следила за тенью, которая растворилась в лунном свете. После всего, что здесь произошло ей показалось, что она научилась слышать музыку тишины, которая оказалась на удивление мелодичной. Она вытерла кровь ковриком и решила его не брать с собой. Теперь ей предстоит спуститься вниз в безмятежную и серебристую от лунного света саванну..
Спускаясь, она даже не включала фонарик, так как её глаза прекрасно все видели этой холодной южной ночью. Ей не терпелось поделиться пережитым с родителями, тем более, что теперь они по-настоящему будут вместе. Может быть это всего лишь сон? Она остановилась и провела пальцами по носу, на котором еще остались остатки крови. Нет, не сон. Её преисполнила сила, как будто тот свет на вершине открыл в ней какие-то потаенные глубины, о которых она и сама не знала. Она – Пророк Всевышнего! Теперь она понесет божественный свет людям, чтобы они приняли благодать Отца. С этими мыслями она не заметила, как оказалась у подножия горы и уже направилась к дороге, чтобы вызвать такси.
– Эй, девочка! – её окликнул скрипучий, как проржавевшие за десятилетия ставни, голос.
Мэри развернулась и увидела трех мужчин в какой-то потрепанной одежде (насколько можно было судить в лунном свете). Ей показалось, что они приятно удивились такой ночной встрече.
– Ты спустилась сверху? – Мэри кивнула в ответ. – Что там произошло? Мы увидели яркий свет и испугались. Что-то взорвалось?
Несмотря на односложность фраз она заметила, что говорящий с ней мужчина явно подбирает слова, что ему достаточно непривычно. Остальные двое оценивающе смотрели на неё.
– Кто вы? – спросила она, переводя взгляд с одного оборванца на другого.
– Пастухи, гэ-гэ-гэ, – ответил первый. – Где взрослые?
Мэри еще плохо контролировала эмоции, но и в этой ночной полутьме «пастухи» сразу же по её реакции поняли, что она одна. На этот раз опасность исходила не от банды Роланда Чекринса, а от «заблудших душ» – так называл Генри Стоун опустившихся до разбоя беженцев.
– Пойдем с нами, детка, – улыбаясь предложил главарь этой группы. – Здесь холодно, а у нас ты можешь согреться. Утром спокойно вернешься домой.
Он скалился как можно более мило насколько ему позволяли ужасные кривые зубы, которые обнажались с каждой такой попыткой войти в расположение. Его приятели даже не старались и просто предвкушали ясную как день развязку этого разговора.
– Я с вами никуда не пойду! Мне нужно домой! – уверенно и без страха заявила Мэри.
– Ты что? Сейчас опасно! Пойдем с нами, – она снова отрицательно покачала головой. – Прошу по-хорошему!
Мэри всем видом давала понять, что не собирается исполнять их просьбу.
– Хватит кобениться, мелкая сучка! Идешь с нами или мы тебя силком потащим! – не выдержал один из приятелей.
Они, переглянувшись, посмотрели на девочку, неожиданно подвернувшуюся им для развлечения в этом дурацком месте, в котором они скрывались от полиции. «Пастухи» готовы были броситься на столь милую маленькую овечку, а Мэри в свою очередь взывала к Отцу и внутренней силе, которая должна была пробудить в этих мерзавцах покаяние и обратить их к божественному свету. Она закрыла глаза и уже слышала сорвавшиеся с места ноги этих бандитов, как яркий свет с небес ослепил их. Раздалась очередь минигана, которыми оснащались местные дроны VG-06A Military Arms UniCorpиз арсенала сил правопорядка. Остатки нападавших рухнули на землю с хлюпающим звуком. Два шарообразных дрона, подсвечивая местность прожекторами, облетели их по дуге, после чего один из них приземлился, чтобы взять анализы ДНК для полицейской базы данных. Загрузив еще три зарубки в виде килобайтов в электронную память эти композитные защитники граждан города Йоханнесбурга, поднялись в воздух для периметра на наличие других угроз.
Мэри открыла глаза. Мерный звук сдвоенных винтов раздался над её головой и рядом приземлился вертолет. Из кабины выпрыгнул Генри Стоун и, подбежав к дочери, обнял её.
– Милая, слава Богу, с тобой всё в порядке! – задыхаясь воскликнул он, попутно осматривая Мэри. – Это твоя кровь? Они причинили тебе вред? Что у тебя болит?
Он стал снимать толстовку, чтобы осмотреть своего ребенка.
– Папа, со мной всё в порядке! – успокаивала его Мэри, но он не останавливался.
В этот момент к ним подбежала заплаканная Эсмеральда, рухнув к ногам дочери.
– Солнце мое! Ты жива… – она зарыдала так, что уже невозможно было разобрать слов, которые скорее всего выражали радость от спасения.
– Мамочка, со мной всё в порядке! – повторила Мэри.
Они обняли её, а потом посмотрели друг другу в глаза так, Мэри увидела, что в сердцах её родителей возродился огонь прежней любви, в котором сгорело все, что мешало им по-настоящему быть вместе. В этот момент она почувствовала, что Отец действительно исполнил её детскую мольбу и теперь настало время следовать своему предназначению.
Это воссоединение семьи Стоунов прервал пилот вертолета.
– Сэр, мне сообщили, что Вам придется отчитаться о неправомочном запросе ликвидации объектов. Их вина не была доказана… – произнес он.
– Они собирались напасть на мою дочь! – повышенным тоном произнес Генри Стоун.
– Сэр, при всем моем уважении, но из центра вернулся обработанный запрос записи ликвидации. Налицо нарушение протоколов… – оправдывался пилот.
– Мне плевать! – крикнул он в ответ, хотя пилот не был виноват.
Мэри взяла его за руку и посмотрела на него своими янтарными глазами, которые этой ночью стали светиться ещё ярче.
– Хорошо… я отвечу на запрос… простите… сами видите какая ситуация…
– Да, сэр. Хорошо, хоть пеленгация её местонахождения по личному датчику слежения дала такой точный результат. Сами знаете в этих местах… – пилот проглотил последние слова, осознав, что нагнетать ситуацию лучше не стоит.
Генри посмотрел на дочь и на жену. Неужели, чтобы сбросить с себя коросту своей проклятой жизни, нужно пройти через такие испытания. Но он сбросил, и его жена сбросила – теперь они заживут как раньше. Нет! Лучше, чем раньше, так как теперь он будет ценить то, что у него есть.
– Папа!
– Да, милая.
– Я теперь Пророк Всевышнего!
– Что? Конечно, милая… Он явно тебя слышит! – не предав значения словам дочери, ответил Генри Стоун.
Они сели в вертолет и вернулись обратно в город. Генри не задавал вопроса: почему его дочь этой ночью оказалась так далеко от дома, в столь диких местах. Он знал, чтобы она себе там не придумала в этом есть и его вина. Эмма тоже понимала это, потому они так и испугались за дочь и за то, что никогда не простили бы себе, если с ней что-нибудь произошло. Она могла умереть, её могли покалечить – для них это было бы вечным наказанием. Мерный звук винтов вертолета отогнал подобные мысли и тепло объятий вернуло утраченный покой.
Глава 2
Сверхзвуковой борт авиалайнера частным рейсом нес семью Стоунов на север через весь континент. Когда Генри обещал дочери, что они все вместе отправятся в поездку, он даже и не предполагал, как быстро подвернется случай. В городском совете Йоханнесбурга решили, что опыт борьбы с преступностью в городе Утреней Зари является самым успешным на планете. В этом была доля правды, если следовать статистке. Но те, кто составляют её знают, насколько это вещь относительная, особенно, когда это касается оценки угрозы и распространения преступности. В любом случае, было решено отправить Генри Стоуна на встречу с коллегами с целью перенять опыт борьбы с незаконными элементами общества.
Авиалайнер уже набрал предельную скорость и потому удручающие пейзажи центральной Африки не так долго представлялись взору пассажиров. Наблюдать за выжженной от ядерных ударов землей или радиоактивными болотами было не очень приятно, особенно с перспективы, которая открывалась с высоты в 10000 метров.
