Владимир Николаевич Малый "Злюка"

– Экстренная помощь кому-нибудь нужна? – уточнил он, сбрасывая со спины рюкзак.

– Нет! – сделав самые честные в мире глаза, ответил я. – Сыграть в ящик пока никто не собирается.

– Тогда я сейчас активирую некоторые ингредиенты, смешаю их и получу универсальное лекарство от всех физических болезней, кроме старости и смерти!

Сказав это, он тут же принялся за дело.

Чтобы хоть как-то отвлечься от болезненных ощущений и от того, что я с головы до ног покрыт всякой гадостью, я начал наблюдать за действиями Пройдохи.

Он достал небольшую чашку и пачку толстостенных стеклянных ампул. Разбивая ампулы друг о друга, Эдвардс ссыпал их содержимое в чашку. Один раз ампулы не разбились, и он сквозь зубы чертыхнулся.

– Глаза пекут, – пояснил Эдвардс, видя, что я заинтересовался его приготовлениями, – не рассмотрел, что взял не ту склянку. Их, понимаешь ли, можно расколоть, только ударив о конкретную одну единственную напарницу. Иначе, результат в лучшем случае будет нулевой.

– Дорого, наверное, обошлись? – поинтересовался я, проникнувшись сложностью приготовления. – С большой земли привез?

– Не то слово! – подтвердил Пройдоха. – Половину состояния отвалил за две порции. Обычно они стоят гораздо дешевле, но тут стекло волшебное, оно не давало Дару испариться в нашем проклятом месте. К тому же, получившееся снадобье будет обладать не только лечебными свойствами, но еще и профилактическими – станет работать на опережение.

– Это как? – не понял до конца, но уже немного обрадовался я.

– Даст иммунитет к ядам и придаст коже необычную прочность вкупе с ускоренной регенерацией, – отозвалась из-за спины Язва, – правда, все это ненадолго.

– Ну, будет же и вторая порция, – возразил я.

– Она только на самый крайний случай! – сказал, как отрезал, Эдвардс. – Очень хочется верить, что того времени, которое будет действовать снадобье, нам хватит, чтобы миновать самые опасные участки.

– Хочется верить, что мы обойдет стороной такие участки, – усмехнулась наемница, аккуратно подходя к нам.

– Золотые слова! – согласился Эдвардс. – Что ж, почти готово!

С этими словами он достал последнюю склянку и прислонил ее к одной из множества своих кровоточащих ран. Кровь словно прожгла дыру в волшебном стекле, и Пройдоха вылил всю жидкость из склянки в чашку, откуда тут же повалил густой пар.

– Все окунаем в чашку указательный палец правой руки и ждем! – приказал Эдвардс, сам показывая пример.

Мы сгрудились вокруг снадобья, стараясь не касаться друг друга, хотя, были абсолютно одинаково грязными.

Как я ни прислушивался к ощущениям, все равно, ничего особенного не уловил, зато на секунду мое сознание раздвоилось – Экуппа выбралась из своего убежища.

– Вот это совсем другое дело! – искренне обрадовалась она. – Теперь я верю, что твое неосмотрительное решение лезть сюда вслед за двумя авантюристами, не обязательно нас погубит! Да извинят меня эти двое, но часть их порции я возьму себе. Мне это сейчас нужнее!

– Только не слишком уж жадничай, – попросил я, – им ведь тоже хочется выжить.

– Это их война, а не наша с тобой, – резонно возразила девушка, – они знали, на что идут. А вот ты, принимая судьбоносное решение за нас обоих, не совсем понимал, что делаешь…

Вот оно что. Наконец-таки, я понял, что с ней случилось, и почему она недавно попыталась взять ситуацию под свой контроль.

– Прости! – сказал я. – Сам не знаю, что со мной тогда случилось. Просто поддался какому-то внезапному порыву. Трезвый рассудок в тот момент и рядом не стоял. Поэтому, наверное, я даже не подумал посовещаться с тобой.

– Забудем пока, – предложила Экуппа, – сейчас мне слишком хорошо, чтобы продолжать на тебя злиться.

– То есть, ты подождешь, когда у тебя снова будет плохое настроение, и тогда еще раз все мне припомнишь? – изумился я такому повороту беседы.

Ответа не последовало. Видимо, девчонка взяла, что хотела, и снова ушла в себя.

Наверное, только я не чувствовал, как на нас всех действовало снадобье. Потому что Эдвардс и Язва одновременно, без всякой команды, вынули свои пальцы из чашки и, довольно улыбаясь, не сговариваясь, пошли в сторону ручья.

Я тоже запоздало вынул из чашки палец. Пожалуй, сейчас он был самой чистой часть моего тела. Определенно, нужно было вымыться, причем так тщательно, как я не мылся ни разу в жизни!

Направляясь к ручью, я размышлял над тем, как наша разнополая компания будет одновременно принимать водные процедуры? Но узнать это, мне было пока не суждено: из-за кустов послышался яростный вопль наемницы.

За секунду продравшись сквозь заросли, я сразу же все понял, и сам безумно расстроился: ручья на его привычном месте попросту не было.

Язва сидела на земле и яростно молотила ее кулаками.

«А ведь она при этом еще и потеет!» – мелькнула в голове ехидная мысль, вызвавшая мимолетную улыбку на моих губах.

Переведя взгляд на огорченного Эдвардса, я уточнил, если ли в его рюкзаке какое-нибудь чудо на подобный случай. В ответ Пройдоха только отрицательно покачал грязной и наверняка вонючей головой.

– Язва, ты дождь, случайно, вызывать не умеешь? – громко спросил я, боясь близко к ней подходить.

Наемница перестала истерить, посмотрела на меня и начала шарить руками по земле явно в поисках чего-нибудь, что можно было бы в меня швырнуть.

Я понял, что она пока еще не готова к конструктивному диалогу и, на всякий случай, сменил позицию, став так, чтобы на линии огня между мной и Язвой стоял Эдвардс.

– Нам в любом случае нужно избавиться если не от грязи, то от запаха, – задумчиво пробормотал Пройдоха, – иначе все хищники и падальщики в округе будут нашими.

Меня такой расклад не очень устраивал, а наемница так и вовсе была категорически против полумер. Пришлось всем заняться не самым привычным для таких геройских ребят, как мы, делом – подумать.

Поскольку я был самым скромным героем из нашего трио, умная мысль выбрала своим пристанищем именно мою голову.

Осмотрев окрестности, я обратил внимание на то, что изменились они не полностью, а, как бы, фрагментарно, грубо говоря, широкими полосками. За нашими спинами все еще оставалась мышиная поляна, перед нами расстилался незнакомый ландшафт, а граница изменений проходила по четкой прямой линии, что было заметно даже по растительности под ногами, не говоря уже о кустах и деревьях.

Я прекрасно понимал, что в мире с магией полно своих неизвестных и непонятных мне законов, но и то, что ручей течет не по прямой линии, тоже было ясно как день. Пройдя метров двадцать – не больше – вдоль того места, где было русло ручья, и заглянув за высокую траву я увидел заводь.

Не скрою, какое-то время пришлось побороться с собой, отгоняя желание окунуться самому в еще кристально чистой воде, а уже потом звать товарищей, но укол совести привел меня в чувство.

После восторженных междометий Язвы было решено, что сначала мы с ней приводим себя в порядок, а Эдвардс занимается уходом за своим оружием, потом мы меняемся местами. Верхняя одежда стирается в последнюю очередь, потому что воды не слишком много, а одежда пострадала, мягко говоря, изрядно.

– Почему ты разделась не полностью? – слышу я вопрос наемницы.

После того, как я нашел воду, Язва мгновенно стала относиться ко мне на порядок приветливее. Не думаю, что это продлится сколько-нибудь долгое время, но уже на этом спасибо.

– Тут постоянно что-то происходит, – отвечаю, не глядя в ее сторону, – не хочу, чтобы какая-нибудь тварь застигла меня с абсолютно голым задом!

– Не уверена, что твой зад спасет этот кусок материи, но тебе виднее, – не стала развивать спор наемница, – помоги мне, пожалуйста, оттереть спину и посмотри, все ли в порядке с волосами – меня все еще преследует этот запах и ощущения…

Ну что ж, я пытался не смотреть. А, между прочим, зря! Язва выглядела очень хорошо! Честно скажу, я получил эстетическое удовольствие, наблюдая ее без одежды. Не скажу, что она вот совсем меня не заинтересовала, как живой человек, но, все же, большей частью я видел перед собой красивую ожившую картинку. Наверное, все-таки гормоны сильно мешали мне раньше, в том теле, ценить подобные моменты.

В общем, спину я ей оттер, а волосы и без моего вмешательства были в полном порядке. Потом уже она, не дожидаясь моей просьбы, произвела надо мной те же манипуляции. И, точно так же, ежик моих волос не потребовал ее вмешательства при наведении в нем чистоты.

– Долго вы еще там плескаться будете? Мы, вообще-то, торопимся! – напомнил о себе Эдвардс.

– Выходим, – отозвалась Язва, – не шуми.

Пройдоха заткнул меня за пояс: если я купался в нижнем белье, но он вообще направился к водоему, застегивая на себе пояс с ножнами.

– Вы, случайно, не родственники? – усмехнулась Язва, провожая его нескромным взглядом.

Я лишь неопределенно пожал плечами.

Эдвардс, как истинный мужчина, на водные процедуры потратил буквально две-три минуты. Язва даже не успела еще приступить к осмотру своего арсенала, как вынуждена была перепрофилироваться в прачку.

Я, кстати сказать, оказался куда более сноровист в вопросах стирки одежды, чем эти двое воителей вместе взятые. Зато, после моего урока Эдвардсу, как правильно выкручивать мокрые вещи, мы могли уже не тратить время на их сушку.

Все-таки, поразительно он силен! А вот меня уже немного покачивало от усталости и голода. Но, когда я спросил, не планируется ли у нас в ближайшем будущем прием пищи, то удостоился от наемницы такого ледяного взгляда, что понял – отношение ко мне снова опустилось на уровень плинтуса.

Хорошо, хоть Эдвардс объяснил мне, что нам сейчас нужно двигаться вдоль направления изменения ландшафта, тогда есть небольшая вероятность, что нас в один из моментов просто выбросит на похитителей Элизи. Ну, и на нее саму тоже, естественно.

Пришлось бежать. Благо, новая местность это позволяла.

Поскольку сразу стало не до разговоров, я продолжил усиленно думать. Из головы все не шли толпы атакующих нас мышей. Что они делали в джунглях? У них ведь здесь нет кормовой базы. Может, они оказались поблизости из-за перестроения местности? Тогда поблизости должно быть какое-нибудь поле. А оно, в свою очередь, подразумевает…

На этом мои размышления оборвались, потому что внезапно прекратился наш бег. Настолько внезапно, что я едва не врезался в спины Эдвардса и Язвы. Они стояли и смотрели перед собой. Мне даже не нужно было выглядывать из-за них, чтобы понять, что сбило товарищей с толку: все было видно и так – бесконечное поле пшеницы от нас и до самого горизонта.

– Я туда не пойду, – сказала наемница, ни к кому конкретно не обращаясь, – мало того, что этого поля здесь быть не может, так там еще могут ждать нас родственники тех ребят, что остались лежать на поляне.

– К тому же, поле подразумевает людей, его засадивших и за ним ухаживающих! – обрадовался я случаю додумать мысль и огласить свои умозаключения.

Все-таки я был немного горд тем, что смог предсказать эту находку.

– Меня больше волнует другое, – включился в разговор Эдвардс, – будь я мышью, то по своей воле отсюда никуда бы не ушел. Их явно кто-то выгнал с насиженных мест. Какой-то новый сосед.

– Нет, что-то тут не так, – вслух засомневался я, – поле какое-то бесконечное, уходит за горизонт. Тут от врага можно веками прятаться. Вон, сама пшеница почти в человеческий рост. В ней даже я спрячусь, не то, что мышь. Может, у них возникла та же проблема, что и у нас? Воды не стало? Вот мы, например, искупались и постирались, а воду во флягу Эдвардса не набрали.

– Она сама наполнится утром от росы, что выпадет вокруг, – возразил Пройдоха. По ту сторону Черты это ее свойство не работало, но здесь будет действовать исправно. Но, как бы то ни было, мы спешим, и с полем нужно что-то решать. Оно уходит не только за горизонт, слева и справа его тоже, похоже, не обойти.

– А те экспедиции, чьи отчеты ты читал, о поле что-то говорили? – уточнила Язва.

– Нет, – покачал головой Эдвардс, – там были короткие упоминания об участках с фрагментами остаточной человеческой деятельности, в виде опустевших мелких ферм и прочего. Это бы с некоторой натяжкой могло объяснить толпу мышей, но безбрежного моря пшеницы никто не упоминал.

– Я туда не пойду, – упрямо повторила наемница, – мне мышей до конца жизни хватит. Буду сидеть здесь, грызть зерна и запивать их водой до самой смерти!

Кажется, у нее снова начинается истерика. Надо бы Эдвардсу, как старшему группы, как-то это купировать, пока Язва не наломала дров.

Пройдоха, словно бы услышав меня, приобнял Язву за плечи и, отведя в сторонку, начал что-то ей тихо рассказывать.

Я же стоял, смотрел на желтое море и снова – если уж начал, то не могу остановиться – усиленно думал.

Не сходилось. Снова не сходилось! Не могло поле существовать само по себе. Тем более, если в округе нет людей. Хотя, стоп, в непосредственной близости людей может и не быть, но тогда должен быть охранник. Сторож должен быть!

И вновь я был вознагражден за прозорливость, потому что сторож не замедлил появиться, вот только этому ни я, ни остальные ой как не обрадовались.