– Какой еще госпиталь?! Устроила тут…
– Позволь заметить, что это прекрасно успокоило воинов. Сейчас там долечиваются единицы и некоторые изредка проходят процедуры оздоровления. Его ликвидация вызовет такую реакцию Княгини…
– Без тебя знаю! Шибко грамотный, что ли?!.. – огрызнулся Самуил. – Госпиталь оставить. Расходы на искусителей урезать на четверть.
– Но, Владыка, они и так уже были уменьшены вдвое, еще одно сокращение…
– Заткнись и выполняй! Я здесь Князь и никто другой!.. Хвала бездне…
Леонард хотел напомнить про долгосрочную перспективу и про гнев Княгини, неусыпно ведущей все дела Царства, но предпочел закрыть рот. Самуил отхлебнул до половины бутылки и ему начало легчать. Жизнь налаживалась.
Он придумает новые планы битвы, покорений и прочего, когда захочет. Всем остальным достаточно знать, что победа будет за адом. А уж в ближайшие лет пять или через десять столетий не их собачье дело.
– Черт, я уже и здравоохранение им обеспечиваю, скоро университеты открывать начнем, – проворчал Денница. – Что за бардак? – он покосился на разгромленную гостиную. – Организуй здесь уборку… С кем я вчера был, не знаешь?
– С Эллой из тринадцати… Были еще три девушки, но ты потом велел им уйти…
– Вот курицы. Измельчали шлюхи, раз их хочется выгнать.
– Светлейший… я…
– Что?..
– Дело в том, что…
– Короче!.. Не мнись, как девка!
– Я не хотел тебя расстраивать. Но она действительно та еще птичка. Хоть и красотка ослепительная… Я застал ее сегодня за тем, что она трепала остальным любовницам, как ты всю ночь с ней откровенничал. И якобы даже плакался в жилетку.
– Я что делал?!.. – Князь поднял бровь. – Да кто в это поверит! Когда я кому-то плакался?
– Никогда, Всесильный, – последовал ответ.
Золотой принцип: не помню – значит не было. Он так хорошо работал!
– Я велел ей помалкивать.
– Спасибо и на этом, – сухо проронил Князь. Он отхлебнул еще абсента. – Рассчитай текущий состав тринадцати.
– Что, весь?..
– Нет, половину! Весь состав, говорю.
– Но мы столько потратили на восстановление их привлекательности… по высшему разряду.
– Делай, я сказал. Отними обратно, что можно. И устрой конкурсный отбор. Я сам выберу достойных. Я не могу работать, если меня не устраивают те, с кем я сплю!.. Неужели непонятно?!.. Ну, тебе-то нет. Хм… Может быть, еще… – Князь задумчиво пролистал две последние страницы «бюджета»; с пера на пол капали чернила, но он этого не замечал. – Еще с отбросами что-то сделаем? Почистим дно, так сказать…
Отбросы адского мира – второсортные, опустившиеся демоны, которые уже почти что создали давку в беспредельном мире равнин… Они никому не мешали. И не помогали.
– При всей их бесполезности, Владыка, – тут Леонард смолчать не смог, – они тратят только то, что набирают из воздуха, – отзвук наших собственных грешков, пыль… и еще какую-то мелочь. Мы больше энергии изведем на их казнь. И это может вызвать такую панику, что…
– Да пошутил я, расслабься. Дуй выполнять. И уборщицу пришли посимпатичнее.
Падение словно разреза?ло ангельское тело на полосы, давило и перемалывало его, не давало дышать.
Надя больно ударилась всем телом и замерла на камнях. Легкие не могли принять нового воздуха, свинцом наливающего потяжелевшие ребра.
– Чуть на меня не рухнула! – послышалось сверху. – Обалдели там совсем!..
Отпавшие из рая ангелы попадали прямиком на Главную площадь ада. После битвы их, правда, стало намного меньше.
– Девчонка!.. Вроде ничего! – добавил кто-то. – Может, захапать ее?
– Бородавку тебе на язык!.. Ты же знаешь, сейчас за ней придут стражники. Это привилегия Князя.
– Почему вечно ему?
– Потому что он Князь! Вон возьми какую-нибудь дешевку из того угла. Чай, на нее тебе зарплаты хватит.
У Нади не работала голова. Ее забрал с площади какой-то мужчина. Долго вел за собой, почти нес: она еле передвигала ноги. Потом она оказалась в тесной клетушке, где не было ничего, кроме решеток и пола, и просто лежала. Лежала, пока из тела уходили последние силы, словно проваливались сквозь камни.
– Черт тебя возьми! – Леонард повернулся на возглас, который был обращен к нему.
Начальник стражи стоял на самой дикой части равнин, где располагались тюрьмы для людских душ. Воздух здесь был наполнен отчаянием и безумием. Буквально слышался плач и скрежет зубов. Тысячи рук ложились на прутья безразмерной камеры, стараясь преодолеть заточение, но все было напрасно. Князь не нуждался в тех, кто не мог работать на него после смерти. Для этого были служебные духи – падшие ангелы.
Лишь единожды он потратил множество ресурсов, чтобы временно возродить способности грешных душ к действиям, и отправил их на битву с раем как отдельный отряд. Но это была плохая идея.
– И вам доброго дня, – бесстрастно отозвался Леонард. – Зачем пришли?..
Брови его нахмурились. Напротив стояли два элитника первой адской армии – извращенцы, как их все называли – со злыми, исполосованными самыми темными страстями лицами. Одним словом, звери. И ближайшая армия Князя.
– Почему ты не выполняешь свои обязанности? Наш генерал не дождется, пока ты оформишь нормальный бар.
– Думаете, мне больше заняться нечем? У меня полно дел и без вас. Мои парни организовывают реставрацию убранства; всему свое время.
Раньше Леонард исполнял в основном приказы Князя и угождал прихотям Дианы да занимался внутренними делами. Сейчас же на него валили все, что только можно было придумать.
– Владыка жалуется: твои стражники приводят к нему совсем дохлых девок. Твоя задача – помариновать недавно упавшую, чтобы сильно не сопротивлялась, а не превращать ее в труп, который не двигается! – высказался один из элитников.
– Я еще раз говорю: мы не успеваем теперь. Демонов мало – просьб много.
– У нас у всех теперь всего меньше!.. Что ты тут вообще делаешь, о грехах советуешься с человеками? – поддразнил один из солдат.
– Не твое дело, – ответил Леонард.
После неудачного руководства злополучным отрядом, который был на голову разбит легионом почивших христианских воинов, собранных Михаилом в ответ, начальник стражи периодически зависал у «склада» для душ. Это было что-то вроде отдыха.
– У меня сейчас нет лишних рук. Если хотите, есть девка на подходе. Сами ведите ее Князю. А я займусь чертовыми барами ваших доблестных начальствующих, – он обобщил, желая куда более прозрачно намекнуть, что все генералы не принесли особой пользы в войне. Увы, говорить такое было бы опасно и для здоровья, и для собственного положения. Теперь продвигалась иная версия случившегося.
Предложение с девушкой устроило элитных воинов.
– Вставай красотка!
– Фу, какая же она замшелая! Ну ничего, Князь быстро вдохнет в тебя… чего нужно…
Это могло их несколько позабавить. Воины Варфоломея подняли Надежду, доставив при этом всю возможную боль и неудобства.
– Опять передержал, кретин!.. Давай мы сначала взбодрим ее слегонца?
– Ты что, нет. Таков закон.
– Да знаю я! Пошутить нельзя?
Долгие улицы-коридоры. Несколько раз ее приложили о стену. Передавали из рук в руки, о чем-то перекликались между собой. Надя была не в состоянии не то что реагировать, но даже держать глаза открытыми.
– Эй вы! Что тут шатаетесь? – прошло долгое невнятное время, когда в происходящее вмешался еще один мужской голос.
Элитники первой адской армии успели дойти до квартала первой касты, когда генерал Алан решил выйти из своих покоев, чтобы прояснить голову. Пониженное качество и увеличившееся количество алкоголя давали о себе знать.
Перед его глазам вырисовались представители ненавистной армии, которая не должна была именоваться первой. Потому что достойными этого он от момента становления ада считал только себя и своих воинов.
– Какое твое дело… генерал.
– Именно: я – генерал. А вы что тут забыли? Что вы сделали с девчонкой?
Алан был в злобно прокисшем настроении. В последнее время так было почти постоянно. Поругаться с подчиненными заклятого врага – это могло ненадолго помочь развеять тучи. Теперь он жалел только о том, что его меч остался в комнате. Но ему ли не справиться с двумя олухами?..
– Мы тебе не подчиняемся. У нас свой начальник.
– Ваш генерал командует лишь привязанными к кровати шлюхами. И вы, смотрю, не решитесь овладеть девкой, не предоставив ей взамен сотрясение мозга.
– Что ты сказал про нашего генерала?!..
– Про вашу гиену?.. Ничего хорошего. Поставьте девушку на землю и можете убираться.
– Армию твою дефектную мы поставим на карачки… И тебя вместе с ней.
Дальнейшие слова были бы излишни.
Удары Алана оставались четкими. И реакция на встречные выпады была молниеносной.
Надя вскрикнула, оказавшись выпущенной из сальных рук и с силой ударившись головой. Не разобрать движений, но за пять минут все было закончено.
– Крови нет?.. – ее тронули за плечо. Надя поняла, что один из элитников Варфоломея без сознания лежал на ней. Второй валялся где-то рядом. – Вылезай оттуда.
Видя, что она не может подняться и вообще плохо ориентируется, генерал сам вытащил ее из-под грузного тела.
Вскорости Надя была под его одеялом, все еще серая лицом и беспомощная.
– Выпей – тебе это поможет, – он присел рядом на постель и поднес к ее губам бокал сладкого вина. Второй рукой помог ей приподняться.
Прикосновения и отчасти вино вернули Надежде немногие долгожданные силы. Она вдохнула, издав короткий звук. Глаза раскрылись прямо в лицо ее спасителя. Он не ожидал такого проникающего взора, в котором было столько всего разом: болезненность, вопрос, беззащитность, немой трепет. Он сделал движение, помогая ей выпить еще глоток, и в ответ почувствовал слабое прикосновение пальцев к своему запястью. Ее веки опустились, но рука оставалась на его руке, не отпуская. Алан отставил бокал на тумбочку и накрыл ее щеку ладонью.
Что она обрела в тот вечер в его объятиях?.. Был ли это отчаянный бросок в поисках спасения или начало безответной любви простолюдинки к рыцарю? Но казалось, что она открыла мир, недоступный никому.
Надю разбудил голос, доносящийся из гостиной через отворенную дверь спальни. Зрачки остановились на покрашенной в красноватый цвет стене, на которой неряшливо зиял небольшой, но заметный скол. Большой шкаф стоял приоткрытым, на полу валялись кожаные брюки и мужская рубашка с эмблемой второй адской армии – двумя широко расставленными кошачьими глазами. Одежда была скомкана, и виднелось только одно роковое око. Венчал лежащую кучей форму свернутый пояс с металлической бляшкой.
– Не в службу, а в дружбу: проследи, чтобы все было нормально. Комната и все, что попросит.
– В каких пределах, генерал?
– В любых, я не нищий.
Надя попыталась подняться, но поняла, что она совершенно голая под одеялом. Девушка замерла в нерешительности.
Алан в халате зашел в спальню, за ним – светловолосый элитник армии гордыни. Так Надя впервые увидела Дана.
– Где твое платье, красотка? – спросил военачальник.
– Будет сделано, генерал, – ответил на распоряжение воин. – Она очень красивая, – он едва оглядел ее. – У тебя отменный вкус. Как всегда.
Алан пропустил комплимент мимо ушей.
– Ну и уродство, – пробормотал он, найдя у стены тряпку, которую и одеждой назвать было сложно. – Сделай себе новое. Что молчишь?.. Дан, выйди, я ее соберу.
Элитник удалился обратно в гостиную. Алан по-деловому вытащил новую знакомую из постели и материализовал на ней простой, но элегантный бежевый наряд.
– Иди, – коротко распрощался генерал.
Времени было четыре часа утра. Страдая бессонницей, он любил спозаранок поставить на уши и всех остальных.
Первое время Дан смотрел на Надю с неким недоверием и выжиданием.
Ее комната пришлась ей по вкусу. Простая, но удобная. Двуспальная кровать – непременный «реквизит» всех демонских жилищ, даже самых бедных – стояла в углу; небольшой стол, кресло, три стула, шкафчик и маленький бар – все в коричневатых блеклых тонах. Местами мебель была потрескавшаяся, но вполне могла служить своей хозяйке. В баре гордо стояла полупустая бутылка недорогой русской водки.
– Доработать можно все, что потребуется, – сказал элитник.
– Благодарю. Спасибо тебе большое и твоему… генералу.
– Он просил, чтобы я всегда был к твоим услугам. Я через четыре двери, в триста третьей комнате. Если сейчас тебе больше ничего не нужно, я пойду, прекрасная.
– Просто Надя. А ты?..
– Даниил. Называй меня Дан.
– Благодарю тебя еще раз.
