– Я сейчас, – кинул я Арииаху.
Встал, подошёл к стене, куда я прислонил костыли, с которыми таскался всё утро. – Ну-ка, примерь.
– А что это? – удивился тот.
– Так, – я подошёл к инвалиду, – это нафиг, – забрал и отбросил в сторону его костыль. – Это сюда, – подсунул ему под мышку один из своих, – это сюда. Держаться здесь… По росту норм? На глазок пришлось делать, – развёл я руками, – но если что, можно отрегулировать.
Семис сначала неуверенно оперся на мягкие, обмотанные рыхлыми веревками плечи костылей. Ухватился за ручки.
– Выносишь их вперед, – пояснил я, добавляя для наглядности жестами, – опираешься и шагаешь ногой. Попробуй.
Семис сначала неуверенно сделал несколько шагов по комнате. Потом ещё один круг, уже более бодро.
– Смотри-ка, сын, – хмыкнул Арииаху, – а с этими штуками ты сможешь перемещаться почти как со здоровыми ногами.
Лично меня это замечание царапнуло, как ржавый гвоздь по только начавшей заживать ране. Сказал бы ты такое пацанам, что возвращались в родной дом на подобных приспособах! Они бы с тобой явно не согласились.
Но, когда Семис повернул ко мне лицо, я заметил, что глаза его были полны слёз.
– Спасибо, Скат! – проговорил он, слегка покачивая головой, будто до сих пор не мог поверить, – Спасибо … Я пойду, попробую их? – обратился он спутано, непонятно к кому, к отцу или ко мне.
– Конечно иди, – ответил я, – осваивай свои новые ноги.
Эх, если б я смог! Если б я знал, как из местных подручных материалов сделать ещё и протез!
Семис торопливо вышел, я расслышал как характерный стук костылей проследовал к выходу из дома.
– Спасибо за сына, Скат, – после некоторого молчания проговорил Арииаху.
– Да ладно, – пожал я плечами, – мне было не сложно. Да к тому же мы с ним, вроде как, не чужие. Учились вместе.
– Но, всё равно, Скат, – отец Семиса посмотрел мне прямо в глаза, – девять дней. Ты должен показать свое искусство через девять дней и ни днём позже!
Часть 2
Глава 7 Наконечники, ласты и новые татуировки
– Да, твою же медь! – я, со злости засадил кулаком по ладони.
И снова, будто последний лох, забыл обсудить с Арииаху наши взаимоотношения после того, как он, с моей помощью, станет главой касты. Ну что за напасть?! Хоть в «склерозник» записывай!
Проходящий мимо воин, лицо которого показалось смутно знакомым, посмотрел подозрительно. Задержал взгляд на наколках.
– Да помню, помню! – раздражённо кинул я, – У меня время – до вечера.
Воин нахмурился было – местные люди войны не привыкли, чтоб им отвечали подобным образом.
Кстати, его я вспомнил. Он был на сходняке «старших» только что, когда меня чуть было обратно в касту земли не упекли.
А ещё, он был на моих Испытаниях! Именно он кинул тогда предьяву, по поводу умершего в результате нанесённой мною раны… как его звали? Таннэ!
– Прости мою несдержанность … Ка?ури, – я приложил ладонь к груди, – просто я немного … раздосадован. Кстати, как сходили? … – увидел непонимание, поправился, – Как прошёл поход с отцом войны? Вы ведь, кажется, ходили наказывать тех людей, с острова Жёлтой птицы. О! Я вижу, у тебя прибавилось трофеев?
В прошлый раз, если мне зрительная память не изменяет, у него на шее было пять сушёных ушей. Сейчас их было шесть.
– Духи были благосклонны к нашему предводителю, – ответил он высокомерно. – Людям острова Жёлтой птицы досталось сполна. Многие наши воины пополнили свои коллекции трофеев, кроме того, мы увели у них несколько женщин.
– Неплохо, – покачал я головой.
– А ещё, – добавил Каури, – наш отец войны, могучий Ата, отомстил их вероломному предводителю! Сошёлся с ним в личной схватке и забрал жизнь недостойного!
Еле удержался, чтоб не показать тому большой палец.
– Ата великий воин, – покивал я.
– Но знаки, которых недостоин, ты, всё же, должен убрать! – закончил речь Каури с видом «я слежу за тобой!».
– Вот, кстати, – тормознул я, уже уходящего воина, – а не подскажешь мне, достойный Каури, к кому я могу обратиться с этим? Убрать знаки.
Нос воина горделиво задрался.
– Каждый сам должен очистить свою кожу от священных знаков, кои попали к нему по ошибке! Любой воин, оказавшись в подобной ситуации, сам уберёт их со своей кожи! – секундная пауза, в глазах его мелькнуло припоминание. – Тот, чью жизнь ты забрал, ведь, тоже сам избавился от знаков человека войны!
Я не сразу сообразил, про кого это он. И лишь спустя секунду понял – Каналоа!
Но воин решил добавить ещё.
– У нас, у людей войны, так: сам нанёс, сам и избавился!
Вот как? Я оживился:
– А он… получается, умеет? Наносить знаки.
– Нас, воинов, учат этому с детства! Мы сами наносим себе метки, одобренные отцом войны, не то, что остальные, что прибегают к помощи шамана!
Хм… у меня забрезжила одна мысль…
Я поблагодарил воина, и, наконец-то, мы разошлись.
***
Эх, гевеи мои, гевеи. Вот они, торчат передо мной из склона. Так, Скат, давай, припоминай, что ты знаешь про сбор каучука?
Как подсказывала память, дело, не сказать, чтоб и сложное. Делается косой разрез, из которого сок гевеи стекает в ёмкость. Кажется, в угол разреза вставляют небольшой желобок. Металлический? Нет, не помню. Впрочем, мне сейчас металл взять неоткуда, значит – обойдусь щепой или тем же бамбуком.
Ясно, вздохнул я. Для начала надо озаботиться чем-то, во что буду собирать свою будущую резину.
На пляже Каналоа, молча, предъявил мне пальмовые листья, уже готовые бамбуковые планки и целый пук тонких шнурочков, скрученных из распущенных на волокна лиан.
Хм, молодец, боец.
– Скажи-ка мне, рядовой, ты умеешь делать татуировки? А-а-а… блин! В смысле наносить на тело знаки?
– Тебе нужны новые знаки? – вроде как удивился Каналоа. – Их должны нанести в твоей касте.
– Не, ты не понял. Мне нужно избавиться от этих…
– Так возьми подходящий камень и сдери.
Я вздохнул. И как мне с ним общаться?
– Вот блин, чудак-человек. Смотри… – я ткнул себя в грудь. – Вот эти косые черты, символизирующие рыбьи жабры, это признак касты глубин. Так?
Тот молча кивнул.
– Поскольку я ушёл из касты, мне эти знаки не положены.
Каналоа опять, молча, кивнул.
– Я хочу превратить эти знаки в другие, не похожие ни на что. Ведь тогда у меня на груди не будет знаков ныряльщиков?
– Боги создали наши касты, – равнодушным, ничего не выражающим голосом произнёс Каналоа, – и они назначили, какие знаки носить каждой касте. Ты не можешь выбирать. И тебе запрещено наносить на тело знаки чужой касты!
– Да, твою ж дивизию! – не выдержал я. – Тогда скажи мне вот что. Запрещено вообще наносить на тело какие-то другие знаки? Не чьей-то касты, а вообще… такие… ни на что не похожие?
На этот раз Каналоа задумался и думал долго.
– Я не помню такого запрета, – наконец-то разлепил он губы.
– Вот и отлично! – облегчённо выдохнул я. – А ты ведь умеешь делать татушки? В смысле наносить знаки на тело?
– Этому с рождения учат всех будущих воинов, – Каналоа повторил почти слово в слово то, что говорил Каури.
– Тогда что тебе нужно?
– Зола из костра и кое-какие растения, сок которых я смешаю с золой.
– Ну, давай, собирай, – развёл руками я.
– Ещё мне понадобится что-то, чем я смогу надсечь кожу, – заметил Каналоа.
– Например.
– Я могу сделать. Из того-же камня, из которого ты делаешь ножи.
– А умеешь?
Во взгляде Каналоа мне показалась обида.
– Ладно, иди, ищи свои растения, а мне тут надо кое-чем заняться… И сходи за кокосами. Мне нужно хотя бы штук десять. Для начала.
Каналоа уплыл, производя кучу шума и брызг. Я смотрел ему вслед и размышлял. Вроде бы… Наверное…
Да кто их вообще разберёт, этих аборигенов?! Вспылил мысленно. Я же не Миклухо-Маклай!
Так вот, наверно, я всё-таки могу не опасаться его. Я же для него – дух! Кажется…
Но, всё-таки… Вздохнул. Мысль, что я могу дать ему в руки оружие, меня не то, чтобы страшила. Мне было не по себе от осознания, что у человека, который из-за меня, буквально, лишился будущего, и фактически – жизни, в руке окажется что-то, сильно повышающее шансы в случае внезапного нападения.
Да, понимаю-понимаю, замысли он месть, сделать импровизированную заточку из бамбука не проблема. И ткнуть меня ею он сможет не хуже, чем каменным ножом.
И всё же, меня что-то глодало, не отпускало. Чуйка? Предчувствие? Предвиденье? Какой-то выверт подсознания, которому я привык доверять.
Ладно, надо будет сходить к шаману. Сейчас отношения с ним у меня здорово ухудшились, но с кем ещё поговорить на данную тему, я просто не представляю.
***
Первым делом, после ухода Каналоа, я взялся … Нет, не за ласты, хоть постоянно и бросал взгляды в сторону припасённых «запчастей». Сначала я сделал пару ножей. Кинжал, конечно, хорошо, но нужны рабочие, тем более каменные ножи лучше режут, хоть и фактически одноразовые.
Неожиданно, времени на ножи я затратил куда меньше, чем думал. Видимо, сказывалось, что совсем недавно я их наделал какое-то количество и навык пока не растерял.
Потом отбил большой чоппер, что собирался привязать к палке, чтоб получился каменный топор. Чувствую – на этом пляже я надолго. Надо снова обживаться, и мне понадобятся дрова. И лучше, чем вновь собирать небольшие палки, сразу запастись нормальными поленьями.
После чего нашёл в прибое небольшой кремешок, повертел-повертел в руках приноравливаясь, да и сколол его так, чтоб получились небольшие, сантиметров по пять длинной, узкие отколы.
Мне же нужны наконечники на гарпуны? На бронзу, которая для этого дела может подходить ничуть не хуже стали, рассчитывать не приходится. А ведь мне чем-то чешую и шкуру группера пробивать придётся. Заострённой бамбучиной я, конечно, рыбу с рифа брал. Но какую? По сравнению с каменным окунем – мелочь пузатая в тонкой шкуре. К тому же, там я удар наносил рукой, стоя на берегу, вкладывая всю свою массу. А предстоит – запускать относительно лёгкий гарпун, да и какой силы я смогу сделать резиновые тяжи, кто знает?
Правда, кремнёвый наконечник тут уж точно будет одноразовым, даже после попадания в рыбину, скорее всего, придётся менять, не говоря уж о промахах, когда буду попадать в коралл. Но и наделать их я могу – кучу.
Изначально я пробовал сделать что-нибудь вроде игольчатого наконечника с черешком для крепления. Но с первого раза я заготовку вообще загубил. И вторую, и третью, и четвёртую с пятой.
Уже вернулся Каналоа – прибуксировал целый плот из бамбука, нагруженный двумя десятками кокосов, сухими дровами и несколькими вязанками бананов – а я всё пытался добиться устраивающего меня результата.
– Наконечники для стрел делаешь? – поинтересовался бывший воин, посмотрев на мои попытки. И добавил: – Ты не воин, тебе нельзя брать в руки оружие.
