Николай Николаевич Мокров "У чёрта на куличках"

Слышал я эту историю, когда под стол пешком ходил. А как оно было на самом деле – не знаю. Дело происходило в тридцатые годы прошлого века. Кто-то может посмеяться над происходившим, а кто-то и задумается…

А до этого небольшой отряд царской армии, состоящий из нижних солдатских чинов и донских казаков, мужественно сражался с английским влиянием в Средней Азии. Но тут – сначала грянула одна революция, затем вторая. Как выбраться из этих мест, никто толком и не знал. На сходе решили временно осесть всем отрядом. Благо речка рядом. Начали возводить дома. Село так и назвали – Солдатское. Распахали поля. Выросли сады. Обзавелись собственной МТС*. Построили завод по переработке сельхозпродукции. Коровник со свинофермой. Две школы. Дом культуры с зимним кинотеатром. Отдельно построили летний кинотеатр. И даже больницу. Времена были тревожные. По окраинам страны вспыхивали войны. Внутри страны появлялись всё новые стройки. Народ перемещался за ними. Пришлых много ходило. Враги чудились то здесь, то там. В такое время опасно было появляться в родных местах. Стали женщины приезжать. Учительницы, врачи, медсестры, доярки, поварихи, швеи. Им бараки с квартирами построили. Семьями обзаводились. Селяне и закоренели на этом месте. Старики больше кляли новую власть, молодёжь приноровилась к ней.

Зимою дни короткие. Быстро стемнело. В одном из домов собралось несколько семей. Никто не помнит – то ли праздник был какой, то ли повод. Было шумно. Детей накормили первыми, и теперь они играли в другой комнате. Взрослые сидели за столом. По всему было видно, что гулянка подходила к концу. Никто никого не слушал. Все громко кричали, перебивая друг друга. Иногда кто-нибудь из детей подбегал к столу и просил поесть или попить. Женщины быстренько выполняли желание и спроваживали ребёнка назад. Неожиданно разговор зашёл о Боге. Казаки расшумелись.  И главная тема была – существует Бог или нет. И почему Бог такой? Почему они, с малолетства, из поколения в поколение, преклонялись перед ним. А он отвернулся от них. Бросил на произвол судьбы. Споры становились всё ожесточённее, и женщины начали уборку со столов – пора заканчивать вечеринку. Попрятали водку и вино. Выдали гармонь. После тоста на посошок поднесли чай.

Устав от посиделок, вся эта шумная компания начала вываливаться на улицу. Взрослые встали в кружок, дожидаясь тех, кто ещё не вышел. Дети бегали вокруг них. Двое селян никак не могли успокоиться, и всё доказывали друг другу своё. Вышли последние. Одна из женщин одёрнула гармониста за рукав. Он прервал разговор, посмотрел на неё. И заиграл на баяне. Вся толпа пошла со двора на дорогу. Начал моросить небольшой снег. Растянулись колонной. Первые шли с гармонистом пели песни. Плясали и веселились. Шедшие за ними, переговаривались. Стайка детей бегала друг за другом. Скоро они подрастут и отправятся защищать от невиданного механического чудовища свои бывшие родные земли – на Дон, где жили их старшие поколения. У поворота остановились. Гармонист заиграл ещё раз.  Стали прощаться. Разделились на две группы. Одна, меньшая, стала возвращаться, вторая пошла дальше. Детей пришлось окрикивать. Так как они не хотели делиться.

Казаки, согретые мыслями что у них там ещё осталось, объявили женщинам, ещё посидят. Женщины отвечали – ничего там уже нет. Но, никто их не слушал. У каждого свои заначки. Пришлось женщинам отводить детей спать в один дом.

На столе оставалось ещё много еды. Казаки расселись кто где. Двоих звали Григорий и Степан. Они были братьями. Третий – Демьян, их отец. Демьян со Степаном расположились на одной лавке. Григорий сел, напротив. Он достал горькую и стал разливать.

– Батя! – начал опять Григорий, неоконченный разговор. – Я Павло говорю, нету того Бога! Сколько мы стояли с хоругвями! Под образами с молебнами! И что? За что тот Бог нас так обласкал?

– Ты не кипятись! – ответил Демьян.

– Да что не кипятись! Сколько наших полегло, и за что? Права нонешняя власть – нет Бога! А сами? Сами мы где? У чёрта на куличках! За что нам такая жизнь?

– Казаки, они исстари охраняют границы России. Видимо и наш черёд пришёл, свою лямку тянуть. Может оно и к лучшему. – Демьян посмотрел на стакан. – Давайте!

Все выпили. Степан не хотел ничью сторону брать. Но, правду чувствовал за Григорием.

– Вот посмотри! Нонешняя власть в Бога не верит, а всем командует. Как такое можно допустить? Электричество провели, свет, радио, трактора, механизмы всякие, каналы. А что было при Николашке? На одного Бога только и уповали. То дождь подай, то холод не напускай – урожай собрать.

– Бать! Гришка прав! – вставил своё Степан, налегая на квашеную капусту и солёные помидоры.– Не ответил добром Бог на нашу хвалу ему.

– Бог – есть справедливость! Откуда вам, олухам царя небесного, знать, что Богу угодно? Может быть это пытка такая у него. Спытать нас хочет. Останемся верны мы ему али нет? – Демьян никак не мог поверить, что его родные сыновья так думают.

– Чего-то он нас долго пытает! – Григорий аж приподнялся со своего места. И они вдвоём со Степаном  стали громко кричать, приводить примеры, когда Бог не вступился за них или остался безучастным к ним. Вспоминали о погибших товарищах, умерших от болезней.

– Что вы орёте как оглашенные! Сядьте! Будто я того не знаю… – и Демьян перевёл разговор. – Ты, Стёпка, вчера ездил на «Звездочку» к знахарю. И что он там тебе сказал?

Степан осел, и промедлив, сказал: "Доехал я до того дедка. Объяснил ему, что так мол, и так. Спину сорвал. Врачи не смогли мне помочь. Тяжести поднимал. Болит окаянная, сделай мне облегчение. Дал денег. Дед тот начал внимательно на меня смотреть своими зёнками. Я в него уставился. Долго смотрели мы друг на друга. А потом он деньги мои вертает: «Не могу тебя вылечить!»  – «Эт почему? – спрашиваю его.  – Мало тебе денег дал?»  – «Да нет. –говорит. – Тут на меня тоже глядит!» – загадочно сказал дедок.  – «Кто же это?» – спрашиваю, а у самого мурашки по коже,  сердце чуть наружу не выпрыгнуло. Кроме нас двоих, в хате никого нет. Старик рожу свою скривил, мол, не шуми. Нас могут услышать. – «Тот, кто в тебе сидит!» – нехотя отвечает.  – «А кто ж во мне сидит?» – со страха чуть не падаю, в сознание еле держусь.  – «А я почём знаю? Предок твой какой-то, старичок. Зырит своими глазёнками. Ходит туда-сюда. Руки за спиной держит, в обнимку. И всё поглядывает на меня, зачем мол пришёл? Не могу я его перешибить и тебя вылечить. Три спину отварами.» Сел я на бричку. Руки трясутся. Еле с поводьями справлялся".

– Ну! Так это Мотя должна быть, бабка ваша! – сначала удивлённо воскликнул, а потом задумчиво произнёс Демьян. – А тут мужик…. Родич её что ли. Только у неё он сильней действовал. От него и родилась она, наверное …

– Расскажи, бать! Что-то у меня из головы этот случай никак не выйдет. Только и думаю о том, что дедок тот сказал.

***

– Было это когда ваша бабка в девках ходила. Жила она тогда далече, где-то за городом Львовом. Пахали они там от зари до зари. Света белого не видели. Местный пан их как липку обдирал. Грабил, как только мог. Содержал как скот. Только на Бога и уповали. И вот однажды пану приглянулась Мотька. Не понравилось это ясновельможной панночке. Взъелась. Была она ещё той курвой. И пока пан был в отъезде, испоганила Мотю. Своим слугам на забаву отдала. Но и этого ей показалось мало. Стала та пани холерой для всей семьи. Когда она устраивала пир, приезжала сама с подругами и слугами. На двух каретах с открытым верхом. Одаривала родителей мелкими подарками и забирала Мотю с собой. И вот уже пир. Сидят за столом образованные люди. Не чета нам. Высоко парят господа великие. Смех, веселье. А в разгар того пира притащили Мотьку. Что только с ней не делали: и били кнутами, и топили. Все аплодировали. Интересно же господам! Такого в театрах не увидишь. И так каждый пир. И тут кто-то догадался из них, умные же люди. – «А давайте её вешать каждый раз, на время и на деньги. Сдохнет – не сдохнет!» На том и порешили. И в следующий раз слуги её начали душить. Медленно так. Чтобы сразу не представилась. Все замирали. Кидали деньги. Смотрели на неё. И так уже делали пятый пир. Мотька живуча оказалась. Они уже другую нашли для этих дел. Да эта никак не помрёт. Может слуги пану подыгрывали, чтобы куш сорвать. Ведь гостей становилось всё больше и больше. Посмотреть на азарт. Деньгами скинуться.

Беда. Взмолилась Мотька перед родителями – «Не выдержу больше! Лучше сама на себя руки наложу!» Пошептались всей семьёй, бежать ей надо. Собрали гроши, какие были, и по утру отправили её куда глаза глядят. Лучше, сказали, на Дон. Там люди вольные должны жить. И пошла Мотька по дороге. А тут, навстречу ей, панночка, верхом на лошади выезжает. Обрадовалась так: «Куда ты идёшь? А мы за тобой». Вздрогнула Мотя, но ничего не поделаешь. Не убежишь. Пани посадила её в карету. Сама села напротив. Народ в карете веселится. Мотьку щупают. Шею осматривают. Как ту собаку блохастую.

Мотя серьёзно так посмотрела на пани, и вдруг говорит: «Дайте мне золотой, и я сегодня не помру!»  – «Га, га, га!  – все рассмеялись в карете, вместе с панночкой. – Да, дай ты ей злотый! Все равно сегодня заберёшь!»  – «С чего это тебе злотый понадобился? Вот не сдохнешь, тогда и отдам!» Все опять залились смехом. – «Нет, сейчас! А то не получится!» Народ от смеха уже чуть не вываливался с кареты. – «Дура! Ты же сегодня и представишься за свой норов. Неужели не понимаешь? За злотый тебя любой удавит! Отдай ты ей!» Панночка полезла в свою сумочку, и вытащила золотой. Мотя схватила его, спрятала в себя, и стала смотреть на панночку пристальным взглядом. Все опять засмеялись. Пани смеялась больше всех. И так они смеялись почти всю дорогу. Потихоньку смех стих. И только панночка никак не могла остановиться, как только её не успокаивали. Пани откинула голову назад, и стала хрипеть, как будто её душат. Изо рта пошла пена. Всем стало не до Моти. Кинулись спасать пани. Мотя ускользнула от них. Вот такая история…

***

– Да-а. – сказал Степан. – Не простая у нас бабушка была. Интересно было бы с ней побеседовать на эту тему. Жива ли она?

– Вот и я говорю – нет Бога! – тыча указательным пальцем в воздух, сказал уже совсем пьяный Григорий.  – Поэтому, все люди так и мыкаются!

Ему показалось, что кто-то дёргает его за штанину. Григорий глянул в конец лавки, где он сидел. Перед собой увидел харю чёрта. Лукавый ласково смотрел на Григория. Улыбался. Тьфу! – он смачно плюнул в эту рожу. Повернулся к сидящим, доставая вилкой картошку.

– Ты что плюёшься на пол?! – строго спросил отец.

– Да тут чёртяка в углу сидит. Рожи мне корчит.

– Где??? – Степан с Демьяном соскочили с мест. И перегнулись через стол, посмотреть. Рожу чёрта они не увидели, а вот серая спина была. Чёрт сидел сжавшись, будто испугался.

– Да вон! – ответил Григорий, показывая влево от себя, – Неужто не видите?

– Ну-ка, принесли мне шашку! – вскричал Демьян.

– Где она? – перекидывая свои ноги через лавку, спросил Степан.

– Под койкой, за чемоданом! Тяжело в деревне без нагана…

Григорий спокойно смотрел на всё происходившее. Немного налил себе и выпил. Степан передал саблю отцу. Тот вынул её из ножен и рубанул чёрта по спине. С чёрта посыпалось зерно.

– Вот те раз! – вскричал отец. – Так это мешок был! Кто его поставил в торец стола?

– Батя, табуреток не хватило. Вот его и поставили сидеть. – всё за обоих говорил Степан.

– А если кто нащупал, что здесь зерно? И сдаст? Давайте прибирать!

– Да не суетись ты! Уже никто не придёт. Мария уберёт всё. А то мы ,что не так сделаем, ворчать будет!

– Гришка! Хватит тебе пить! – отец отдал шашку Степану, чтобы он сложил её и спрятал.

Со стен начали вылезать зелёные мухи с золотистым отливом. Они летали по комнате.  Садились на стол и на людей. Кусались. Их стало много.

– Это что за напасть! – воскликнул отец. – Откуда они взялись зимой?

– От печки. – сказал вновь вошедший в комнату Степан. – Прогрелись.

– Какая там печка! Сроду никогда такого не видывал!

И тут открылась дверь на улицу. Казаки увидели мрачное тёмное небо. Белый, пушистый снег на земле. Во дворе стояла чёрная карета. А перед ней огромный чёрт. В котелке и в жилете. Копыта блестели, как те начищенные сапоги. Шерсть на огромный козлиных ногах. Может быть это не чёрт был, а сам дьявол. Кто ж его знает? Никто же не видел дьявола живым. Чёрт открыл дверь у кареты и молча, кивками головы, стал приглашать их внутрь. Все в миг протрезвели. Казаки попадали коленями на пол, и стали усердно молиться.

– Господи! Прости нас грешных! Никогда мы больше не будем хулить тебя!

Чёрт закрыл дверь у кареты. Забрался на козлы, место для кучера. Встряхнул поводьями. И две огромные чёрные лошади потопали вперёд.

Казаки ещё долго молились. Вспоминая молитвы из Псалтыря . Сели за стол. Степан отважился закрыть дверь. Все молчали. Тут дверь опять распахнулась. Троица от ужаса стала кричать и падать на пол. Вошла Мария, уложившая детей.

– Что? Совсем допились? Уже не соображаете, что творите? Быстро по домам!

Демьяна и Степана с места смело. Они быстро оделись и выбежали на улицу, не прощаясь.

– Что тут произошло?

Григорий молчал. А что ему было ответить? Наваждение и только. Утром он вышел во двор, принести дров. На снегу остались два чётких отпечатка полозьев кареты и скомканный снег от копыт…

МТС – машинно-тракторная станция

Поминки

Давненько это было, когда многих из вас ещё и в проекте не было. Даже не упомню, в каком годе. Однако, многое ли с тех пор изменилось в человеческой сущности?

Всё произошло на девятый день, после смерти Сашки. Как он умер? Мы послали его в магазин за водкой. У нас с собой было, но она быстро закончилась. И нам показалось мало. Саня сел на свой мотоцикл «Восход» – 2, с вогнутом стеклом на руле и брезентом внизу, и уехал.  Мы долго сидели на дворе. Так и не дождавшись, вышли на улицу. И тут мимо нас проехал на велосипеде мужик с соседней улицы.

– А вы что стоите здесь?

– Санька ждём.

– Так он убился насмерть. На повороте лежит.  Милицию ждут.

Мы побежали к повороту. И правда, возле столба на повороте стояла небольшая толпа народа. Валялся мотоцикл, поблескивая своими никелированными спицами и ободами колёс.  Сам Саша лежал на земле, покрытый материалом. Там, где была его голова, всё пропитано кровью. В траве валялась плетёная сетка с бутылками водки. Свою каску «Интеграл» Сашка не взял. И видимо, торопился обратно. Да и выпимший был. Не вписался в поворот, и врезался в столб. Вот такое несчастье постигло его.

А через девять дней, после официальных поминок, уже поздним вечером мы – молодёжь, ближним кругом сидели за столом. По правде говоря, о покойнике уже мало кто вспоминал. Только пили не чокаясь. Каждый делился с собеседниками своими заботами и проблемами. А кто-то и шутил, посмеиваясь. Изба была хорошо натоплена. И хмель ударил нам в голову.

Надо сказать, что после Саши осталась дочка Маша, лет пяти. Соседка привела ей подружку Юлю. Девочек женщины поместили в спальню, чтобы не мешали взрослым разговорам. Дали им поесть. Выдали две бутылки лимонада «Дюшес». Юля была хитрой девочкой. Она сама ничего не просила, а всегда посылала Машу за себя. Кроме того, Юля была не чистой на руку. И часто воровала у Маши по мелочи то, чего у неё не было. А Саша баловал свою дочь. И в городе покупал ей дефицитные игрушки и различные принадлежности. Перед самой своей смертью купил пенал, альбомы для раскраски, цветные карандаши и самое приятное – фломастеры.  Их было целых двенадцать штук в прозрачной упаковке! Такого богатства Маша от отца не ожидала и была счастлива. Вместе с Юлей они увлечённо раскрашивали картинки, иногда споря между собой. Отнимали очередной альбом друг у друга. И каждая показывала своей сопернице, как надо правильно разукрашивать картинки. Но, это дети.

Мы же уже повысили голоса. Один старался всех переорать, рассказывая своё. Слева от меня двое вели оживлённый разговор о ремонте техники. Суть их проблемы заключалась в следующем. Под большим давлением на холоде резиновые шланги в тракторах и на комбайнах не выдерживали. На шлангах появлялись трещины, и проливалось масло, тёк нигрол. А менять было не на что. Женщины перемывали косточки тем, кого за столом не было. Сосед напротив, убеждал хозяйку – Санькин инструмент она ни за что не продаст. И инструмент только сгниёт у неё. А ему в хозяйстве он пригодится. Подруга просила за брата, продать ему разбитый мотоцикл. Сашкина сестра с мужем, вдруг объявили. Большой цветной телевизор, сейчас накрытый простынёй, они купили с Сашкой в складчину. И требовали, или отдать его им, или выплатить их долю. Ну, а я. Я подбивал клинья к молодой вдове, уговаривая её оставить меня на ночь. Почти уже уговорил и откровенно сидел с ней в обнимку. В общем, поминки как поминки. Но тут случилось нечто.

Маша уже давно вышла из комнаты, и Юля оставалась там одна. И вдруг, Юля с диким криком выскочила из комнаты и обняла свою маму. Она ревела от страха. Всеми своими движениями пыталась спрятаться в мамкиной юбке. На задаваемый всеми женщинами вопрос, что случилось? Юля ответила: «Там, там дядя Саша!» Разговоры мигом прекратились. Все смотрели на прикрытую дверь в спальню. Я мигом протрезвел, у меня волосы зашевелились на голове. Вот это да! Господи, а я ещё хотел с новопреставленной вдовой переспать, дурень. В какое-то мгновенье дверь немного приоткрылась. Света в комнате не было. Страх буквально парализовал всех. Никто не шевелился. Тёмная комната ждала от нас своих действий. Казалось, открыв дверь, приглашала нас к себе. Никто не хотел разборок с покойником.

Одна из молодых женщин сообразила. Поднялась со своего места с рюмкой и произнесла.

– Саша! Ты прости нас. Мы увлеклись, и забыли о тебе. Больше такого не повториться. Мы будем долго помнить о тебе. Давайте все помянем.

В ответ дверь захлопнулась. Мы все опять вздрогнули от пережитого ужаса. Ещё долгое время боялись к чему – либо прикоснуться. Не общались. Старались не смотреть друг на друга. Просто сидели, глядя на разложенную на столе еду.

Инициативная девушка вновь взяла слово.

– Юля! Юля, ну-ка расскажи нам, что у вас произошло там с дядей Сашей?

– Я хотела спрятать фломастеры и унести домой. А дядя Саша подошёл ко мне, толкнул мою руку, и сказал: «Положи на место! И другим накажи – ничего не трогать!» Я как увидела его, испугалась и убежала.

Девочка захныкала. Что это? Эти слова он произнёс и для меня? Наверное, так подумал почти каждый из нас. Ребёнок врать не будет! Лично мне, Санькина жена показалась абсолютно чуждой женщиной, на которую бы я никогда не позарился.

– Ты же знаешь, чужое брать нельзя!

– Я только хотела немного порисовать дома и вернуть обратно.

– Хотела она. Никогда больше ничего не бери!

Тот. Кто орал больше всех, набрался храбрости, подошёл к комнате и открыл дверь. Невероятно, в комнате опять горел свет, и никого не было. Все стали расходиться. У меня ночь прошла нормально. Если у кого-то что-то и было, они молчали. Больше я в сруб Александра никогда не входил…

Голубое озеро

В разных уголках России существует множество красивых и таинственных мест. Иногда, они находятся совсем рядом с нами, но мы их не замечаем. И стоит только расширить свой кругозор, посмотреть со стороны, как вы увидите всю прелесть природы. Я хочу вам рассказать об одном из таких мест. И тех удивительных событиях произошедших со мной. Это голубое озеро, находится оно совсем недалеко от уфимской трассы. За внешней красотой озера кроется необъяснимый ужас. Трудно назвать это место озером, само оно размерами метров шесть на шесть, приблизительно. А может быть и немного больше. Чрезвычайно прозрачная, ледяная вода насыщена серой. Ничто живое в озере не обитает. Лишь только один вид водорослей, питающихся серой. Трава на берегу, насыщена ярким зелёным цветом. Время от времени дно водоёма проваливается всё глубже и глубже. Сами понимаете, концентрация серы возрастает. Ведь скоро дно достигнет самого Ада. Механизм поднятия из глубин воды недостаточно понятен. Из озера вытекает «молочный» ручей. Его серебристая вода зачаровывает своим редкостным цветом. Ни в коем случае не пытайтесь окунуться в озеро, как это сделал я, на третий день пребывания в близлежащем курорте. Самарское правительство об этом озере что-то необычное знает и скрывает, запрещая купаться. Я же вам расскажу, всё произошло сразу же после моего купания.

***

Друзья мне давно говорили, хватит отлёживать свои бока на чужих пляжах. Пора заняться своим здоровьем. А где ещё можно хорошо пролечиться, кроме как на своей родной стороне? Так я очутился на близлежащем курорте.

За ужин я сел в назначенное мне место, и почувствовал на себе взгляд. Мне долго не хотелось смотреть в ту сторону. Странно, со мной такое произошло впервые. Не ответить взглядом на взгляд. Наконец, я посмотрел ей прямо в глаза. Она сидела в следующем ряду, наискосок. Ела, и снова поглядывала на меня. Дама была удивительно похожа на мою пятилетней давности страсть. Я не верил своим глазам. Только ростом выше. Реинкарнация, карма! Или как это правильно называется? К своему удивлению я стал вести себя нестандартно для такой ситуации. Вместо того, чтобы заволноваться, окружить себя воспоминаниями. В моём мозгу сверлила только одна мысль – это она! Дама даже одевалась со вкусом, как и моя любимая, с которой мне пришлось расстаться. И уже в номере, придумал, как можно проверить ситуацию. После обеда, я подловил её, сказав утвердительно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70476376&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.