Дозорница молчала, продолжая испытующе смотреть на пленника. Она пыталась уличить его во лжи, ища любые её признаки, но лицо великана оставалось абсолютно бесхитростным, ведь он и в самом деле ничего не понимал. В конце концов девушка сдалась и тяжело вздохнула, расслабляя напряжённые плечи.
– Значит не ты…
– Может объяснишь уже, что происходит?
– Леди Беатрис была моим капитаном, и, как ты, наверное, уже догадался, я присутствовала на том корабле, что преследовал вас от бухты Портхейвена. Никогда не забуду, как из тумана с оглушающим рёвом труб выплыл стальной нос Наксара, отливающий самой тьмой… Как и лицо стоявшего на нём демона…
– Это был Тёмный Владыка, – мрачно вставил Клаус, вызывая мимолётный шок у собеседницы, заставивший её поёжиться.
– В-вот как… – она откашлялась. – В общем, после того как вы протаранили Наксар, проделав прореху в моторном отделении, демоны начали поспешно отступать. Однако прежде чем снова исчезнуть в серой дымке, они добили выживших пиратов и осадили магией наш корабль. Многие дозорники тоже погибли, я получила серьёзное ранение и была госпитализирована по возвращению на Айден. Поэтому я не знаю, что произошло там позже. Только из отчётов. В них было указано, что капитан дозорников Леди Беатрис Элект была убита пиратом Клаусом «Чёртовой дюжиной», который воспользовался неожиданным нападением демонов и сбежал.
– Чушь. Беатрис сама отпустила меня взамен на обещание охранять её дочь, которое я… – великан помрачнел. – Я не сдержал…
– Охранять? – растерялась дозорница. – Разве не она повинна в нападении демонов?
– Нет, – резче, чем следовало, отрезал Клаус, но всё же пояснил: – Тёмный Владыка воспользовался ей, чтобы разрушить барьер изнутри. Затем открыл портал и спустил на Айден полчище демонов.
– Но как такое возможно? Впервые слышу о чём-то подобном. Расскажи мне, что случилось на самом деле.
Только Клаус раскрыл рот, как его даже не начавшийся рассказ перебило заунывное урчание голодного животика. Животика Паф. Великан с опаской посмотрел на дозорницу, но она видимо решила, что урчал именно его желудок. Улыбнувшись уголком рта, девушка поднялась со стула и покинула трюм, пообещав вскоре вернутся. И в принципе слово своё сдержала – вернулась минут через пятнадцать с тарелкой рассыпчатой гречки, украшенной кусочком масла, парой варёных яиц и коркой ржаного хлеба. В другой руке ароматно дымилась кружка травяного чая.
– Вот, поешь. – Она поставила завтрак у ног пирата и застыла в немом ожидании.
Великан тоже не спешил предпринимать каких-либо действий. Во-первых, кандалы не позволяли оторвать руки от стенки более чем на несколько сантиметров, а во-вторых, он не был голоден. В отличие от людей демонслееры не нуждаются в частом приёме пищи. Клаус рассчитывал, что завтрак достанется его новоиспечённой пушистой подружке, однако пока надзирательница здесь, этого не произойдёт.
– Ой! – сконфуженно воскликнула дозорница, запоздало поняв причину, по которой Клаус упорно отказывался притрагиваться к еде. Она быстро прошла до кандалов, взялась за колечко вбитого над головой ступора, который регулировал их длину, но, прежде чем вытащить его, крайне серьёзно напомнила великану о сделанном им выборе.
– Как я и сказал ранее, я весь твой, – повторил тот, и ступор со скрежетом выскочил из цепи. Она потеряла натяжение и тут же обвисла. Великан попробовал аккуратно отпустить руки, всё это время находившиеся в поднятом положении, и цепь охотно позволила ему это сделать, беспрепятственно выскальзывая из ниши между переборкой и наружной обшивкой борта, в которой, очевидно, находился её запас. Что ж, весьма хитро. – Спасибо, – поблагодарил он капитаншу, разминая затёкшие плечи.
– Леди Элизабет, – донёсся чей-то окрик со стороны люка. Секундой спустя в проёме показалось загорелое лицо молодого кучерявого матроса. – Прибыл достопочтенный дон Алонсо. Он крайне настойчиво просит вас об аудиенции.
Леди Элизабет недовольно скуксилась, превращая тоненькие ухоженные полоски бровей цвета морской воды в две волнообразные линии.
– Я же ему ещё вчера всё высказала! – недовольно бросила она, уничижающее уставившись на подчинённого, который, впрочем, остался совершенно невозмутимым и даже позволил себе широко улыбнуться. – Выпроводи его вон!
– Не могу, товарищ капитан. Вы же знаете, что он – один из сыновей правящей этой провинцией семьи. В лучшем случае меня упекут за решётку до конца моих дней.
Дозорница передёрнулась и рьяной поступью направилась к лестнице, издавая злобное горловое рычание.
– Закрой люк на замки, – раздражённо бросила она, проходя мимо матроса.
Матрос кивнул, однако торопиться не спешил, даже когда развивающиеся полы белого плаща полностью исчезли из вида. Вместо этого он вальяжно спустился в трюм, медленным прогулочным шагом дошёл до прикованного демонслеера и с недоброй ухмылкой уставился на него.
– Чё вылупился, сосунок? По морде хочешь? – понимая, что этот визит не сулит ничего хорошего, Клаус нарочно прикинулся тем самым пиратом с розыскных плакатов, которого так боялись люди.
– Ничего, – насмешливо пожал плечами матрос, – просто зашёл пожелать приятного аппетита, – и перевернул ногой тарелку с гречкой. Несколько раз наступил своими прогарами на просыпавшее на пол содержимое, оставляя четкие отпечатки подошв на притоптанной крупе, смачно плюнул в кружку с чаем и только затем удалился выполнять распоряжение капитана.
– Я тебя запомнил… – угрожающе прошелестел ему в след великан, на что подлец громко рассмеялся, показал неприличный жест средним пальцем и удалился на палубу.
– Паф? – появилась в дыре любопытная мордочка, едва скрежет замков заглох. Углядев рассыпанную на полу вожделенную еду, её обладательница без раздумий бросилась к ней, предвкушая сытный перекус.
– Не ешь это, Паф! – запротестовал Клаус, как только квопл щипнула каждой лапкой по горстке окутанной лёгким дымком тёплой гречки и поднесла их к раскрытому округлому ротику.
Паф замерла и наградила великана недоумённым взглядом, требующим объяснений. Клаус объяснил, и взгляд с недоумённого переменился на тот, каким награждают несчастных дурачков, ставших таковыми не из собственной прихоти, а лапы без тени смущения докончили начатое и потянулись за новой порцией.
– Ну хоть чай не пей… – удручённо буркнул демонслеер, который из-за наличия явных признаков разума у Паф позабыл, что в сущности она всего лишь зверёк, и ей чужды такие понятия как «унизительно», «противно», «грязно», особенно в отношении еды. Еда есть еда, и звериные инстинкты никогда не позволят пренебречь ей лишь потому, что на неё кто-то наступил.
Аппетитно похрустывающая раздавленным яичком, так и оставшимся в скорлупе, квопл неопределённо кивнула. То ли чтобы успокоить его, то ли чтобы он наконец отвязался от неё со своими глупостями и дал спокойно доесть завтрак.
– Паффф… – шлёпнувшись на пол, блаженно протянула она, после того как последняя съестная крошка скрылась в темноте маленького, но прожорливого брюшка.
Клаус вновь расплылся в девчачьей улыбке и потянул к ней свою огромную ладонь, желая коснуться розовой шёрстки, запустить в неё пальцы и насладиться её приятной пушистостью, но, как назло, люк в очередной раз разразился чёртовой какофонией, нарушая безмятежное спокойствие Паф. Она поднялась и торопливо прошлёпала до недавнего укрытия, а помрачневший великан, чьё ставшее на данный момент заветным желание отложилось на неопределённый срок, уставился на крышку таким испепеляющим взглядом, что становилось непонятно, как она до сих пор ещё не вспыхнула подобно спичке.
– Ну что? – сухо бросила остановившаяся на предпоследней ступеньке Элизабет, когда её ничуть не менее суровый взгляд схлестнулся со взглядом Клауса.
Он сделал глубокий вдох, затяжно моргнул и несколько недовольно выдохнул:
– Ничего.
Дозорница нахмурилась, однако смолчала. Она преодолела последнюю ступень, тяжёлой походкой недовольного человека дотопала до стула, с размаху опустилась на него и вперилась глазами в Клауса.
– Рассказывай, что произошло в Айдене после твоей поимки. И не вздумай мне врать.
– Больно надо, – проворчал тот и стал монотонно пересказывать события, предшествующие тотальному уничтожению обозначенной провинции.
…Разгоняя полусонную тишину тускло освещённой темницы звонкими чеканными шагами, в свете факела, коптившего поросший мхом потолок слева от решётки Клауса, появилась женщина – капитан корабля повязавших его дозорников. Она сняла с пояса вязанку ключей, выудила нужный, отварила решётку и вошла внутрь.
– Что с Морганной? – с порога мрачно осведомился пойманный пират.
Он очнулся здесь в полном одиночестве, и, как следствие, ничего не знал о судьбе своей команды. Но, если быть до конца откровенным – его интерес распространялся лишь на озвученную персону. Другие снисходительности великанатак и не снискали, даже несмотря на внушительный срок совместного плавания. Скорее наоборот –после недавнего он был готов лично отправить каждого из них прогуляться по шаткой доске над стаей голодных акул.
Лицо дозорницы озадаченно вытянулось.
– Морганной? Разве среди твоей команды был человек с таким именем?
– Что с моим капитаном? – раздражённо процедил Клаус, пытаясь унять колотящееся в ожидании дурных новостей сердце.
Женщина бесстрашно подошла к лавке, на которой сидел ожидающий ответа и совершенно не обременённый какими-либо оковами узник, села рядом с ним и сочувственно накрыла своими мягкими тёплыми ладонями его окаменевшую руку, до хруста сжавшую деревянный край.
– Мы не нашли его тела. Скорее всего он погиб.
– Проклятье! – голос предательски надломился, и демонслеер за этот день больше не проронил ни слова.
Дозорница посидела с ним ещё какое-то время, выказывая свою молчаливую поддержку, затем встала и покинула темницу, напоследок окинув Клауса взглядом, полным печали. До утра следующего дня его более никто не побеспокоил, оставляя один на один со своими мыслями.
– Как ты себя чувствуешь? – первым делом искренне поинтересовалась дозорница, войдя в камеру после завтрака. Великан не ответил, да этого и не требовалось. Нетронутая посуда с едой говорила сама за себя. – Может, мне стоит зайти попозже?
Клаус повернулся и с искренним непониманием уставился на терпеливо стоявшую на пороге темницы женщину. Её донельзя странное поведение в очередной раз ставило под сомнение профпригодность дозорницы и вызывало кучу вопросов. Один из таких он всё же не удержался и озвучил, но из-за поганого настроения вышло резко и грубо:
– Ты чё, моя мамочка что ли?
– Нет, – с грустью вздохнула визитёрша, – я всего лишь человек, которому не чуждо сострадание. Поверь мне, я не понаслышке знаю, каково это потерять близкого человека, и как тяжело потом может быть на сердце…
– Но ты же дозорница! Какое сострадание у таких как ты, может быть к таким как я?
– Ты позволишь? – Женщина указала рукой на лавку. Великан только передёрнул плечами. Она закрыла дверь и присела. – Клаус, и ты и я знаем, что вся эта шумиха, раздутая вокруг вашей якобы пиратской шайки – бред сивой кобылы.
Не ожидавший такого Клаус поражённо заглянул в бесконечную синь голубых глаз в поисках всех интересующих его ответов. Их хозяйка мягко и чуть со смешинкой улыбнулась.
– Да-да, мне известен ваш маленький секрет. Я наблюдала за вами долгое время и знаю, кто вы на самом деле.
Великан принял угрожающий вид, поддавшись холодным всплескам танцующей в груди злобы.
– Если знала, то какого дьявола столь упорно преследовала нас?! И, что немаловажно, как ты вообще нас выследила??
– Рэт. Мы наткнулись на него, дрейфующим в морена лодке, когда искали вас. Он и указал направление.
– Крыса!.. – Клаус сжал ладони в кулаки с такой силой, что прохрустел каждый палец на обеих руках.
– Не вини его. Он помог нам выйти на след опасных преступников.
– Каких ещё, в пасть акульей мамаши, опасных преступников?! – вскинулся великан, подскакивая с места. Он оказался всего лишь в одном шаге от того, чтобы впервые ударить женщину, но всеми силами сдерживал эти недостойные вспышки агрессии.
– Успокойся, Клаус, я всё объясню. – Дозорница встала и, приподнявшись на цыпочках, приобняла разгорячённого пирата за плечи. Свирепо раздувавший ноздри великан посмотрел вниз и снова уткнулся в бесконечное синее небо. Спокойное и безмятежное оно неожиданно подействовало на него успокаивающе. Всё-таки изменённые Силой глаза криолисов обладали какой-то собственной, понятной лишь им самим магией[15 - У всех криолисов с рождения одинаковые глаза чистого сине-голубого оттенка. Это одна из их отличительных черт наряду с цветными волосами.]. – Братья-близнецы Рог и Грог, которых вы подобрали в Парсоне, были самыми настоящими пиратами. Они прикидывались жертвами кораблекрушения, проникали на чужие корабли и разобщали членов экипажа. Когда количество людей сокращалось до удобного – хладнокровно убивали оставшихся. После швартовались на первом встречном острове, обчищали корабль и сжигали его. От их рук погибло немало исследователей, поэтому гильдия мореплавателей Альтаны направила официальный запрос на их поимку.
Демонслеер устало опустился на лавку, откинулся головой на сырую поверхность шероховатой стены и закрыл глаза. Дозорница тоже вернулась на место.
– Эти две канальи сошли в Портхейвене. Всё, чего вы в итоге добились – упустили их и обрекли Морганну на смерть… – с горечью в голосе проговорил он, в который раз убеждаясь, что ирония – та ещё злая стерва. Стоило только двум истинным пиратским отребьям взойти на корабль, беспрепятственно бороздивший морские волны под фальшивым чёрным флагом на протяжении довольно длительного времени, как тот тут же отправился на дно.
Дозорница порывисто заключила его ладонь в свои, по-матерински нежно поглаживая большими пальцами грубые как камень костяшки. Вероятно, таким образом она выражала своё раскаянье и стремление поддержать его.
– Почему ты называешь своего капитана Морганной? – осторожно спросила женщина, когда окутывавшее их тягостное молчание стало уж совсем невыносимым.
– Потому что так её зовут. Морган всего лишь прикрытие для того, чтобы сколотить команду и выйти в море на собственном корабле в качестве капитана. Тебе ведь известно, что ещё двадцать лет назад женщин не пускали на корабль, считая, что это к несчастью?
– Знаю, – дозорница странно улыбнулась. – Но как ей удавалось не рассекретить себя на протяжении стольких лет?
– Сила. Хищнокуст[16 - Хищнокуст – плотоядное растение, питающееся кровью животных. Его ягоды очень токсичны и при попадании в организм мгновенно парализуют жертву, однако их запах и цвет настолько специфические, что животные обходят куст стороной. Поэтому за долгие годы эволюции эти растения научились мастерской маскировке, став практически идеальными убийцами, редко упускающими свою добычу из цепких корневищ.]. Она умела маскироваться, однако из-за проблем с происхождением могла изменить только лицо и голос. Но и этого оказалось вполне достаточно.
– Происхождением?
– Морганна – бастард. Второй родитель был демонслеером, и от него ей достался демонслейв, но без возможности управлять им или сопротивляться. Подобное случается, когда один из родителей не является представителем нашей расы. Мы называем таких детей думами. Думы обречены на короткую жизнь, полную страданий, и мучительную смерть, поэтому обычно их убивают ещё в младенчестве.
– Это просто ужасно! – сокрушённо вставила дозорница, траурно опустив плечи. – Многого же мы о вас не знаем…
– Поверь мне, это куда гуманнее, чем растить такого ребёнка, привязываясь к нему всё больше с каждым днём. Однако Морганне крупно повезло – Сила всё компенсировала. И даже несмотря на то, что от неё всё равно избавились, выбросив за борт, она была спасена проплывавшим мимо престарелым пиратом, который вырастил и воспитал девочку как родную дочь. Но вот вчера удача впервые изменила ей. Причём фатально.
И вновь на плечи свалилась гнетущая тишина. Но в этот раз спустя несколько минут Клаус сам прервал её:
– Когда состоится казнь?
Задумавшаяся над чем-то собеседница тряхнула головой, потревожив тёмно-зелёные локоны, что до этого мирно покоились на плечах, затем выпрямилась, как полагает леди, и с большим замешательством посмотрела на него:
– Чья?
– Моя.
Дозорнице потребовалось секунда на осознание услышанного, после чего она неожиданно сдержанно хихикнула:
– Но ты ведь ни в чём не виновен. Мне не за что тебя казнить.
– И что, просто отпустишь меня? – недоверчиво спросил демонслеер.
Лицо женщины посерьёзнело:
– К сожалению, поступить так я тоже не могу. В глазах людей ты чистое зло, и никакие слова не убедят их в обратном. Однако выход всё же есть. Ты выслушаешь меня? – Клаус равнодушно кивнул. – Спасибо. Дело в том, что у меня есть дочь, и волею судьбы она была избрана самой леди Альтаной в качестве следующей правительницы Альтаны после достижения совершеннолетия. Это произойдёт послезавтра, в день, когда состоится Игра.
– Игра?
– Боевые состязания между проживающими на архипелаге семьями криолисов. Согласно результатам по окончанию Игры будет проведено перераспределение. Занявшие более высокий рейтинг переместятся ближе к столице, а остальные наоборот удалятся на окраину архипелага. Помимо этого, будут выбраны новые главенствующие семьи для каждой климатической зоны.
– И зачем это нужно? Ну, перераспределение? – удивился Клаус. Он впервые оказался на Альтане, – пиратам сюда путь заказан, – в связи с чем ничего не знал о господствующих здесь порядках.
– Пограничные провинции в случае нападения демонов обязаны первыми вступить с ними в бой. Вот только с этим всё не так просто, потому что, во-первых, обеспечение армии полностью ложиться на плечи правителей этих земель, что при частых атаках может привести к полному разорению. Во-вторых, по закону командовать армией должен минимум один криолис или демонслеер, но из-за того, что найм представителей вашей расы обходится недёшево, на передовую зачастую отправляются отцы или их дети, и многие из них не возвращаются домой. Но самая главная проблема заключается в том, что семьи, как правило, разобщены между собой и действуют сугубо из личной выгоды. Следовательно, стоит забыть о какой-либо своевременной помощи со стороны более удалённых от края провинций. Они предпочтут выжидать, наблюдая за схваткой с безопасного расстояния, и вмешаются лишь тогда, когда это будет неизбежно. Как итог – жители окраин живут как на пороховой бочке и терпят несоизмеримые убытки, как финансовые, так и человеческие. Игра для них единственный способ убраться подальше от передовой.
– Люди, – многозначительно усмехнулся демонслеер. – Но какое отношение это всё имеет к твоей дочери?
– Не знаю, к сожалению или к счастью, – дозорница рассеяно улыбнулась, но по скрытой в тени этой улыбки печали Клаус догадался, к какому из вариантов она склоняется больше, – но она единственная претендентка на пост управителя. Первый ребёнок за последние сорок четыре года, способный превзойти по силе графа Эдварда Снэйка, нынешнего правителя. Это жестокий и властный человек, который единолично правит Альтаной уже столь внушительный срок и вряд ли захочет добровольно уступить правление, с его слов, какой-то там соплячке. Из достоверных источников я точно знаю, что граф попытается избавиться от моей девочки, поэтому мне необходимо, чтобы ты сопроводил её в столицу и защитил от любой опасности по пути. После этого можешь быть свободен. Договорились?..
IV
– Ну что за вздор! – прерывая Клауса, воскликнула Элизабет и от негодования даже подскочила со стула. – Эдвард – мой кузен! Да, может он порой и бывает резким на высказывания и не всегда сдержанным, но он точно не жестокий и уж тем более никакой не убийца! Да будет тебе известно, что наша семья – одна из старейших, присоединившихся к Альтане[17 - Плавучие острова по желанию криолисов могут объединяться между собой, становясь единым целым. Так и появился архипелаг Альтана.], и за всё это время никогда, подчёркиваю, никогда не давала поводов порочить своё честное имя! Как ты, презренный пират, смеешь так нагло клеветать на моих родственников?!
– Родственников? Вот уж не поспоришь… – ухмыльнулся великан, отмечая поразительное сходство между описанным девушкой характером кузена и её собственным поведением, но стремительный рывок утончённой женской кисти к эфесу скучавшей в ножнах сабли быстренько стёр с его лица эту вредную ухмылочку. – Постой, капитан, не кипятись! Я сказал тебе ровно то, чем со мной поделилась сама Беатрис!
– Врёшь!.. – часть лезвия выскользнула из своего убежища и шутливо зарядила демонслееру в глаз солнечным зайчиком, рождённым от беглого прикосновения света к зеркально отполированной стальной поверхности.
– Да шоб мне вечность якорями греметь! – патетично провозгласил Клаус, прибегая к одной из особых уловок Морганны, к которым она сама частенько прибегала, когда ненароком сталкивалась на суше или, не приведи пресвятая леди Альтана, в море с настоящими пиратами.
Обычно между морскими разбойниками существовала негласная договорённость о ненападении, да и в нём попросту не было никакого смысла, ведь если пиратский корабль вышел в море – он либо вышел охотиться, либо уже возвращается с охоты пустой. Награбленное не имело привычки надолго залёживаться в трюмах. Однако существовал и другой момент. Из соображения безопасности многие посвящённые мореплаватели намерено вешали на рей чёрный флаг и как умели отыгрывали роли закоренелых пиратов, пользуясь их заученными наизусть крылатыми фразами и отдельными словечками. И если тебя в этом уличали – жди беды. Уж очень не любили пираты притворщиков и не гнушались совершенно никаких жестокостей в расправе над ними. Поэтому при случае приходилось доказывать обратное, и делать это чертовски убедительно. Так, чтобы сам Морской Дьявол при желании не смог отличить, где настоящий пират, а где ловкий проныра. Морганна была в этом деле докой, но позже к ней присоединился мрачный мечник, и надобность в уловках отпала после первого же потопленного его мечом корабля. Это может прозвучать удивительно, но по морским волнам слухи расходятся даже быстрее, чем по воздуху.
Слова Клауса подействовали на девушку ровно так, как он того и хотел: рука замерла, а сердитость улетучилась, сменившись полным замешательством, – вряд ли дозорница имела удовольствие вести светские беседы с грязным пиратским отребьем, в связи с чем не разбиралась в их жаргонных выражениях. Несколько мгновений она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых застыл немой вопрос, а потом уголки её рта уверенно потянулись вверх.
– Ч-что?.. – промямлила она, смешно кривя пышные розовые губы в попытке противостоять надвигающейся волне смеха.
– Говорю, что если соврал – вечность мне пахать на галерах у Морского Дьявола.
