Анна Кувайкова "Ришик, или Личная собственность медведя"

Но отступать некуда – приехали Миша с Аней, а вместе с ними и опаздывающий Демьян, после чего нас сразу пригласили к столу. Перед кучей столовых приборов я никакого волнении не испытывала, в конце концов, официанты должны были знать правила сервировки, и потому на стул, отодвигаемый Олегом, опускалась спокойно, стараясь не встречаться взглядом с собственным парнем.

Происходящее казалось мне каким-то неправильным. Сюрреалистичным.

– Как славно, что мы наконец-то все собрались, – пережидая, пока закончат разносить закуски, Надежда Станиславовна аккуратно пристроила ухоженные руки на краю стола. – Смотришь, и душа прямо радуется! Анечка, Мишенька, вы такая славная парочка… Вы прямо выделяетесь на фоне остальных. Правда ведь, Зиночка?

От того, чтобы не вздрогнуть, мне удалось удержаться с трудом. Я понимала, что все это игра, но все равно подобная похвала неприятно резанула по сердцу. Особенно после внезапного осознания, что Миша и Аня действительно красиво смотрятся вместе…

Та, кого назвали Зиночкой, элегантным жестом пригубило вино из бокала, и легонько так прищурилась, рассматривая всех нас по очереди:

– Не спорю, Наденька. Однако я считаю, что выбирать невест все же стоит по положению в обществе. Не правда ли? Вот вы, к примеру, из какой семьи?

Я все-таки вздрогнула. Но, слава богу, с подобным вопросом женщина обращалась ни ко мне. Олег ободряюще сжал руку под столом и, склонившись, тихо шепнул на ухо:

– Ариш, расслабься. Просто не отвечай, я все скажу за тебя.

– Из обычной, – тем временем вежливо улыбаясь, спокойно ответила Эльза. – Вполне себе обычный рабочий, я бы даже сказала средний класс. Не вижу в этом ничего зазорного.

– Как? – ужаснулась Зинаида и перевела осуждающий взгляд на Харлея. – И вы? Илюшенька, но как же вы решились…

– Да я с нее бал… – и тут Илья Алексеевич замолчал, по всей видимости, «случайно» получив шпилькой собственного администратора по ноге. И уже куда вежливо продолжил. – Да я бы все отдал за одну ее улыбку, к какому классу она бы не принадлежала.

– Зинаида Захаровна, – предельно вежливо вмешался Миша, хотя мне показалось, что он с трудом удерживается, чтобы не скрипнуть зубами. – Эльза, как и Аня, и как Арина, работают у меня в клубе. И мне не важен их социальный статус, мне в первую очередь необходимо, чтобы они хорошо исполняли свои обязанности. А что до отношений, это личное дело каждого.

И меня вроде бы успокоил его ответ, да только следующие слова заставили покраснеть, опуская голову!

– Мишенька, но служебный роман же моветон! – возмущенно повернулась в его сторону его бабушка. И говорила она не жеманно, а совершенно с искренним недоумением и возмущением. – Ладно, Анечка, она у тебя работает, но редко! А остальные? Арина, как вам в голову такое взбрело? Решиться на роман с коллегой, к тому же, выше вас по положению?

Не знаю… Я, правда, не знаю, как мне это в голову пришло! Почему-то на миг мне показалось, что Надежда Станиславовна уже все знает и отчитывает меня именно за роман с ее внуком… И мне от этого было ужасно, просто ужасно стыдно!

– Считайте это моим капризом, – не давая мне ответить, спокойно вмешался Олег. – Признаться честно, Ариша долго меня избегала… Но знаете, я настойчив. Очень! В итоге она не смогла мне отказать. К тому же, на работе мы работаем, а не скрываемся по углам от любопытных глаз.

И снова была произнесена только правда, если, конечно, на место начальника службы безопасности поставить его директора и друга. Но от этой правды стало еще более неловко, так, словно я совершила какое-то ужасное преступление.

– Но как же вы позволили своей девушке находиться в квартире постороннего мужчины? – с явным тонким намеком спросила вторая женщина, чье имя я даже не запомнила, думая совершенно о другом. – Не находите это неприличным?

– Во-первых, Арина привыкла обеспечивать себя сама, – усмехнулся Олег Геннадьевич, в то время как я краснела, неловко комкая белоснежную льняную салфетку, разложенную на моих коленях. – А потому берется за любые подработки. К тому же, как я могу не доверять своему начальнику и другу? Тем более, раз Михаила не было на тот момент в квартире…

– Ой ли? – покосилась на Мишу его бабушка, явно в это не поверив.

Лучше бы она вообще не вспоминала об этом инциденте! Обидные слова и подозрения, давно уже забытые, снова всколыхнулись в памяти, буквально заставляя вжимать голову в плечи. И даже понимая, что я ни в чем таком не виновата, всё равно озвученные, пускай и завуалированные подозрения и обвинения неприятной тяжестью ложились на сердце.

– Не было, – тут уже вмешалась до сих пор молчавшая Аня. Мне казалось, что девушка тоже нервничает, однако говорила она спокойно и уверенно. – Как вы, должно быть, помните, тогда я травмировала ногу. И не смогла даже перегнать машину, не говоря уже о том, что б Мишеньке помочь с уборкой. Я сама посоветовала ему обратиться к Арине как к честной, трудолюбивой и бескорыстной девушке. К тому же, зная об их отношениях с Олегом, как я могла в ней сомневаться?

И вот в этот момент мне стало еще хуже. Она ведь на самом деле не знает, кого сейчас пытается защитить… Ведь получается, что я ее уже не первый месяц обманываю!

– Кстати об этом, дорогая, – внезапно обратилась к ней вторая старушка, которая, как я знала, как раз и сдавала ей квартиру за оплату только коммунальных услуг. – Я слышала от Зиночки, что у вас там был сущий беспорядок. И молодые люди…

– Мы были не одни, – решительно вмешалась уже Алёна. – Я попросила Игоря меня к Ане отвезти. Мы проголодались и, чтобы не обременять ее, решили попробовать сами сделать что-нибудь.

– И разделись исключительно потому, что перепачкали одежду, – спокойно так, даже как-то равнодушно добавил Исаев. И обаятельно улыбнулся. – Вы знаете, есть вещи, которым с первого раза не научиться. Мы с Игорем в этом убедились на собственном опыте.

– Готовить самим, – презрительно, но с улыбкой возвестила Зинаида. – Нет, мне не понять. К счастью, давно прошли те годы, когда мы сами пачкали руки у плиты. Но я девочек в чем-то понимаю. Быть средним классом такая неудача, все приходится делать самим. Сочувствую, что им не удастся исправить свое положение.

Я молчала, не зная, что ответить. И не только я, хотя Аня вроде как дернулась, чтобы что-то сказать, но осеклась в последний момент, поморщившись. И вроде бы все продолжили спокойно есть…

Да только я не могла проглотить и кусочка.

Я знала, что рано или поздно речь зайдет о разнице наших положений, мы разговаривали уже об этом ни раз: и с Мишей, и с Олегом, и с Эльзой и даже с Аней. Но… предполагать, как все это будет и решить не обращать внимания – это одно. А почувствовать и услышать сейчас – совершенно другое.

И не понимаю, почему меня так задели ее слова. Я никогда не считала зазорным и унизительным зарабатывать деньги для себя и своей семьи, любила сама готовить, против уборки ничего не имела против…

Я привыкла так жить, моя жизнь не казалась мне какой-то особо сложной, не считая несколько неприятных моментов… Но почему же последние слова заставляют чувствовать себя каким-то ничтожеством, неподъемным грузом давя на плечи, вынуждая еще ниже опустить голову?

– Благодарю за сочувствие, – холодно и вежливо откликнулась Эльза, слегка поморщившись. На миг мне показалась улыбка, промелькнувшая на лице сопровождающего ее байкера, и всё встало на свои места. Кажется, Харлей не погнушался наступить ей на ногу, чтобы та не сказала ничего лишнего. – Мы постараемся исправить сие досадное во всех смыслах упущение.

– И как же? – с иронией посмотрела на нее Зинаида. И вот уже теперь в ее голосе сквозил самый настоящий яд. – Удачно выскочив замуж за таких молодых людей, как ваши сегодняшние кавалеры? Ой, брось, милая, это даже не смешно. Пока молоды, они вольны развлекаться, с кем захотят. Однако существуют правила и всех их браки давным-давно расписаны за них. Семейный бизнес не терпит легкомысленных отношений. Не правда ли Алена, Игорь?

Хмурая Алена с Игорем, которые хоть и встречались, но помолвили их именно родители, вынуждены были промолчать.

А я… а я только сейчас вспомнила о том, что слышала раньше только краем уха. Дальнейшие слова и разговоры воспринимались с заметным трудом. Меня даже особо не впечатлило известие, что Демьян, оказывается, тоже помолвлен, и что ожидаются еще какие-то гости.

Лишь отстраненно заметила, как нас попросили перед ними «не ударить в грязь лицом»…

На мгновение я себя почувствовала какой-то невоспитанной оборванкой. Но и это было не самое ужасное.

От непрекращающейся обязанности сидеть ровно, сохраняя осанку, спина разболелась уже невыносимо. Ныло ребро, а поясницу прошивало болью от малейшей попытки хоть чуть-чуть изменить положение. Тупая, ноющая, она сменялась острой, иногда доходящей до противных мушек, мелькавших перед глазами.

А обсуждение за столом тем временем, набирало обороты. Акции, политика, экономика, курс валют… Я никогда не считала себя невеждой, но сейчас банально не смогла даже вникнуть в тему разговора. И, когда обе женщины вдруг переключились на обсуждение образования, мне стало плохо уже до тошноты. Напоминание о том, что случилось и что еще предстоит, вызывало почти физическую боль, добавляясь к уже той, что я испытывала. И я не знаю, как бы я все это выдержала, но в самый напряженный момент сдали нервы у Ильи Алексеевича.

– Хватит! – байкер просто и незатейливо грохнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть не только приборы, но и всех присутствующих. – Уважаемая, как вас там… Клянусь, еще хоть слово, и я забуду про такт и вежливость. Я сыт по глотку вашими попытками унизить всех и сразу. Еще хоть слово с вашего языка и…

– Илюшенька, – ахнула Надежда Станиславовна, явно не ожидающая таких грубых слов.

– Харлей! – четко припечатал рокер в ответ рокер и хмыкнул, извиняясь за то, что не сдержался и нарушил конспирацию. – Михей, прости.

– В поряде, – таким привычным тоном отозвался Миша, который, кажется, даже как-то вздохнул с облегчением. – Сейчас сам кого-нибудь прибью.

– Мишенька! – возмущенно воззрилась на него бабушка, никогда не слышавшая от своего любимого внучка подобных выражений. – Что ты такое говоришь?

– Бабуль, – вздохнув, он откинулся на спинку стула, говоря спокойно и очень серьезно. – Я очень тебя люблю. Но еще одно оскорбление в адрес моих друзей, моей невесты или ее подруг – и ты меня здесь больше не увидишь.

Та сразу не нашлась что ответить.

– Какая прелесть, – едко прокомментировала внезапный поворот событий вторая женщина. – Наденька, а внук-то твой с гонором, оказывается. Не удивительно, в такой-то компании…

Харлей медленно и угрожающе стал подниматься из-за стола… Накалившуюся вмиг обстановку разрядил звонок мобильника Олега. Извинившись и коротко поговорив, начальник службы безопасности поднялся:

– Вынужден покинуть вашу теплую по все смыслах компанию. Проблемы по работе требуют моего срочного вмешательства. Прошу меня простить. Ариш, пойдем.

Я с радостью приняла протянутую руку, правда, поднимаясь из-за стола с величайшей осторожностью.

– Пожалуй, сей «ужин» я тоже предпочту любимой работе, – усмехнулся Харлей, тоже вставая. – Мих, свидимся. Мадам?

Эльза спокойно приняла поданную ей руку. Одевались мы в молчании и нас никто даже не вышел провожать… Наверное, это и к лучшему. Не знаю, что я сейчас могла сказать, а главное, как вообще бы смогла смотреть Мише в глаза.

Мысли путались в один несвязный хоровод, и только на улице стало немного легче. Холодный ноябрьский воздух заметно отрезвлял, хотя не столько я выпила, чтобы быть пьяной.

Голова шла кругом совершенно от другого…

– Тебя домой? – спросил байкер, едва мы оказались в той же машине, на которой приехали сюда.

– Нет, – тихо ответила, зажмуривая глаза, обнимая себя за плечи, устало прислоняясь головой к оконному стеклу. – В клуб, если можно. Я… с Лёшкой поеду.

– Понимаю, – усмехнулся вдруг Олег, развалившийся рядом на сидении. – Миху видеть ты в ближайшее время не захочешь после этой головомойки. Так?

– Я… не знаю, – я замялась, не зная, как ответить на такую постановку вопроса. Больше всего я бы хотела сейчас стянуть эти опостылевшие туфли, выпить обезболивающее и лечь спать, не думая ни о каком приеме. И я четко понимала, что если усну уже в привычном для себя месте, то есть у Миши дома, на его плече… Да плевать мне будет, что там говорила его бабушка вместе с этой неприятной женщиной!

Владелец «Максимуса» никогда не пойдет на брак по расчету или по родительской указке. Более того, я уверена, что еще до окончания вечера они с Аней во всем признаются, наплевав на последствия и все приложенные труды к сокрытию их тайны.

Он не будет терпеть, просто не сможет, как и его соседка. Я даже не знаю, радует меня это или огорчает, но…

Не будь мне так плохо, может быть увещевания Зинаиды и сработали до конца, и я снова задумалась о разнице положений. Пришла к выводам, что мы с Мишей слишком разные, происходим из разных миров.

Однако всё, о чем я сейчас могла думать – это о боли и о том, что со всем этим пора заканчивать.

Знать бы еще толком, как это сделать…

***

Кощей откровенно скучал.

Развалился на диване, закинул ноги на спинку и тупо пялился в потолок, играя с зажигалкой, подкидывая ее и тут же ловя. Занятие не ахти какое, зато разнообразие, мать его итить!

Ску-у-учно… Ни Олега, ни Харлея, ни Михи – один Санёк только ругается с Илюхой в своем кабинете, да Жека где-то у себя дрыхнет, нагло пользуясь отсутствием директоров. В самом клубе царит вялое оживление, как всегда бывает накануне масштабной вечеринки, а в связи с наступлением начала месяца работа финансиста честно избегает всяких с ним встреч. Все отчеты доделаны, сданы, баланс подбит…

Чем, блин, еще заняться? Не идти же, в самом деле, тырить ноут сисадмина и залипнуть в какую-нибудь РПГ от безысходности!

Надоело. Даже несчастную чашку кофе, и то выпросить не у кого!

Как назло в такт его мыслям зажужжала кофеварка в углу кабинета.

Рома молча стерпел раздражающий звук, а после снова принялся подкидывать зажигалку. Но и от этого «интереснейшего» занятия его отвлекли:

– Ромыч… глянь сюда, если не сложно.

– Чего там? – нарочно скучающим тоном спросил казначей, якобы с неохотой садясь и зевая. Потянувшись, он медленно встал, хотя на самом деле готов был скакать вприпрыжку при одном только отблеске надежды на какое-нибудь веселье. Ну, или хотя бы слабое его подобие.

– Глянь, – парень, опирающийся пятой точкой на край стола начальника службы безопасности, кивком указал на огромный монитор на стене, транслирующий записи с камер наблюдения. Куда именно нужно смотреть стало понятно сразу – больше всех других было увеличено изображение со служебного выхода. – Ничего странного не замечаешь?

Кощей, сунув сигарету в зубы, подкурил для начала. И уже потом, выпустив дым, внимательно всмотрелся в заснеженную улицу. Посмотрел, поискал, подумал… А когда уже хотел психануть, вдруг осекся и получше присмотрелся в припаркованную на той стороне дороге машину без номеров. Вроде ничего особенного, какой-то старенький джип, судя по огромной шапке снега на крыше – поставлен там черт знает когда…

Да только если он просто оставлен на обочине, почему ж в щелочке приоткрытого окошка отчетливо заметен слишком яркий в темноте огонек тлеющей сигареты?

Как хорошо, что когда устанавливали камеры наблюдения, Олег настоял на самых лучших…

– А вот это уже интересно, – выгнул брови Рома, раздавливая в пепельнице собственный окурок. – Давно стоят?

– Несколько часов, – хмыкнул Шут, спокойно потягивая свежее сваренный кофеек. Он, в отличие от остальной банды, обычной арабикой не гнушался, а мог и вообще чаю без сахара лупануть. А остальные – нет, хоть убейте, разбаловала их Ришка своими напитками! – Я сначала думал у меня галлюны на нервной почве. Нет, как оказалось.

– Пасут? – байкер побарабанил пальцами по краю стола, разглядывая машину через монитор, удивляясь прозорливости нового стажера. Впрочем, не будь он таким, хрен бы за него просил Миха, и уж тем более его не стал бы обучать Олег. Шут сам по себе толковый парень, хоть и раздолбай редкостный. Впрочем… кто из всей банды был не без греха, особенно лет так десять тому назад?

Самое смешное, что все парни приняли Лёху, как своего, причем почти сразу. Странно, но факт – глядя на него, каждый из рокеров видел в болтливом пареньке себя по молодости… Вот такая вот непонятная фигня. Однако всех почему-то устраивал данный факт, и Шут быстро влился в коллектив, хотя не был еще официально трудоустроен. И почти все знали, что Верещагин собирается потом оставить новенького вместо себя, когда перейдет в новый клуб, но парадокс – недовольных и этим решением не нашлось! Всем его кандидатура пришлась по душе.

Бывает же такое, да?

– Пасут, – легко согласился новоиспеченный охранник. – Вопрос только кого? Ришку… или Лександрыча?

– А хер его знает, – тут же нахмурился Кощей. Запустив пятерню в волосы, он задумчиво произнес. – Скорее всего обоих. И если они вернутся вдвоем… будет абзац, товарищи!

– Не должны, – мотнул головой Лёха, отставляя на стол опустевшую чашку. – Ее Олег привезет. А Мих должен свою соседку домой доставить. Так что в любом случае у нас есть чутка времени, чтобы Аринку упереть из-под его носа.

– И куда мы ее? – иронично выгнул брови Кощей. – К ней домой? К тебе домой? У меня ток один вариант – в больничку! И шеф там ее не найдет, и в адекватное состояние приведем.

– Сплюнь, а? – откровенно вздохнул Шут. – Я надеюсь, что после вчерашнего ей хуже не станет. Не надо было ее пускать на этот гребаный прием, не надо…

– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, – усмехнулся байкер, суя руки в карманы черных джинс. И тут же сплюнул. – Да, млять, в свете последних событий шутка явно неудачная…

Впрочем, все слова застряли в горле, стоило только увидеть вошедшую в кабинет парочку. И хрен бы с ним, с Олегом, напялившим на себя классический костюм… В конце концов, Кощей помнил друга и одноклассника еще в прикиде Питера Пена с новогоднего утренника классе так во втором-третьем! Но вот его сопровождающая…

Куда девалась та милая улыбчивая девочка, приносящая ему кофе? Где теперь та испуганная лань с огромными от страха глазами, которую он увидел первый раз возле барной стойки не далее, как пару месяцев назад?

Вместо привычной Арины в кабинете начальника службы безопасности сейчас стояла истинная леди, хрупкая и изящная, как фарфоровая статуэтка. Обнаженные точеные плечики едва прикрывала тонкая меховая накидка, лиф платья приоткрывал аппетитную грудь аккуратной формы, что так и просилась в ладони. Широкий пояс из блестящих камней подчеркивал тонкую талию, которую, как всегда казалось Ромычу, можно было обхватить двумя пальцами. Тяжелая ткань юбки облегала стройные, но округлые бедра, полностью скрывая длинные ноги, а хрупкость запястий буквально выставляли напоказ широкие браслеты.

Тяжелая копна роскошных кудрей, ставших, кажется, чуть светлее, была перекинута на грудь с одной стороны, открывая изящный изгиб лебединой шеи, а глаза стали каким-то образом еще больше и ярче – невыносимо, просто невыносимо синими, затягивая в свою глубину…

Кощей забыл, как дышать.

– Фурор, – ехидно прокомментировал остолбеневших друзей довольный Олег, который, по всей видимости, провел девушку через парадный вход, пока Рома с Шутом таращились на служебный по камерам. – Вам челюсть подобрать или сами очухаетесь?

– Ришка, правда ты, что ли? – отрицательно мотнув головой, первый отмер сосед девушки. И, не сдержавшись, выдал «комплемент». – Ну ни куя себе…

– Лёш, у вас что-то случилось? – выдало сказочное видение нежным, хорошо знакомым голосом, хмурясь уже так знакомо, подтверждая, что да, вот она – та самая скромница Арина.

– А? – еще больше вытаращился удивленный Шут, взглянув на Кощея. – У нас? С чего ты взяла?