– Ишь ты! —Альяру понравились эти слова. – Ладно, оставайся.
Они стали вместе смотреть на ревущие у причала волны.
Меня Альяр зовут! – Альяр протянул юноше свою руку.
– Бажен. – ответил тот, неуверенно её пожимая.
– Вот что Бажен, запали-ка костёр. Костёр нам может пригодиться, да и холодно, – распорядился Альяр, а сам снова принялся напряжённо вглядываться в кипящую дождём и снегом мглу на поверхности моря, сжимая в руках рукоятку своего меча.
– А если мы не справимся со Зверем, и он обрушится на город? – спросил Бажен.
– А ещё не поздно, давай назад привяжу. Вот верёвка. Привязывать? – Альяр протянул ему верёвку. Бажен опустил голову, постоял, потом сказал решительно. – Нет, будем биться.
– Тогда костёр зажигай, время не трать!
Снежный дождь прекратился, и в клочьях разорванных туч показалась луна. Стало светлее. Альяр уже основательно промёрз, а чудовище всё не появлялось. На берегу Бажен суетился возле костра.
«А хорошо, всё-таки, что я не один.» – подумал Альяр.
Он хотел окликнуть Бажена и спросить, действительно ли сегодня должно появиться чудовище, нет ли какой ошибки, но тут поверхность озера вспучилась гигантским пузырём. Из воды показалась сначала бугристая спина, потом голова, размером с хорошую лодью, украшенная тремя рогами. Оно не спеша потянулось зубастой пастью к Альяру, но наткнулось на меч, взревело от боли и полезло на берег, намереваясь смять его своей тяжестью.
Огромная туша Зверя на суше стала неповоротлива, и только голова на длинной шее была более или менее подвижна. Однако, тело чудища оказалось покрыто толстой бронёй, от которой отскакивали стрелы, и даже стальное лезвие меча оставляло только царапины. Уклоняясь от взмахов головы, Альяр разил гадину, стараясь попасть туда, где шкура была тоньше – ноздри, глаза и пасть. Удары его причиняли Зверю боль, но были неопасны. Альяру никак не удавалось подобраться под горло, в то место, где броня была тоньше и можно было нанести смертельный удар.
Наконец Чудище с такой силой ударило головой, что Альяр отлетел далеко в воду. Ослеплённый яростью и болью Зверь ринулся в город, намереваясь снести всё на своём пути, но Бажен к тому времени уже отыскал несколько бочек со смолой и поджёг всю пристань, отрезав чудовищу дорогу в город.
Полыхали старые лодки, сараи, сваи, доски и брёвна, сваленные на берегу. Зверь в ярости метался по берегу, обжигаясь и поднимая снопы искр. Наконец, Чудовище повернуло обратно в море и погрузило в холодную воду свою израненную, обожжённую морду. Как раз из воды Альяр и добрался мечом до уязвимого горла.
Хлынула чёрная кровь, расплываясь на поверхности моря маслянистыми пятнами. Чудище забилось в конвульсиях, поднимая волну и круша в щепки корабли у пристани, потом затихло, покачиваясь на волнах.
После того Альяр и Бажен долго возились, отделяя голову Зверя от туловища, используя поочерёдно все инструменты, которые Бажен смог раздобыть в амбарах на пристани – в ход шли топоры, багры, пилы, кувалды. Уже светало, когда они мокрые с головы до ног, чёрные от грязи и копоти, уставшие и продрогшие сели греться возле догорающего пожарища. Голова чудовища с оскаленной мордой валялась на берегу, а тело, словно громадный поплавок прыгало на волнах.
Альяр и Бажен сначала долго сидели молча, по очереди вытягивая к огню озябшие ноги и руки.
– Да, натворили мы дел, брат, – наконец нарушил молчание Альяр – всю пристань сожгли.
– А мне понравилось. – сказал Бажен. – И не страшно ничуть. Страшно было только вначале, потом ничего.
– Здорово ты это придумал – смолу поджечь. – продолжал Альяр – А то эта гадина бы снесла городские ворота, пока я соображал, как лучше её подковырнуть.
Они с азартом стали вспоминать подробности сражения, подшучивая друг над другом. И каждый почувствовал себя счастливым.
– Может научишь меня как ты это так… мечом. И вообще… всему. – Бажен смутился.
Альяру стало смешно – какой из него учитель, он совсем ненамного старше своего ученика.
Наконец, Бажен спохватился: – Надо уходить, а то люди придут, надают ещё по шее. Пойдём отсюда, – он поднялся, отряхнулся и решительно зашагал к городским воротам
– За что по шее? – возмутился Альяр, послушно двинувшись вслед за ним.
– А смотри, добра мы сколько пожгли. Лодки, амбары. Красную дорожку нам точно не постелют.
– Дорожку не постелют? Да нам не то, что дорожку, нам венки должны сплести из этого, как его, из мирта и красивые девушки должны нам возложить их на головы. А мы должны возлежать на ложе и вдыхать фимиам. – Альяр вдруг подумал про Злату.
– Э-э, что вдыхать? – нерешительно спросил Бажен
– Неважно. С ума, что ли здесь посходили? Лодки дороже людей? Что в этом городе происходит? Мне кто-нибудь, что-нибудь объяснит? – Альяр со злости наподдал ногой тлеющую головню, так что взметнулись искры.
– Это всё Морок. – Ответил Бажен.
– Чтооо???
– Ну туман такой, – пояснил Бажен – С тех пор как Камень пропал, Нежить его насылает на город. От него люди злые становятся, жадные, боятся всего.
– В головах у них морок! – воскликнул Альяр – Придумают же! Три года зверюга людей запросто жрала, а мы её, два молодца, взяли и уделали за ночь. Какой ещё морок?
– Чудище это Свентовит послал нам в наказание за то, что Камень не уберегли. Теперь ожидает нас новая кара, хуже прежней. Вот увидишь, так и скажут, – не унимался Бажен, продолжая свои мрачные пророчества.
– Молчи, Бажен, ой молчи. А то я огорчусь, и эти стены сам по камушкам разберу.
Они разошлись, договорившись о скорой встрече, и каждый заспешил к себе. Бажен – обрадовать родителей, Альяр – завалиться спать.
Глава 5. Княжна Злата
Княжна Злата не любила дневного света. Даже сейчас, тусклый полузимний рассвет раздражал её. Глаза хорошо видели в темноте, лучше чем у обычных людей. Она задёрнула наглухо занавеску на единственном окне в своей горнице. Горница была тщательно убрана, постель застелена без единой складочки. Никаких туалетных столиков, шкатулочек, подушечек, цветочков и прочих атрибутов девичьей спальни. Зеркало, сундук и два резных кресла и увешанные коврами стены, составляли немудрёное убранство комнаты, словно здесь жил воин, а не знатная девушка. Единственным предметом, который не вписывался в интерьер, была тряпичная кукла с лицом из воска, которая была аккуратно присунута в изголовье кровати.
Княжна была в дурном расположении духа, она ходила из угла в угол, и её прекрасное лицо то и дело искажалось судорогой гнева. У дверей с видом побитого пса стоял главный жрец Свентовита – Гинда
– Ну и как ты это допустил? Ты где должен был быть?
Гинда молчал опустив голову.
– Ты где был этой ночью? Не успел кровушки напиться? По девкам распутным шлялся?
Гинда переступил с ноги на ногу. – Там были мои люди.
– И что толку, что они были? Кто это сделал? Кто убил Зверя? Этот щенок, что-ли?
– С ним ещё кто-то был. Высокий, с оружием. Развязал его, потом…
– Кто был, узнали?
– Сейчас выясняем. – Гинда старался казаться спокойным. Он действительно кутил всю ночь и теперь от каждого резкого возгласа княжны он чувствовал головную боль.
– Что значит «выясняем»? Твои люди, что были там, они что, слепые? Они не разглядели, кто это был? – княжна была в бешенстве, но голос её был также холоден и твёрд, как сталь.
– Темно было и погода… – пробормотал Гинда – Они надеялись, что Зверь растерзает обоих.
– Скажи лучше, они боялись подойти поближе, да? Боялись. Так ведь? Почему, почему их не убили и не спрятали тела? Мне каждый раз объяснять тебе, что надо делать? Надо было уничтожить все следы, чтобы никто ничего не узнал.
Княжна замолчала и снова принялась расхаживать по комнате, кусая губы. Потом она села в кресло и стала размышлять, постепенно успокаиваясь.
– Теперь надо снова думать, как держать чернь в повиновении, – отчеканила она.
– Напустим мороку…
– Ты ничего не понимаешь! – с досадой сказала она. – Морок не действует на тех, кто потерял страх. Сейчас они убили Зверя, дальше что?
– Пусть сёстры поработают, – предложил Гинда.
– Поработают. Сёстры поработают. И ты поработай. Найди мне немедленно этого храбреца. Надо будет его за Камнем послать, – княжна прищёлкнула пальцами.
– А если не пойдёт?
– Пойдёт, как миленький, никуда не денется.
– А если он принесёт Камень? Что ты с ним делать станешь? – задал Гинда вопрос.
– Я открою Врата и стану, наконец, править не только этой вонючей Арконой. Миром править стану. Совет этот разгоню, надоели, жируют за наш счёт. Если Камень будет у меня, будет другой храм и другой бог в этом храме. И немного другие люди будут существовать в Арконе. А лютоборов я к ногтю прижму, наконец, – с вызовом ответила Злата. – Будет с них, и серебро и пути торговые – всё наше будет.
– А если Горислава… – пробормотал Гинда.
– Гориславы нет, нет и всё! И не будет никогда! – княжна топнула ногой и закусила губу.
– Тогда, почему бы не спалить куклу? Прямо сейчас? – Гинда глянул ей в лицо и обнажил в улыбке мелкие острые зубы.
– Пошёл вон! – прикрикнула на него Злата. Лицо её исказилось, словно от боли. Она понимала, что Гинда прав и ей тошно было от его правоты.
Альяра разбудил рёв вечевого колокола. Засыпал он, не раздеваясь, поэтому сразу вскочил, плеснул в лицо холодной водой из ведра и побежал к городской площади. На улочках Арконы царила суматоха, люди стекались на городскую площадь, растревоженные звоном. На площади было не протолкнуться. На ступенях храма Свентовита снова разглагольствовал верховный жрец. Тут же стояли старейшины, воеводы, знатные бояре, княжна Злата в серебристой собольей шубке. Чуть пониже у подножия лестницы, опустив голову, стоял Бажен со своей семьёй. Альяр протолкнулся поближе, чтобы слышать, о чём говорят.
– …И теперь нас ждут страшные испытания. Нежить не оставит нас в покое, унося многие жизни. Возможно, понадобится не одна жертва, чтобы умилостивить Богов… – гундосил жрец.
– Давай тебя пожертвуем, Гинда! – раздался из толпы чей-то ехидный голос.
– Правильно! – раздались голоса. – Почему наши дети? Пусть старейшины жертвуют или бояре!
Народ загудел, заволновался.
– Хорошо! Тогда пусть ответит тот, кто это сделал, тот, кто дерзнул убить Зверя! – закричал жрец и обратился к Бажену – Я ещё раз тебя спрашиваю, кто был тобой на пристани, кто убил чудище? – Бажен покраснел и упрямо мотнул головой. Было видно, что ему нелегко даётся это молчание.
– Говори! – загудела толпа – Пусть скажет, наконец! Развяжите ему язык! – послышались возгласы. Народ стал напирать на ступени. Особо рьяные полезли вперёд, пытаясь схватить юношу. Вот-вот могла начаться потасовка.
– Да я это! Слышите? Я убил Зверя! – крикнул Альяр, пробираясь сквозь толпу. Его крик услышали не сразу, а когда услыхали, то не просто расступились – шарахнулись в стороны, освобождая ему дорогу. Альяр легко взбежал по ступеням на крыльцо, и, обернувшись к толпе, поднял вверх руку, призывая послушать его.
– Назовись прежде! – крикнули из толпы. – Имя! Имя! – загудела площадь.
Альяр назвался себя и имя своих выдуманных родителей.
– Кто знает этого человека? – воскликнул жрец. – Есть ли у него родичи?
Наступила тишина. Родичей у него, конечно же, не было, а старого Варуну он никогда бы не выдал. Пока Альяр лихорадочно соображал, как будет выкручиваться, из толпы раздался возглас отца Бажена.
– Это наш родич! – крикнул он, – Племянник моего свояка!
– За родича пошёл! – пронеслось по толпе – За родича Закон велит! Правильно! Молодец, Альяр!
– Ты нарушил волю Богов… – начал снова гнусавить Гинда.
– Лжёшь! – оборвал его Альяр и обратился к толпе. – Разве мог я, обычный воин, погубить чудовище, если б не было на то воли Свентовита? – голос его звучал уверенно и звонко, слушая, толпа затаила дыхание. Конечно, насчёт обычного воина он слукавил, но цели своей добился. – Свентовит не пожелал этой жертвы, поэтому позволил убить Зверя. Если мы вдвоём с мальчиком одолели эту гадину, неужели все вместе мы не справимся с Нежитью?
– Правильно! – загудела толпа. – Добро говоришь! – Альяр почувствовал, что огромная людская масса поддерживает его и готова ему повиноваться. Он видел глаза, устремлённые на него, видел, что люди ловят каждое его слово. Он видел лица, уставшие от безысходности и надежду на этих лицах. Он чувствовал свою правоту, поддержанную целой площадью, и решимость вернуть людям святыню вспыхнула в нём с новой силой.
– Почему ты тогда убил Зверя и сбежал, раз считаешь, что сделал правое дело? – выступил вдруг арконский воевода.
– Я не сбежал – вот он я! Выполнил свою работу, и спать пошёл! – отвечал Альяр, не моргнув глазом.
В народе раздался смех и возгласы одобрения. Дерзкий и уверенный в себе стоял Альяр на красном крыльце, перед отцами города, готовыми в клочья разорвать его от злости, но боящимися народного гнева. Альяр почти физически ощущал эту злость и это его подзадоривало. После гимерийской знати, разодетой и раззолоченной, арконские старейшины казались ему жалкими простолюдинами, простыми пичугами по сравнению с пышными павлинами.
– А кто возместит ущерб, который вы причинили своим пожаром? – наконец высказал один боярин.
– Сначала верните людям близких, принесённых в жертву и их имущество! – ответил Альяр. Его слова были снова встречены гулом одобрения в толпе.
Среди бояр возникло замешательство. Княжна нервно теребила изящными ручками краешек меховой накидки и кусала губы. Бояре переговаривались вполголоса. События явно разворачивались не так, как им хотелось. Попахивало назревающим бунтом.
– Может, ты нам и Камень сможешь вернуть? – наконец воскликнул Гинда.
– Если таким будет повеление княжны, – откликнулся Альяр и обернулся к княжне, нахально глядя ей в лицо. Такого холодного взгляда и такого надменного лица ему видеть ещё не приходилось. Это его немного обескуражило. Ледяной взор девушки проникал в самое сердце, вызывая в теле невольную дрожь. Все взгляды устремились на неё, все ждали, что она скажет.
– Вы знаете, – наконец сказала она своим звонким голоском, – что мы все живём надеждой на возвращение Алатыря. И я верю, что этот день настанет! Вы слышали, этот человек обещал нам вернуть Камень! Так пусть сдержит он своё слово!
Она спустилась с крыльца храма по боковой лестнице, знаком приказав Альяру, чтобы он оставил оружие и следовал за ней.
За Альяром двинулся и жрец с двумя караульными. Внизу они прошли через подклеть, потом чередой многочисленных коридоров. Альяр бывал здесь в детстве, ещё с отцом и помнил, что княжеский терем соединялся с храмом Свентовита через длинный узкий проход. Он шёл по коридорам, стараясь восстановить в памяти давно забытые картины.
Альяру было не по себе от того, что позади его сопровождали вооружённые люди, словно арестанта, спиной чувствуя их неприязнь. Но он подавил в себе это чувство беспокойства, и уверенно следовал за княжной, не оборачиваясь назад.
Наконец, они очутились в просторной, богато убранной палате без окон, освещённой факелами по стенам. Здесь когда-то в узком кругу совещались жрецы и князья. Вдоль стен располагались широкие резные скамьи, посередине стояло большое медное зеркало, перед зеркалом стол и богато убранное кресло.
Кресло заняла Злата, Альяр так и остался стоять посреди комнаты, спиной к зеркалу, а жрец, отпустив караульных, отошёл к стене, словно желая остаться в тени.
Злата начала разговор с вопросов кто он и откуда пришёл в Аркону. Она спрашивала дотошно, выясняя подробности, пытаясь подловить, пристально глядя на него своими светлыми ледяными глазами, словно проникая внутрь. Альяр отвечал уверенно, не спеша, глаз не отводил, хотя и поёживался внутри от этого взгляда.
Легенду свою он тщательно продумал заранее, и выглядела она вполне правдоподобно. Мать вышла замуж за торговца из Саркела и уехала в Степь. Когда родители умерли, он решил вернуться к родичам в Аркону. Всё это сильно смахивало на допрос и Альяру всё больше казалось, что перед ним вовсе не молодая девушка, а умудреная опытом женщина.
