– Никогда не смей повышать голос на своего главу, – прошипел мне в ухо этот страшный мужчина и я сразу же затихла. Меня никогда до этого не били, я дико испугалась того, что еще он может со мной сделать.
Попов объяснил, что моя мама гостит у него, даже дал мне увидеть ее, всего на минутку, и пообещал, что как только я выполню свой долг перед Общиной, он о нас забудет и мы сможем дальше жить как жили. От меня требовалось пойти работать горничной в дом определенного человека под фальшивой биографией и строго выполнять все инструкции Попова. Он подсылал меня, как какую-то шпионку в третьесортном боевике, следить за своим врагом и им оказался Тархан Давыдов – сводный брат Макса. Как бы сильно все во мне не противилось и не содрогалось в отвращении, у меня просто не было выбора. Мне напоминали об этом слишком часто, показывая маму, на которой появлялись новые синяки каждый раз, когда мне не удавалось узнать какую-нибудь информацию о планах Тархана.
***
Я не ожидала, что меня предупредят, когда мой обман раскроется, я уже ни на что не надеялась, начав работать в доме Тархана Давыдова и поняв, что он за человек. Только молилась, что, если я облажаюсь, лишь бы маму и бабушку не убили в отместку, а с тем, что мне самой конец, даже как-то смирилась. Однако, на запасной телефон, которым я пользовалась только, чтобы получать инструкции от Попова, вчера пришло сообщение, чтобы я уходила как можно скорее. Я быстро собрала свои вещи и подгадав момент, когда охрана меняется перед обедом, незаметно ушла из дома этого опасного человека.
Я настолько испугалась, когда не получила дальнейших инструкций даже спустя несколько часов, что запаниковала и купила билет на ближайший рейс, не думая даже, в какой город лететь и вот так оказалась в Уфе. Где и меня и нашел Макс, который поджидал прямо на парковке аэропорта, оказавшейся довольно безлюдной в ночное время.
В один момент я иду, уже думая, что спаслась и пытаясь прикинуть, что делать дальше после того, как найду себе отель, а в следующий – меня резко дергают за руку и прижимают спиной к машине.
– Что вы… Макс?
Да, Макс, а не Максим Юрьевич, потому что он сам попросил его так называть и я, в конце концов сдалась, но только, когда мы оставались наедине. Он последний человек, которого я ожидаю увидеть здесь, и мне хочется просто закрыть глаза, как маленькой, надеясь, что это не взаправду, что мне просто снится страшный сон.
– Думала, сможешь так просто сбежать? – спрашивает он, встряхивая меня и это ощущается слишком реально.
Макс очень-очень зол, я никогда не видела его таким жестким, как в этот момент.
– Макс, я…
– Завлекала меня сказками про бедную горничную, а сама копала под моего брата, София. Думала, сможешь просто исчезнуть и я тебя не найду? – шипит он, не давая мне договорить.
– Максим, пожалуйста! Ты не знаешь, как все было на самом деле. Я не виновата…
– Заткнись! Еще слово и клянусь, я не сдержусь, задушу тебя на месте. Живо посадила свой зад в машину!
– Макс, – всхлипываю, озираясь кругом, но эта сторона парковки пустует, только вдали виднеются такси, до которых я не успела вовремя добраться.
Шагаев больше не церемонится. Толкает меня на сиденье, пока я плачу, понимая, что живой меня больше никто не увидит. Такие, как мой бывший хозяин и его брат, предателей не прощают.
– Максим, пожалуйста! Ты ведь знаешь, что связь с Общиной невозможно прервать. Они убили бы мою семью, если бы…
– А с чего ты взяла, что я не убью? – хрипло смеется он. – Я и есть Община, София, так что ты права, связь можно прервать только смертью. Но я не собираюсь так быстро тебя убивать, я сначала сполна получу то, в чем ты мне отказывала. Твое тело тебе больше не принадлежит, Сонечка, потому что отныне я твой хозяин. А теперь заткнись, потому что мне неинтересно слушать твое нытье!
И каждый наш разговор после этого проходит по тому же сценарию. Макс угрожает мне чуть ли не сексуальным рабством, а я не оставляю попыток достучаться до него, но все бесполезно. Даже когда он угрозами заставляет отсосать ему в самолете, я хоть и злюсь поначалу, но к концу полета обратно в Москву снова начинаю трястись от страха и пытаюсь опять объяснить ему, как все это выглядит с моей стороны, ведь никто не оставил бы свою мать умирать.
– Я бы оставил, – равнодушно говорит он, моя речь его совсем не трогает. – Учитывая, какая она эгоистичная сука, с чего мне рвать за нее задницу?
– Ну а моя мать не такая! Она замечательная и я люблю ее, ты ведь тоже кого-то любишь? Если не маму, то хотя бы брата? Вы же дружны с Тарханом, разве ты позволил бы ему умереть?
– Я бы нашел способ вытащить его, вместо того, чтобы крысятничать и соблазнять кого-то по чужой указке.
– Я никого не соблазняла! – возмущаюсь до глубины души, потому что меня всегда триггерит это обвинение и он не первый мужчина в моей жизни, который считает меня виноватой в том, что у него на меня что-то зашевелилось. – Ты сам соблазнился, даже когда тебе ясно и твердо сказали нет. Разве я виновата в том, что красива? Признай, будь я обычной невзрачной девушкой, ты бы просто сразу допросил и убил меня. К сожалению, мне не повезло, и теперь перед смертью придется еще и ублажать тебя. На что я только надеялась, пытаясь найти в тебе что-то человеческое? Тебе плевать, почему я сделала то, что сделала. Ты просто нашел способ получить меня и все остальное тебе неинтересно. Ведь у пленницы не нужно спрашивать согласие, не так ли?
– Ты правда думаешь, что настолько хороша? – смеется он. – Ах, София, мне казалось ты скромнее, но вижу, уровень самомнения у тебя зашкаливает. Меня каждый день окружают красивые женщины, ты всего лишь одна из многих. Отличие только в том, что ты меня, блядь, разозлила! Я не люблю ошибаться в людях, Сонечка. Меня бесит, что я тебя не распознал. Хорошее качество для шпионки, но плохое для той, кого поймали. Я буду наказывать тебя, пока не почувствую, что моя злость прошла. Не обманывайся, что будешь просто пленницей, которую будут потрахивать время от времени. Не-а. Я приготовил для тебя что-то, что будет так же бесить тебя, как меня бесит твое существование. Ты ведь у нас мажорка, да? Я почитал твою настоящую биографию. Должно быть, обязанность быть чьей-то прислугой, убираться каждый день за другими, сводила тебя с ума, ведь ты из тех, кто даже сам за собой обычно не убирает. После того, как Тархан узнает все, что ему нужно знать, я сделаю тебя своей личной горничной. Будешь моей маленькой рабыней, надежно запертой в квартире и занятой только тем, чтобы делать мою жизнь комфортной во всех смыслах. Я даже расписание для тебя составлю и каждый раз, когда ты его нарушишь, ты будешь наказана. Уф-ф-ф, уже предвкушаю, Сонечка! Тебе определенно такая жизнь не понравится, но я уже в полном восторге.
Глава 3
Макс не отвозит меня в дом своего брата, как я думала. Видимо, Тархан будет допрашивать меня подальше от того места, которое я считаю знакомым. Это психологические штучки, чтобы запугать жертву неизвестностью, я много читала об этом в последнее время. Пыталась морально подготовиться, что звучит просто смешно, потому что никто не может быть готов к боли и смерти.
Мы подъезжаем к новостройке и сразу едем на подземную парковку. Макс припарковывается на самом близком к лифту месте и ведет меня внутрь. Когда он вставляет ключ и набирает код, я понимаю, что это не общий лифт, а персональный. Значит, он живет в пентхаусе. Я уже знакома с этой системой, потому что у моего бывшего была такая же, но квартира Макса, когда мы приезжаем прямо в нее, оказывается двухуровневой. Она огромна, с открытой планировкой и дизайном в стиле лофт. Великолепна, на самом деле, но мне сейчас не до восхищения хорошим вкусом владельца. Ноги так дрожат, что я не могу сделать ни шагу вперед после того, как выхожу из лифта.
– Ну, и чего ты застыла? – оглядывается на меня Макс. – За мной, София.
Он идет в сторону двери справа и я плетусь за ним, уговаривая себя не истерить, а когда оказывается, что за этой дверью кухня, чуть-чуть выдыхаю. Все-таки, это пока не пыточная.
– Приготовь мне завтрак, – усаживаясь за стол и доставая свой телефон из кармана, приказывает Шагаев.
Чувство самосохранения не дает мне возразить. Я исследую шкафчики в поисках посуды и когда нахожу все нужное, беру продукты из холодильника, чтобы приготовить английский завтрак. Повезло, что я научилась готовить после трех месяцев в кулинарной школе в Нью-Йорке, куда пошла, думая, что меня может увлечь работа шеф-повара, но нет, не сошлось.
Я работаю максимально быстро, бросая косые взгляды на мужчину, уткнувшегося в свой телефон, но он полностью игнорирует меня. Скоро перед Максом появляется кофе и тарелка с яйцами, беконом, поджаренными колбасками и тостами. Он смотрит на нее с сомнением, но ничего не говорит, беря приборы и начиная есть, снова при этом игнорируя меня и заставляя еще больше нервничать этим мрачным молчанием.
– Где ты? – неожиданно раздается голос откуда-то из квартиры, который я сразу же узнаю и вся скукоживаюсь от ужаса.
– На кухне! – отвечает Макс и через несколько секунд на пороге кухни появляется человек-гора.
Тархан Давыдов. Мой бывший хозяин. Ох, черт, мне кажется, я вот-вот потеряю сознание!
– Нашлась, значит, – прожигая меня черными, бездушными глазами, хмыкает он.
Хотя он брат Макса, у них одна мать, внешне они совсем не похожи. В Тархане есть кавказская кровь, это видно сразу. Он смуглый, у него крупный нос и чернильно-черные волосы и борода. А еще, он ростом около двух метров и очень мускулистый, почти, как бодибилдер. Максим же куда светлее, тоном кожи, цветом волос и глаз, и его лицо классически красивое, а не грубое, как у брата. Хотя в росте он ему уступает совсем немного, как и в комплекции.
– Тархан Артурович… – делаю попытку извиниться, но меня сразу затыкают.
– Рот закрой! И свали отсюда.
Я растерянно смотрю на Максима, словно ожидая разрешения, и когда понимаю это, раздраженно сжимаю зубы.
– Иди, – говорит он и я практически бегом ухожу с кухни, радуясь, что бывший хозяин больше не загораживает проход.
Останавливаюсь в гостиной и плюхаюсь на диван. Из меня словно разом высосали все силы. Не знаю, о чем говорят братья, но это занимает не меньше часа, пока мое напряженное ожидание не сменяется усталостью из-за бессонной ночи. Я сижу, бессмысленно пялясь в огромное окно во всю стену и когда слышу, как открывается дверь кухни, сразу же встаю и оборачиваюсь.
Тархан выходит один. Он не спеша подходит ко мне и садится на кресло, пока я остаюсь стоять, как провинившаяся подчиненная, что по факту так и есть.
– Что ты знаешь о Попове? – без предисловий спрашивает он.
– Ничего. Я впервые узнала о его существовании в сентябре, когда моя мать пропала, а потом появились его люди и отвезли меня к нему домой.
– Где находится этот дом?
– Я не знаю, – качаю головой. – Мы ехали несколько часов, это загородом, в лесистой местности, я не уверена, я плохо ориентируюсь.
– И что было дальше? – бесстрастно продолжает он допрос, но я не рискую лгать и придумывать что-то, что может его смягчить. Этого просто не будет, он безжалостный человек, как и его брат.
– Меня шантажировали. Сказали, что убьют маму, если не пойду к вам в дом горничной и не буду выполнять их указания. Они били ее, чтобы все звучало убедительнее, синяки были ужасные…
– И что это были за указания? – игнорируя последние слова, переходит он к сути.
– Я установила кое-какие устройства в доме, где их невозможно найти. В кабинете и вашей спальне они не работали, так что Попов предположил заглушку и приказал подслушивать и добывать информацию по старинке, но я ничего не могла ему дать, потому что вы не обсуждали дела вне своего кабинета.
– А твоя бабушка? Как она связана с ним?
– Никак, – качаю головой. – То есть, я сказала ей, что маму похитили и мы не можем обратиться к властям, если хотим увидеть ее живой, но на этом все. Она ничего не знает о Попове. Она знает только, что я работаю над тем, чтобы вытащить маму, но без деталей.
– Да что ты? – недоверчиво хмыкает он. – Значит, бабуля у нас Божий одуванчик? А ничего, что эта старая сука прекрасно общалась со всеми значимыми лицами Общины на юбилее у Конашенкова, там же лично в руки передала мне сообщение от Попа и ударила мою, блядь, невесту, лицом о раковину, чтобы донести всю серьезность его угроз?! Ты хочешь сказать, что не в курсе всего этого, София?
– Нет! Это невозможно! Моя бабушка не может быть знакома с Попом, не так, как вы думаете! Наверное, он ее шантажировал, как и меня. Моя мама ведь у него, он избивает и издевается над ней, у бабушки просто не было выбора.
– Удобное оправдание, но я тебе не верю, – заявляет он. – Хотя, теперь это проблема Макса. Скажи спасибо, что я обещал Альбине не трогать тебя, иначе словесным допросом ты бы не отделалась. Никто не может поднять руку на мою женщину и уйти невредимым. Донеси это до своей бабушки, если когда-нибудь снова услышишь ее.
И после этого, он просто встает и уходит, а я остаюсь сидеть, словно оглушенная.
«Если когда-нибудь услышишь ее…» – проигрываются в голове его слова снова и снова, сводя меня с ума от отчаяния. Бабушку тоже втянули во все это. Они с мамой могут быть уже мертвы, а я возможно даже не узнаю об этом. Вся моя семья… Единственные родные люди.
– Ну что ты сырость развела, испугалась Тархана? – слышу издевательский голос Макса над головой. – Вставай, давай, покажу, где будешь жить.
Я поднимаюсь и иду за ним на второй этаж. Максим идет по коридору до самой дальней двери и открывает ее, а там пустая комната. Большая, но совершенно пустая. Только два окна с закрытыми жалюзи и все.
– Мои парни достанут тебе матрас, чтобы не спать на голом полу, а пока иди убираться. Я ухожу, приготовь ужин вечером, что-нибудь с мясом, я не травоед, – коротко говорит он, прежде чем развернуться и уйти.
Я автоматически следую за ним, сначала в коридор, потом на первый этаж, но Макс выходит из квартиры и двери лифта захлопываются перед моим лицом, оставляя меня в полном отчаянии. Я бреду на диван и приземляюсь на него, не сдерживая слез, да так и засыпаю, сказывается бессонная ночь.
– София! – будит меня резкий, недовольный голос.
Я вскакиваю с дивана от испуга и тут же встречаюсь взглядом с крайне раздраженным Максимом. До меня постепенно доходит, что я, видимо, проспала целый день. Уже стемнело, комнату освещают только огни с улицы, проникающие через большие окна.
– Я уснула, – бормочу зачем-то, приглаживая волосы и вытирая рот, на случай, если пустила слюни во сне, но вроде все нормально.
– Я вижу. Чем кормить будешь?
– Не знаю. Тем, что есть в холодильнике?
– Вот нахалка, – недоверчиво качает он головой. – Ты весь день дрыхла тут, как принцесса, еще и дерзишь мне. Думаешь, мы с тобой на равных, Сонечка?
Ой-ей! Это нехорошо. Я уже поняла закономерность и каждый раз, когда он называет меня снисходительно Сонечка, он готовит мне что-то унизительное. Черт, я бы предпочла его гневное София, а еще лучше холодное София!
– Думаю, что я тут пленница, Макс… и-им Юрьевич, – исправляюсь в последнюю секунду. – И я бы приготовила ужин, если бы не уснула. Я не спала всю ночь, если помните.
– Помню, ведь я тоже не спал, гоняясь за тобой, – словно это моя вина, напоминает он. – Что ж, идем на кухню. Будешь готовить, а я буду смотреть. Но перед этим разденься.
– Что? – думаю, что ослышалась.
– Я хочу, чтобы ты готовила для меня голой, София, – невозмутимо поясняет он. – Так что раздевайся.
– Нет! Ты сошел с ума?! – в ужасе качаю головой.
– Альтернативы нет, – пожимает он плечами, опираясь бедром о спинку дивана и складывая руки на широкой груди. – Ты сейчас медленно, одну за другой, снимешь с себя одежду. Не как неуклюжая девственница, которой ты не являешься, а как соблазнительная женщина. Потом мы пойдем на кухню и ты будешь готовить, а я смотреть. И пока я буду наслаждаться едой, которую ты приготовила, ты будешь ублажать меня своим нахальным ротиком, Сонечка.
– Ты явно живешь в мире фантазий, если думаешь, что так и будет, Макс. Хочешь каждый раз угрожать мне своими парнями, чтобы я делала то, что ты хочешь? И сколько это будет продолжаться? Я не буду играть в твои игры. Какая мне разница, поимеешь меня ты или другие мужики? Насилие есть насилие. Лучше сразу покончить с этим, чем терпеть твои игры разума. Давай, зови своих ребят.
Меня колотит от ужаса, потому что я вижу разгорающийся в нем гнев и уже жалею о своей вспышке и необдуманных словах, но упрямо не беру их назад. Я устала быть чужой марионеткой! Сколько можно?!
– Как хочешь, – пугающе легко соглашается Макс и достав телефон, набирает чей-то номер. – Поднимайтесь наверх, оба.
Я смело смотрю ему в глаза в установившейся тишине, пока мы оба прислушиваемся к лифту. Макс выглядит таким же непреклонным, как и я, но я все равно не верю, что он так со мной поступит. Не верю и все тут! Я помню, какими глазами он смотрел на меня раньше. Он просто не может отдать меня другим, когда бесился от одного только взгляда в мою сторону от своего друга Казбека, который тоже гостил в доме его брата. Макс собственник. Он не поделится добычей, пока сам не наестся.
– Максим Юрьевич, – приехав в квартиру на лифте, приветственно кивают мужчины из его охраны.
– Проходите, – говорит он и я вижу, как дергается мускул на его щеке. – Это София. Разве она не красотка?
– Конечно, – с готовностью соглашаются мужчины, переглядываясь и явно не понимая смысл этого вопроса.
Один выглядит профессионалом до мозга костей, взрослый, собранный, взгляд совершенно бесстрастный и сосредоточенный на начальнике. Похож на крутого солдата из фильмов, а вот другой… От второго парня, лет двадцати пяти, у меня мурашки по коже, потому что он не может скрыть интерес при взгляде на меня и взгляд этот недобрый.
– Хотите ее? – без предисловий спрашивает Макс и у меня чуть не подкашиваются ноги.
– Не понял, – говорит тот, что постарше.
– Трахнуть ее хотите, спрашиваю, – рявкает Максим. – Со слухом туго или с восприятием информации? Давайте, на один час она вся ваша.
– Максим Юрьевич, – не скрывает своего удивления первый мужчина, пока второй выглядит совершенно обалдевшим, но при этом очень заинтересованным.
– Это не шутка, – нетерпеливо вздыхает Макс. – Чего ждете? Или не встает на блондинок?
– При всем уважении, я не хочу, – удивляет меня взрослый охранник, вот не зря он мне показался порядочным. – Я женат.
– Да че ты, Игорь, – тычет его локтем в бок второй, получая в ответ злой взгляд.
– Понял, тогда свободен, – говорит Макс. – А ты, Саня?
– Если это не розыгрыш, то я… Я с радостью, Максим Юрьевич! – противно лыбится этот урод.
– А то, что я против, вот никак тебя не волнует, да, Саня? – говорю брезгливо. – Ты насильник? Добровольно никто не дает?
Глава 4
Убил бы суку! Значит, ей пофиг я или Саня? Что за…
