– Веста мне не соперник, – улыбнулся Всеслав.
– А, может, быть, у Леи есть соперница?
Это пора было прекращать. Мирон даже не дал времени собраться с мыслями жениху. Ответил за него твёрдо, но ласково:
– У любви, хорошая, не может быть ни соперников, ни соперниц. Надеюсь, ты это сама скоро поймёшь, когда встретишь, наконец, своего суженого.
Та, которая только что была злючкой, внезапно словно обмякла, расслабилась и улыбнулась уже по-доброму – мечтательно. Затем засмущалась и быстренько села обратно, спрятавшись за вазой с цветами.
– Вот теперь, я думаю, можно уже и невесту приглашать! – радостно воскликнул Мирон и захлопал в ладоши. Гости его поддержали и вскоре громкое «Лея! Лея!» дружно раздалось под дубами. Невеста явно не ожидала, что ей придётся появиться на поляне почти на час раньше, поэтому вышла не сразу из «Невестиного домика». Маленький, но очень красивый теремок находился неподалеку, так, чтобы сокрытая в нём от глаз жениха невеста могла тоже прочувствовать всю серьёзность ситуации. И так как возникла непредвиденная заминка, Мирон решил, что может с толком использовать эту паузу. Раз уж так сложилось, что он словно посулил (Мудрец не зря подстраховался словом «надеюсь») обиженной красавице скорую встречу с её женихом, Мирон решил заглянуть в судьбу этой девушки и выяснить: кто тот мужчина, который сумеет сделать её счастливой, и где может произойти их встреча в будущем… И похолодел от ужаса: у этой девушки не было будущего! Как не было его ни у Леи, ни у Всеслава – ни у кого!
«Нет, этого не может быть! – лихорадочно соображал Мирон. – Я что-то напутал, потерял силу…» Он перебирал в памяти своих друзей, знакомых (думать о родных он боялся) и делал запрос на предмет их будущего, но всякий раз получал однозначное «нет»! «ЭТО НЕ ПРАВДА, Я НЕ ВЕРЮ!» – чуть не закричал Мирон, и в это время Лея наконец-то вышла к жениху. Гости стали увлечённо кричать: «Горько!», и Мирон обратился к настоящему. Мудрец почувствовал, как Всеслав вздохнул с облегчением: с этого момента Лея – его жена. Он отстоял это право – быть её мужем. Шутки в стону, теперь уже всё серьёзно, – и волна всеобъемлющей радости наконец-то захлестнула измученного парня. Всеслав подошёл к Лее, обнял её, и они стали целоваться. Гости начали считать, но напрасно – влюбленные могли бы целоваться так целую вечность. Наконец, кто-то устал ждать, и под весёлое: «Да ну хватит вам, ещё нацелуетесь!», люди потянулись за бокалами и закуской. Всеслав помог Лее сесть за стол, и взоры всех присутствующих дружно обратились к Мудрецу.
А в голове у Мирона творился полный бардак. Он не знал, что говорить. «У них нет будущего, – гулко стучало в висках, – как у меня, как у Весты. Но я хочу, чтобы она жила! Я так люблю её!» И тут Мирон успокоился: «Я люблю её. А значит, Веста будет жить, а значит – у неё есть будущее, как и у меня, как и у Всеслава с Леей, как и у всех остальных!» Мирон отключил свой разум и начал думать сердцем. Он стал собирать в нём всю свою любовь, всю нежность, радость и теплоту, которые испытывал когда-либо сам, и которые когда-либо дарили ему другие. А затем он начал дарить эти чувства людям, стоящим рядом, деревьям, птицам – всему миру, потому что ведал: нет предела его любви! Он открыл сердце Богу, и лишь одно имя жило сейчас в его душе – Веста! Он желал ей счастья! Как и Всеславу, и Лее:
– Живите дружно, дети мои, любите друг друга! Пусть будет счастливой и долгой ваша жизнь!
Мирон не знал: сам ли он это сказал или кто-то другой его голосом – всё в нём было сейчас Мирону каким-то незнакомым. Через мгновение Мудрец ощутил, что дрожит как струна от пережитого возбуждения, и это вернуло его к реальности. А ещё через несколько мгновений Мирон понял, что мог бы вообще ничего не говорить: люди в благоговейном восхищении смотрели на сияние, исходящее от Мудреца, и им не нужны уже были никакие слова.
Самое большое впечатление случившееся, конечно же, произвело на молодожёнов. Всеслав вскочил, и Мирон почувствовал, что ещё чуть-чуть, и парень повторит тоже самое. Воистину любовь – великая сила! Без знаний, без опыта этот влюблённый готов был совершить чудо, только не знал как. И тогда Лея пришла ему на помощь. Встав, она протянула ему руки и сказала:
– Мы будем всегда вместе!
– Мы будем любить друг друга! – вторил ей Всеслав.
– На воде и под водой…
– Жарким летом и зимой…
– На земле и в небесах…
– Мы будем вечно на этой Земле!
Свет на мгновение померк в глазах Мирона – заклятие невозврата. Но не успел он даже пальцем пошевелить, как Всеслав сотворил жест в воздухе, и заклятие вступило в силу. «У нас нет будущего», – встрепенулся разум. «Я люблю Весту!» – ответил ему Мирон, и медленно подошёл к молодожёнам – спешить уже было некуда. Но сердце Мудреца не сдавалось. Мирон представил, как здоровые весёлые ребятишки бегают босяком по траве, и сказал с надеждой:
– Детишек вам побольше!
Щёки Леи вспыхнули алым, Всеслав хмыкнул довольно, а Мирон развернулся и пошёл прочь – ему надо было остаться наедине.
Отойдя на приличное расстояние, Мирон мысленно позвал родителей. Связаться с Мудрейшим у него сейчас просто не было сил.
– Что происходит? – услышал он сразу же взволнованные, милые сердцу голоса. – Мы никак не можем до тебя докричаться!
– Сынок! – голос матери был такой ласковый, что Мирон чуть не заплакал.
– Потом, мама, потом! Заклятие невозврата, отец!
– Мудрец?
– Нет, обычные люди. Молодожёны. Силою любви.
– Жди! – отец отключился.
И Мирон стал ждать. Веки его начали слипаться, и Мудрец погрузился в сладкую дремоту.
– Как же ты устал, мой мальчик… – слышал он сквозь сон волшебные слова матери. – Но в твоём сердце поселилось новое чувство – сильное, светлое… Ты влюбился, сынок! Любить простую девушку нелегко, но ты справишься.
«У нас нет будущего!» – хотел в отчаянье крикнуть Мирон, но мать не позволила:
– Отдыхай сейчас, и ни о чём не волнуйся!
И тут Мирон услышал колыбельную, которую она пела ему ещё в детстве.
Снова спит волшебный лес,
Полон сказок и чудес.
Спит и зайчик под кустом,
Спит и ёжик под листом.
Даже месяц хочет спать,
Лёг он в звёздную кровать,
Вот и ты скорей усни,
Глазки ясные сомкни.
Спать пора уже давно.
Слышишь, сон стучит в окно?
Под окошком старый клён
Низкий шлёт тебе поклон.
Ветер в листьях шелестит,
Спать малышечке велит.
Засыпай же, засыпай,
Крепко глазки закрывай.
Пусть приснится сладкий сон,
Что навеет мудрый клён.
Спать пора уже давно.
Слышишь, сон стучит в окно?
Снова спит волшебный лес,
Полон сказок и чудес…
Мирону казалось, что он сейчас дома, спит в своей детской кроватке, подложив руку под любимую подушку, но голос отца заставил его очнуться.
– Мудрейший хочет, чтобы ты оставался там и охранял влюблённых, пока не придут другие Мудрецы и эльфы. Где ты находишься?
– Деревня Звенящие ручьи.
– Справишься?
– Постараюсь.
– Мы любим тебя, сынок! – услышал он напоследок голос матери и провалился в тишину.
Что ж, Клавдия предлагала погостить у них немного, придётся воспользоваться её приглашением.
Недолгий разговор с матерью вернул Мирону чувство душевного равновесия. В конце концов, что такое заклятие невозврата? Когда-то давным-давно, много веков назад, в Заповедном краю жили двое влюблённых. Они были молоды, счастливы и эгоистичны в своей любви. Детей у них не было – они не хотели делить свою любовь ни с кем. Так они и жили: ни муж, ни жена, – потому что свадьбу в Заповедном краю играют только с одной целью: двое должны соединиться, чтобы на свет появился третий. Но эгоизм – не слишком светлое чувство, он рождает в душе страх. И однажды они сказали друг другу: мы не вечны в этой жизни. Что будет с нами после того, как Бог пошлёт нам другую? Неужели нам придётся когда-нибудь расстаться? Вот тогда, движимые желанием не расставаться никогда, они впервые произнесли слова заклятия. А когда пришло время одному из них предстать перед Богом, влюблённые обнялись и превратились в каменные статуи, в которых до сих пор живут их души. Иногда в особо звёздные вечера можно даже услышать, как они что-то ласково шепчут друг другу на своём каменном языке, и тогда кажется, будто статуи поют.
Кому-нибудь эта история, может, и покажется романтичной, но только не жителю Заповедного края. Время от времени опытные Мудрецы приводят к «Поющим статуям» молодых и говорят им одно и то же: будьте осторожны в своих желаниях! И все понимают, что они этим хотят сказать: «Да, статуи получились из очень крепкого камня. Их практически невозможно разъединить или уничтожить. Но кто сказал, что в мире есть что-то невозможное?» Поэтому и берегут «Поющие статуи» в Заповедном краю как зеницу ока. Если случится (не дай Бог!), что одна из них будет разрушена, то для второй это горе обернётся невыносимыми муками и страданиями от осознания того, что любовь дарит людям возможность встретиться вновь даже в других мирах. Только не тем, кто произнёс заклятие невозврата.
Мирон вздохнул. Он помнил, что одна из задач, которую постоянно пытаются разрешить Мудрецы – это снять заклятие с каменных статуй. Земля чутко реагирует на чувства и настроения людей. Поэтому нестерпимая душевная боль даже одного человека может нарушить баланс сил добра и зла. Тем более, если это житель Заповедного края. Но порою страдания и обычного человека могут привести к серьёзным последствиям. «А тут влюблённые, чёрт бы…» – Мирон вовремя спохватился, сделал жест невосприятия и стукнул себя по лбу кулаком:
– Тебе пора веселиться, приятель, не то и сам, не дай Бог, беду накличешь.
Он ещё раз для верности сотворил жест невосприятия и пошёл на праздник.
А свадьба «пела и плясала». Народ веселился по полной программе. Визг, хохот, звуки баяна… Чуть поодаль, на краю полянки, девушки разожгли большой костёр и тому смельчаку, который сумеет его перепрыгнуть, разрешалось поцеловать любую. Разумеется, смельчаков было много! А девушки тем временем подкидывали и подкидывали охапочки веток, чтобы огонь поднялся повыше. Вот на ком-то вспыхнула рубаха, его тут же окатили водой из ведра, и он, шальной, стал целовать всех подряд. Девушки смеялись, молотили его кулачками (надо думать, чувствительно), но парень не унимался, и вдруг в его объятия попала Веста.
«Она-то здесь откуда? Её же не было!» – промелькнуло в голове у Мирона, а сам он уже тем временем летел через костёр. Жар ударил в лицо Мудрецу, и Мирон чуть было машинально не загасил огонь силою воли, но в следующее мгновение он уже стоял на земле. Позади – костёр, впереди – Веста и ошарашенный парень, а вокруг удивлённая толпа народу. И ТИШИНА!..
«Ситуация – хуже не придумаешь, – быстро соображал Мирон, – и что мне теперь делать?» Его выручил конь. С громким ржанием Звонко сиганул через огонь вслед за хозяином и едва не сбил с ног того нахала, который всё ещё продолжал обнимать Весту. Парень отшатнулся, – пара распалась, а Мирон, довольный, с хохотом вскочил на коня:
– Мы вот тут тоже решили немного повеселиться! Вы не против?
Он взмахнул рукой, и над поляной в вечернем небе появились сотни маленьких разноцветных искорок, которые ярко выделялись на фоне первых звёзд. Это необычное зрелище полностью привлекло к себе внимание людей, а Мирон, воспользовавшись ситуацией, быстренько слез с коня и пошёл искать Платона и Клавдию – проситься на ночлег.
Праздник подходил к концу. Гостей поубавилось. Оставшиеся разбились на небольшие группки и уже особо не шумели. Только изредка то тут, то там раздавался весёлый смех. Веста тихонечко стояла под одним из дубов и пребывала в полном смятении. В это время к ней тайком от людей пробралась Лея.
– Это ведь он из-за тебя через костёр…
– Хватит чепуху молоть, – отмахнулась Веста. – Я думала, он ушёл!
– И все так думали. Ну, я побежала?
– Счастья тебе! – Веста искренне улыбнулась.
– Спасибо!
Лея чмокнула её в щёку и радостная побежала к Всеславу.
Мирон лежал в сарае на стоге сена и, в который раз за последнее время, ругал себя:
– Факир! Фокусник недоделанный! И куда тебя понесло?
Но, несмотря на грубые слова, с губ Мудреца не сходила улыбка.
Мирон не позволил Клавдии постелить ему в доме. По большому счёту, ему и сарай-то был не очень нужен. Но остаться в деревне и ночевать под небом выглядело не очень прилично. Да и Платона с Клавдией обижать не хотелось. Конь же был рад тому, что можно, наконец, спокойно поспать под крышей.
Звонко тихонько стоял в углу и озабоченно пощипывал сено, – с хозяином творилось что-то непонятное. «Не то радуется, не то злится, – думал конь, – и всё из-за той девчонки. Нет бы угостил её сочной травкой, пригласил вместе побегать по лугу, да и сделал бы ей жеребёночка. Уж она точно не стала бы лягаться!» Верный конь и не подозревал, насколько схожи были его размышления с мыслями, которые одолевали сейчас его хозяина.
«Она, конечно, боится меня, – рассуждал Мирон. – Ещё бы: выпороть собирался, Платону руки отрубить грозился, свечу загасил (хорошо костёр тушить не стал!), в небе устроил целое представление… ах, да, ещё и сам на свадьбе светился! Поцеловать хотел!..» Он вспомнил, какое испуганное было лицо у Весты сегодня вечером, и расхохотался. Девушка и не подозревала, что Мудрец готов пылинки с неё сдувать! «Ничего! – думал Мирон. – Я сумею заслужить её доверие!»
С Заповедными девушками, безусловно, было проще выяснять отношения. Порою и слов-то никаких не требовалось, достаточно было только посмотреть ей в глаза.
Однако были и такие слова, которые обязательно произносили влюблённые во время помолвки.
– Хочешь ли ты, чтобы у нас родился ребёнок? – спрашивал юноша.
– Да! – отвечала девушка.
– Тогда тебе придётся покинуть свой отчий дом.
– Он навсегда останется в моём сердце.
А потом наступал черёд девушки задавать вопросы будущему жениху:
– Готов ли ты построить для нас новый дом?
– Да!
– Тогда тебе придётся найти для него красивое место.
– Я построю его с любовью и радостью там, где ты скажешь!
Волшебные слова, после которых влюблённые становились женихом и невестой и могли искать место, где они хотели бы жить всю жизнь. Многие ещё до свадьбы строили там дом, разбивали сад, а когда молодые считали, что всё готово для рождения ребёнка – играли свадьбу. Необыкновенные слова, которые с волнением хотели услышать все девушки Заповедного края, да и юноши тоже.
Мирон вспомнил, как трепетала Лета – его младшая сестрёнка, во время помолвки с Дарьяном. Этот день навсегда врезался в память Мирона, потому что он и сам волновался ничуть не меньше сестрички. Дарьян – хороший парень, они с Летой прекрасно подходят друг другу. И тем весомее звучали в тишине слова влюблённых.
«Завтра же разыщу Весту и постараюсь как-нибудь её успокоить», – решил Мирон и, с удовольствием потянувшись, закрыл глаза.
Конь исподтишка покосился на хозяина и устало вздохнул: «Ну, кажется, спать собрался – вот и хорошо! Больше сегодня чудить не будем».
Найти Весту оказалось непросто. Во-первых, он не знал, где она живёт. А привлекать к девушке внимание односельчан своими расспросами он не хотел. А во-вторых, Веста как будто нарочно избегала встречи с ним. Даже после того, как пустившись на хитрость, он организовал на следующий вечер гулянье для молодёжи, оказалось, что пришли все, кроме Весты (в том числе и старики).
«Что же ты от меня бегаешь, дурочка, я же не кусаюсь!» – разочарованно твердил он про себя весь вечер, а на следующее утро всё-таки разузнал у Платона, где находится дом Весты.
Удивлению его не было предела: девушка весь день носу не казала за порог родного дома. А время шло: два дня были потеряны впустую. До прихода Мудрецов и эльфов оставалось три, максимум – четыре дня. Мирон перебрал в голове массу вариантов, как выманить Весту на улицу, но не нашёл ничего проще, чем увести и спрятать их корову.
Искать заплутавшую Зорьку вышли почти всей деревней. И, конечно же, Мирон вызвался помогать. Он всё время старался держаться поближе к Весте, шутил и балагурил, стараясь её развеселить, но странное дело – вопреки его ожиданиям, девушка становилась всё печальнее.
Нашли корову ближе к вечеру, и, разумеется, первым её увидел Мирон. Бедное животное стояло в самой чаще густого подлеска и еле могло пошевелиться.
