Планета будущего. Книга 3. Сито душ
Валерий Ивашковец
Третья книга начинается оптимистично: главные герой, улетевший в глубины космоса , вследствие неполадок звездолёта возвращается на Атэру! В полёте вызрела “прорывная” задумка – электронный виртуальный образ человека. Оказалось, с помощью этого заменителя реального человека можно виртуально путешествовать по планетам Вселенной. Для первого эксперимента выбрали некую планету Бета-Мираж, которая оказалась довольно необычной – там “просеивали” души умерших землян на предмет их “греховности” с последующей отправкой в рай или ад. Своеобразный “страшный суд”. К тому времени произошли и значительные изменения на Земле, особенно в русле всяческих новшеств. В общем, сюжет ждёт читателя интригующий, познавательный в части технических идей (особенно для любителей научной фантастики), с неожиданными поворотами. Как всегда присутствуют мотивы любви и неизменный для автора юмор.
Валерий Ивашковец
Планета будущего. Книга 3. Сито душ
Глава 1. Из дальних странствий…
Очевидно, Эмиль попал в зону благоденствия. Когда провизия и ресурсы жизнеобеспечения уже выходили на "красный уровень критичности", вдруг всё заработало! Причём без его участия – сработала автоматика. Она как будто ждала своего часа: звездолёт благополучно отцепился от астероида Сопки, двигатели заработали на полную мощь, и система запросила о параметрах коррекции траектории полёта.
Эмиль не сдерживал слёз. Он дрожащими руками нажимал кнопки, назначение которых уже снилось. Вот на мониторе отобразился плавный разворот. Светящаяся эллиптическая траектория казалась волшебной линией, линией счастья!
Раздался голос:
– Багульник, если вы слышите, отзовитесь! Багульник…
Эмиль, переполненный эмоциями, не сразу вник, что и связь с Центром восстановилась. Среагировала система управления мозговой деятельностью, или, сокращённо, Сумод: она на позывной выдала ответное сообщение. Очень скоро Эмиль уже нёсся просторами Космоса к Атэре.
Летел один, поскольку тело лже-Ванана сразу же, в горячке, на эмоциях, поместил в камеру утилизации. И только, когда капсула с прахом было вышвырнута в космос, почувствовал раскаяние и горечь. Но… дело было сделано.
Возвращение проходило в полусне. Эмилю казалось, что это не он, а кто-то другой одарён необыкновенной удачей. Отчего всё его существо порхало в некоем иллюзорном пространстве. Сердце то колотилось в неимоверном волнении, то обрывалось и летело в бездну особенного блаженства.
Оказалось, Эмиль отсутствовал на Атэре почти месяц. Улететь с Сопкой, к счастью, удалось сравнительно недалеко. Это и спасло.
Когда корабль пристыковался к входному модулю Атэры, появился сам Вересков. За его спиной волновалась ликующая толпа, в которой мелькала физиономия дружка, Гени Никушкина, лица коллег и знакомых.
Бурлила вся Атэра, встречая “космического скитальца” – так окрестили Эмиля на одном из новостных каналов планеты. Событие чем-то напоминало встречу Гагарина, после его знаменитого полёта. Объятия, рукопожатия, речи и многочисленные беседы, интервью – пролетели одним мгновением!
В этой радостной суматохе не покидала мысль о Лэсли. Он вглядывался в проплывающие людские реки. Но, ставших родными, глаз не находил. Подспудная тревога нарастала, накрывая тусклой тенью невероятный праздник души.
Наконец, официальные мероприятия завершились, и они с дружком уединились в боксе Эмиля. Пока Геня делал заказ на ужин с привычным чаем, Эмиль не удержался:
– Среди встречающих я не увидел Лэсли, как она?
Геня покривил губы и глубоко вздохнул:
– Знаю-знаю, как она тебя зацепила. Тянуть и темнить не стану, и положенные предисловия отброшу. Ушла она…
– В смысле?…
– Сняла ограничения в Сумоде на чувство горя и – умерла…
Эмиль резко вскочил, подошёл к стене, где зеленела, укрывала ароматами знакомая лесная поляна и закрыл глаза рукой. До боли в дёснах сжал зубы, сдерживая стон. Картинка на стене потемнела, подул резкий ветер и пахнуло грозой.
Геня поднялся, подошёл к другу:
– На неё навалилось всё: крах “познаек” с их идеей воплощения справедливости, разочарование в соумышленниках и твой смертельный астероидный финт. Однако шибко не переживай – включи психологическую защиту в Сумоде и всё забудется, как детский сон.
– Нет… Не хочу так. Пусть будет по-земному: помучаюсь, окунусь в работу, там и оклемаюсь. А то ведь душа превратится в машину: когда захотел включил, а не понравилось что-то – выключил.
– Может, ты и прав, – вздохнул Геня и сел на место.
Ужинали молча: Геня был хорошим другом: лишними вопросами и напутствиями не напрягал. Без слов решили перенести предметный разговор на потом.
Прошло время…
Положенный после космических передряг “карантин” подходил к концу. Последние дни Эмиль практически не выходил из жилого бокса. Даже Геня не знал – мог только предполагать, что варилось в душе дружка и чем был занят его пытливый мозг.
Их первая основательная беседа стала для Эмиля прорывом, откровением; как выход из депрессии, как переход в привычное состояние деловой и научной активности.
Геня ввалился в бокс с “фирменной” иронией:
– Я начинаю закисать на Атэре. Представь, иногда ощущаю себя овощем, который забыли съесть, отчего продукт стал портиться.
Визит друга, его пересмешки пахнули на Эмиля порой далёкой юности. Тогда всё казалось по плечу, тянуло в дали и космическую высь. Он засветился взглядом и не остался в долгу:
– Ну, тогда нужно тебя встряхивать, дабы все вредные бактерии улетучились. Я как раз подошёл к тому краю, когда мысли уже вызрели, а руки неимоверно чешутся сорвать плоды. Короче, выдаю резюме моих бдений: пока я общался один на один с космосом, и отбывал отдых, возникла плодотворная, возможно даже, реализуемая идея. Тебе, как человеку далёкому от науки и техники, первому представлю мой вымученный в момент безделья проект.
Геня расплылся:
– В твоих очах и словах появились признаки прежнего фанатичного, где-то даже оторванного от древа бытия, Мили. Выслушаю безоговорочно, и даже не перебью. Но критиковать буду до одурения.
– Это, как положено, – заулыбался Эмиль. – Тогда усаживайся поудобнее, делай умную мину и пытайся вникнуть в не очень бредовые идеи.
Летел я по космической бездне, смотрел на звёзды и думал: вот бы побывать на других планетах. Желание, в общем-то, понятное и до безобразия неоригинальное. Но – посетила меня как-то мысль: а если путешествовать не самому, а в образе виртуальном…
Эмиль выдержал паузу, а Геня искривился, заёрзал на месте, но промолчал.
– Поскольку ты уже заинтриговался, то выдаю общую схему рассуждений: для человека-путешественника создаётся индивидуальный электронный виртуальный образ – ЭВОЧ. Для краткости назовём его Виртуал. Как его создавать – разъясню ниже. Далее, с помощью специального костюма устанавливается полная взаимосвязь: человек-Виртуал. Что это означает? Виртуал делает всё то, что делает человек. В свою очередь, последний воспринимает всё, что воспринимает его электронный образ.
– Что-то вроде робота? – не удержался Геня.
– Вроде, но принципиально не так. Робот – это железо, а Виртуал – область электромагнитного поля. Кстати, невидимая. Как создать видимость, ещё нужно помозговать. У Виртуала работают такие органы чувств как: зрение, обоняние и слух. То есть, создаётся полная иллюзия присутствия человека там, где будет Виртуал.
– Ну-ну… – покачал сомнительно головой дружок. – Ты хочешь сказать, что можно будет твой ЭВОЧ загонять на любую планету, в принципе, с любой средой, даже агрессивной, и бродить по ней, как по родной землице? Не опасаясь последствий, скажем, отсутствия кислорода и прочих жизненных благ?
– Где-то так. Так вот, в основе создания Виртуала будет электромагнитная голограмма.
– Для моей образовательной подготовки это уже сложновато.
– Ничего, я разъясню для уровня первоклашек, а пока вникай дальше. Не просто голограмма – а своеобразный компьютер голографический – сокращённо, Комгол. Здесь будут использоваться принципы структурированного электромагнитного поля – СЭП. Это поле позволяет создавать в пространстве точки с двумя состояниями, что и послужит основой для цифровой модели…
– Ох, друже, – опять заёрзал дружок, – давай попроще. Хотя очи твои горят, но моё серое вещество не настолько развито, чтобы осознать гениальность твоих “комголов”.
А Эмиль только заулыбался и энергично продолжал:
– То есть, Виртуал – это, в общем-то, компьютер, со всеми вытекающими последствиями. Его органы чувств – тоже особые электромагнитные области, действующие, как датчики. Виртуалов будет два: одни базовый здесь, на Атэре, второй – рабочий на исследуемой планете. Эти два Виртула полностью завязаны с нашим путешественником. Итак, окончательная схема будет выглядеть так: к выбранной планете отправляется звездолёт-робот. Он вешается на стационарную орбиту и создаёт на поверхности “рабочий” виртуал, в виде электромагнитной голограммы Комгола. Технических проблем здесь не должно быть. Второй виртуал – это спецкостюм или особая камера, где будет происходить взаимодействие между ЭВОЧ и человеком. Резюмируя, можно сказать: мы будем отправлять в космос и на другие планеты не людей, а их виртуальные образы. Такой образ не подвержен, как ты правильно заметил, никаким отрицательным воздействиям даже самой агрессивной среды.
– Стоп-стоп, друже! – перебил Геня. – Насколько я допёр, ощущения твоего двойника-виртуала полностью передаются оригиналу-человеку, так? А ежели там, на этой планете, сотни градусей мороза? А ежели там жарища за тысячу? Как тогда?
– В этом и преимущества виртуального образа: все передаваемые ощущения буду обрабатываться специальными программами. Для ощущений будет установлен порог допустимости: всякие превышения будут отсекаться до приемлемых “человеческих” величин. Так что можно будет гулять хоть внутри солнца!
– Да, ну? А не разломает светило своими электромагнитиками твой виртуал?
– Всё может быть, нужно обмозговать и попробовать.
– Да, идейка классная и, видать, масштабная. Тут не мене нужно спецов и людей, чем тогда, когда начинали с Атэрой.
– Верно подметил: и времени проект займёт немало. Но, думаю, Вересков и научное сообщество Атэры меня поддержат.
– Однозначно. Даже моя непутёвая голова уловила полезность твоих иллюзий. Однако дай-ка перевести дух. Предлагаю подкрепиться и вернуться к трапезе, особливо, к чайку: а то нёбо присохло к языку – или наоборот. Так разволновал ты меня своими перспективами, – облизнул губы Геня. – И сразу просьба: как только дело вступит на тропу реальных проб, бери меня за шкирку и пихай в любое место, в смысле, планету. Очень-но интересно прогуляться по местам экзотическим и страшно космическим безо всякого страха и упрёка.
– Как я без тебя, – просиял Эмиль, чувствуя, как душа наполняется привычным восторгом от осознания, что в жизни опять намечается крутой перелом.
Излагая дружку идеи ЭВОЧ и Комгола, он, заодно, проверял их реализуемость. Ещё раз обдумывал тупики и острые углы, намечал способы решения, уже обдумывал организацию этого грандиозного проекта. Так что беседа с Геней была крайне полезной.
По ходу чаепития, Геня вспомнил про “астероидный проект”.
– Проблем здесь не вижу, – задумчиво говорил Эмиль. – Всё отлажено, остались детали. Астероиды мне уже не интересны. Отработанный материал. Да и негатив от лже-Ванана остался. Пусть дело добивают другие, а я займусь Виртуалом.
“Умная” стена словно подслушала их разговор и среагировала соответственно: заколыхались берёзки под лёгким ветерком и поплыли мягкие ароматы листьев, трав и мшистого леса – всё, что так любил ощущать и впитывать в себя Эмиль. Он уже обдумывал: как материализовать ЭВОЧ? Да-да, используя материалы на исследуемой планете, например, лёд, или, скажем, молекулы железа, создать оболочку по форме ЭВОЧ. Эмиль так углубился в размышления, что Геня понятливо повёл глазами, отодвинул в сторону пустую чашку и бесшумно удалился…
Глава 2. Бета-Мираж
Прошло несколько лет напряжённого труда, поисков, достижений, неудач, корректировок планов и, наконец, долгожданных успехов. Коллектив работал немалый! Всем заправлял Эмиль…
И, вот, знаменательное событие – Высшим учёным советом Атэры одобрены опытные испытания ЭВОЧ-Комгола на реальной планете. Планету для пробного путешествия выбирали долго. Геня даже стал возмущаться, поскольку горел нетерпением: в нём вдруг проснулся отчаянный путешественник.
– Миля, чё мы тянем? – пыхтел дружок, после очередного безуспешного обсуждения на учёном совете планеты-кандидата. – В небесах планет крутится как грязи. И в каждой своя изюмина. Куда ни ткнёмся, чего-то интересное надыбаем. Даром труды не пропадут однозначно.
– Не скажи, – хмурил лоб Эмиль, – оно хоть и проба, но хочется с толком.
– Эх! – разочарованно махал рукой Геня, и переключался на Азария, в частности, устраивал ему внеочередной разгон за “низкие показатели нарушений общественного порядка на Атэре”.
Почему Эмиль выбрал Бета-мираж?… Из-за её странностей. Например, отражаемый свет: то она горела как пламя костра, то была тусклой, как осенний туман. Иногда мерцала, испускала длинные волны непонятного происхождения, а то и меняла параметры орбиты. Были случаи, казалось, что и размеры менялись! Учёные-астрономы ломали головы, а Эмиль загорался: ”Похоже, вот она, наша первая!” Его просто потянула туда, в дали, где мерцала, сияла и пульсировала в ближайшем созвездии Плеяды эта странная Бета-мираж!
И, вот, корабль, который так и назвали “Звёздный виртуал”, уже крутился вокруг “Миража”. Проведены тестовые испытания. Все системы отработали штатно: ЭВОЧ-Комгол создаётся и реагирует, как и задумано.
Эмиль настоял, чтобы это, первое, виртуальное путешествие началось без лишнего официоза, без утомительной помпы, а просто и обыденно. И хотя высокое начальство присутствовало, в чине замов; пресса что-то снимала и записывала; рядом волновалась группа непосредственных участников проекта – Эмиль с Геней в спецкостюмах сохраняли невозмутимый вид. Они удобно улеглись на особые кушетки, больше напоминающие современные операционные столы: белые простыни и аппаратура с кучей проводов вокруг.
Руководитель группы технического сопровождения, ближайший научный соратник Эмиля, чётко отслеживал все процедуры, выполняемые помощниками. Успех первого путешествия, несомненно, во многом зависел от их слаженной профессиональной работы.
После облачения в костюм, Эмиль почувствовал, как погружается в состояние полёта: даже возникло лёгкое головокружение. В висках сжалось, в затылке ненавязчиво застучало. Глаза сами закрылись, и навалилась дрёма и полное спокойствие. Естественно, он не видел, как его непоседа-друг хотел было отметиться искромётной фразой, но лишь пошевелил губами и тоже прикрыл глаза…
Перед Эмилем простиралась бесконечная каменистая равнина, довольно плоская. Во всяком случае, каких-то ложбин, холмов, тем более гор не наблюдалось. Не ощущалось и атмосферы: полный покой, отсутствие даже лёгкого дуновения. Естественно, раз пустыня, то ни зелени, ни признаков воды, как-то ручьёв, речек, водоёмов – даже не угадывалось. Не было и привычного солнца, хотя света хватало, как в земной полдень. В вышине ни синевы, ни облаков – серая пустота.
