– Обеспечиваю встречу
Котчефф задумался
– Том, иди в машину – сказал он
Второй с неохотой повиновался
– Ну?
…
Котчефф наверняка знал Воронцова. Они все друг друга знали – Хюэ не Берлин, не Париж, нет смысла прятаться. Вопрос в том, что он о нем знал…
– Даже так… – с насмешкой сказал он – поздновато для прогулок, господин старший инспектор. Да и место неподходящее…
– Вам нужен человек, который знает, что происходит в джунглях?
– Что происходит в джунглях – не знает никто.
– Да, но он знает больше других.
Котчефф сделал неопределенный жест рукой. С реки неприятно тянуло сыростью.
– Ну, допустим. И что нам за это будет?
– Вам разве не нужен человек, который подтвердит преступления японцев на территории Индокитая?
– Хороший вопрос. А кто-то ему поверит?
– Честь имею…
Воронцов развернулся, чтобы уйти.
– Стойте, стойте… я пошутил.
– Мне не до шуток. И не до игр в шпионов.
– Тогда серьезно. Кто он?
– Мой информатор
– Ему можно верить?
– Можно проверить.
– А почему бы вам не проверить самим?
– Потому что контрольной комиссии на все плевать. Мы документируем только ваши преступления. И все потому, что это проще, чем разбираться, что тут на самом деле, ко всем чертям, происходит.
Котчефф прикусил губу.
– Не понимаю, в чем тут подстава.
– А ее и нет.
…
– Меня достало, что все всё знают, но никто ничего не делает. Скажем так.
Френки перевел взгляд на Моргана.
– Думаю, ему можно доверять…
Котчефф задумался.
– В этой жизни, – сказал он, – я доверяю только двум людям. Только двум, русский. Один из них это я. А другой – не ты…
…
– Дерьмо из МКК спит и видит, как прижучить нас. Все они получают тройное жалование, не вылезают из публичных домов, нахватались триппера…
– Расскажи мне еще что-нибудь обо всех бедах американцев в этой стране…
– Спокойно, русский, не вставай на дыбы. Я не верю словам, я верю делам. Сделай что-нибудь, чтобы я поверил – и я весь твой как последняя сайгонская шлюха….
…
Офис контрольной комиссии охраняли сразу две группы охраны. На внешнем периметре стояли сайгонские полицейские, продажные как дешевые курвы… к счастью, пока их продажность ограничивалась взятками от шлюх и продавцов опиума. Вторым периметром охраны был периметр охраняемый войсками Объединенных наций. Здесь это были солдаты из Даларнского семнадцатого пехотного батальона Шведской королевской стражи. Провинция Даларна – находится в самом центре Швеции, она гористая и как и все шведские провинции – холодная как лед зимой. Это одна из провинций, где набирается Королевская стража…
Гордые своей страной и своей армией, шведы направили в этот ад лучших. Все как один – не ниже метра восьмидесяти, почти все блондины. Каждый может нести шведскую ручную пушку или легкий пулемет, хотя здесь, на постах – они вооружены автоматами. Шведский К – их же таскают специальные агенты, это как знак отличия. У американцев нет нормального оружия – потому они бросаются на все европейское, хотя тот же шведский К – та еще посредственность.
Но при шведах лучше этого не говорить…
– Привет, Лоренц…
Шведа на часах звали именно так – хотя капитан-лейтенант Воронцов был единственным, кто называл его правильно, швед это ценил. Остальные звали его Ларри, чтобы не утруждаться. Имперская привычка – в русской армии много людей с самыми разными именами, в том числе и такими, которые не выговоришь. И в отличие от британской армии – они могут дослужиться даже до генерала…
– Герр капитан?
– Спокойно все?
– Как в гробу.
Чувства юмора у шведов не было.
– А что насчет герра капитана с подводной лодки?
– Ушел двадцать минут назад.
– Я еще поработаю, хорошо.
– Герр капитан…
…
Работа в миссии была устроена так, что офицеры миссии и офицеры охраны почти не пересекались, и те же шведы – понятия не имели, что происходит в миссии. Кто-то пришел, кто-то ушел – им ни до чего не было дела. Главное, чтобы документы были в порядке, вот и все.
Вернувшись в свой кабинет, капитан-лейтенант Воронцов огляделся, потом достал из стола бланк и заправил его в Смит-Корону. Бодро застучал по клавишам. На то чтобы сварганить документ, у него ушло минут десять, после чего он приложил документ к стеклу и вывел подпись барона. Прихлопнул печаткой – ему ее сделали местные каллиграфы на рынке за пригоршню пиастров. Надо проводить экспертизу, чтобы отличить от настоящей…
За неимением гербовой пишем на простой. А что делать?
С приказом он спустился вниз, в подвал. Бросил на стол дежурному по изолятору. Тот мельком проглядел… нажевался какой-то дряни, от которой зубы чернеют и ему теперь служба до одного места…
Лязгнул замок.
…
Выводя агента, капитан заметил, что дежурный спит. Ему пришло в голову, что можно сделать еще лучше и он – мимоходом прихватил со стола им же состряпанный двадцатью минутам и назад приказ. Теперь его слово – против слова дежурного. Кому поверят, ему, дворянину и офицеру – или этому отребью – не было даже вопросов…
…
Каждый раз, когда выходишь в ночь… ты как бы пересекаешь черту. Это сложно объяснить, это надо почувствовать. Днем не так… днем все же есть какое-то подобие порядка, законности… всего такого. Ночью ничего такого нет. Ночью Хюэ – это город духов, город призраков, город бесплотных теней. Все европейцы – ночью запираются в своих четырех стенах и надеются дожить до утра. В одиночку ходить по ночным улицам, да еще в старом городе – смерти подобно. Да и если не в одиночку – тоже ничего хорошего.
Увидев машины, Бяо задергался
– Это американцы? Вы ничего про это не сказали!
– Спокойнее. Это единственный способ уцелеть.
– Я не пойду к американцам
– Они спасут тебя
– Они меня бросят! Им нельзя верить. Американцы…
Стоя у машин, Морган и Котчефф с издевкой наблюдали за этой сценой
– Эй, русский – поддел Морган – это и есть твой агент? Такие и у меня есть на каждом дерьмовом базаре.
– Помолчи! Бяо, это единственный шанс для тебя. Или ты идешь с ними – или можешь идти.
– Мы так не договаривались.
Агент был явно испуган до смерти.
– Не делай глупостей.
Морган посмотрел на часы.
– Эй, узкоглазый. Так ты едешь или нет? Мне надоело тут стоять…
– Мистер Френк! – позвал водитель.
Френки Котчефф отвлекся от агента.
– Что там?
Водитель держал «изделие К», типичный для американских спецслужб пистолет-пулемет и напряженно всматривался в темноту.
– Я что-то видел. Вон на той крыше.
Котчефф всмотрелся.
– Я ничего не вижу.
– Там что-то двигалось.
– Кошка или обезьяна, – успокоил его американец, – сейчас поедем. Эй, долго мы еще стоять будем?!
…
– Бяо, ни у кого из нас нет времени. Решай. Ты едешь или нет?
Агент наконец сдался.
– Ну, хорошо…
Воронцов отступил, давая ему пройти к машине – и сам того не зная, открыл его для…
Бяо сделал шаг. Еще один. Споткнулся.
– Бяо…
Воронцов успел его подхватить, и понял, что что-то произошло.
– Бяо!
Тело вьетнамца как будто лишилось всех костей разом и сейчас висело в его руках тяжелым мешком.
– Бяо, черт!
– Что там?! – забеспокоился Морган.
– Помоги!
Морган шагнул к ним, доставая фонарь. В белом свете – они увидели лицо агента… его глаза… зрачки с булавочную головку. Такое чувство, что он обкурился в подпольной опиумной курильне до потери человеческого облика.
Но как, если он только что разговаривал с ними?
