2173
Станислав Мартынов
Наконец расставшись со своей девушкой, я отправляюсь в рядовую экспедицию по сбору лута, но что-то пошло не так. Пятеро искателей умирают, а в живых вместе со мной остается лишь начальник группы. Меня признают виновным и отключают от суперкомпьютера, который вскоре должен найти способ продлевать человеческую жизнь.Теперь мне нужно любым способом вернуться в игру. Удастся ли получить второй шанс, или меня уберут до того, как я найду ответ на загадку Любителей?
Станислав Мартынов
2173
I
– Постой.
Схватив ее за руку, я потянулся через столик и попытался усадить ее обратно на место. Кончик моего галстука оказался в тарелке с супом, а левый наушник упал в стакан с энергетиком и едва слышно зашипел. Оглянувшись по сторонам, она положила сумку обратно на диван и села. Я отряхнул галстук и вернулся на свое место.
– Извини. Бармен! Дайте два классических.
Человек в фартуке кивнул и ушел на кухню, а я покосился на Леру. Она уставилась куда-то в угол стола, убрав за ухо постоянно выпадающую прядь волос. Я взял ее за руку и погладил костяшки ее пальцев, и она немного улыбнулась, но так и не подняла на меня глаза.
– Останешься сегодня? – спросил я.
Она хотела что-то сказать, но вместо этого лишь убрала руку и наконец на меня посмотрела. Последний секс у нас был два месяца назад – следующий поиск оказался долгим, поэтому я успел немного соскучиться. Думаю, она тоже, даже если сего…
– Нам нужно расстаться, – произнесла Лера.
Наполовину прожеванный кусок пекинской капусты застыл у меня на языке; положив вилку на стол, я чуть не опрокинул локтем стакан, но тот устоял на месте. Лера снова опустила глаза и чуть шмыгнула носом.
Я молча на нее уставился и попытался понять, в чем состоит розыгрыш и почему он случился именно сегодня. Бармен забрал полупустые тарелки и поставил на середину стола два больших бокала, а затем бесшумно отошел. Сделал большой глоток, я заглянул в лицо Лере; она все также сидела и смотрела куда-то себе на колени, вместо того чтобы улыбнуться, погладить меня по руке и отправиться ко мне домой. Наконец она произнесла:
– Я… так будет правильней для нас обоих. Прости.
Так и не посмотрев на меня, она взяла в руки сумку, встала и пошла. Я хотел было ее догнать и выяснить, что происходит, но решил, что выглядеть это будет слишком нелепо. Найти в городе женщину не так трудно – особенно если хорошо отдохнуть и поставить зеленую колбу. Я почесал подбородок, пожал плечами и вернулся к салату, пытаясь вспомнить, сколько продлились наши отношения.
Я снял ее перед новым годом шесть лет назад – достаточно давно, чтобы привязаться, но недостаточно, чтобы теперь по-настоящему страдать. Лет через пять она начнет заметно стареть, и заканчивать отношения придется самому. В каком-то смысле сегодняшний день завершился положительно, и это нужно отпраздновать.
Через два часа я упал на свою постель, напоследок проверив, не месте ли ключи и пасскод от терминала. Затем я отключился.
***
Перед входом на территорию компании стояло человек пятнадцать, а где-то вдалеке гудела сирена реанимации. Впрочем, приезд врачей был формальностью – все и так знали, кто лежит перед входом и какова причина его смерти.
Лицо Марека стало синеватым, а темные полуочки сползли на нос. Видимых повреждений не было – сторонний наблюдатель наверняка бы решил, что причиной смерти стала остановка сердца или слишком высокая концентрация велицина в крови. Да, Любители умеют действовать элегантно и в каком-то смысле даже гуманно.
Семьи у Марека не было – как и у любого другого искателя, решившего взять самую сложную миссию. Если верить логам, смерть наступила безболезненно, а тело доставлено обратно без каких-либо повреждений. Но это одиннадцатый человек за три года, и загадка до сих пор остается без ответа. Если это какой-то завуалированный урок, нам он пока неясен.
Да, мы знаем, что нам отсюда не выбраться. Мы понимаем, что живем относительно неплохо, и требовать чего-то большего – немного нагло. Но зачем каждый раз подбрасывать ключ от двери и тут же убивать любого, кто пытается его взять?
Однако мы все равно будем пробовать – потому что это единственное, ради чего стоит отдать свою жизнь. Ибо в случае успеха мы сможем получить ее обратно, и в этот раз не под залог. Бредовая сверхидея, которая когда-то была лишь мифом, а теперь чудесным образом может стать реальностью. И я по этому пути однажды отправлюсь.
***
– Новый лут прибыл два часа назад. Едет третья команда, найти желательно в течение суток. Дальше эффекты непредсказуемы.
Строго нас оглядев, Роберт Иммануилович постучал костяшками пальцев по столу и вышел. Мы переглянулись и отправились в раздевалку на сборы и обязательный часовой отдых.
Уложив себя в капсулу, я нащупал в кармане бледно-желтую колбу и установил ее в ресивер. Секса у меня не было одиннадцать дней, поэтому лишние отвлекающие факторы лучше устранить. Во всех подробностях вспомнив Леру, я расслабился и через несколько секунд получил облегчение, а затем мысленно поцеловал ее в лоб. Надеюсь, она хотя бы жива.
Погода в Пуэрто-Уильямс была привычно дерьмовой – плюс один, сильный ветер и легкий дождь вперемешку со снегом. Выйдя из вертолетов, каждый из нас взял по одному направлению; прислушиваясь к сигналам детектора, я отправился в сторону юго-западных гор.
Спустя несколько минут равномерные звуки сменились помехами, и это значило, что колба находится в радиусе километра. Застыв на месте, я повернул голову и поднял руку с двумя вытянутыми вверх пальцами. Начальник группы тут же это заметил, после чего поднес к лицу запястье с трекером и что-то произнес. Через несколько минут все шесть искателей подошли ко мне и остановились перед узкой тропинкой наверх.
Мы проверили оборудование, надели шлемы и начали неторопливо подниматься по тропе. Дорога была крутой и каменистой, но через десять минут мы вышли на плато и тут же увидели метрах в ста впереди то, ради чего сюда прилетели – небольшое углубление в горной породе и исходящее из него легкое красное свечение. Поскольку колбу обнаружил я, мне выпала честь идти первым, чтобы снять «сливки» перед упаковкой в контейнер. Повернувшись к начальнику группы, я кивнул и медленно пошел вперед.
Ветер здесь дул заметно сильнее, чем внизу, но странные погодные условия – почти обязательный атрибут каждого контакта Любителей и игроков. Однако сегодня что-то было не так: из ямки в земле словно исходили какие-то помехи, а в воздухе ощущался легкий аромат делеона. Впрочем, сегодняшний поиск был рядовым – вряд ли следующая трагедия выпадет именно на нас. Хотя здесь бывает всякое.
Я медленно подошел к источнику света, присел и постарался поближе рассмотреть колбу. Красный цвет, консистенция обычная, внешняя оболочка не повреждена. Я жестом показал напарникам, что характеристики нормальные, и они встали вокруг ямы, неторопливо разгружая оборудование. Я подготовил небольшую емкость, чтобы забрать свою долю, и приступил к приему.
Помехи не прекращались, и мне это не нравилось – о том же самом два года назад сообщали искатели Симбистерской экспедиции перед тем, как бесследно исчезнуть. Однако без рисков здесь никак, поэтому нужно работать дальше. Я аккуратно снял колбу с подставки и снял крышку.
В этот момент шум резко усилился; я услышал голос Леры, но быстро от нее отмахнулся, а затем заметил впереди смутный силуэт какого-то высокого человека, который тут же исчез. Успев лишь закрыть лицо руками, я отскочил и бросился на землю. Кроме меня, среагировать успел только начальник группы – он мгновенно включил защиту, повернулся к источнику света спиной и закрыл уши. Пять других искателей скончались на месте.
Я очнулся через девять дней; попытавшись встать, я обнаружил, что моя левая рука прикована наручником к кровати. Из окна реанимации были видны лишь стены главного офиса и высокий забор, отделяющий территорию нашей компании от внешних наблюдателей.
II
– Вечером сообщу. Но лучше рассчитывай на худшее.
Сказав это, Роберт Иммануилович кивнул, привычно постучал костяшками пальцев по столу и вышел. Я взглянул на его ассистента – тот сидел чуть правее и выжидающе на меня смотрел. Я бросил в его сторону пропуск и поднялся из-за стола.
Теперь остается лишь ждать вечернего собрания, на котором решится моя дальнейшая судьба. Есть небольшая вероятность, что все ограничится простым предупреждением, и через пару недель я вернусь на работу. Процентов семьдесят ставлю на то, что сгорит право на одну ошибку – инцидент серьезный, но случился не по моей вине. Однако в следующий раз меня уберут из компании навсегда.
В оправдание верится с трудом – кто-то должен остаться виновным, и им явно окажется не начальник группы. Пару процентов на такой исход поставить можно, но не более того. Остается самый страшный сценарий, но он мне пока кажется невероятным. Только если кто-то не захочет мне лично отомстить.
Я прошел через главный зал, правую часть которого занимал гигантский суперкомпьютер, запущенный три года назад. После первого инцидента две трети бюджета были переброшены на поиск «ответа», но пока никаких результатов мы не получили. Компьютер бесконечно тестировал разные симуляции, проводил эксперименты и время от времени выдавал какой-то результат, который раз за разом оказывался неверным. Однако правильным он должен оказаться лишь однажды.
Спустившись по лестнице в главный вестибюль, я остановился у пропускной полосы и отдал охране ключ от шкафчика и набор инструментов. Неподалеку стоял огромный монитор, на котором бесконечно крутился приветственный ролик компании. Технический директор в небесно-голубом костюме с сигарой в зубах ухмылялся и небрежно описывал достижения компании за последние пять лет.
Затем он заходил в главный зал и оглядывал свои владения: дюжину матерых искателей, несколько десятков вычислителей и сотни стажеров, каждый из которых был занят своим делом. В конце директор подмигивал в камеру и щелкал пальцем, после чего на экране появлялся логотип компании в виде молекулы леймия, а на фоне играла веселая DnB-мелодия. Я мысленно плюнул в сторону экрана и достал наушники.
По-хорошему, за провал экспедиции должен был отвечать начальник группы, чутье которого гораздо сильнее моего. Однако он пропустил меня вперед, даже несмотря на необычно сильный шум – не говоря уж о побочных эффектах, которые должны были зафиксировать его приборы. Но его ценность для компании явно выше моей.
Поставив сиреневую колбу, я накинул капюшон и пошел домой.
***
По экрану бежала бесконечная вереница цифр, но они не могли сообщить мне ни о чем – интерфейс был добавлен сюда скорее в развлекательных целях. Никто понятия не имел, по каким алгоритмам производятся вычисления, сколько они должны длиться и как будет выглядеть результат. Честно говоря, мы не были даже уверены, что компьютер действительно что-то делает.
Три года назад программа с цифровой подписью Любителей просто оказалась в общем доступе. Это было лишь третье обращение к участникам за все время игры и первое – для большинства из тех, кто до сих пор оставался в живых. С той секунды расклад поменялся кардинально.
До релиза мало кто верил всерьез, что мы на самом деле сможем избежать смерти или хотя бы стать свободными – однако теперь стало казаться, что шанс появился. Конечно, поначалу многие считали, что это очередной розыгрыш, потому что время от времени нечто подобное здесь случалось. Однако со смертью первого искателя стало понятно, что программа может быть настоящей.
В тот день технический директор созвал срочное совещание и заявил о полном перераспределении бюджета, а следующим утром половина главного зала была занята гигантским компьютером. Десяти лучшим искателям позволили подключиться к вычислениям, чтобы первыми посмотреть на результат – конечно, если мы успеем получить его до конца своей жизни. Впрочем, вряд ли в этот раз «снять сливки» поручат кому-то из нас – не факт, что нас вообще решат оставить в живых. Но это лучший шанс, который у меня когда-либо был.
Покачиваясь на стуле, я решил связаться с Линой – она хорошо подходила на то, чтобы скоротать время до вечера. Я с ухмылкой вспомнил, как однажды после особенно утомительного поиска мы поехали в гости к ее отцу, но я случайно перепутал маршрут и приехал к родителям Леры. Быстро сообразив, Лина притворилась моей троюродной сестрой, а я вежливо поинтересовался, как у Леры дела и когда она собирается зайти. Как назло, зайти она решила полтора часа назад – услышав голоса в коридоре, Лера как раз вышла познакомиться с нежданными гостями. К несчастью, Лина оказалась бывшей одногруппницей и когда-то хорошей подругой Леры, хотя здесь никакого совпадения не было. Тот выпуск я мониторил особенно активно.
Как ни странно, на следующий день Лера сделала вид, что все хорошо – мы друг другу ничем не обязаны и ничего не обещали, поэтому и обижаться здесь не на что. Я согласился, предложил забыть обо всем и двигаться дальше, а затем снял с Леры свитер и лифчик.
Лина не отвечала, поэтому я отменил вызов и вышел на балкон покурить, перед этим сняв с головы оборудование и аккуратно убрав зеленую колбу в контейнер. Дождь почти кончился, но солнце недавно зашло, и это значило, что совещание уже началось. Скоро должен прозвучать звонок.
Сделав мощную трехсекундную затяжку, я бросил взгляд на помятый календарь, висящий на стеклянной двери балкона. Число 2209 было зачеркнуто красным маркером первым; следующими были отмечены 2203 и 2195. Последняя переоценка дала 2186 год, но вскоре и она стала казаться слишком оптимистичной. Однако три года назад я нарисовал посередине огромный знак вопроса, и это значило, что дальнейшие прогнозы не имеют смысла. Впереди возникла долгожданная неопределенность.
Через двадцать минут трекер на руке завибрировал, и это значило лишь одно – решение принято. Бросив сигарету в сторону дороги, я прочистил горло, два раза выдохнул и кивнул.
Динамики на стене зашипели, после чего Роберт Иммануилович хрипло поздоровался, откашлялся и на несколько секунд замолчал. Наконец он произнес:
– Ты отключен от вычислений.
III
С трудом выбравшись из лужи, я протер влажной салфеткой заднюю часть брюк, но особого смысла в этом не было – они были заляпаны густой грязью почти до колена. Мысленно махнув рукой, я оперся на мусорный бак, сосредоточился и осмотрелся по сторонам. Пожалуй, пора идти.
До дома было минут сорок, но я решил сделать небольшой крюк и пройти любимым маршрутом – по набережной, затем спуститься по лестнице вниз и свернуть в небольшой лес. Десять минут прогулки через темноту, и я на пляже перед большим озером, до противоположного берега которого километров пять. Идеальное место, чтобы все обдумать.
Вычисления для меня завершены, и способа к ним подключиться заново нет. Подумав об этом три раза, я остановился, поставил вторую малиновую колбу и прикрыл глаза. Ситуация кажется безнадежной – гораздо более безнадежной, чем лет десять назад. Умирать все-таки придется, причем теперь финал намного ближе, чем был еще на прошлой неделе. Впрочем, один запасной вариант еще есть.
Если я смогу найти белую колбу, вычисления будут не нужны – по крайней мере, тогда мы пришли именно к такому выводу. Конечно, он был построен на множестве условностей и допущений, но иначе никак – мы вообще весьма смутно понимаем, что и как здесь работает. Приходится каждый раз надеяться, что очередная случайная догадка попадет в цель.
Долгожданное расслабление наступило, и мимо высоких плотных деревьев я брел уже в приподнятом настроении. В кромешной темноте справа и слева то и дело светились чьи-то пары глаз, однако на них я внимания не обращал – пока все должно быть спокойно. Если Любители решат меня убрать, вряд ли именно сегодня и именно таким путем.
– Теперь направо.
Я не был уверен, прозвучал этот голос снаружи или внутри головы, но послушно изменил направление и побрел в чащу. Переступая бревна, ржавые куски железа и лужи с мутной водой, я пробирался по едва заметной тропе, которая становилась все менее четкой. Наконец она полностью слилась с травой, а впереди не было ничего, кроме огромных деревьев и кромешной темноты. Теперь я шел наугад.
В голове на фоне играла какая-то мелодия и звучали диалоги из прошлого, содержание которых каждый раз немного менялось. Лера прижималась к моей груди и шептала о том, как меня любит, а я рассеянно гладил ее по волосам и думал о чем-то своем. Ханна вежливо улыбнулась и в последний раз поправила сумку на плече, но этот образ я отогнал сразу, чтобы не заливать тело кортизолом еще сильнее.
Искав уединения, я получил одиночество, однако свобода оказалась не такой приятной, как я себе представлял. Возможно, в тот день в Пуэрто-Уильямс я чувствовал, что красная колба должна взорваться, но все равно упорно шел вперед. Где-то на краю сознания я этого взрыва ждал, однако в последний момент управление взял палеокортекс и бросил меня на землю. Кажется, закончить пребывание здесь раньше срока не удастся, но и продлить его теперь никак. Дальше от меня не зависит ничего – наверное, так даже лучше.
Пошатываясь из стороны в сторону, я прислонился к ближайшему дереву и осмотрелся вокруг. Метрах в ста впереди на гладкой полянке без мусора и деревьев стояла черная деревянная избушка с плоской крышей, которую до этого я видел лишь однажды. Окон у избы не было, но сзади исходило слабое белое свечение, и это значило, что вход находится именно там.
Обернувшись, я увидел вдалеке дорогу к пляжу и подумал, что у меня есть последний шанс вернуться на привычную тропу. Если просто развернусь и пойду, через три минуты окажусь на знакомом песчаном берегу, а через тридцать – у себя дома. Но я знал, что комната меня не отпустит.
Аккуратно обходя бревна и канавы, я подошел к темной избе и прислушался. Изнутри слышался какой-то слабый неразборчивый диалог, который постепенно затих. Я обошел избу и увидел приоткрытую дверь; подойдя к ней вплотную, я посмотрел через дверной проем внутрь. В избе была абсолютная темнота.
Собравшись с силами, я открыл дверь и вошел внутрь. Кажется, здесь не было никого – у противоположной стены можно было различить лишь длинную деревянную лавку, а середина комнаты была пустой. Я повернул голову направо и увидел нечто вроде игрового автомата, который слабо светился в темноте. Прикрыв дверь, я подошел к автомату и нажал на большую круглую кнопку.
Сначала на экране ничего не изменилось, но затем постепенно начало появляться какое-то бледное изображение. Наконец я увидел скалу и гигантский обрыв, а на фоне – бескрайнее серое море.
Через несколько секунд в правой части экрана появился какой-то человек – опустив голову, он неторопливо шел к краю обрыва. Я прищурился и придвинулся к экрану, чтобы рассмотреть человека поближе. Почти сразу стало очевидно, что этим человеком был я.
Фигурка приближалась к краю скалы, и стало понятно, что через несколько секунд она спрыгнет. Я не понимал смысл этого фильма, но мои ладони почему-то вспотели, а сердце начало биться раза в три чаще. Почувствовав холодный осенний ветер, я ощутил на лице капли морской воды и внезапно понял, что через несколько секунд мое тело полетит вниз.
Кажется, на лавку позади меня кто-то сел, но сейчас волноваться об этом было некогда – оставалось секунд пять, чтобы принять решение. Закончить все здесь и сейчас или немного подождать, чтобы увидеть, чем все завершится? До обрыва оставалось метров семь, и внезапно я перешел с шага на бег; еще пара секунд, и нарисованная фигурка начнет падать к нижней границе экрана.
Наконец человек совершил прыжок с обрыва и полетел в море. В этот момент с моим вестибулярным аппаратом что-то случилось: я схватился за ручки игрового автомата и едва устоял на ногах, а затем бросил взгляд на дисплей. Секунд через пять игрок должен был удариться о скалы и разбиться насмерть. На мгновение я подумал, что можно закрыть глаза и просто дождаться конца, но тут же решил – еще слишком рано.
Стиснув зубы, я вцепился в ручки игрового автомата и отчаянно потянулся в сторону экрана, а затем в последний момент нажал на свое изображение. Потерявшая сознание фигурка застыла над обрывом; я поднял ее чуть повыше и потряс вперед и назад, но руки и ноги лишь безжизненно болтались из стороны в сторону. Наконец я перенес себя на край обрыва, аккуратно уложил на землю и сам присел рядом с игровым автоматом.
Да, мы еще поборемся, и просто так я не уйду. Переведя дух, я поднял голову и взглянул на монитор – человек на экране вытер пот со лба, закурил и наконец встал. Я поднялся за ним, взялся на ручки и стал ждать дальнейших действий. Фигура за мной встала с деревянной лавки и бесшумно вышла из избы, но внимания на нее я не обратил.
Мой прототип на дисплее снова подошел к краю обрыва и посмотрел вниз, однако в этот раз прыгать он явно не собирался. Скорее, он оценил высоту и прикинул, насколько мучительной будет смерть при падении на острые камни внизу. Сегодня вечером это испытать придется кому-то другому.
