Я открыла дверь и вылезла из машины. Смеркалось. Всё вокруг стало немного синим, но цвета предметов были видны всё ещё достаточно чётко.
– Ну вот и добрались, – радостно сказала мама, открыв переднюю дверь и вытянув ноги.
Папа подошёл к воротам и принялся колдовать над замком. Вскоре ворота были открыты, и я отправилась изучать свои новые владения.
Однако по ту сторону забора мир оказался не таким ярким и привлекательным, как с первого взгляда. Но моё природное любопытство взяло вверх и уже через пару минут я оставила родителей искать в багажнике ту самую сумку с мамиными вещами, которую мы обычно забывали дома, так как мама разрешала погружать её в машину только в самый последний момент, чаще уже после того, как папа интересовался, ничего ли мы не забыли. Я пошла по заросшей травой дорожке, которая когда-то была выложена, теперь малозаметными, камнями, и вскоре, между зацветших веток, разросшихся яблони, отыскала дверь дома. На участке явно давно уже никто не работал, ведь он успел превратиться в настоящие джунгли, в которых мало что можно было разобрать.
Прямо посередине участка красовался двухэтажный дом, бежевого цвета с тёмно-коричневыми деталями и такой же крышей. Из-за своей расцветки домик практически сливался с окружающим его миром, так что был будто бы замаскированным убежищем. Это мне понравилось.
Папа, с двумя сумками в руках и ещё одной на плече продрался сквозь джунгли и остановился у двери.
– Надо будет спилить пару веток, – заметил он, начав борьбу со вторым замком сегодняшнего дня.
– Ага, – согласилась я, – и вон тот куст, он растёт прямо на дороге.
Когда дверь была открыта, а сумки поставлены на деревянный пол, я пошла изучать новую жилплощадь. Небольшая прихожая с гостеприимным ковром была отделана светлой вагонкой. Изогнутые крючки на стенах приглашали развесить на них кофты и куртки. Из прихожей я попала в большую просторную комнату, которая, кажется, была в этом доме гостиной. Гостиная также была отделана светлыми досками. На стене весело три картины с изображениями оленей, леса и цветов, а по периметру комнаты, в наружных стенах, были сделаны панорамные окна с коричневыми занавесками на них. Это делало комнату несколько похожей на беседку. У одной из стен стоял небольшой дубовый стол, а рядом с ним примостился уютный пухленький кожаный диванчик. Из окон открывался вид на поляну, что находилась прямо перед домом. Она казалась вполне ухоженной, разве что только давно не кошеной. Я сделала пару шагов в сторону стола и заметила в дальнем конце кухню бежевого цвета с элементами цвета забора, которые, по задумке, должны были добавлять домику жизни. От гостиной кухню отделяла высокая рабочая поверхность, похожая на барную стойку. Всё, как любила мама: можно готовить и одновременно общаться с семьёй. Справа от прихожей, в самом начале гостиной, находился коридор. Осмотрев кухню, я нырнула туда. По левой стороне коридора расположились две приятные деревянные двери. За одной из них скрывалась небольшая ванная комната со стеклянной душевой кабинкой, большим зеркалом, тумбой с раковиной, туалетом и забавным ковриком с дельфинами на полу. За другой дверью нашлась большая кровать, с двумя тумбочками по бокам и большим вещевым шкафом с отдвижными дверьми в стене. Эта спальня показалась мне достаточно уютной, в ней гулял слабый запах мяты и чего-то приятного. Коридор кончался лестницей, загибающейся наверх. Я поднялась по ней, касаясь рукой лакированных перил. Второй этаж был полон открытого пространства. От пространства стенами было отделено две симпатичных, зеркально похожих друг на друга комнаты. Я открыла обе двери, собираясь выбрать, какая из комнат мне больше приходится по душе. В итоге я поняла, что отличаются комнатки только видами из окна. Из одной из них было видно заросли нашего участка и машину, а из другой – дорогу, по которой мы сюда приехали и высокие сосны. Подумав, в итоге я остановила свой выбор на дороге и соснах.
***
Сергей.
Я добежал до небольшого ветхого домика на отшибе. Я уже и не помнил, кому он принадлежал изначально, но в течение последних лет в нём обитали только мы с пацанами. На самом деле это полуразвалившиеся и давно подлежавшее разбору здание и было моим настоящим домом, потому что здесь я проводил больше трёх четвёртых своего времени. Здесь никто никого не накручивал и не сверлил ежеминутно мозг. Только в этом доме я мог чувствовать себя нормальным свободным человеком с правами на собственное мнение и существование.
Я закрыл дверь и завалился на узкий жёлтый диван. Этот трофей мы с парнями притащили с помойки. Кто-то решил от него избавиться, хотя вещь то была в превосходном состоянии. Я взял со стола старенькое радио и вытянул задвижную антенну, а потом принялся крутить колёсико, пытаясь поймать какую-нибудь местную радиостанцию. В нашем захолустье редко удавалось что-нибудь поймать, разве что финский новостной канал или подпольную вышку с музыкой восьмидесятых. В основном там были песни под гитару, что меня более чем устраивало.
Наконец найдя нужный канал, я улёгся на диван и закрыл глаза. Гитара монотонно бренчала, перебиваемая время от времени шуршанием помех, но в целом однородное звучание успокаивало нервишки.
Я продремал пару часов, периодически просыпаясь, а потом, проснувшись в пятый раз, плюнул на сон и пошёл на тренировку. Часа полтора я бежал по лесу, по хорошо знакомому мне тропинистому маршруту, между привычных высоких сосен и, редко, берёз. Иногда становилось дико скучно бежать по уже изведанным дорогом. Лес, который я вообще-то любил, начинал мозолить глаз. Но это было так привычно, что не стоило моего внимания и моих мыслей. Лёгкий туман, всегда выходящий из леса утром, освежал, заменяя душ, так что к большому футбольному полю с турником на краю я прибегал обычно уже свежий и размявшийся. Старый надёжний турник был моим давним товарищем и единственным спортивным снарядом в наших краях, так что я изобрёл массу упражнений на нём и успешно выполнял свой комплекс каждое утро, это вошло в привычку уже много лет назад и стало для меня обычным началом дня. Отжимания, подтягивания, выходы, пресс, перевороты, стойки. Так я развлекался около часа, а потом возвращался более коротким путём обратно на базу.
В тот день к моему возвращению в доме на отшибе уже появился Макс.
– Привет, Серый, – мы пожали друг другу руки, – я к Сане, ты как?
– Да, пошли, – пожал я плечами.
Мы покинули базу и направились в сторону большого скопления домов. Некоторое время мы шли, думая каждый о своём и не мешая друг другу, а потом Макс, почесав в затылке, сообщил:
– Надо бы где-то ещё вагонки добыть для отделки.
– Много? – спросил я, мысленно прикидывая, какой из домов заброшенного района окажется наиболее подходящим.
– Ну прилично. Там стену ещё одну поставить надо и пол доделать. Остальное по мелочи.
– Окей, без проблем.
Мы завернули за угол кривоватого дома и наконец достигли своей цели. В дальнем конце большого участка огороженного низким, чисто символическим забором, возвышался обширный сарай – личная империя Санька. Хозяина хором мы нашли у одного из полуразобранных байков.
– Гутен морген, у тебя пожевать чего-нибудь не найдётся? – поинтересовался я.
Саня вылез из-под колёс коня и, вытерев об тёмную от масла футболку руки, поинтересовался.
– А тебя чё, опять из дома выперли?
– Не выперли, сам ушёл, – заметил я.
– Как скажешь, – хмыкнул он. – Ладно, сейчас сгоняю, добуду что-нибудь для голодающих Африки.
Саня удалился в сторону дома.
– Чего, правда снова свалил? – поинтересовался Макс, оглядывая Санину работу. – Ты же говорил, что это предел слабых?
– Достали, – пожал я плечами. – Тем более, не зима, могу и на улице пожить, ничего со мной не станется.
Я подошёл к своему мопеду и потрогал полупустой корпус, покрытый красно-оранжевым слоем краски. Ярко-огненный дизайн был придуман мной уже давно, но в жизнь я воплотил его только пару дней назад. Краска высохла и застыла ровным слоем. Вспышки я прорисовывал чуть ли не пол дня, но оно того стоило. Раз уж у меня будет мопед, то он должен быть красивым. Работы, конечно, было ещё очень много, да и средств катастрофически не хватало, так что работа шла медленно, зато времени во всём разобраться и продумать каждую мелочь было более чем достаточно.
Саня вернулся с охапкой бутербродов и тремя банками колы. Я тут же принялся за еду, так как уже успел чертовски проголодаться.
– Смотри вместе с пальцами не сожри, – предостерёг Саня.
– Угу, – хмыкнул я, – да ты хозяюшка у нас. Сам небось их делал?
– Не, это предки, – отмахнулся он и открыл колу. Она тут же зашипела и обрызгала Саню пеной.
Макс заржал, а я чуть не подавился бутербродом.
Глава 2. Мистер Модель, Брюнет В Кепочке и странные находки
Леська.
Выходные прошли быстро и весело. Мы с родителями занимались обустройством нашего нового жилого пространства и разбором многочисленных сумок и кульков с вещами. В шесть утра в понедельник родители уехали в город, у них там был намечен очередной рабочий семинар, а я осталась одна. Вокруг было слишком много неизведанного, а оттого интересного для меня, пространства, так что, как только наш ярко-жёлтый фольксваген скрылся за поворотом, я отправилась изучать достопримечательности деревушки, которая должна была стать для меня родной. Кроме того, мне нужно было найти источник сети, потому что выяснилось, что рядом с домом связь работает через раз, а интернета нет от слова совсем. Мне было интересно, как местные справлялись с этой проблемой. Хотя, может быть они всё ещё живут в двадцатом веке и интернет им не нужен. Кто знает…
Каменистая дорога, которая вела от шоссе к нашему дому, простиралась и дальше, за наш участок. Я пошла по ней, так как ничего другого не оставалось.
С одной стороны от дороги рос светлый сосновый лес, которых глубже сливался в коричнево-зелёную глухую беспросветную стену, с другой периодически встречались небольшие домики, укутанные в заросли высокой травы и запутанных кустов малины. Несмотря на всю заброшенность этого места, мне здесь нравилось. Небо было высоким, а оттого, что на участках деревья были вырублены, оно охватывало ещё большее пространство. Здесь было так просторно и… дико.
Спустя пол часа, когда я не нашла ни одного живого дома, мой оптимизм постепенно начал угасать. Вскоре я вышла к перекрёстку. Дорога здесь раздваивалась. Я решила пойти налево и скоро дорога начала сужаться, постепенно превращаясь в узенькую тропинку. Дома перестали встречаться на моём пути, теперь вместо них по обе стороны от меня возвышался высокий сосновый лес. Поля тоже закончились. Ландшафт стал каменистым. Большие куски серой породы, кое-где такие гладкие, будто их отшлифовала вода, теперь заполняли лес. От моей тропинки в разные стороны ответвлялись еле заметные тропки, присыпанные сосновой хвоей. Все они, мне казалось, вели в лес. К полянкам с черникой, грибным местам, малинникам. Природа в этих местах была, безусловно, красивая. Однако меня пугало то, что дорога так быстро кончилась, превратившись в дикую тропинку, а я даже не насчитала и десяти домов, не говоря уж о том, что ни один из них не был живым.
Ещё через час блуждания по лесу, я сдалась и, развернувшись, принялась искать дорогу обратно. Лес уже не казался мне таким светлым и добрым, хотя меня по-прежнему окружали высокие рыжеватые сосны. Мне казалось, что, кроме этого, тихо поскрипывающего от ветра леса и меня в этом захолустье больше вообще никого нет.
Я проснулась от монотонного стука и взглянула в окно. Прямо перед ним на сосне, росшей ближе всего к дому, сидел большой коричнево-белый дятел с красной шапочкой на голове. Засунув в рогатину из сосновых веток шишку, он долбил по ней клювом, очень стараясь что-то оттуда извлечь. Посмотрев на него, я улыбнулась. Несмотря на то, что вчерашний день меня расстроил, сегодня я была в очень хорошем настроении. Видимо тишина ночи и свежесть утреннего воздуха сделали своё дело. Мои родители должны били вернуться домой сегодня к вечеру, так что впереди у меня был ещё один новый день для исследований.
Сегодня я решила изучить дорогу с другой стороны от развилки и поспешила это дело начать. Я думала, что с этой стороны найдутся более живые и людные места и не ошиблась. На этот раз дорога не ушла в лес, а запетляла между желтоватых полей, а за этими полями обнаружился первый живой домик, зелёного цвета. Двор у домика был ухоженный, с низкой, местами вытоптанной травой, по которой деловито ходили три белые курицы. Недалеко от этого дома, за кустами, я нашла следующий, а потом ещё и ещё. Я улыбнулась, наконец успокоившись. Всё-таки я была здесь не одна. Это радовало, и я с интересом устремилась дальше, между просторных кусков земли с домами и сарайчиками, окружённых заборами. Вскоре домики кончились. Деревня всё же оказалась меньше, чем мне бы того хотелось, но я всё равно была рада, что нашла жизнь. Мне было интересно, чем же кончается дорога, ведь даже после того, как домики перестали встречаться на моём пути, она не кончилась. Я, ради интереса, пошла по ней и вскоре дорога вывела меня на полянку, к большому тёмному дому, напоминавшему корпус заброшенного детского лагеря. В окнах здания было темно и пусто. Видимо, здание действительно было заброшенным. Я обошла его кругом, надеясь, что моя дорога за зданием продолжается, однако дороги там не нашла. За зданием открывался большой пустырь, покрытый землёй и, тускло-бежевым, песком. Формой он был похож на большой овал, в дальних концах которого возвышались большие, сурового вида, железные ворота, обтянутые через-чур плотной сеткой. На воротах, которые были ближе к лесу, стоял нескладный брюнет с клетчатой кепочкой на голове. Заметив его, я остановилась в тени дома, решив для начала просто понаблюдать за ним.
У брюнета была очень плохая осанка, а точнее ярко выраженная сутулость. Он был одет в длинные шорты и простую чёрную футболку, с какой-то небольшой надписью у левого плеча – издалека я не могла разобрать, что именно там было написано, но, скорее всего, это был логотип компании одежды. Когда мимо него пролетел чёрно-белый мяч, который он лениво пропустил, я перевела взгляд на середину поля. Там я нашла блондина, которого заметила не сразу, потому что он был одет в светлую одежду и немного сливался с песком пустыря. Парень был высок и достаточно красив, так что я рассматривала его гораздо дольше, чем его друга. Светлые волосы средней длинны лежали на голове красивыми волнами, лишь чуть кудрявясь. Чёткие черты лица и густые брови, прямой красивый нос и яркие голубые глаза делали его внешность прямо-таки модельной. Однако, всю идеальность лица портила маленькая родинка над верхней губой, вносившая лёгкую нотку хаоса. Блондин был одет в бежевую рубашку с коротким рукавом и шорты.
Парням было лет по пятнадцать-шестнадцать, при этом блондин явно был несколько старше своего товарища.
Брюнет В Кепочке всем своим видом показывал, что очень старается поймать летящий в его ворота мяч, но каждый раз, в самый последний момент, давал ему попасть в сетку. Я никак не могла понять, почему он это делает, но делал он так явно специально. Спустя четыре мяча, я не выдержала и вышла из своего укрытия.
– Эй, ну кто так играет? – крикнула я парням и покачала с осуждением головой.
Они разом обернулись. Мяч снова закатился в ворота. Брюнет В Кепочке смотрел на меня почти так же безразлично, как и на своего друга, а вот на лице Мистера Модели, которое до этого выражало все признаки скуки, промелькнуло удивление.
– Ага, – сказал он, что-то сообразив, – ну привет, мелкая.
Его голос был низким, но приятным. Он засунул руки в карманы и окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом.
– Язык попридержи, – посоветовала я, возмущенная его словами, – и дай мяч.
– Ишь ты, – хмыкнул Мистер Модель, слегка удивившись, – ты кто такая-то, а?
– Неважно, – представилась я, – вставай на ворота, покажу класс.
Мистер Модель снова удивлённо поднял брови, потом ухмыльнулся и кивнул головой в мою сторону, посмотрев на Брюнета В Кепочке. Тот покорно пнул мне мяч и удалился на край пустыря. Мистер Модель встал на ворота и наклонил голову чуть набок, явно давая понять, что удивить его у меня не получится. Однако он оказался не прав и уже через секунду я обвела несколькими лёгкими движениями вокруг него мяч, который через секунду был уже в воротах. Потом я повторила этот трюк, которому меня научили друзья моего двоюродного брата, ещё дважды.
– Хм, интересно, – протянул Мистер Модель, подхватив мяч на руки после третьего моего гола. – Кто ты такая? – повторил он свой вопрос.
Теперь он смотрел на меня уже с нескрываемым интересом, прищурив голубые глаза от солнца и сморщив нос.
– Неважно, – улыбнулась я снова и, отдав честь, скрылась за домом.
***
Сергей.
Я шёл по лесной тропе, петляющей между огромных камней и деревьев. Она вела в заброшенную часть деревни – владения наших заклятых врагов. Я редко там появлялся и в основном по утрам, потому что кроме турника на пустыре, в той стороне не было ничего примечательного. Однако на этот раз я шёл не к турнику. За старыми домами, чуть подальше в лесу были прокопаны многочисленные окопы и находился старый погреб, сохранившийся ещё со времён войны. Вот он то и был моей сегодняшней целью.
Погреб этот я нашёл пару лет назад. Причём наткнулся на него совершенно случайно. Найти его специально было бы достаточно сложно, так как, помимо того, что он находился в небольшом зелёно-коричневом овраге, так ещё и прогнившая деревянная дверь заросла густым слоем влажного тёмного мха.
В тот день я просто бродил по окопам, погрузившись в размышления. Кажется, земля тогда впервые за тот год покрылась инеем и мелодично похрустывала под ногами. Я шёл, перепрыгивая через окопы и, не заметив склона за оврагом, просто свалился прямо перед дверью. Так что нахождения сего сооружения можно было смело списать на судьбу или на удачу.
Погреб оказался неким подобием склада боеприпасов, так что быстро охватил наше с пацанами внимание. Сначала мы просто развлекались, делая бомбы из пороха и взрывая всё, что только можно было взорвать. Куда использовать более крупные снаряды и пули, не подходившие ни к одному виду известного нам оружия, мы долго не могли придумать, однако, для пущей безопасности перетащили чуть ли не половину склада к себе на базу. Летом следующего года навестить нас, а заодно и деревню, в которой выросли, приехали наши старшие товарищи. Они увидели нашу находку и предложили забрать некоторые экземпляры и попытаться продать в городе. Мы, естественно, согласились, деньги ведь лишними никогда не бывают, а от снарядов всё равно никакой пользы не было.
Так постепенно мы и продали пацанам практически все наши богатства. В ту пору жили мы превосходно, ни в чём себе не отказывая. Тогда отремонтировали базу, как следует, тогда же купили три старых байка в соседней деревушке, где находилась наша школа. Байки, правда, оказались насквозь проржавевшими и ездили относительно недолго, так что скоро пришлось их практически полностью разобрать, но это всё нюансы.
Наш заклятый враг с кличкой Лихой, которого я предпочитал называть по имени, Арсом, очень завидовал в те времена свалившемуся на наши головы счастью. И вот, в один момент мы обнаружили погреб полностью опустевшим и обчищенным получше банки из-под варенья. Арс, правда, отрицал, но я совершенно точно знал, что наше богатство свистнул именно он, так как после того дня он резко перестал нам завидовать и пытаться узнать что-либо о наших доходах.
Я перепрыгнул последний широкий погреб и, обогнув пригорок с южной стороны, остановился перед останками деревянной двери. Некоторое время я стоял перед входом, но потом, всё же решил заглянут внутрь. Там было темно, пахло землёй и червями. Последний раз я заходил сюда осенью и вот теперь снова добрался до этих мест. Честно говоря, опустев, погреб стал совсем не привлекательным, кроме того, он грозился обвалиться в любой момент.
Я высунул голову из подземного царства и пнул ногой остатки двери, которые тут же рассыпались на кусочки сырого дерева, железная ручка отлетела в сторону и застыла в зарослях мха. Я вздохнул и полез на пригорок, наконец оставив погреб в покое. Возвращаться сюда больше, однозначно, смысла не имело. Сунув руки в карманы, я пошёл дальше по лесным зарослям. В этой стороне лес был весьма однообразным: высокие обгоревшие у основания сосны с сухими сучками внизу, но довольно успешными зелёными кронами наверху и бесконечный серо-белый влажный мох под ногами, покрывавший большие камни и сырую землю. Окопы тянулись на несколько километров глубже в лес. Перепрыгнув очередной широкий окоп, я отправился к северу, притаптывая к земле молодые кусты черники. Они заполонили всю округу, сделав и без того плохо заметные тропки, совсем незаметными.
Когда я шагнул на очередном пригорок, под моей ногой что-то громко хрустнуло и, через мгновение она провалилась под землю по самое колено. Я аккуратно вытащил слегка контуженную конечность, покрывшуюся кровью, сочившейся из многочисленных ссадин, и озадаченно посмотрел на образовавшуюся подо мной дыру. Там, под землёй, однозначно что-то было. Я спустился вниз и обошёл пригорок. Намёка на то, что когда-либо внутрь этого холма можно было попасть, не было. Я снова залез наверх и попытался разобрать землю вокруг дыры, чтобы она стала побольше, однако очень скоро наткнулся на широкую железку, которая не давала проникнуть дальше.
Я достал из-за пазухи небольшую карту, наброшенную лично мной, и отметил крестиком примерное место своей находи, чтобы вскоре вернуться сюда с лопатой и фонарём.
***
Леська.
Не свойственная для конца весны жара напоминала мне о том, что неплохо было бы найти хотя бы одно из местных озёр. Именно мысли о том, как приятно в такой момент опуститься в прохладную воду, не давали мне спокойно наслаждаться майским солнышком и напитываться витамином Д в тени яблонь нашего участка.
Недолго думая, я направилась по прямой траектории к пустырю с воротами, надеясь встретить там вчерашних знакомых. Уж они-то точно должны быть в курсе того, где расположены местные водоёмы и как до них быстрее добраться.
Пустырь совсем высох под нещадным солнцем, которое к тому времени добралось до зенита. Жёлтые песчинки взлетали стайками вверх при малейшем дуновении ветра, а потом ещё долго не могли опуститься обратно на землю. На протяжении пустыря за дальними воротами возвышалось что-то типа турника. Я решила подойти поближе, чтобы разглядеть объект. На, ещё не успевшем приобрести сочный цвет травяном покрове, было установлено два металлических турника разной высоты. Я влезла сначала на маленький турник, а потом перебралась на большой, отметив, что на втором достаточно часто занимались раньше или занимаются сейчас, так как сверху в двух местах, где, видно, чаще всего брались руками он поблёскивал бронзовым цветом.
Через некоторое время я услышала еле заметнее голоса. Они доносились из леса. Через пару минут на дальнем от меня конце пустыря из-за деревьев появились две фигуры. Это были уже знакомые Брюнет В Кепочке, который на этот раз был без кепочки и его верный товарищ Мистер Модель. На этот раз, кажется, у обоих было хорошее настроение. Они посмеивались, что-то обсуждая. Парни пересекли пустырь по диагонали и теперь я уже отчётливо видела, что это действительно мои вчерашние знакомые. Мистер Модель переоделся в просторную белую футболку, которая меньше подчёркивала его внешность, чем бежевая рубашка. А Брюнет В Кепочке оказался кудрявым. Его волосы были светло-коричневого оттенка.
Парни не видели меня, но в тот самый момент, когда я разглядывала брюнета, он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся в мою сторону. Мы на секунду пересеклись взглядами и тогда я поняла: это был вовсе не Брюнет В Кепочке. У этого парня взгляд был живой, искрящийся. Кроме того, у него не было той ярко выраженной сутулости, что у вчерашнего знакомого. Кучерявый ткнул Мистера Модель в бок и, что-то сказав ему, кивнул в мою сторону. Тут уже обернулся и Мистер Модель. При виде меня лицо его озарилось ухмылкой, и он протянул:
– Ну и что ты тут опять забыла, мелкая?
– Ещё раз назовёшь меня мелкой, дам по носу, – предупредила я.
– Ну ка, шуруй сюда, оленёнок, – ухмыльнулся Мистер Модель, остановившись.
Он поманил меня пальцем, вынув руку из кармана джинсов.
– Тебе надо, медвежонок, ты и иди, – хмыкнула я, пожав плечами.
Кучерявый, оценив мой юмор, поперхнулся смехом. Мистер Модель выразительно поднял брови, явно удивившись, а потом кивнул и в развалку направился к турникам, на которых расположилась я. Кучерявый, продолжая посмеиваться над своим другом, снова улыбнулся мне и тоже сменил траекторию движения.
– Ты ж не местная, оленёнок, – сделал заключение Мистер Модель, опершись локтями о низкий турник, – законов местных не знаешь. Могла бы и поосторожнее быть.
– С какой стати мне осторожничать, медвежонок? – уточнила я.
Меня забавлял тот поучительный тон, с которым он ко мне обращался.
– Нарываешься, – предупредил Мистер Модель.
По тому, как он хмурился, когда я называла его медвежонком, в ответ на кличку, которой окрестил он меня, я поняла, что ему это не кажется забавным, а точнее даже несколько раздражает.
– Ты тоже, – пожала я плечами.
– Ладно, и как же тебя зовут на самом деле? – наконец сдался он.
– Лесанной меня зовут, – представилась я.
Мистер Модель уважительно кивнул головой и вскинув подбородок, протянул:
– Ммм, какие мы все из себя заграничные.
– Значит, просто Леськой будешь, – улыбнувшись, пояснил Кучерявый.
