– А ты думаешь, почему я запретила отвечать на телефонные звонки?.. Я же вас, идиотов, спасала, – она присела на пуфик перед галеристом. – Хватит скулить, давай рассказывай.
Но Феликс лишь мотал головой, показывая, что не в силах произнести ни звука.
– Правда, Федь, хватит придуриваться. Что случилось? – Григорьев, по обыкновению, не выбирал выражения. – Помер, что ли кто-то?
– Пока нет, – простонал хозяин квартиры. – Но ждать осталось не долго. Мою тетю отправляют с заданием
– Куда?! – вскричали трое дружным хором. Александра лишь негромко выругалась.
Феликс с неожиданной яростью ткнул в окно.
– Туда!
Все автоматически повернули головы. Снаружи, разноцветными огнями переливалась надпись «Ресторан».
– Можешь выражаться яснее? – садовод снова начал злиться.
– Мою тетю отправляют в Сирию, – Феликс упивался своим горем. – Мою тетю!.. Человека, который верблюдов видел только в зоопарке!
– Ты уверен в этом? – осторожно поинтересовался Стин.
– Конечно, уверен! Мы в детстве часто там бывали, – голос хозяина квартиры вдруг стал слезливым. – И тетушка всегда приговаривала: «Когда-нибудь ты обязательно увидишь этих гордых животных на воле…»
– Да провались ты пропадом со своими верблюдами! – набросился на него Григорьев. – Тебя не про то спрашивают. Может, ты неправильно понял про Сирию? Она что, так прямо и сказала?
– Разумеется, нет! – Феликс смерил пожилого шифровальщика презрительным взглядом. – Моя тетя не дура. Она сказала, что хочет навестить племянницу.
Гости переглянулись.
– И что с того? – спросил за всех Евстигней.
– А то, что у моей тети всего один племянник и одна племянница. Есть еще троюродная, но об этом я даже думать не хочу.
– Ну и ч-что? – от всех этих треволнений садовод начал слегка заикаться. – У меня так и вовсе никаких племянников нет. Ни родных, ни пятиюродных. Ч-что ж мне теперь, ни с кем не прощаться и не здороваться?
Феликс подскочил к Григорьеву, схватил его за грудки и буквально выплюнул ему в лицо:
– Моя сестра живет в Сирии! Так понятнее?!
Трясущийся от злости садовод оттолкнул галериста и принялся оттирать лоб обшлагом рукава.
– Ты чё, совсем больной? Слюни подбери.
Александра протянула заплеванному садоводу салфетку и попыталась успокоить мужчин:
– Феликс, в самом деле, приди в себя. Что, если твоя тетя просто решила навестить племянницу, с которой не виделась много лет?
– Нет, им нужен Али! – стеная, Феликс принялся рвать волосы на голове: – Это конец, конец…
– А кто это – Али? – спросил Стин.
– Муж моей сестры, – сейчас галерист напоминал брошенную куртизанку. – По совместительству, один из крупнейших поставщиков оружия на Ближнем Востоке. Он лично знаком со всеми военными министрами в развивающихся странах, а также с доброй половиной ближневосточных террористов. Уверяю – это единственная причина, по которой они ее туда забрасывают.
– Торговля оружием? – удивился Стин.
– Связи с террористами! – рыкнул брюнет.
– А ты-то сам с ним знаком? – поинтересовалась Александра.
– Разумеется, – с видом человека, ставшего почетным донором за один день, Феликс откинулся на подушки. – По нашим каналам я помог провернуть ему пару сделок с оружием… Потом с камнями… Было и еще кое-что, – длинные артистичные пальцы нервно оглаживали шелковое шитье. – Мой зять здорово на этом поднялся, а я получил возможность познакомиться с очень важными людьми в том регионе… Ни тетю, ни сестру о наших отношениях мы, разумеется, не информировали и, на всякий случай, контакты между женщинами блокировали. Так было безопаснее для всех. – Приподняв голову, Феликс посмотрел на товарищей. – Так кого они, на самом деле, хотят послать?
– А тебя-то туда зачем посылать? – возразил Григорьев. – Что еще она сказала?
– Ничего она больше не говорила. Просто плакала.
Даша обессилено опустилась в роскошное старинное кресло рядом с роскошной жирандолью. Подсвечник, усыпанный подвесками из фарфора и цветного хрусталя, в другой раз непременно привлек бы ее внимание, но сейчас она словно ослепла и оглохла.
– Господи, что же теперь делать…
– Хватит! – рявкнула на них Саша. – Разнылись тут на пару. А я ведь вас предупреждала: никаких больше контактов.
– И что бы это изменило? Ей задание УЖЕ дали. По-твоему, надо ее бросить?
– Что значит бросить? Ариадна Ильинична не ребенок. Она владеет серьезным бизнесом. Что с ней может случиться?
– В самом деле, – неожиданно вмешался Григорьев, – что такого произойдет, если твоя тетка слетает в Сирию? А? – И он выставил вперед указательный палец. – Я тебе отвечу: ни-че-го. Ну пообжимается пару дней с племянницей. Этот ваш Али с ней даже разговаривать не станет… В результате старушенция просто прошвырнется по миру, погреет косточки и спокойно вернется обратно.
Забыв про мигрень, Феликс взвился как укушенный.
– Спокойно вернется обратно?! – заверещал он неожиданно тонким дискантом. – Вы хоть иногда соображаете, что говорите? Ее сначала используют, а потом, как и меня когда-то, подставят и уморят в безводной пустыне. Вы хоть на секунду представляете, что такое босиком бежать по раскаленному песку несколько километров?
Григорьев на всякий случай отодвинулся подальше.
– Во-первых, я очень сомневаюсь, что твоя тетя начнет скакать из одной постели в другую… А во-вторых, – тут он все же сорвался и тоже принялся кричать: – Чего ты вечно тычешь своим чертовым песком?! Ой-ой-ой… – схватившись за сердце пожилой шифровальщик опустился на оттоманку рядом с еще одним бюстом Наполеона. Хозяин квартиры был явно не равнодушен к императору. – Что-то мне нехорошо. Я, пожалуй, прилягу.
– Николай Петрович, может вам водички принести? – Даша поспешила на помощь. – Так удобнее? – она подложила ему подушку под голову. – У вас есть с собой таблетки?
– Спасибо, родная, возьми в верхнем кармане…
– Хотите вам давление померяю?
– Нет, нет, спасибо. Просто немного полежу.
– В самом деле, отстань от человека, – Александра следила за хлопочущей гостей с явным неудовольствием. – А тебе, Феликс, не стоит все время старое вспоминать. Николай Петрович прав, вряд ли тетя станет повторять твои подвиги. К тому же по пустыне ты бежал ночью, а ночью там совсем не жарко.
– Не собираюсь унижаться до объяснений, – Феликс гордо вздернул голову.
– Тебе никто этого и не предлагает, нам просто надо решить…
Мелодичный перезвон карильонов заставил всех замолчать.
– Да что ж за вечер такой! – простонал Григорьев. – Опять какая-нибудь гадость.
– А как все хорошо начиналось, – вздохнул Стин и посмотрел на Феликса. – Ждешь кого-нибудь?
– Нет, – буркнул тот. – В это время обычно консьержка приносит почту. Пойду проверю.
В отсутствие хозяина квартиры в спальне повисла тишина. Даша отрешенно рассматривала подвески на жирандоли, Александра прислушивалась к шуму из холла, Григорьев постанывал, и только каскадер с живым любопытством осматривал пышный интерьер хозяйской опочивальни.
– Везет же некоторым, – он потрогал кровать, пытаясь оценить мягкость царского ложа под пышным балдахином. – С такого, наверное, и вставать-то не хочется. А у меня дома даже кота нет.
– На кой тебе кот? – умирающим голосом поинтересовался Григорьев.
– Тапки будет носить.
– Где это ты таких котов видел, чтобы тапки носили? – рассмеялась Александра.
Вихрастый каскадер грустно улыбнулся в ответ.
– Наверняка где-нибудь ходит-бродит такой ученый кот… И в зубах у него мои тапки.
Саша белоснежно заулыбалась.
– А я вот завидую, что нашему Фирдоуси письма пишут. Пишут! Рукой! А мне только смски шлют, да электронные письма.
– Давай, я тебе буду писать, – Стин смотрел влюбленным взглядом.
– Давай.
– А твой жених не будет ревновать?
– А я ему не покажу.
Даша переключилась с жирандоли на спинку кресла, делая вид, что изучает рисунок обивки. Григорьев деликатно кашлянул.
– Ребята, я бы вышел, но у меня сердце прихватило. Но я вас почти не слышу.
Стин протянул руку. Александра потянула ему свою. Кончики пальцев соприкоснулись и… В спальню влетел бледный, как салфетка Феликс. Александра резко отдернула тонкую кисть.
– Что случилось?
– Тё… тё… тё…
Григорьев приподнял голову.
– Что еще?
– Тё… тё… тё…
– Да ударьте его кто-нибудь!
– Феликс, что случилось? – Александра выпрямилась. С нее моментально слетел весь лирический настрой
Феликс протянул часть фотографии с отрезанной тетиной головой.
– Они приговорили ее!
Даша почувствовала, как паркет поплыл под ногами. Закричав, как раненый гепард она вцепилась ногтями в антикварную обшивку и рванула с такой силой, что старинный атлас не выдержал и с треском лопнул сразу в нескольких местах.
– Неееет!!!
Пожилой садовод, не ожидавший античных разворотов событий, в ужасе подскочил и с размаху треснулся о стойку с Наполеоном. Бронзовый лоб оказался на порядок крепче человеческого, и садовод рухнул, как подкошенный. Падая, он ударился затылком об угол оттоманки, после чего окончательно затих на мозаичном паркете.
Александра застыла с поднятыми руками. Трудно было сказать в какой именно момент она их подняла, но выражение лица не сулило рыжеволосой гостье ничего хорошего.
– Женщина, вы вообще контролируете себя? – отчеканила она ледяным тоном, переходя на «вы»
Стин осторожно опустил руки своей подруги.
– Спокойно, милая, спокойно…
– Ты понимаешь, что только что убила человека?.. – Александра указала на бездыханное тело садовода.
Стин присел на корточки.
– Алле, Петрович… – он похлопал Григорьева по щеке. – Ты живой или как?
Пожилой садовод медленно, с каким-то утробным стоном, открыл глаза.
– Что случилось?..
– Ты только что проиграл Бородино.
– Что?
– Я говорю, Наполеон перешел Альпы в обратном направлении.
– Чего ты несешь?.. – Николай Петрович с трудом приподнялся с пола. – Какие Альпы?
– Швейцарские, по всей видимости.
– Феликс? – снизу вверх Григорьев вопросительно смотрел на хозяина квартиры.
Но Феликс, казалось, оглох и онемел одновременно. Глазами, полными ужаса, он взирал на прорехи в антикварном кресле.
– Ты… ты что наделала, гадина?..
Даша ощутила гнев, стыд и ужас одновременно.
