Время есть. Книга вторая
Александр Мирошниченко
1989 год – канун исторического слома. Как Титаник страна движется навстречу катастрофе. Герои первой книги получили возможность исправить свои ошибки и, вернувшись в недавнее прошлое, сумели остаться вместе. Именно любовь дала им шанс. Воспользуются ли они этим шансом? Как это скажется на будущем всей страны?Ответы на эти вопросы во второй книге цикла. "История не имеет сослагательного наклонения", – утверждают скептики. Но литература имеет всё. Тем более, если это жанр альтернативной истории и фантастического реализма.
Александр Мирошниченко
Время есть. Книга вторая
Глава 1
Никита очень торопился посмотреть списки поступивших. Перед стендом, на котором их вывесили, толпилось много людей. Пришлось долго пробираться, извиняясь и применяя значительные усилия. Наконец заветный лист с напечатанными очень мелким шрифтом текстом, можно было рассмотреть. Но своей фамилии в списке абитуриентов зачисленных на обучение Никита не обнаружил. Он постарался поискать внимательней, но его сзади подтолкнул, кто-то в военной или милицейской форме и Никита, не удержав равновесие, опёрся руками на стенд и тот рухнул.
– Вставай, – разбудил знакомый голос мамы.
«Это сон», – обрадованно подумал юноша.
– Ты так ворочался, когда спал. Что-то плохое снилось?
– Да, суета всякая, – ответил Никита.
– Вон, подойди к окну и скажи: «Куда ночь, туда и сон», – посоветовала мать.
– Обязательно, – пообещал Никита, внутренне насмехаясь над мамиными суевериями.
Чтобы пакет документов для поступления в университет был полон не хватало только справки из военкомата. И получение этой самой справки представлялось обычной бюрократической формальностью. То есть минутное дело, как в поликлинике или школе.
Но реальность оказалась немного иной.
Ну, как немного?
Просто перевернула жизнь с ног на голову.
Хотя вначале всё выглядело довольно обычно. На проходной подсказали, где выдают справки для поступления в вуз, и Никита пошёл в указанном направлении. На нужной двери висела табличка «Комиссия». Прямо за дверью сидела женщина средних лет, которую усталость и раздражение делали много старше. Не поднимая глаз, она строго спросила:
– Фамилия, инициалы и год рождения.
– Соколов Н.Г. 1971 года рождения.
Под заголовком «Медицинская книжка призывника» на обложке документа форматом школьной тетради служащая военкомата записала ответ.
– Девушка, – обратился к ней Никита и сразу удостоился удивлённого взгляда быстро внешне помолодевшей женщины, которую непривычное обращение вывело из состояния бюрократического отупения, – вы меня не поняли. Я в армию не собираюсь. Мне только справка для поступления в университет.
Женщина грустно улыбнулась и, вздохнув, ответила:
– Ты думаешь, я собиралась после филфака здесь торчать? Привыкай боец к взрослой жизни, – и потом уже проходящему мимо офицеру сказала, – Слышь, Егор Иваныч, поимей в виду, что гражданин не собирается долг Родине отдавать.
Никита хотел возразить, но мужчина, к которому были обращены эти слова, бесцеремонно повернул Никиту к себе лицом и внимательно осмотрел с ног до головы. Потом направил на него указательный палец и после паузы, в которую он что-то вспоминал, улыбнулся и щёлкнул средним пальцем о большой.
– Первенство города по самбо прошлым летом. За «Авангард» боролся. У меня абсолютная память на лица. Ты тогда СКА выбил в четвертьфинале, и мы без медалей остались. Ну, ничего. Теперь будешь ковать победы для спортивного клуба армии.
И уже обращаясь к женщине, наблюдавшей за разговором, сказал:
– Отметь в списке, – он посмотрел на обложку медицинской книжки, – Соколов Н.Г. в спортивную роту.
Бесцеремонность, с которой Никиту посылали в ненавистный им СКА Никиту возмутила.
– Вот так вы результатов добиваетесь. Не своих выращиваете, а паразитируете на том, что всех можно себе хапнуть, – запальчиво ответил он.
Егор Иванович отошёл на шаг, ещё раз смерил молодого человека взглядом, пожал плечами и опять обратился к женщине:
– Катерина, исправь «спортроту» на ТуркВО, погранвойска, коли юноша настаивает.
– Что это было? – спросил Никита Екатерину, когда офицер удалился.
– А это ты, Соколов Н.Г. прямо сейчас просрал два года жизни в родном городе, а вместо этого поимел геморрой у чёрта на куличках.
«Какая, нафиг, армия? Я в университет поступлю», – подумал Никита, но уже наученный озвучил свои мысли много деликатней.
– Какая служба? Мне только справку.
– По коридору направо дверь с табличкой «Мед. Комиссия». А дальше тебе всё расскажут.
В указанном помещении Никита застал несколько абсолютно голых парней, которыми командовала мелкая и невзрачная девушка в белом халате.
– Что стоим? – неожиданно громко для небольших своих размеров гаркнула она, – Снимаем всё. И трусы тоже!
Было понятно, что приходится ей это повторять по десяти раз на день.
Дальше, затратив на кабинет каждого эксперта венно-врачебной комиссии не более трёх минут, Никита оказался в очереди из нескольких парней своего возраста, каждый из которых держал в руках такой же документ. Медицинская карта впереди стоящего парня вызвала удивление. На ней было написано «Соколов Н.Р.».
Никита взглянул на свою, не перепутал ли он. Не перепутал.
Он толкнул в бок незнакомца и показал тому свой документ. Соколов Н.Р. рассмеялся и спросил:
– Ну хоть не Николай Родионович?
– Никита Романович.
Парни пожали руки и Николая вызвали. А потом вышел лейтенант.
– Один? – спросил он и, получив утвердительный ответ, предложил кому-то в кабинете, – Может примем? Всего один остался.
– Обед, я уже ем, – отозвался женский голос.
Лейтенант, пожав плечами, повесил табличку «Обед» и закрыл дверь.
Никита провёл у двери кабинета целый час в течение которого прочитал все документы, размещённые на стенах, сосчитал паркетины на полу и лампы на потолке.
– Заходите, – наконец раздалось из-за двери. Женщина с погонами капитана с хорошо уложенной причёской и в ладно сидящей военной форме посмотрела документы.
– Слышь, Зорькин, – обратилась она к лейтенанту, сидевшему напротив, – А Козырь, какого Соколова просил в Туркестан отправить? Смотри, два Соколова и оба Н.Г.
– Не знаю, – ответил тот, – Егор Иваныч только фамилию и инициалы написал.
– И куда нам тебя послать сынок? – спросила женщина, внимательно разглядывая призывника.
– Мадемуазель, вам нужно быть лет на пятнадцать старше, чтобы по праву обращаться ко мне “сынок”, – ответил Никита, выдержав взгляд.
– Ну, и фиг с ним. Мы свою работы сделали, – закончила разговор капитан и в графе «Род войск» написала «ВВС».
Когда Никита уже выходил женщина добавила:
– Я хоть уже давно мадам, но за мадемуазель спасибо.
Только на улице Никита прочёл, что написано на небольшом клочке бумаге, озаглавленном «Повестка»: «Явится в городской военный комиссариат для отбытия к месту службы» и дата – через три дня.
Вспомнилось слово «гроги». Ощущал это состояние Никита только один раз на тренировке, когда уступил просьбам и согласился поучаствовать в соревнованиях по боксу вместо заболевшего одноклубника. В спарринге он пропустил удар в голову и на какое-то время перестал воспринимать реальность. Состояние, как будто не до конца проснулся и тело ещё не полностью подвластно мозгу, а мысли тянуться, словно изображение в сильно замедленной съёмке, длилось несколько секунд. Партнёр прекратил бой и внимательно смотрел на Никиту. И, увидев, что соперник начал соображать, сказал:
– В бою – это нокаут, к мамке не ходи. Если ты понял, что поплыл, то немедленно должен или наглухо закрыться, или входить в клинч. Пока не оклемаешься.
Тот раз приболевший боксёр, которого требовалось заменить, восстановился и Никите не пришлось выступать на турнире. И с боксом он закончил, вернувшись к любимому самбо. И вот сейчас он понял, что находился в состоянии гроги всё то время после того, как заговорил с майором по фамилии Козырь.
Никита ещё раз прочёл плохо отпечатанный текст: «На основании “Закона о всеобщей воинской обязанности” Вы призваны на действительную воинскую службу».
«Это, что же получается, прощай университет? Вернее, до свидания, как минимум, на два года».
Мысли путались в попытках осознать всё произошедшее и нужно было время или хороший собеседник, чтобы разобраться в ситуации. До встречи со Светланой оставалось ещё более часа. Но Никита решил ждать её в назначенном месте – на пляже, в надежде, что хороший заплыв на один-два километра приведут мысли в порядок.
– Никита, привет, – раздалось, как только будущий воин подошёл к ближайшему от входа на пляж топчану.
Это его окликнула одноклассница Люба Тырба, которая часто подменяла мать, работающую смотрительницей пляжного инвентаря. Люба подошла не спеша, усиленно покачивая бёдрами. Она почти с восьмого класса, когда обрела взрослые формы так ходила, и парни в школе даже судачили: подобная походка однозначно указывает, что девушка уже лишилась девственности. И сейчас эта походка в сочетании в очень открытым купальником приковывала к себе взгляды мужской половины обитателей пляжа разного возраста. У Никиты даже немножко взыграло самолюбие, что эта красотка идёт именно к нему.
– Ты мне нужен, как мужчина, – попросила девушка, подойдя так близко, что чувствовалось её дыхание и через короткую паузу добавила, – Помоги мне перетащить сломанный топчан.
– Да, без проблем, – ответил Никита тоже рассмеявшись шутке.
Люба показала, что нужно убрать. Потом повернулась спиной и взялась за топчан, как за носилки. Никите пришлось нести поломанную конструкцию глядя в спину девушки. Вернее не в спину, а значительно ниже. Её попа практически незакрытая новомодными плавками с мудрёным названием «стринги» покачиваясь, цепляла доски сломанного топчана и это было так возбуждающе, что Никита поглядывал на свои шорты на предмет, не выдают ли они его состояние. Когда испорченная конструкция оказалась возле коморки, где в течение дня обитал ответственный за пляжное имущество, Люба повернулась, смерила взглядом помощника, остановившись на плавках парня и, улыбнувшись, кивнула:
– Пойдём в офис, тебе благодарность положена.
– Просто «спасибо» будет достаточно, – услышал Никита за спиной знакомый голос.
Света подошла ближе и взяла под руку. Никита почувствовал, как к его плечу прижалась грудь девушки и для него перестали существовать: Люба в своих взывающих одеждах, окружающие люди, море, небо, песок.
Люба правильно оценила ситуацию и, пожав плечами, сказала:
– Я так понимаю, ты, подруга, время не тратила, когда я вас здесь оставила. Зачёт. И не напрягайся, я только хотела предложить винишка стаканчик. Будете?
– Нет, – уверенно ответила Света, а Никита просто отрицательно помотал головой.
– Ну, как хотите, – закончила разговор Люба и без обычного покачивания бёдрами пошла к себе.
– Меня в армию забирают, – тихо сказал Никита, не поднимая глаз и только теперь осознал своё будущее на ближайшие два года.
