Вепрь: со смертью на «ты»
Николай Иванников
Продолжение истории из лихих 90-х, где царствуют волчьи законы и нет места жалости. Кто стреляет быстрее – тот и в "дамках". Но однажды для Вепря и его друзей, Маугли и Шершня, наступает момент, когда предстоит выбрать – на чьей ты стороне.Это было жесткое время, были жесткие нравы. Со смертью приходилось быть на "ты".(Изображение для обложки сгенерировано с помощью сервиса Kandinsky)
Николай Иванников
Вепрь: со смертью на "ты"
Пауки плели свои сети из толстых, эластичных, отливающих позолотой нитей. Все кусты и пучки травы на лужайке были затянуты их паутиной, причем каждое гнездо было величиной с автомобильное колесо…
Дж. Даррелл.
Пролог
Крупный преступный синдикат, именующий себя «Конвент», готовится провести колоссальную по своему размаху операцию по захвату российской ядерной системы ответного удара, известной как «компьютерная система Судного Дня». Однако по случайному стечению обстоятельств компакт-диск под названием «Прелесть» со всеми данными, необходимыми для активизации этой системы, оказывается в руках двух человек – гангстера Сергея Комова по кличке Вепрь и его 20-летней подруги, аферистки Славянки Морозовой. Не зная об истинном назначении этого диска, они и не подозревают, что за ними началась широкомасштабная охота. Вепрь и Славянка разлучаются, но на протяжении всей первой части романа не оставляют надежды найти друг друга. События развиваются таким образом, что компакт-диск оказывается в руках человека по имени Ахмет, работающего на Конвент, а его электронная копия остается у одного из друзей Славянки. Сама же она, тяжело раненная, попадает на операционный стол. Вепрь клянется найти ее, но он и не подозревает, что до этого момента ему еще придется пережить множество событий, связанных с системой Судного Дня…
* * *
На крошечном каменистом острове затерянном в просторах Тихого океана было уже десять часов утра.
Атомная подводная лодка с ядерными ракетами на борту в надводном положении вошла в закрытую с трех сторон голыми скалами бухту и медленно пришвартовалась к высокому причалу.
Магистр в адмиральском мундире встретил командира лодки прямо на причале.
– Я выполнил свое обещание, – сообщил командир. – И теперь мне хотелось бы, чтобы вы выполнили свое.
– Конечно, Станислав Иванович, вся сумма будет немедленно переведена на ваш счет, можете не волноваться об этом… А сейчас постройте на палубе свою команду.
– Это еще зачем? – удивился командир.
– Зачем? Неужели вы всерьез считаете, что я собираюсь завоевать полмира с вашими лопоухими мальчишками? У меня есть своя команда. Давайте быстренько покончим с этим и отправимся обедать.
Командир побледнел.
– Вы что? Вы собираетесь их расстрелять? Такого уговора не было! Они ведь настоящие профессионалы!
– У меня есть свои профессионалы, – холодно ответил Магистр. – Выполняйте приказ.
Нет! – воскликнул командир, закрываясь руками от Магистра, как от черта.
– Тем хуже для вас, – ответил тот и сделал знак.
Невидимый снайпер с вершины скалы пробил командиру подводной лодки сердце, и тот упал в море.
Магистр сделал знак другой рукой, и десять человек в масках, выскочив неизвестно откуда, запрыгнули на лодку. Быстро исчезли внутри.
И тотчас оттуда послышались автоматные очереди и крики.
Через несколько минут все было кончено. Люди в масках выносили из лодки мертвые тела и бросали их в воду.
Магистр молча наблюдал за происходящим. Потом он достал рацию.
– Сват, проверь «хот-доги».
«Хот-догами» они называли ядерные боеголовки, которые несли на себе субмарины, втянутые в эту операцию.
– «Хот-доги» на борту, – вскоре отозвался Сват.
– Отлично!
Магистр развернулся и направился к щели в скале. Редкие лампы на стенах туннеля тускло освещали мокрую дорожку под ногами. Пройдя весь туннель, Магистр очутился на большой зеленой поляне, в центре которой была выложена круглая вертолетная площадка, на ней его ждал окрашенный в хаки «Аллигатор».
– Докладывай, Самуил, – приказал Магистр радисту, когда был уже внутри вертолета. – «Сигара-3» на базе. «Хот-доги» в печи.
Все было просто – подводная лодка захвачена, и ядерные ракеты находились на борту.
– Быстро работаешь, – довольно отозвался Самуил. – Мы – первые из десяти, кто сообщил о своей готовности.
– Я знаю, – ответил Магистр. – Я везде первый. И я стану самым первым, когда у меня будет «Прелесть». Без нее вся эта кутерьма абсолютно бессмысленна…
…Эскадрилья сверхсовременных истребителей Су-37 поднялась с дальневосточного военного аэродома и исчезла в затянутом низкими облаками небе.
Но исчезла она ненадолго.
Вплоть до часа «икс», который во всех документах программы «Прелесть» значился как «СУДНЫЙ ДЕНЬ».
Глава первая
Была ночь, и было темно, и даже луна не появилась сегодня на черном небе. Асфальт монотонно шелестел под колесами, а дальний свет галогенок жадно выхватывал из темноты большой кусок дороги, белые в черную полоску столбики вдоль обочины – с той стороны, где кювет был метров пятнадцати глубины, – и стоящие сплошной стеной сосны, таинственно протягивающие к автомобилю мохнатые лапы. Встречных машин почти не было, что и не удивительно для трех часов ночи на Западном тракте.
Город летел навстречу со скоростью сто двадцать километров в час. Сван по правую руку что- то пыхтел себе под нос и шумно вливал в себя остатки пива. Под ногами у него катались и брякали друг о друга штук пять опорожненных бутылок, а на заднем сиденье, куда он время от времени оборачивался, шаря там рукой, стояло еще несколько упаковок темного баварского. Рядом с ними, клюя кривым носом в грудь, мирно посапывал Бекас.
– Я научу тебя жить, – оторвался от бутылки Сван. – Ты еще мальчишка, но из тебя может получиться стоящий парень, надо только попотеть, поработать над тобой. Я этим займусь, обещаю тебе. И займусь в самое ближайшее время.
Маугли хотел ответить, что стоит ему сейчас крутнуть рулем влево – и никакого «ближайшего времени» для Свана уже не будет, но подавил в себе это желание.
Я отвечу тебе немного позже, Сван.
Он молча протянул к нему руку, не отрывая, впрочем, глаз от дороги. Сван покосился на Маугли с какой-то, как ему показалось, неприязнью, повернувшись, достал из упаковки бутылку пива и сунул ее в протянутую руку.
– А может, лучше травы? – предложил он. – У меня целая пачка «Мальборо» с настоящей мексиканской марихуаной. «Золото Акапулько». Это не то дерьмо, которое Бекас сдавал оптом в Екатеринбурге.
Что-то неприятное было в его голосе. И в его тоне.
Что ты задумал, Сван?
Маугли молча помотал головой. Потом зубами сорвал с бутылки пробку, щелчком большого пальца отбросил сс назад, туда, где сопел Бекас, и сделал большой глоток. Сразу же последовал еще один большой глоток, после чего Маугли поставил бутылку между ног и закурил, взяв сигарету из лежащей на щитке приборов пачки «Салема».
Они ехали из Санкт-Петербурга. Но отнюдь не по радищевскому пути, направлялись они в самую глубь Сибири, после совместного крупного дела в центральном офисе петербургского «Капитал-банка», который несколько дней тому назад они наказали на триста с лишним миллионов в российской валюте и еще на столько же в долларах США и дойчмарках.
Провернули они все на удивление чисто. Центральное бюро банка временно занимало первый этаж высотного здания, в ожидании, пока завершится строительство их роскошного офиса, и места удобнее для ограбления представить себе было просто невозможно. Стоило только зайти за стойку, не обращая никакого внимания на протестующие окрики заплывшей жиром кассирши, вежливо уложить на пол молодую и дьявольски хорошенькую операторшу, которую в другое время и в другом месте с гораздо большим удовольствием уложил бы в постель (под ее голой аппетитной ножкой красноречиво маячила кнопка тревожного сигнала на пульт вневедомственной охраны), – и дело практически сделано. Пока Сван с Бекасом укладывали на пол немногочисленных в послеобеденное время посетителей и пристегивали наручниками к батарее центрального отопления крупного, но бестолкового охранника, Маугли вошел в тесную каморку кассы, выгреб ее содержимое в большую черную сумку, затем навестил пункт обмена валют, где проделал такую же операцию, – и все трое были таковы. Старенькие «Жигули» первой модели, на которой совершалась операция, без сожаления были брошены в замызганной подворотне. Все пересели в насквозь проржавевший «Москвич», который вскоре тоже был безжалостно сброшен в карьер, и вот они – в заранее подготовленном джипе, в заднем сиденье которого оборудован замечательный тайник для денег. Дело сделано. Все шито-крыто. Сообщники стали несколько богаче, но поторопились покинуть город, планируя на время залечь на дно в каком-нибудь дальнем сибирском городе.
Впрочем, у Маугли на этот счет были свои задумки, и, похоже, Сван с Бекасом тоже собирались несколько изменить планы. Это явствовало из их поведения в последнее время, и Маугли ничего не оставалось, как сделать из этого вывод: он стал для них лишним. Он и раньше был лишним, но тогда они нуждались в нем для проведения петербургской операции, которую с самого начала и до конца спланировал Маугли. А сейчас деньги были на руках, причем для Свана с Бекасом – деньги солидные. Зачем в таком случае им нужен третий?
«Делай выводы, Маугли», – мысленно сказал он себе, смоля «Салем» и с прищуром глядя на дорогу. И держи ухо востро. Не обманывай себя тем, что в свое время Сван относился к тебе как отец родной – ему просто надо было привлечь тебя на свою сторону и воспользоваться твоими мозгами. «У тебя котелок неплохо варит, сынок, – частенько говорил он тогда. – Ты мне нравишься, сынок».
Нравился за то, что умел планировать операции, причем так, что все проходило без сучка без задоринки. А когда операция проведена и в общем котле находится без трехсот тысяч миллиард, мозговой центр становится просто лишним ртом.
Вот так ты рассуждаешь, Сван. Это легко прочитать по твоему довольному лицу. И еще я читаю по нему, что ты хочешь избавиться от меня еще до въезда в Город. Местность здесь пустынная, значит, труп обнаружат очень и очень нескоро, скорее всего, будущей весной, когда дорожные работники будут в очередной раз латать дыры в асфальте и на него случайно наткнется отошедший в сторонку помочиться водитель катка.
Кстати, о естественных отправлениях. Это едва ли не единственная причина, по которой водитель может остановить здесь свой автомобиль.
С фантазией у тебя не густо, Сван. Думаю, именно так ты и поступишь. К тому же ты уже полчаса как давишься этим пивом, так что выглядеть все это будет вполне естественно. Хотя совсем недавно ты сам говорил мне, что пиво считаешь пойлом для голытьбы и предпочитаешь виски. «Джек Дэниэлс», Сван?
– Сынок, притормози-ка здесь, – с прощальным бульканьем Сван выбросил в окно осушенную бутылку. – Хорошее мочегонное это баварское. Весьма полезно.
Началось. Не прозевай момент, Маугли!
Он надавил на тормоз, и «Патрол», резко снизив скорость, проехал еще с десяток метров и замер на обочине. Маугли внутренне напрягся, но внешне оставался абсолютно спокоен. Зато почувствовал заткнутое за пояс брюк изделие Винченцо Бернарделли калибра 9 миллиметров.
Сван повернул голову назад.
– Бекас, ты облегчиться не желаешь? Чтобы нам потом больше не останавливаться…
Бекас кивнул и полез из кабины под аккомпанемент брякающих бутылок. Маугли тоже дернул ручку и вышел из джипа на свежий воздух. Оставаться за рулем не хотелось – уж больно хорошей мишенью была его голова для стоящего снаружи.
Периферийным зрением продолжая наблюдать за Бекасом, он подошел к обочине. Там, куда не падал свет фар, царила тьма. Очень густая, гуще самых черных чернил, и казалось, что стоит сделать лишь шаг в том направлении, как сразу же пропадешь, потеряешься в этой тьме. Сван, стоя на границе света и мрака, делал свои дела, не решаясь переступить этот терминатор. Карман его плаща красноречиво оттопыривался. О том, что он пользуется малокалиберной пукалкой американского производства, Маугли знал и открыто выражал свое презрение к этой модели, но сейчас ситуация была несколько иной. Пуля двадцать второго калибра тоже убивает. И жизнь твоя будет зависеть от того, насколько быстро ты успеешь выхватить свой «бернарделли».
– Что там? – спросил вдруг подошедший сзади Бекас.
Сван уже застегивался.
– Где?
Маугли проследил за направлением руки Бекаса, указывающей во тьму! Где-то там, в глубине, журчал ручей.
– Там, у ручья, – проговорил Бекас, – по- моему, там что-то торчит.
Сван замер, вглядываясь. Эго был не трюк, он действительно заинтересовался. Метрах в двадцати от них в самом деле высилось нечто непонятное.
– Да, – промолвил наконец Сван после минутного наблюдения. – Что-то там есть. Принеси фонарь, Бекас, надо проверить.
И сунул руку в карман плаща. Маугли тоже положил ладонь на рукоятку своего пистолета под курткой.
Ну уж нет, Сван, так просто ты меня не возьмешь.
Он услышал, как хлопнула дверца машины за спиной, под ногами метнулось желтое пятно света.
– Спустись туда, Бекас, проверь. Интересно, что это может быть?
Бекас кивнул и, выпятив челюсть, пополз в кювет, шумно и неуклюже. В левой руке у него трепыхался мощный американский фонарь, которым он светил куда угодно, но только не себе под ноги, а в правой он зажал пистолет. Вернее – револьвер. Старый короткоствольный «лоумен», который, впрочем, несмотря на свой непрезентабельный вид, вполне мог в ближнем бою разворотить мозг.
– Интересно, интересно, – проворчал Сван себе под нос и тоже сделал шаг с обочины.
Не желая упускать его из виду, Маугли устремился за ним. Короткий вскрик в темноте впереди заставил его поспешить. Кричал Бекас, определенно, да и кто мог быть еще?
Маугли прыгнул во тьму. Под ботинками хрустнули сучья, зашуршал гравий, хлюпнула вода. Сван скакал по кочкам рядом с ним, и, судя по всему, он понимал в происходящем не более, чем Маугли.
Бекас снова издал сдавленный звук и вслед за этим выматерился. Маугли споткнулся, едва не упал, но умудрился удержаться на ногах и через несколько мгновений запутался в голых колючках какого-то кустарника. Сван трещал ветками и ругался сквозь зубы где-то по правую руку.
Потом кустарник кончился, и они очутились прямо перед журчащим ручьем. Темный силуэт Бекаса маячил в его мерцающем отраженном свете.
– Что такое? – рявкнул Сван. – Что ты орешь?
