Дневник Луны
Нелли Шерман
Переехав с матерью к отчиму в Портлэнд, десятикласснице Лейле Моран приходится оставить своих друзей и начать свою школьную жизнь с чистого листа. Оказывается это не так страшно, как она себе представляла, а все благодаря тому, что ей посчастливилось встретить Хантера, который помогает ей поскорее адаптироваться.В один из обычных школьных будней, Лейла находит дневник, принадлежащий некой Луне. Тронутая историей, написанной внутри, её охватывает желание найти автора, но она никак не ожидала того, к чему привело ее любопытство.
Нелли Шерман
Дневник Луны
Глава 1
Черный ввтомобиль плавно скользил по узким улицам Южного Табора, шурша шинами по бетону и приближаясь к конечному пункту назначения. Двигатель тихо гудел, подготавливая пассажиров к новому началу. Роб плавно въезжает на подъездную дорожку и аккуратно останавливается перед рулонной дверью гаража.
Лейла, сердце которой трепетало от нервозности, толкнула дверцу машины первой и вышла на еще теплый воздух раннего вечера. Перед ней стоял ее новый дом; его стены, облицованные широким серым сайдингом, представляли собой скромный фасад, который противоречил обещаниям внутреннего пространства.
– Надеюсь, для меня найдется комната, – произнесла она вслух, ее голос звучал шутливо и неуверенно. На лице Роба сверкнула ухмылка, от которой в уголках его глаз появились морщинки.
– Не переживай, – ответил он, прежде чем обойти машину. – У меня есть подвал.
Пейдж, перебиравшая вещи на заднем сидении, уловила разговор и с издевающимся оскалом присоединилась к его шутке.
– Надеюсь, там темно и холодно.
– И ты называешься матерью? Ты жестока, – парировала Лейла, надув губы в притворной обиде.
Роб достал одну из коробок. Мышцы его рук слегка напряглись под рубашкой, когда он поправил хват и повернулся ко входу. Пейдж стояла у машины, какое-то время наблюдая за дочерью.
– Ну и чего ты ждешь? Давай, помоги мне.
Лейла с места не сдвинулась.
– Могу я прогуляться? Кажется, меня укачало.
Ее оправдание слетело с ее языка слишком легко, когда она пыталась избежать предстоящей работы. Пейдж слишком хорошо знает свою дочь, и она увидела больше, чем просто завуалированную просьбу о минутке передышки.
– Хорошо. Но не уходи далеко.
Обувь Лейлы мягко шаркала по потрескавшемуся тротуару. Она направлялась в парк, что раскинулся перед ней большим открытым пространством свежескошенной травы. Когда она сошла с дороги на мягкий газон, она увидела мальчишек, игравших в футбол. Вдалеке одиноко стоял пустой теннисный корт, рядом с которым расположилась маленькая детская площадка, где качели раскачивались, а горки были покорены.
Лейла приблизилась к надвигающемуся строению, по ее спине пробежал холодок. Такая близость со школой, видимая с лужайки ее дома, была ощутимым напоминанием о поджидающей неизбежности. Она глубоко вздохнула, чувствуя поднимающийся ветер, что играл с кончиками ее волос. Ее ладони накрыли щеки, чтобы успокаивающе похлопать по ним – ее собственный способ набраться смелости и рассеять завитки тревоги, которые начали скручиваться внутри нее.
Подняв лицо к небу, глаза Лейлы встретились с огромным синим пространством, возвышающимся над ней. Облака плыли лениво. Они двигались с заметным безразличием к миру внизу, необремененные и свободные от всех земных забот. Затем ее внимание было привлечено неожиданным всплеском цвета на зеленом фоне.
Обхватив себя руками, Лейла подошла поближе, любопытство само вело ее туда. Пурпурная ленточка была привязана на одной из веток на уровне ее головы. Концы ее слегка развевалась на ветру, и она осторожно протянула руку. Кончики коснулись атласной ткани, осторожно зажимая их между пальцами. На двух концах она прочитала потертые буквы «Л» и «Дж» нанесенные уже выцветшими чернилами. Губы ее сжались в раздумьях. Вероятно, это дело рук школьников, эдакий способ увековечить здесь свое присутствие. Лейла отступает назад и идет в сторону дома, позволяя ленточке развеваться так же, как и раньше.
Переступив порог, Лейла обнаружила себя в гостиной, что приветствовал ее с распростертыми руками. Два новых и мягких дивана из бархатной темной обивки стояли друг напротив друга. Между ними затесался круглый столик медового цвета с парой глянцевых журналов на нем. Окно на северной стороне тянулось через всю стену, открывая вид на внутренний двор. Выглянув наружу, она увидела беседку и место для кострища, окруженные живой изгородью и высокими деревьями.
Взгляд Лейлы скользнул почти инстинктивно, избегая коробок на полу, вместо этого она засмотрелась на камин. Ее губы слегка приоткрылись в тихом вздохе удивления и восторга, в голове мгновенно разожглись образы холодных вечеров, согреваемых ее потрескиванием пламени и мягким сиянием огня.
– Ты пришла, – голос Роба прорвался сквозь мысли Лейлы, его появление из ниоткуда застало ее врасплох. – Пойдем, я тебе покажу подвал.
Лейла искоса бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей.
– Я что, действительно буду спать в подвале?
– Нет, – рассмеялся Роб.
– Тогда зачем мне его показывать?
– Потому что тебе понравится, давай, пойдем.
Сморщив лицо от разочарования, Лейла последовала за ним. Они прошли через широкую арку с закругленными углами мимо обеденного стола и дворовой дверью. Их путь привел их на кухню. Роб подошел к невзрачной двери в углу, повернув ручку, он открыл ее и спустился по лестнице.
Лейла неуверенно ступала по ступенькам, и она представляла образы типичного подвала – тускло освещенного, покрытого паутиной и несколькими слоями пыли, она морально была готова к холоду и к затхлому запаху забытых вещей.
Но когда она достигла пола, ее встретила волна яркого света, сметая призрачные страхи и предвзятое представление прочь. Стены выкрашены в чистый белый цвет, в центре стоял угловой диван, на его подушках уже лежала Пейдж, растянувшаяся в расслабленной позе. Но внимание Лейлы было приковано к огромному плазменному телевизору с новенькой стереосистемой под ним.
– Здесь прачечная и ванная, – он указал на одну сторону, а затем на другую. – А там мой кабинет.
– Ух ты, – соскользнуло с ее губ в изумлении. – Жить в подвале звучит не так уж и плохо.
– Ты уже видел свою комнату?
Вернувшись обратно наверх, Лейла оказалась в небольшом коридоре.
– Здесь еще одна ванная, наша спальня здесь, а твоя напротив.
Лейла с любопытством заглянула в свою комнату. Первым ее привлекли три окна, выходящие на крыльцо, дорогу и парк. Они оформили внешний мир как живые картины и наполнили комнату светом, не позволяя теням прятаться в углах. На полу лежал квадратный серый, под цвет стен, ковер с коротким ворсом. В углу была аккуратно заправлена ее кровать с тумбочкой и лампой на ней. Напротив стояли письменный стол. А рядом с дверью находился встроенный шкаф.
– Ну, что думаешь?
– Мне нравится.
– Если чего-то не хватает, скажи, – предложил он.
– Не хватает меня на этой кровати, – ответ Лейлы прозвучал с оттенком юмора. Роб усмехнулся.
– Ты, наверное, устала, отдохни.
За весь день, Лейла тяжелее своей руки ничего не поднимала, но все равно соглашается с ним. Но она не врет. Она чувствует особую усталость, необъяснимую тяжесть, как будто невидимая паранормальная сущность восседала на ее шее и высасывала все ее жизненные силы.
– Лейла, забери свои вещи!
Когда Роб и Лейла вышли в гостиную, Пейдж распаковывала коробки.
– Я помо… – начинает Роб, но Пейдж его обрывает на полуслове.
Лейла узнает этот пытливый взгляд матери.
– А. Да, я сама. Спасибо.
Она подошла к коробкам, внимательно просматривая надписи в поисках знакомых петель и линий. Когда Лейла поворачивается, чтобы унести свои вещи, Пейдж наблюдает за ней. То, как она двигалась – медленней, чем обычно и отстраненней – говорило о многом.
Переезд, новая обстановка, неизвестность того, как начать все сначала на новом месте – такие изменения никогда не были легкими. Тем не менее, на данный момент, она решила отступить, чтобы предоставить Лейле личное пространство, которое ей понадобится чтобы приспособиться и справиться со своими чувствами.
Последняя неделя августа подходила к концу. Портленд оказывается в подвешенном состоянии, тонко балансируя на стыке двух контрастных времен года. Дни еще были теплыми, но с наступлением вечера становилось прохладно, это можно ощутить по легким ветрам, что бродили между деревьями, слегка раскачивая их ветви.
И днем, и ночью улицы здесь предпочитали оставаться тихими. Обычные звуки движения, повседневной жизни и ритм города казались всего лишь далекими отголосками. Как будто сам район сделал глубокий, очищающий вдох, и в этот момент весь хаос и все заботы растворились в тишине.
Когда солнце устало опустилось за горизонт, забирая свои последние лучи, Лейла осталась наедине с искусственным светом. В комнате все еще пахло краской и новой мебелью, запах, казалось, просачивался в самые ее поры.
Она сидела на краю кровати: поза ее была созерцательной. Взгляд был устремлен на картонные башни, все еще загромождавшие пол, но не с той искрой волнения, которую можно было бы ожидать от человека, открывающего новую главу в своей жизни, а скорее тяжелым, смиренным взглядом. Как будто, глядя на них достаточно долго, она могла заставить их распаковаться без ее участия.
Лейла представила перед собой сцену, где словно по волшебству вещи внутри взлетают и плывут на свои места. Книги аккуратно выстраиваются на полках, одежда складывается в ящики и развешиваются по вешалкам, а мелкие безделушки разбрасываются по разным поверхностям. Но реальность упорно сопротивлялась. Коробки все так же стояли неподвижно, их содержимое молчало, ожидая, пока ее собственные руки не коснутся их.
– Еще не закончила?
Лейла перевела взгляд на дверь. Ее мать, небрежно прислонилась к косяку, она смотрела с понимающей улыбкой. Глаза у нее такие же темные, как у дочери. Волосы Пейдж были собраны в свободный хвост, выбившиеся пряди обрамляли ее лицо, отражая неухоженные локоны Лейлы.
– Я работаю над этим, – загадочно ответила Лейла.
– Да. Я вижу. И какова твоя стратегия? Смотреть на них до тех пор, пока не распакуются сами?
Лейла взглянула на нее исподлобья.
– Вообще-то, да.
Лейла вернула свое внимание коробкам. В ее выражении лица не было и намека на поражение, вместо этого от нее исходило чувство надежды и озорства.
– Я пытаюсь пробудить свой телекинез. Это занимает больше времени, чем я думала.
Пейдж в удивлении подняла бровь, ее улыбка стала шире.
– Ну и как успехи?
– Как видишь, – она взмахнула рукой, указывая на все еще закрытые коробки. – Нет.
– Вот бы сила воли могла перемещать предметы, да?
– Именно! – Лейла вскинула руки в притворном раздражении. – Вот бы желания были лошадьми…
– Тогда, – протянула Пейдж, задумчиво наклоняя голову вбок. – Ты бы оседлала их и ускакала подальше от всех этих коробок.
– Это точно… – пробормотала Лейла, ковыряя выбившуюся нитку на своей домашней футболке. Ее пальцы выдавали нервную энергию, которую она пыталась подавить.
– Ты такая же ленивая, как и твоя мама.
Поражение Лейлы в битве с коробками было очевидно не только в словах; это было видно в ее сутулости и в том, как ее руки безжизненно лежали на коленях – здесь нет никакой магии, только суровая реальность.
Нежный смех Пейдж разнесся по комнате, когда она оттолкнулась от дверного проема и двинулась к Лейле. Ее присутствие наполняло комнату теплом, делая ее стены менее холодными. Опустившись на край кровати, ее ладони накрыли плечи Лейлы, их тепло просачивалось сквозь ткань, словно бальзам.
– Мам, – вздохнула она, уголки ее рта дернулись вверх, несмотря на тяжесть в груди.
– Милая, если бы только твои экстрасенсорные способности были такими же сильными, как твое воображение, – мечтатель произнесла Пейдж. Ее пальцы работали над мышцами, вызывая у нее внутреннее расслабление.
– Это было бы так круто! Представь, – Лейла откинулась назад, позволив себе на мгновение отвлечься от задачи, которая ее ожидала. – Я могла бы решить все свои проблемы одним движением руки: домашняя работа сделана, комната убрана, жизнь в полном порядке.
– Проблемы, говоришь? Имеешь ввиду что-то конкретное?
– Кроме коробок? – Лейла нерешительно хихикнула, покосившись на мать. – Просто, ну, знаешь, новая школа, поиск друзей, попытки влиться в общество…
– Ах, обычный пакет подростковых проблем. Подожди пока не начнешь работать и платить налоги.
– Ну мам…
– Всего лишь шутка, – несмотря на дразнящий тон, голос ее был пронизан пониманием. – Ты готова к школе?
Лейла сморщила лицо и покачала головой.
