Таис Буше "Фиктивная жена"

– Антонина, – начал Потапов, – я…

– Ой-ой-ой, котик, у меня закололо. Ой-ой-ой! – заныла эта Инга, перехватывая его руку еще сильнее. Она сжалась, хватаясь за живот, чем перепугала всех нас.

– Инга, присядь. Что с тобой? – Потапов бережно усадил девушку, которая не отнимала руку от живота. Я сразу же кинулась к графину с водой и налила простую воду для нее. Протянула, но Инга посмотрела на меня взглядом полным ненависти и откинула руку, выплеснув воду на стол. Все наши охнули. Потапов сжал зубы, гоняя желваки по скулам, а я просто спокойно поставила стакан, перехватила удобнее пакет и сразу же попрощалась со всеми.

Все! Хватит! Я больше не могу здесь находиться.

Я быстрым шагом направилась на выход, а спиной ощущала жгущий и тяжелый взгляд вера, которого я не смогла забыть и за полгода. А вот Владимир Владимирович Потапов меня даже не узнал.

На улице, чтобы не мерзнуть, пришлось садиться в такси, которое стояло свободным около ресторана и, естественно, платить втридорога, но мне хотелось быстрее добраться до собственной кухни, чтобы там открыть бутылку вина, нарезать сулугуни с тульским сыром и вприкуску выпить всю до капли, чтобы стереть из памяти эту умильно-счастливую и совершенно фальшивую улыбочку невесты Потапова. Таксист будто чувствовал мое настроение, а может, просто ехал быстрее, чтобы собрать в канун корпоративов побольше заказов, но домой я вошла уже через полчаса.

В квартире мерно тикали напольные бабушкины часы, в нижнем ящичке которых я хранила свою заначку, методично складывая туда остаток с зарплаты. Это было так несовременно, но мне нравился сам процесс. Впервые сегодня я убрала туда визитную карточку Владимира Владимировича Потапова, которая была запрятана за ленту упаковки с дорогой идеальной малиной. Если не считать эту самую малину, то внутри пакета оказалось скучное дорогое шампанское и скучные дорогие конфеты. Явно этот презент собирала та самая Инга.

Я прошла на кухню и поставила его на табурет.

– Нет, тебя я передарю, а вот малину съем. С вином и сыром. Ягоды зимой не отдам никому, – жестко отчитала я подарочный пакет и сунулась в холодильник за сыром. Вскоре на моем небольшом столе находилось все для счастливого позднего вечера одинокой девушки двадцать пять плюс. Я включила телевизор и принялась выбирать себе сериал для просмотра, но тут же наткнулась на документалку про веров и сразу же ее запустила.

– Мало тебе было увидеть его с девицей, у которой на лбу написана цена, теперь хочешь добить себя тем, что веры при выборе пары не ошибаются? – спросила я у пульта от телика. Как же меня сейчас разрывало на части: одна дурниной вопила, что он все помнит и визитка не просто так оказалась в моем пакете, а вторая монотонно заладила, что лучше это будет ничего не значащий жест, потому что в моем случае это намек на легкий трах по номерам, а может даже и по офисным кабинетам.

«Его Инга-то в положении, а кобеля выгулять хочется», – прорезался мой внутренний циник.

Я сделала большой глоток вина, закинув сыр, а следом спелую и такую вкусную малину, что на секунду прикрыла глаза, но потом распахнула, выдохнула и ответила пульту от телика.

– Никто ничего не помнит. Нужен был бы секс, то найти меня и без этих полунамеков легко.

И будто в подтверждение моих слов по телевизору раздался голос за кадром, на фоне игр волка и волчицы в зимнем лесу:

«Современные веры все так же, как и древние волки, ищут свою единственную партнершу для создания семьи. И никогда не ошибаются в выборе, если вер доверился своим инстинктам. Мы проводили специальные тесты по всему миру, сотни ученых изучали этот вопрос и пришли к одному выводу – аромат партнерши, ее особый запах, является ключевым для возникновения связи».

Я налила себе второй бокал вина и выпила его, сглатывая терпкий напиток.

– Значит, Владимир Владимирович, ваша партнерша – девушка с надутыми губами? Поздравляю вас и с такой… партнершей. И с будущим наследником.

Я качнула бокалом к экрану телевизора и допила вино.

Какая же я жалкая! Переспала один раз и влюбилась. В вера! Вот же дура!

– Ничего, работа меня вылечит. Мужской характер проявляется в работе, а говнистых самодуров я терпеть не могу, – успокаивала я себя, доливая остатки из бутылки. Малина так сладко пахла и так сильно напоминала о той ночи, что я доела ее, почти не разжевывая. Теперь эта ягода будет мне всегда напоминать о Потапове.

– Володя, – прошептала я его имя. Оно приятно прокатилось слогами во рту и опустилось теплом на сердце. – Дура! – прошипела я следом, явственно себе представляя, как теперь буду мучиться рядом с ним. Но реальность и новорожденный ребенок меня точно излечат от ненужных фантазий.

А утром позвонила Мила и с хохотом начала рассказывать события прошлого вечера:

– Нет, ты представляешь, Тонь, он ее схватил под локоть и прямо как на буксире поволок из зала. Она там пыталась еще что-то вставить про уважение, но, похоже, девица ему только ради ребенка нужна. Ты как ушла, так и он особо не стал задерживаться. Я думала, что веры свои пары берегут.

– Да, Мил, люди разные. Потапову вполне может и наплевать. И он не после меня сразу ушел, а следом. Она же там котику своему все напоминала про другую тусовку.

Мила на «котике» громко засмеялась. Веселая она все-таки женщина. И все подмечает.

– Медведь он, а не котик, – озвучила она мои же мысли. – Но между вами точно ничего не пробегало, а, Тонь? Вот как-то мне не показалось, что ВВП дежурно тебя поздравлял, и эта его курица занервничала.

– Он – вер, Мил, который, как ты помнишь, ждет своего наследника. Даже если между нами фейерверк начнется, кому будет худо после всего?

С Милой надо было всегда говорить прямо. И начни я мяться и говорить, что я не такая, она бы мне не поверила – Потапов был хоть и невысоким, но очень сексапильным мужиком.

– Какая ты у меня рациональная, Тоня, аж тошно. Колись, что там тебе в пакет напихали. Я хочу знать!

– Да что и тебе: шампанское, шоколад и малину.

– Малины у меня не было, – расстроено проговорила Мила. – Ох, Тоня, смотри. Разобьешь такую «крепкую» семью, – засмеялась Мила. В крепости семьи Потапова похоже сомневались все. Но я еще раз напомнила Миле прописные истины:

– Крепкая – некрепкая, а ребенок получился, так что… давай больше нашего заказчика не обсуждать.

– Не расстраивайся, Тонечка, лучше жениха найдешь, – закрыла тему с Потаповым и Мила. Как же мне хотелось, чтобы она со своей наблюдательностью оказалась права, и Потапов меня узнал, но это говорили во мне моя ущемленная гордость и дурная влюбленность. А в настоящем мире вер ждал своего первенца и строил жену, потому что характер у него жесткий. Никакой Анто-Нины там не было, как и воспоминаний о пьяной дурочке.

– В новый год надо идти только с лучшим, а не с чемоданом без ручки.

– Полностью тебя поддерживаю, девочка моя. Отдыхай, наедайся, следующий год будет загруженным.

Я поболтала с Милой еще минут десять о всякой ерунде, а потом отпустила ее готовить второй завтрак для семьи. Мне же так стараться было не для кого, поэтому я просто наварила себе какао и плюхнулась обратно в постель смотреть сериал. Как минимум два дня я могла точно ничего не делать и интеллектуально деградировать.

А в январе у нас и правда прибавилось работы – господин Потапов заказал аудит совершенно на все свои предприятия, и отдельно на московский офис, в аудиторскую группу для проверки включили и меня.

Глава 4

Настоящее время. Лето

Я сидела за рабочим столом и проверяла последнюю на сегодня таблицу. Фирм и подразделений у господина Потапова оказалось достаточно, чтобы загрузить работой целый наш отдел, но фирма не могла позволить себе вывести весь штат для работы на одного заказчика, так что из нас сформировали группу быстрого урегулирования и отсадили в отдельный «аквариум» с удобными столами, креслами, фикусами и даже своей кофемашиной, которую я стабильно эксплуатировала каждые три часа. Она варила прекрасный латте.

Девочки уже закончили, а я нет, потому что заглядывала с утра к зубному. И умудрилась из всей обуви надеть эти узкие балетки, которые в момент натерли мне пальцы, поэтому я просто сняла неудобную обувь и с большим облегчением опустила ступню на ковролин. Господи, как же было хорошо! Хоть босиком домой иди! Я повставала на пальчики под столом, напрягла икры и продолжила разбираться с данными.

За большими окнами уже стемнело, и улица выглядела так притягательно-уютно с теплой подсветкой старых зданий. Я бы с удовольствием заглянула бы в какое-нибудь кафе по пути к метро, но нужно было доделать работу, а это как минимум еще часа два.

Через час от выпитого кофе я захотела в туалет. Обратно влезать в балетки не хотелось, поэтому я вышла в коридор прямо босиком. В конце концов лето, так что и по кафелю можно пройти босыми ногами. Но я успела дойти буквально до поворота, как со всей силы врезалась во что-то твердое и широкое, а потом эта глыба наступила мне на ногу.

– Ах ты ж, *ля, – зашипела я, не сдерживая ругань. От боли у меня не только слова посыпались, но и искры из глаз! Я втянула воздух и с ужасом уставилась на свою левую ногу, на которой алым горел мизинец, а ведь мне показалось, что раздробили все кости на ноге – такой силы было давление. – Вы совсем не смотри… те, – громко проговорила я этому остолопу, но на меня сверху вниз смотрели очень знакомые глаза.

– Антонина, – удивленно проговорил Потапов, – где ваша обувь? – опустив взгляд ниже, он уставился на мои ноги. Я сегодня оделась практично: шорты и футболка. И опять никакого макияжа. Мышь мышью с пучком на голове.

– Под столом стоит, ждет, когда я домой соберусь, – буркнула я, а потом опять втянула воздух, осознав, с кем разговариваю и, главное, как! И сразу же добавила вежливым тоном: – Владимир Владимирович, добрый вечер. Отчеты по пяти новым организациям готовы и переданы вашему бухгалтеру.

Потапов прищурился, разглядывая меня, а потом усмехнулся:

– Спасибо, но я приехал по другому поводу. Если вы еще работаете, то после встречи я могу вас подвезти, Антонина.

«Вот уж дудки!» – всполошилась я, но удержала на лице милую улыбку.

– А я уже ухожу. Спасибо большое. Удачно вам провести переговоры, – с каждым словом я отходила от Потапова на полшажочка, а когда смогла обогнуть его, то быстро направилась в сторону туалетов. Да в жизни не сяду с ним в одну машину!

Только вот в туалете я поняла, что мизинец распух. Этот медведь мне его хорошо отдавил. Я сняла с шорт платок, который повязывала вместо пояса, и намочила его в холодной воде, чтобы потом приложить компресс к пальцу. До дома я однозначно буду ковылять.

– Вот же медвежатина неуклюжая! Ну почему все мои встречи с этим вером претерпевают полное фиаско?!

На рабочее место я именно доковыляла, стараясь не опираться на ногу. Настроение было ниже плинтуса, но я села, открыла таблицы и продолжила проверять данные. Но то ли угас рабочий запал, то ли боль в пальце отвлекала, но я провозилась дольше, чем запланировала. Выпрямилась, помассировала шею и сладко потянулась, зевнув с широко раскрытым ртом – все равно же никого не было, так что и стесняться некого. Но как только закрыла рот и повернулась к выходу, громко вскрикнула. За нашей прозрачной стеной стоял Потапов и наблюдал за мной. Он спрятался в тени между неяркой подсветкой светильников и выглядел, прости господи, как маньяк!

Потапов, увидев, что я шарахнулась от него, сразу же вошел в помещение и в три шага оказался у моего рабочего стола.

– Антонина, извините, не хотел вас пугать. Просто вы так смешно зевали, что я решил понаблюдать за вами, – и произнес все с такой кривой улыбкой, что мне вот стало совсем не смешно. Я теперь поняла, почему он ко мне интерес проявлял. Ох, это точно не от воспоминаний лучшей ночи в его жизни. Я у него вместо клоунессы – забавная мышь-аудитор. Женщина с пучком на голове. Таких в ресторанах и на курортах не увидишь.

– Владимир Владимирович, не делайте так больше. У меня чуть сердце не остановилось. Вы хоть понимаете, что выглядите… ммм… достаточно агрессивно?

– Агрессивно? – слегка нахмурился Потапов. – По-звериному? – кривая улыбка не сползала с его губ.

Я уставилась на свой лоток с бумагами – смотреть ему в глаза мне было невыносимо. Будто я не смогла удержать что-то важное, вроде ухватилась, а у меня из рук вырвали. Рядом с Потаповым я постоянно ощущала какую-то свою неполноценность и чувство потери. Именно потери, а не сожаления. И весь этот букет чувств мне совершенно не нравился.

– Можно и так сказать. Отрицать свою харизму, вы, надеюсь, не будете?

– Есть такое, – довольно протянул вер и вдруг коснулся моих пальцев правой руки, которую я положила на стол. Я не увидела этого движения, а почувствовала – меня прострелило разрядом тока, отчего поднялись волоски на теле. И я, конечно, одернула руку, испугавшись такой реакции тела. Потапов сжал пальцы в кулак и, выдохнув, спокойно проговорил:

– Я обещал вас подвезти. Вы уже освободились, Антонина?

Я подняла на него глаза и с виноватой улыбкой проговорила:

– Еще работаю. Спасибо, но не буду вас беспокоить.

Глаза Потапова блеснули желтым – зверь прорвался наружу, и я неосознанно сглотнула, вжавшись в спинку кресла. Все-таки они слишком сильно выделялись среди мужчин, хоть и всячески мимикрировали под них. Вот даже сейчас я начала дрожать, потому что Потапов как-то странно на меня давил. И пахло от него еловым лапником и теплым прелым лесом после летнего дождя. В общем, лесной берлогой.

– Антонина, – обратился он ко мне с вкрадчивой приятной ноткой в голосе и, ухватившись за ручки кресла, развернул к панорамным окнам, за которыми уже давно потемнело и на улице зажглась вся иллюминация. – Уже достаточно поздно. Давайте я оставлю водителя, и он вас довезет. Мне так будет спокойнее.

Тут уже я не выдержала. Ну надо же, какой джентльмен! Как же я без него столько лет прожила? Строит из себя непонятно кого! Вроде как он весь у нас такой благородный и щедрый. Примерный семьянин. Ах точно, он ведь и правда семьянин. Инга, наверное, его заждалась.

– Владимир Владимирович, не переживайте, пожалуйста, я доберусь без проблем. А вас ведь невеста ждет. Не смею больше задерживать пустыми разговорами.

Опять его глаза блеснули золотыми вспышками. И опять мне стало не по себе, хотя где я соврала?! Невеста у Потапова, да еще и беременная, была. А вот я ему никто и звать никак, если не считать приятного времяпрепровождения по моей дурости. Так что пусть хоть иссверкается глазами, но я в его машину не сяду.

– Я понял, – недовольно ответил Потапов и вдруг присел на корточки, хватая рукой мою многострадальную ногу. Дальше этот изверг надавил на мизинец. Я зашипела от боли и дернула ногой, чудом не ударив его в лицо.

– Вы с ума сошли! Совсем решили мне его сломать?! – разгневанно повысила я голос, но Потапов лишь удовлетворенно улыбнулся и отпустил мою ногу.

– У вас, Антонина, производственная травма. Так что сядете в машину «без проблем». Ясно? – тут он добавил в голос приказа, и я, насупившись, сдалась. Спорить с медведем бесполезно. Да и в конце концов, кто мне на ногу наступил? Вот пусть и приносит свои извинения.

– Ладно, уговорили, – улыбнулась я. – Я сейчас приведу стол в порядок, выключу компьютер и смогу спуститься в паркинг.

– Я подожду.

Потапов уселся на небольшой диванчик около кофемашины и принялся что-то изучать в телефоне. Я вернулась к своим бумагам и компьютеру. Все аккуратно разложила по накопителям, выключила компьютер, и попыталась обуться, но палец сразу же прострелил позвоночник болью. Я вся скривилась, лицо мое скукожилось до засохшей помидорки черри.

– Снимайте эти пыточные колодки. Какой у вас размер, Антонина? – Потапов оказался около меня, снова присев и стягивая узкие балетки.

– Тридцать девять.

– Карина, привет! Слушай, ты можешь подобрать что-то очень удобное на ногу тридцать девять. Мизинец в бинте. Что-то похожее на симпатичные тапки. Хорошо, Тигран сейчас заедет.

Потапов взял мои балетки и просто выкинул их в мусорку. Я даже сказать ничего не успела, так и зависла, моргая, как кукла.

– Я сейчас принесу аптечку. Кофе вам сварить, Антонина?

Я совсем потерялась в происходящем, но как только Потапов ушел, я вдруг поняла – он просто не хочет ехать домой. И сегодня нашел повод в виде меня.

– Ты – повод! Не больше!

Кофе мне все-таки сварили и даже сервировали на подносе вместе с блюдцем и овсяным печеньем. Потапов поставил его на мой стол и спокойно, как ни в чем не бывало, присел на корточки и принялся вытаскивать из аптечки вату, хлоргексидин, хранитель, снова ватку и, наконец-то, пластырь. Пока Владимир лечил мой палец, который сам же и повредил, я сидела тише травы и во все глаза наблюдала за умелыми руками вера. Вот тебе и один из самых богатых людей страны. С моим ушибленным пальцем он справлялся не хуже профессионального врача.

И я не удержалась:

– И часто вам, Владимир Владимирович, приходится лечить чужие ноги? – Я с интересом наблюдала, как его немного перекосило от такого предположения. Но мне так хотелось его кольнуть. Ой, дура дурная, что тут сделаешь?! Женщина, затаившая обиду, хуже любой стервы. Тех хоть послать далеко можно, а вот такую как я не отправишь в дальние края, потому что я маскируюсь под равнодушную.

Сама понимала, что нехорошо себя веду, недостойно, но Потапов меня прямо как в спираль закручивал внутри. Сердце колотилось рядом с ним и хотелось… да, именно того и хотелось. Никогда не думала, что страсть можно испытывать к мужчине, которому ты нафиг не нужна. Это только мне могло так повезти.

– Антонина, вы обо мне сложили неправильное мнение. Я человек консервативный. Никакими такими методами я девушек не соблазняю. Вы у меня первый пациент.

«Консервативный, значит», – хмыкнула я и отодвинула свою ногу под кресло. У меня кожа горела от его прикосновений. Не хватало еще, чтобы и кожа на щеках зарозовела. Тогда совсем буду походить на девицу, которая вся растаяла от мужского внимания. Тьфу!

– Надеюсь, и последний. А то вам, как консервативному мужчине, такие задержки на работе не нужны. Семья ведь важнее всего.

– Да, семья – самое главное, – глядя прямо мне в глаза, подтвердил Потапов. И ни один мускул не дрогнул.

А мне, видимо, этот мазохизм удовольствие доставляет. Вот зачем я опять колю себя под ребро шилом?! Каждый раз жду, что он встанет передо мной и скажет: – Тоня, прости меня, я повел себя, как скотина, не хотел тебя обидеть, ты самое замечательное, что было в моей жизни!

«Дура-а! – закричала я мысленно на себя. – Прекрати немедленно!»

– Спасибо за кофе, – промямлила я следом, чтобы перевести тему.

– Если любите кофе, то могу угостить завтра в обед лучшим сортом в Москве. Я вам задолжал компенсацию за моральный ущерб.

Как же соблазнительно это звучало. И как пошло. Без пяти минут женатый вер возит на кофе молодую девицу из отдела аудита. После этого предложения мне почудилось, что Потапов все помнит и просто клинья подбивает к телу, которое уже узнал в постели.

Этот вариант был еще хуже!

Вот так и хотелось его послать туда же, далеко, куда стерв шлют особо смелые. Но я была трусихой.