Ольга Сергеева "С ангелами рядом"

Пьетро Гаспарри родился в семье пастуха и был самым младшим из девяти детей. Он поступил в малую семинарию и до восемнадцати лет учился там, а после – в Римской Папской семинарии. Получил диплом по богословию, философии, гражданскому и каноническому праву. В двадцать пять лет Пьетро был рукоположен в священники и преподавал в Риме церковную историю, теологию и каноническое право.

В сорок шесть лет Гаспарри был пожалован сан епископа, и его направили делегатом в Перу, Эквадор и Боливию. Затем он вернулся в Рим, в пятьдесят пять лет стал кардиналом, а в шестьдесят два года – камергером Священной Римской церкви и Государственным секретарём, которым его назначил папа. Гаспарри был на два года старше папы делла Кьеза. Ему было шестьдесят пять, когда Первая мировая война подходила к концу, и папа приказал ему ничего не менять в своём возвышенном послании враждующим державам.

Однако реакция враждующих наций на мирное послание папы оказалась отрицательной, и понтифик был глубоко разочарован провалом. Генералы всех враждующих держав возненавидели папу за то, что он подрывает дух солдат. Однако они, измученные жизнью в окопах, холодом и голодом, ухватились за это послание, как утопающий за соломинку.

– Знаю, Пьетро, ты меня предупреждал, – говорил папа своему другу и Государственному секретарю Гаспарри, – но я должен был попытаться. Всё же нам нельзя останавливаться. В результате разделения церкви и государства мы не можем покидать пределы Ватикана, поэтому письма и мирные послания – единственные наши орудия борьбы.

– Ваше Святейшество знает, что я всегда на Вашей стороне, – слегка склонив голову, ответил Гаспарри.

– В первую очередь, мы должны продолжить нашу миссию помощи беженцам и раненым всех воюющих государств, а также пленным, находящимся в концлагерях.

– Наши миссионеры распространяют Евангелие среди солдат.

– Этого недостаточно, – покачал головой делла Кьеза, – распорядись выделить средства для помощи сиротам и жертвам войны. Свяжись с миссионерами из других стран. И не важно, будут они католиками или нет. Все люди – дети божьи. Возьми одного из твоих самых верных помощников и приобщи его к этой работе.

– Я возьму Эудженио Пачелли. Ваше Святейшество помнит, что он был учеником в Государственном секретариате?

– Я помню его, как же. Впоследствии он был камергером у моего предшественника. Работай с ним. Мы должны попытаться смягчить разногласия между разными национальными церквями. И с Итальянским Королевством надо бы наладить отношения. Война вызовет массовую нищету, результатом могут стать народные недовольства. Государство и церковь не должны враждовать, это может ещё больше накалить обстановку.

– Абсолютно с Вами согласен, Ваше Святейшество. Я немедленно приступлю к работе.

– Принеси мне, пожалуйста, документы монсеньора Пачелли.

– Непременно, Ваше Святейшество.

Как только Гаспарри принёс папе документы Пачелли, Святейший Отец принялся изучать их. Прочитав его биографию, он решил, что Пачелли мог бы быть полезен, чтобы наладить отношения с Германией. «Надо попробовать, – подумал папа. – Он действительно долго был верным помощником Гаспарри, а Пьетро я доверяю».

Эудженио Пачелли родился в Риме в дворянской семье юриста и ещё в детстве решил стать священником. Его любимой игрой была воображаемая месса, которую он служил. У Эудженио был любимый учитель, воспитатель и наставник – видный астроном, преподобный Джузеппе Лаис, тоже имевший знатное происхождение.

Пачелли окончил католическую частную школу и в возрасте восемнадцати лет поступил в Григорианский университет, где изучал богословие. В двадцать три года он был рукоположен в священники, в двадцать пять – получил степень доктора богословия, а через год – и диплом по юриспруденции, став специалистом в гражданском и каноническом праве.

Когда Эудженио поступил в Государственный секретариат учеником, он познакомился с Джакомо делла Кьеза, в то время ещё епископом. В двадцать восемь лет Пачелли был назначен камергером предшественника делла Кьезы. На коронации Георга V Эудженио представлял Святой Престол, а в тридцать восемь лет стал помощником кардинала Пьетро Гаспарри, который в то время не был ещё Государственным секретарём.

Папа делла Кьеза был доволен изучением личного дела Эудженио Пачелли и вызвал к себе одного из своих секретарей.

– Передайте эти папки монсеньору Гаспарри и подготовьте документы для возведения в сан архиепископа Эудженио Пачелли. Попросите монсеньора Гаспарри связаться с посольством Баварии и составить рекомендательные письма о назначении архиепископа Пачелли апостольским нунцием.

Через некоторое время новоиспеч?нный архиепископ уехал в Мюнхен, а Гаспарри регулярно поддерживал с ним связь, координируя его работу. Будучи Государственным секретарём, он н?с ответственность за дипломатическую и политическую деятельность Святого Престола. Он отвечал также за судебные органы, полицию, жандармерию Ватикана и папскую швейцарскую гвардию.

Всё же в конце войны делла Кьеза сумел восстановить отношения со многими странами, участвовавшими в конфликте, особенно с Францией – благодаря символическому жесту канонизации Жанны д’Арк. В конце года помощник Гаспарри принёс ему письмо, адресованное в Ватикан с настоятельной просьбой его прочтения Святейшим Отцом. Гаспарри поблагодарил помощника и распечатал письмо. Он прочитал его дважды, прежде чем позвонить одному из секретарей папы и попросить назначить ему срочную аудиенцию. Войдя в папский кабинет с письмом в руке, Гаспарри сказал:

– Ваше Святейшество, я получил письмо от одного португальского священника. На конверте написана просьба показать это письмо Святейшему Отцу. Когда я его прочитал, у меня не осталось и тени сомнения, что Ваше Святейшество должно немедленно ознакомиться с ним.

– Так прочитай мне его, Пьетро. Пропусти разные длиннющие приветствия, прочитай самую суть.

Гаспарри поклонился и начал читать:

«Несколько лет назад я проводил урок по подготовке детей к первому причастию, – писал португальский священник, – на который пришла одна девочка, что была на год младше всех остальных детей. Так как первое причастие дети должны получить в семь лет, я отказал шестилетней девочке и попросил её прийти через год. Она принялась плакать, а я, чтобы утешить её, стал разговаривать с ней. К своему удивлению, я обнаружил, что девочка совершенно готова к первому причастию без всяких уроков. Она получила его от меня вопреки правилам, да простит меня Ваше Святейшество!

Впоследствии примерно раз в год эта девочка, которую зовут Люсия, рассказывала мне, что иногда во время обеденной молитвы видела ангела, парящего в воздухе над деревьями, под которыми она пасла овец со своими двоюродными братом и сестрой. Так продолжалось в течение четырёх лет. После этого, 13 мая сего года, ей явилась сама Богородица и рассказала тайну, которую она должна раскрывать миру по частям и только в то время, которое ей укажет Пресвятая Дева Мария. Богоматерь сказала Люсии, что она будет долго жить, а вот её двоюродные брат и сестра скоро умрут. Я передал эту девочку на попечение моему духовному наставнику, отцу Хосе да Силва. Считаю необходимым довести эти события до сведения Вашего Святейшества, с глубочайшим уважением преклоняюсь перед Святейшим Отцом нашим, Франсиско Родригес да Круз».

– Кто этот отец Хосе да Силва, Пьетро? – спросил папа, когда Гаспарри закончил читать.

– Я свяжусь с нунцием в Португалии и всё о нём узнаю, Ваше Святейшество. Хотите, чтобы я оставил Вам письмо отца да Круза?

– Пусть оно пока будет у тебя, Пьетро. Принеси мне его потом вместе с отч?том, который пришлёт португальский нунций.

Гаспарри поклонился и вышел из кабинета папы.

Глава 4. 1918 год. Оставшиеся в живых

Рим

Бьянка Турки, двадцативосьмилетняя миниатюрная женщина, жила в римском районе Прати со своими родителями. Не будучи красавицей, до войны она не имела большого успеха у противоположного пола, а во время войны найти жениха и вовсе не представлялось возможным. Все её подруги давно вышли замуж, нарожали детей и ждали с фронта своих мужчин. Ко многим женщинам мужья не вернулись, многие дети остались сиротами, а Бьянка ещё не испытала ни радости любви, ни боли потери.

Первая мировая война, ставшая одним из самых кровавых конфликтов человечества, закончилась 11 ноября 1918 года, когда Германия наконец подписала перемирие, навязанное союзниками. За четыре года и три месяца на фронте погибло 650 000 итальянцев, из уцелевших более миллиона получили увечья на всю жизнь в результате тяжёлых ранений. Тысячи солдат получили психические травмы, сопровождающиеся частыми нервными срывами и стрессовыми расстройствами.

Не пощадила война и мирных жителей: около 60 000 итальянцев погибло в результате военных действий и почти полмиллиона умерло от голода или болезней. Гигиена как на фронте, так и в тылу была не на высоте. За возвращавшимися домой больными и истощ?нными солдатами потянулись эпидемии, распространяясь по Европе. Вернувшиеся из плена солдаты не могли сразу воссоединиться со своими семьями. Их поселили в общественных зданиях за городом в ужасающих условиях. Те, кому не хватило места, ютились в палатках на берегу реки, амбарах и конюшнях. Солдаты не чувствовали себя освободившимися из плена, они так же м?рзли без одежды и голодали.

В специально выделенных сооружениях бывших пленных допрашивали по несколько часов для выяснения причин их задержания, остальные целыми днями дожидались своей очереди. Военное руководство предпочитало держать всю эту массу людей в антисанитарных условиях вместо того, чтобы одеть и накормить несчастных, обеспечить им медицинскую помощь после долгих лет лишений. Правительство тяготили подозрения в дезертирстве, что было недалеко от истины, так как многие солдаты сдавались в плен, будучи измученными ужасами окопной жизни.

Вокруг историй о том, как вернувшихся из плена держали на допросах, не позволяя им войти в город, впоследствии воцарилась полная тишина. Вдруг солдаты начали умирать. Причину этих смертей вскоре выяснили: эта была «испанка», начавшая свирепствовать в Европе сразу после окончания Первой Мировой войны. Распространению «испанки» среди солдат, которых держали в наспех сооруженных лагерях, способствовало то, что уже и так ослабленные голодом люди содержались в неотапливаемых помещениях и антисанитарных условиях. Только тогда оставшимся солдатам было разрешено вернуться домой.

Сначала Италию захлестнул порыв энтузиазма: после огромных жертв долгая война была выиграна. На улицах и площадях Рима собиралась молодёжь, из последних сил пытаясь праздновать победу. Бьянка скорей из любопытства ходила на площади, где собирались солдаты, вернувшиеся с войны. Они хотели поделиться впечатлениями, познакомиться с девушками или просто отвлечься от тяжёлых воспоминаний. В один из таких вечеров на площади Венеции она и познакомилась с Джино Таманьини.

Высокий, стройный, хоть и слишком худой, с копной густых ч?рных прямых волос, он показался ей удивительно красивым. Он оживл?нно беседовал с группой ребят и девушек, среди которых Бьянка заметила некоторых знакомых. Она подошла и поприветствовала Франческу, которую знала с детства, хоть та и не была её близкой подругой.

– А, Бьянка! – закричала Франческа. – Иди сюда! Ребята, это Бьянка, – представила её бывшим солдатам девушка. – Бьянка, это Мауро, Давидэ и Джино.

Бьянка подала всем по очереди руку, вежливо улыбаясь. Джино тоже улыбнулся ей с высоты своего роста. Ему показалась забавной эта маленькая девушка, что была гораздо ниже своих подруг. Девушки и ребята вскоре разбрелись, и Джино предложил Бьянке прогуляться по улице Кавоур.

– Тебе не подходит имя Бьянка, – сказал он ей.

Девушка удивл?нно рассмеялась.

– Ничего не поделаешь! Я его не выбирала, мне дали его родители.

– Всегда можно что-нибудь сделать. Безвыходных ситуаций не бывает. Я буду звать тебя Лаура!

– С какой стати? – всё так же смеясь, спросила Бьянка.

– Мне нравится это имя.

– Но меня зовут Бьянка!

– А я буду звать тебя Лаура!

– Ты ненормальный! – Бьянка поймала себя на мысли, что ей весело с ним, и она не понимает, шутит он или говорит всерьёз. Но это веселило е? ещё больше. После шутливых перепалок она спросила его, что говорят ребята, вернувшиеся с войны.