Ностальгия вперемешку с забытым чувством боли. Я стал другим за эти годы. Говорят, человек не меняется, но я считаю иначе – привычки остаются, но всё остальное под воздействием катарсиса уже не может быть прежним.
Мне было приятно и страшно от того, каким я стал. Каким именно? На этот вопрос у меня не было ответа. Мое сознание – это кубик-рубик с одной оторванной гранью, но чтобы понять себя, мне нужно стать цельным. Увы, в мире практически ни у кого это не получается. И со временем мы начинаем понимать, что это норма. Каждый человек так или иначе искалечен внутри. За спиной каждого успешного паренька лежит темное прошлое, которое он заблокировал в памяти. Так решаются проблемы: мы не ищем их источник, но стараемся забыть его. И, возможно, в этом есть смысл.
Когда-то у меня был друг, которого никто не замечал. Исключением были я и персонал магазинов, который и мертвого заметит лишь бы впихнуть свой товар. Он жил словно городской призрак долгие годы, но хотел стать заметным, и это не давало ему покоя.
От безысходности он начал изучать языки программирования, которые ему легко давались. В итоге он пришел к мысли создать сайт, где каждый мог бы найти вторую половину, в том числе он сам. Решил внести в мир идею, способную изменить привычное восприятие поиска партнера. Через несколько месяцев он создал примитивную социальную сеть для одноразовых знакомств. Она имела стабильный спрос и даже частично окупалась.
Но этого было мало, и он написал приложение, в основе которого был искусственный интеллект, способный автоматически подбирать пару по содержанию анкеты и желаемой внешности. Удивительно, но программа работала безошибочно и каждый сразу находил то, что желал. Платформа стремительно набирала популярность и начала приносить внушительный доход. Он скопил состояние и стал любопытен людям. Там, где появляются деньги, всегда возникает интерес.
К нему отнеслись как к мессии или гуру, который принес в мир лекарство от одиночества. Каждый хотел быть его другом, а женщины мечтали завоевать его внимание.
Первое время он потакал неравнодушию дам в свой адрес. Но сердце его стало настолько черствым за время минувших страданий, что он не чувствовал ничего, кроме тоски по чему-то настоящему.
Как-то вечером мы сидели в кафе и обсуждали его проект. Он предложил заполнить анкету, но на тот момент у меня уже были отношения, которые мне не хотелось терять.
– Может, тебе самому стоит попробовать? – спросил я.
Немного подумав, он согласился.
Достав телефон из кармана, он зарегистрировался и загрузил свою фотографию.
Начался автоматический поиск, который продолжался несколько минут. Затем на экране возникла надпись: «К сожалению, ничего не найдено».
Он посмотрел на экран, затем повернул его ко мне.
– Не может быть! – удивился я.
Он попытался еще раз, но вновь безрезультатно.
После того случая он засел дома, копаясь в коде программы, но не нашел ошибки. Я понимал, что горечь прошлых обид сводит его с ума. Даже собственная разработка не могла ему помочь. Тоска перемешалась с болью, и он нашел единственный для себя выход…
Удалив программу и всё, что с ней связано, он покинул замкнутый круг одиночества, выйдя из окна. Никто, кроме меня, не мог понять, что привело к такому поступку.
Одиночество искалечило его, оставив в душе раны, которые так и не затянулись до самой смерти. После него ничего не осталось. Все, кто пытались создать подобное, не могли и приблизиться к его открытию. Всё вновь вернулось на круги своя, проделав путь длиною в человеческую жизнь.
Невольно вспоминаю строки любимого поэта:
Мой ангел, наклонясь над колыбелью,
Сказал: «Живи на свете, существо,
Исполненное радости, веселья,
Но помощи не жди ни от кого».[3 - Стихотворение «Мой ангел, наклонясь над колыбелью…» Уильяма Блейка.]
Кто-то из нас приходит в мир, просто чтобы уйти. В жизни может быть абсолютно всё, ровно так же, как и может и ничего не быть.
Поток мыслей утих, когда я увидел здание с надписью «Нотариальная контора».
***
Меня встретили словно постоянного клиента. Улыбчивая девушка предложила присесть и принесла чаю. Разместившись на черном кожаном диване, я осмотрелся.
На стенах висели благодарственные письма, грамоты и дипломы. В центре зала ожидания стояла статуя Фемиды с весами в руках. Я не верил в правосудие. В наше время закон на стороне того, кто готов заплатить больше или имеет множество связей, способных уберечь от любого наказания. Пример – мой сосед. Он избивал жену несколько раз в неделю, та пыталась сбежать, но он всё время возвращал ее назад. Угрозами или обещаниями он вновь и вновь запирал ее в «золотую клетку», а затем напивался и снова принимался за старое. Заявления на него писали все соседи, только никто не знал, что он – начальник всех местных полицаев. Однажды вечером его жену нашли мертвой под окнами. Злополучного мужа забрали в участок, а через пару дней отпустили за отсутствием улик. В местной газете почившую объявили психически больной, а ее бывший возлюбленный через год завел новую жену. И всё вновь пошло по кругу. Быть может, если бы та ситуация разрешилась иначе, я бы поверил в силу закона, но, как мы знаем, в таких историях «хэппи эндов» не бывает.
Через несколько минут ко мне вышел мужчина, похожий на старого раввина: черный пиджак, белая рубашка, борода почти до груди и очки, придающие деловой вид.
– Пройдемте, молодой человек.
Первое, что я увидел, попав в кабинет, – огромный черный сейф (я даже не мог представить, сколько он весит). В таких непременно нужно хранить что-то немыслимо ценное.
Жестом указав на стул, он присел напротив.
– От лица нашей конторы, я выражаю Вам искренние соболезнования. Это невосполнимая утрата. Я знал вашего отца. Он был хорошим человеком.
Я поблагодарил и спросил, о каком наследстве речь.
Открыв сейф, он начал что-то искать.
Внутри сейф был не менее внушителен, чем снаружи: несколько толстых железных полок с десятками увесистых папок, каждая из которых имела несказанную ценность. Каждый живущий в мире хочет оставить что-то после себя, а я стал одним из тех, кому перепадет часть оставленного.
«Старый раввин» положил одну из папок на стол. Натянув очки, он начал что-то внимательно изучать.
– Я сразу понял, что ваш отец – хороший родитель и честолюбивый человек: оставить такое наследство может не каждый.
– Что же там? – не терпелось мне.
Он протянул лист бумаги со списком всего отцовского имущества: личные вещи, машина, а затем я опешил… Далее перечислялось то, чего я даже не мог представить, – несколько миллионов и квартира в городе под странным названием «Иллюзион-Сити».
Я не мог поверить глазам. Ощущения были смешанные: с одной стороны, я ликовал, с другой, было неприятно, потому что, по моему мнению, я не заслуживал получить всё это.
– Что такое «Иллюзион-Сити»?
– Туристический город на другом конце океана. Очень молодой, о нем мало кто знает в наших краях.
Он попросил подписать несколько бумаг и, заверив печатью, объяснил, как и где я могу обналичить сумму. В конце он добавил, что для того чтобы стать полноценным владельцем квартиры, мне нужно приехать в тот город и оформить право на жилье.
Я поблагодарил и попрощался.
Выйдя на улицу, я посмотрел в небо и произнес тихое «Спасибо», не понимая, к кому обращаюсь: к Богу или к отцу. В тот момент мне захотелось поговорить с единственным близким человеком – мамой.
Мы редко виделись, хоть и часто созванивались. Мой образ жизни повлиял на наше общение. Она, как большинство, бодрствовала днем, я же просыпался к полуночи. Когда я жил по общепринятому распорядку, мы часто прогуливались и я рассказывал новости из мира технологий. Она, конечно, ничего не понимала (так как родилась в прошлом веке и ей привычнее было узнавать информацию из местных газет), но делала вид, что ей интересно. Телевизор нам обоим был чужд, ведь забивал голову бесполезной чепухой. На каждом канале – сфабрикованные новости, надиктованные бездумным ведущим, а сотни сидящих перед экранами верят всему, что им вещают. Несколько лет назад я еще не знал, что и сам стану участником этого спектакля, хоть и изберу своей сценой интернет, а не телевидение. Миллионы превращаются в зомби, не отдавая себе отчета, что та ложь, которую они впитывают в себя из средств массовой дезинформации, губит их. Отсутствие избирательности и критического мышления надевают ярмо на их шеи. «Поколение рабов», как бы высказался мой отец.
Я поднимался к квартире, путь к которой мог найти на ощупь. Едва я дотронулся звонка, дверь отворилась. Мама уже ждала у двери. Увидела ли она меня в окне или о моем приближении ей подсказало материнское сердце – не важно. Главное, она, как всегда, чувствовала меня.
– Как сходил?
Я рассказал обо всем, что узнал у нотариуса.
– Ты думал, что останешься ни с чем, но теперь можешь быть спокоен за свое будущее.
Она была права. Я полагал, что отец относился ко мне, как к проекту, вышедшему из под контроля. Но тогда я понял, что он стремился дать мне возможность стать тем, кем мне хотелось.
– Ты слышала про Иллюзион-Сити?
– Последние годы твой отец был скрытен. Всё, что я знаю, – он часто бывал там по работе, когда город только строился. Я не удивлена, что у него там имущество. Он часто говорил, что хотел бы жить южнее, и климат на том побережье был бы благоприятен для его здоровья.
Я предложил переехать туда со мной, но она покачала головой:
– В моем возрасте менять место жительства – рискованно и нецелесообразно. Мой дом здесь.
Взяв паузу, она продолжила:
– Ты всегда хотел пожить в другом месте. Это твой шанс. Попробуй.
Внутри меня бушевали противоречия: я не хотел оставлять ее одну, но жаждал перемен.
Чтобы облегчить свое тягостное состояние нерешимости, я протянул маме чек на полсуммы, оставленной отцом, и документы на его машину. Этих денег хватило бы, чтобы она не испытывала нужды ни в чем до конца жизни.
– Когда собираешься ехать?
Недолго думая, я ответил, что планирую на следующей неделе. Нужно было закончить несколько проектов и собрать вещи.
Весь оставшийся вечер мы просидели на кухне, вспоминая, как когда-то всё было по-другому. Такие беседы успокаивали меня. Мама была мне самым близким человеком, к кому я мог прийти, когда остальные двери были для меня закрыты, и доверить ей все переживания.
Перед уходом я обнял ее и пообещал звонить при первой возможности.
Садясь в такси, я чувствовал ее взгляд на своей спине. Я обернулся, и она, помахав рукой на прощание, улыбнулась. То было самым лучезарным моментом счастья.
4
Мне нужно было съехать со съемной квартиры и продать коллекцию книг. С первым было проще: я жил в центре, и было достаточно желающих поселиться в моей квартире, так что я не создавал проблем своим внезапным отъездом. Со вторым было сложнее: никто уже не читал в то время, по крайней мере на бумажных носителях – век электроники давал о себе знать. Всем было проще уткнуться в телефоны, почитывая цитаты из популярных книжонок, чтобы потом оперировать ими в светских диалогах, выставляя себя интеллектуалами, нежели допытываться до сути произведений. Мир менялся, и люди, словно тараканы, адаптировались к нему. Любители антиутопий обожают страшилки о том, что человечество движется к неминуемой гибели, я же считаю, что человек – самое живучее существо. Он выстоит и во время кризиса, и при войне, и в плену у врага. Мы подстраиваемся под все перемены, но все ли они делают нас лучше? Покажет время, но сейчас я в этом сомневаюсь.
Подав объявление о продаже книг, я сел за работу. Сегодня нужно было написать о преимуществах смартфона сомнительной китайской компании. Судя по характеристикам телефона, вы выбросите его через пару месяцев. Но заказ есть заказ, и в нем я должен подать информацию так, чтобы жизнь без этого устройства показалась вам блужданием в пещере, где вы прежде жили как приматы, неведущие, что земля круглая. Показать вам эту бестолковую игрушку с самых привлекательных сторон и лишь снизу мелким текстом указать всеми ненавистную фразу – «на правах рекламы» – которую вы даже не заметите. Затем самым крупным и броским шрифтом добавить информацию о скидке в пару десятков процентов по предзаказу и расширенной гарантии, с которой вы будете бывать в сервисном центре чаще, чем на своей нелюбимой работе.
Тренды создаются легко. Вначале производится продукт – чаще всего пустышка – затем вливаются деньги в его рекламу, которая окупается за ваш счет, причем с такой отдачей, словно вы покупаете панацею от всех болезней. И как только тираж будет распродан, фирма выпускает модель лучше, обесценивая предыдущую. Система проста, но работает, как часы, которые заводит стадный инстинкт – когда у одного барана появляется привилегия, другие хотят того же. Люди самые завистливые существа, и, если у кого-то появится дерьмо в блестящем фантике, сосед побежит покупать два таких.
Я отправил готовую статью дизайнеру, чтобы он добавил фотографии, и отложил ноутбук в сторону.
На мое удивление, у меня появился отклик на покупку книг – написала девушка.
– Куда мне подъехать?
Я отправил адрес и приступил к сбору вещей. Мне пришла мысль, что с такой суммой денег нет необходимости таскать за собой изношенные вещи. С одной стороны, я мог купить всё необходимое по приезде в новый город, с другой – оставить дорогую сердцу старую черную футболку с любимым злодеем из комиксов было кощунственным. Я никогда не цеплялся за материальное, но хотелось сохранить что-то на память. Я не тот, кто живет прошлым и страдает ностальгией, но тот, кто ценит те незначительные вещицы, что приносили радость, когда всё остальное было в убытке. Та футболка послужила мне верой и правдой несколько лет, когда я не мог позволить купить себе что-то другое.
Отправляясь в путь, нужно брать минимум – то, что не придется тащить огромными усилиями. За исключением себя самого, конечно, ведь от этого надоедливого прилипалы никуда не деться. Хотя, кто знает?
В дверь постучали. В глазок я увидел девушку. Она напоминала работницу библиотеки: черный пиджак, круглые очки и светлые волосы, которые излучали свет в полумраке.
Я отворил и пригласил войти.
– Не жалко продавать?
Я ответил, что все эти истории надежно сохранены в моей голове и мне не обязательно беречь их в твердом переплете.
– Книги ведь как неизведанные миры – открывая их, каждый раз находишь что-то новое, а если заплутаешь в пути, всегда можешь вернуться к указателю, который направит в верную сторону. Она была права. Любое творчество, как незнакомая планета, никогда не будет изучено до конца, ведь где-то между строк всегда будет скрываться то, что вновь заставит задуматься. Читая книги, я проживаю множество жизней, каждая из которых настолько же индивидуальна, насколько схожа с другой. От прочтения Лавкрафта – мороз по коже, после Сартра – тошнота по отношению к реальности, а несбыточные мечты Уэльбека готовят меня к уходу из экзистенциальности. Каждый раз, отправляясь в очередное книжное путешествие, я гадаю: выйдя из литературной комы, я очнусь вновь в своей квартире или всё прочитанное вдруг станет явью и я окажусь где-то за пределами привычной реальности. Быть может, я и вовсе стал забывать, что такое настоящая жизнь?
– Вы на машине? – спросил я.
Девушка кивнула.
– Я помогу спустить книги.
Складывая стопки книг в багажник ее «жука», я чувствовал, что отдаю часть себя, но решение было принято, и я должен был расстаться с вымышленными мирами, где провел так много и счастливых, и грустных, но всегда увлекательных часов.
Мы загрузили всю коллекцию в машину, и девушка протянула несколько трехзначных купюр.
– Будьте уверены, книги в надежных руках.
Этой фразой она развеяла мои сомнения, и я, поблагодарив, вернулся в квартиру.
5
Наступил день отъезда. Попрощавшись со всем, что держало меня всё это время, я отправился в аэропорт. Прежде я ни разу не летал. Поезда и машины были мне привычней. Я не боялся перелетов, скорее, мне больше нравились длительные путешествия: в пути я мог написать несколько статей, пару рассказов или просто наблюдать, как меняются пейзажи за окном.
Я прошел контроль и попал в зал ожидания, который так и пестрил бесконечными сувенирными лавками и кафе с немыслимыми ценами. Я мог позволить себе всё, что пожелаю, но что-то сдерживало меня от бездумных покупок. Я всегда был транжирой и имел обыкновение пускать деньги по ветру, как только они появлялись. Но то были незначительные суммы. Я всегда жил на грани бедности и привык пиршествовать сегодня, голодать завтра. Теперь же я ощутил всю тяжесть свалившегося на меня состояния. Богатство, в котором прежде я видел избавление от всех невзгод, вдруг стало для меня бременем. Каким все-таки беззаботным бедняком я был!
Мой выход был объявлен, и я отправился к длинному коридору. Показав посадочный билет, я поднялся на борт самолета.
Я был в восторге: потоки воздуха, запахи, которые я не ощущал прежде, кресла, расставленные рядами, словно ты в узком кинотеатре, где вместо экрана – крошечные иллюминаторы. Я чувствовал себя ребенком, которому впервые разрешили посетить аттракцион без сопровождения родителей.
Заняв свое место, я надел наушники. Мне было скучно слушать правила безопасности, ведь я понимал, что, если что-то случится на высоте в несколько тысяч метров, моя смерть будет неизбежна. А если я стану единственным выжившим на рейсе – это будет скорее проклятием, чем спасением.
