Дельце на двоих
Николай Иванников
В городишке Поляна-на-Озере творятся странные дела. Странные и страшные. И чтобы разобраться них, криминальный авторитет из Петербурга отправляет туда расторопного и смышленого вора по кличке Ромео. Ему необходимо найти того, за кем стоят все криминальные дела в Поляне-на-Озере.Маленький город – не означает маленьких проблемы. Ромео ждет большой сюрприз…Первая повесть из маленького цикла «Ромео».Обложка подготовлена с помощью нейросети Kandinsky
Николай Иванников
Дельце на двоих
Глава 1
В подъезде было темно и влажно, пахло канализацией. Вероятно, где-то, внизу в подвале, давно уже прохудились трубы, поэтому здесь царил такой тяжелый дух.
Впрочем, Ромео это было на руку – вряд ли найдутся желающие торчать в этом подъезде, чтобы пустить насмарку всю его тщательно спланированную операцию. Но дополнительные меры предосторожности он все же принял. Внизу, на площадке первого этажа, дежурил Толик Мокин по кличке Мока, десятилетний беспризорник, уже прекрасно разбирающийся во всех тонкостях предложенной ему работы и надежный во всех отношениях. В руках Мока держал метровой длины стальную проволоку, на дальнем конце ее, в туго затянутой петле, находился маленький серый патрон от строительного пистолета. Стоило войти в подъезд вернувшимся раньше времени хозяевам или случись еще что-нибудь непредвиденное, Мока должен был незамедлительно взмахнуть проволокой и ударить патроном, самым капсюлем, по бетонной ступеньке. Взрыв, который будет слышен не только всем жителям этого подъезда, но и на улице и даже в соседних домах, станет сигналом для Ромео: «Опасность!» Это будет означать, что надо покинуть место операции и затаиться.
Но это – на самый крайний случай. Даст бог, до этого не дойдет.
Бегом, прыгая через ступеньку, Ромео взлетел на пятый этаж, подошел к электрощиту и, отверткой подковырнув замок, открыл створку. Посветил фонариком. Сверху, с шестого этажа, из забитых цементом каналов шли вниз витые провода, много, штук десять. Один из них, бело-красный, был помечен – посередине скручен восьмеркой. Эту метку Ромео сделал два дня назад, когда готовился к операции и изучал в этом подъезде направление каждого провода. Достав кусачки, Ромео зачистил изоляцию – аккуратно, чтобы не перекусить тонкий провод. Потом извлек из внутреннего кармана небольшую схему, которую лично спаял на печатной плате не далее как сегодня утром, и прицепил оскаленные зажимы-«крокодилы» к оголенным проводам. Щелкнул тумблером. Неоновая лампочка на плате мгновенно замигала. Ромео перекусил провода над зажимами. Мигание тут же прекратилось, теперь лампочка горела без перерывов – прибор встал в рабочий режим.
Отлично. С сигнализацией покончено. Теперь можно хоть гранатой взрывать двери квартиры – тревожный сигнал на охранном пульте не сработает.
Закрыв створку электрощита, Ромео бросился наверх, на шестой этаж. Здесь на площадке горел свет – маленькая такая лампочка-свечка ватт на двадцать; толку от нее было немного, но все же посмотри сейчас кто-нибудь в дверной «глазок» – и потом, в милиции, он смог бы довольно точно описать внешность незнакомца. Это было нежелательно. Лампочку – долой. Ромео привстал на цыпочки и коротким движением крутанул лампочку против часовой стрелки. Свет погас.
Еще одной проблемой меньше.
Загремели отмычки. Первая, наружная дверь заветной квартиры отворилась без проблем, вторая же, внутренняя, имела целых три замка и отняла у Ромео несколько минут. Досадно, но простительно, тем более что в намеченное время он почти уложился.
Проникнув в прихожую, Ромео прикрыл за собой наружную дверь, а внутреннюю оставил открытой во всю ширь – на случай незапланированного отступления. Конечно, ничего незапланированного лучше не допускать, но, кроме точного расчета, в жизни присутствует еще и случай, и от его вмешательства не застрахован даже самый отточенный план.
Остановившись посреди прихожей, Ромео пошарил фонариком по сторонам. Сориентировался. Квартира была четырехкомнатная, плюс кухня и большая кладовая. Но это его не интересует. Интересует его в первую очередь спальня. Ведь именно там, как правило, все порядочные миллионеры устанавливают потайные сейфы. А в сейфах тех обычно хранятся самые ценные вещи.
Шагнув вперед, Ромео снова посветил фонариком по сторонам. Слева – гостиная, просторная, почти квадратная. В многочисленных зеркалах засверкали отражения луча от фонарика, блеснуло освещенное ими отражение самого Ромео. Мелькнули кожаные кресла, подмигнула одиноким бликом тяжелая дверца дубового серванта. В нем наверняка имелось чем поживиться, но пока не стоит тратить на это драгоценное время. «Главное – в спальне», – снова повторил себе Ромео, бросаясь вперед. Ванная, кухня, детская… О, вот и спальня! На кровати – в футбол играть можно. Спать на такой, вероятно, одно удовольствие.
Ромео перевел дух и осмотрелся со всей тщательностью. Белый шифоньер (на нем виднеются какие-то шапки и коробки), белое трюмо с тремя зеркалами все завалено косметикой, фантиками от жевательной резинки и еще почему-то рыжими париками. Сильно пахнет духами, кремом и чуть-чуть нафталином. Ковров на стенах нет – все в картинах, по последней моде. Может, сейф где-то под ними? Ромео стремительно проверил эту версию, убедился, что под картинами сейфа нет, и снова замер.
Где же, где? Несколько месяцев назад в Подольске он брал квартиру одного типа. Так тот устроил себе сейф в собственной кровати, под матрацем. Кровать была огромная, вроде этой, и очень тяжелая, к тому же ножки ее были наглухо прикручены к полу, и хозяину этот сейф казался чрезвычайно надежным. Но у Ромео поиск его и возня с замком заняли не более трех минут… Где же сейф устроен в этот раз?
Ромео толкнул кровать ногой. Она подвинулась. Подцепив матрац, Ромео задрал его вверх. Было бы странно, если бы сейф оказался там – таких совпадений не бывает, но проверить все же не помешает.
Пусто. Где еще? Луч фонарика заметался. Скользнул по полу, по паласу… Черт, а это мысль! Ухватившись за край паласа, Ромео задрал его. Пыли под паласом не было, значит, полы под ним моют регулярно. Паркет блестит как зеркало… Паркет? Странно – почему здесь, в спальне, пол паркетный, когда во всех остальных комнатах покрыт обычным линолеумом? И здесь пол гораздо выше – вон какой порог высокий, чуть не запнулся о него, когда заходил…
Ромео рывком отодвинул палас в сторону. Ага, что-то есть. Везде паркет уложен елочкой очень плотно, практически без щелей, лишь в одном месте прямоугольником виднелась темная каемка, которая для наметанного глаза Ромео обозначала наличие лючка.
Ромео присел на корточки, ладонью ощупал поверхность лючка. Так и есть – крышка. Довольно тривиальное решение, от профессионалов такие секреты плохая зашита, неужели это так трудно понять? Ромео надавил на лючок и слегка сдвинул в сторону одну из планок. Она с готовностью поддалась. Она и должна была поддаться – Ромео нисколько не сомневался в этом. Лючок, подталкиваемый пружиной, подпрыгнул, откинулся. Ага, под ним еще одна крышка, металлическая. Несгораемый, так сказать, шкаф. Замок на нем самый пустячный – должно быть, хозяин был уверен, что никому и в голову не придет искать под полом. Наверное, ему еще не приходилось иметь дело с профессионалами. И он не знает, как порой бывает просто открыть даже самый сложный замок. А тут дела – на пять секунд.
Вооружившись отмычками, Ромео взялся за работу, даже кончик языка высунул от старательности. Скоро звонкий металлический щелчок дал понять, что дело сделано. Ромео открыл крышку. Сейф был неглубокий, всего на ширину пространства между паркетом и бетонной плитой, но зато длинный. Лежали в нем перехваченные черными резинками пачки стодолларовых банкнот, штук десять; стояла деревянная шкатулка, в которой, к радости Ромео, оказалось под завязку ювелирных изделий из золота, платины и драгоценных камней самых разных цветов; и отдельно лежала завернутая в старую газету небольшая – с ладонь – икона с изображением странной плачущей женщины.
Хм, значит, икона. Ромео поцокал языком. Он не любил иметь дело с раритетами. Вкуса к таким вещам у него не было, и не будь эта икона упрятана так надежно, а стой, допустим, где-нибудь на трюмо – он никогда не обратил бы на нее внимания. Это не ювелирные изделия и тем более не валюта – тут нужен вкус и хоть немного образования. Но в данном случае ему повезло. Хозяин словно на блюдечке поднес ему эту икону: «Возьми, Ромео, сделай одолжение». Отказать трудно.
Ромео выгреб все из сейфа в свой саквояж и поспешил в гостиную. Там быстро обыскал сервант и обнаружил пару тысяч рублей, спрятанных в фарфоровой мае- ленке. Тоже бросил в саквояж. Нашел в серванте японскую видеокамеру под миникассеты и отправил туда же. Нашел фотоаппарат «Никон» – не дешевую «мыльницу», а профессиональную модель, чертовски дорогую, по всей видимости. В саквояж его. Что еще? Ах, да, золотой столовый набор на двенадцать персон в большой черной коробке, отделанной изнутри красным бархатом. Увесистая коробка. Ромео бросил ее в саквояж следом за всем остальным, золото звякнуло, и в ту же секунду за окном, на улице, послышался оглушительный грохот.
Толик Мокин. Живая сигнализация. Неужели спектакль в театре оказался настолько дерьмовым, что хозяева вернулись, не дождавшись конца? Впрочем, не важно. Пора играть отбой.
Ромео подбежал к окну, раздвинул шторы и выглянул наружу. У подъезда, под самым фонарем, стоял большой темный джип хищного вида. Дверцы его были распахнуты, наружу выходили два человека, еще двое были уже на крыльце. Нет, это не хозяева. Это нечто хуже.
Захлопнув саквояж, Ромео метнулся в прихожую. Выбежал из квартиры, бесшумно прикрыл за собой дверь, нажал кнопку вызова лифта и, спустившись вниз на несколько ступенек, прислушался. Снизу доносился топот ног. Сомневаться не приходилось – несколько человек поднимались вверх по лестнице. Не бегом, но все равно достаточно быстро, чтобы вызвать подозрение. Вот они добрались до четвертого этажа, протопали по площадке и устремились к пятому. Ромео напряженно ждал. Люди оставили за спиной пятый этаж, преодолели еще один лестничный пролет и вдруг остановились, увидев стоящего па ступенях Ромео. Сколько их и кто они – в темноте подъезда разобрать было сложно, но Ромео ни на секунду не усомнился: пришли за ним.
Подъехавший лифт с шипением раскрыл свои двери. На площадку вырвался сноп света из кабины, и
Ромео сразу же услышал короткое рявканье: «Это он! Взять его!»
Ромео кинулся в лифт. Тяжелый топот за спиной дал знать, что преследование не отстает. Влетев в кабину, Ромео нажал кнопку первого этажа; испустив дух, створки сдвинулись, но не успела кабина тронуться с места, как створки снова разъехались под яростным нажимом чьих-то огромных рук. Внутрь просунулась круглая лысая голова, лицо было искажено напряженной гримасой.
– Все, братан, приехали, – проскрежетал «гость», раздвигая двери до упора. – Выходи…
Откинувшись назад, Ромео уперся затылком в стенку лифта и с размаха ударил «гостя» ногой в лицо, каблуком своего тяжелого ботинка прямо в широкий прыщавый нос. Охнув, тот отлетел. Дверцы сдвинулись. Ромео опять долбанул кулаком по кнопке, и лифт тронулся. На удивление резво. «Лишь бы не отключили электричество, – подумал Ромео. – Глупая получилась бы ситуация…»
Лифт дернулся, остановившись. Ромео выскочил наружу, стремительно перемахнул через последний пятиступенчатый лестничный пролет и, всем телом вломившись в подъездные двери, очутился на крыльце. Замер. В нескольких метрах от него, у джипа, стоял очень похожий на давешнего «гостя» парень – такой же лысый, такой же огромный и с такой же напряженной гримасой на плоском лице. Одной рукой он удерживал за шиворот покорного Моку, а вторую, как только увидел Ромео, выставил вперед. Что именно сжимал в ней громила, Ромео не разглядел, но догадаться было несложно.
– Стоять! – приказал громила. – Подойди ко мне!
В этих словах наблюдалось явное противоречие, но Ромео решил не уточнять, что именно от него требуется. Он продолжал оставаться на месте. Тогда громила сделал призывное движение пистолетом.
– Подойди, я сказал! Живо!
«Ага, как же… – подумал Ромео. – Сейчас…» Оставаясь на месте с нарочито глупым видом, он быстро оценил возможные варианты отступления. Это не сложно сделать, тем более что громила, как видно, особым умом не отличается. Если быстро рвануть влево, перепрыгнуть через перила крыльца и юркнуть в темноту, в кусты под балконами – будет шанс уйти. Громила очень неповоротлив, и непонятно даже, как таких набирают в службу охраны… Или это вовсе не служба охраны? Почему не в форме? Да и как они могли так быстро узнать о краже, ведь сигнализация не сработала? Странно… Но предаваться удивлению нет времени – через считанные секунды здесь объявятся те, кто оставался в подъезде…
Сохраняя глупое выражение лица, Ромео качнулся влево, к перилам. «Уйду, как пить дать уйду. Черта с два вы меня возьмете…»
И вдруг громила сделал то, чего Ромео никак не ожидал. С необычайной легкостью приподнял Моку над землей, встряхнул, чтобы тот не трепыхался, и вдруг приставил пистолет Моке к виску.
– Дернешься – пацану конец, – сказал громила спокойно. – Живо ко мне, придурок…
Ромео растерялся. «Что же это за охрана такая? Он просто блефует? Странный блеф. И вообще, все это чертовски странно…»
Он пребывал в оцепенении совсем недолго, секунды три, но именно эти секунды и решили все дело.
Из подъезда с грохотом вырвались три человека. В одно мгновение они сшибли Ромео с ног, сбросили с крыльца, но быстро подняли, и Ромео сразу услышал:
– Дайте, дайте мне этого гада! Дайте, я ему вмажу!..
Ну конечно, это давешний «гость». Судя по тому, как он орет, удар каблуком в нос был весьма эффективным. Нос расплющился, съехал в сторону и был перемазан кровью. Желание «гостя» рассчитаться было вполне понятно. Придется терпеть.
– Только не в лицо, Женя, не в лицо, – услышал Ромео и не успел порадоваться столь трогательной заботе со стороны своих пленителей, как мощный удар в солнечное сплетение сложил его пополам. Дышать, понятно, стало затруднительно.
– Все, Женя, достаточно… В машину его, быстро. Уходим!
Ромео схватили под руки и зашвырнули в джип.
– И не дергайся, козел. Не то Женю держать перестанем…
Глава 2
«На чем же я прокололся? – думал Ромео. – Неужели сигнализация подвела? Нет, этого не может быть – прибор надежный, да и слишком уж долго охрана добиралась, а ведь тут езды не больше двух минут… Да и сомнительно, что это охранная служба. Тех охранников я изучал, у них форма, автоматы… И джипов я у них не наблюдал… Но кто тогда эти парни? Куда они меня везут?»
Он уже отдышался и осторожно пытался прощупать себе грудь – не сломаны ли ребра. Кажется, нет. Болят, но целые. Однако дышать по-прежнему тяжеловато.
Ромео покосился сначала вправо, потом влево на сидящих по бокам громил. Серьезные парни. Все на одно лицо – лысые, мощные, губастые и носатые. С такими действительно лучше не дергаться, задавят в момент. Но что интересно: Моку они с собой не взяли. Отпустили сразу же, как только Ромео оказался в джипе.
Выходит, это все же не охранники, и везут они его не в милицию, иначе не отпустили бы сообщника.
Но что, в таком случае, им от него понадобилось? Зачем суют нос не в свои дела? Что за времена, черт возьми – квартиру нельзя спокойно обокрасть…
– Куда мы едем, ребята? – спросил Ромео, пытаясь придать голосу хоть толику оптимизма.
Тип с разбитым носом немедленно повернулся и звонко хлопнул его по лбу раскрытой ладонью:
– Помолчи, ублюдок. Будь моя воля, я бы открутил тебе голову. Ты мне нос сломал, падла!
– Это случайность, – сказал Ромео. – Я метил в челюсть…
Громилы по бокам едва успели схватить взбешенного напарника за руки, когда тот ринулся к Ромео с явным желанием его задушить.
– Спокойно, Женя, не надо. Жираф сам с ним разберется…
Жираф? Ромео задумался. Жираф, Жираф… Если речь шла о том, о ком, он подумал, то дело принимало еще более странный оборот. В Питере было не так много Жирафов, которые были бы ему известны; собственно, был только один Жираф, и встреча с ним не предвещала ничего хорошего. Появилась мысль: уж лучше бы меня забрали менты… Встречаться с местными бандитами почему-то не хотелось. Даже с тем, кто снискал себе славу большого ценителя искусства, знатока классической литературы и вообще – человека интеллигентного. Имелись, правда, сведения, что прежде чем выбиться в высшие сферы питерского света, Жираф успел изрядно выкупаться в крови, но очень не любил, когда ему об этом напоминали. Ему нравилось, чтобы окружающие считали его натурой ранимой, возвышенной, ратующей за возрождение духовности, и время от времени он давал повод для появления новых слухов на эту тему. То картину принесет в дар местному музею (речь, конечно, шла не о современной мазне, а о вещах несравненно более ценных), то возьмет шефство над какой-нибудь издыхающей библиотекой, то ссудит деньги на строительство новой церкви, то организует ночлежку для бездомных… Естественно, в основном все это было обыкновенное очковтирательство, и после большой газетной шумихи все эти начинания сходили на нет: библиотеки опять начинало колотить в агонии, ночлежки закрывались, новая церковь не поднималась ввысь ни на метр, а дар музею оказывался вдруг не таким уж бесценным. Но все это обнаруживало уже после прекращения шумихи, и слухи о филантропстве Жирафа не переставали циркулировать. Правда, об источниках его богатства почему-то умалчивалось…
– Что могло понадобиться от меня Жирафу?
Спрашивая это, Ромео ни к кому не обращался, просто разговаривал сам с собой, но вопрос был произнесен вслух, и в ответ послышался короткий смешок.
– Скоро узнаешь, придурок. Жираф сам тебе все объяснит. Мы уже почти приехали…
Едва прозвучали эти слова, как джип, не снижая скорости, с визгом свернул в тесный дворик и остановился под огромными окнами старинного серого дома. Ромео вытолкнули из машины, двое схватили его под руки и поволокли к подъезду. Ромео даже и не пытался сопротивляться. Бессмысленность таких попыток была абсолютно ясна.
Его легко заволокли на второй этаж и поставили перед высокими, едва ли не в два человеческих роста дверями. Нажали на звонок и дали затрещину.
– Стой смирно. И постарайся быть вежливым, если не хочешь, чтобы тебе попортили внешность…
Громила справа оправил на себе пиджак.
– Попудри носик, – посоветовал Ромео.
Ему снова дали затрещину, но тут же торопливо поправили растрепавшуюся прическу, и двери перед ними плавно раскрылись. Толчок в спину заставил его быстро переступить через порог, и Ромео едва не уткнулся лицом в живот огромного парня в портупее. От парня пахло потом и пивом. Ромео с ужасом задрал голову.
– Ты не Жираф, – сказал он, пораженный этими размерами. – Жираф не может быть таким… таким крупным…
Но затевать с ним разговор никто не стал. Человек- гора просто взял его сзади за шею и поволок в глубь квартиры. Забросил в комнату, а сам остановился на пороге, скрестив на груди руки. Теперь о том, чтобы выбраться отсюда, не имея гранатомета, не могло быть и речи.
Затем Ромео услышал ехидный смешок.
– Рад познакомиться с тобой, Ромео. Наслышан о твоих подвигах, наслышан. Даже обидно как-то, что ты редко посещаешь наш прекрасный город…
– «Колыбель трех революций», – подсказал Ромео, все еще не видя своего собеседника.
– Да, – согласился с ним голос, – именно «колыбель», а ты так редко у нас бываешь. А мне бы очень хотелось познакомиться с тобой поближе. По-мужски, по-деловому, с бутылочкой, с закусочкой, за интеллигентным разговором…
– А баня? – спросил Ромео.
– Что – баня?
– Баня будет?
– Этого обещать не могу. Со временем, видишь ли, напряженка, да и врачи не рекомендуют. А разговор у меня срочный, и не хотелось бы, чтобы в самый ответственный момент меня хватил инфаркт.
