– Ага. Скажи, "Предводитель общества защиты выдр" рядом с таким уже не кажется сильной странным?
– Зато понятен ажиотаж. У меня там, видимо, у единственного с физиономией всё в порядке, ? тянусь за своим телефоном, открывая ватцап и протягивая ей. ? Почитай сообщения. Повеселись.
– Ого… ? листая диалоговое окно, присвистывает та. ? Мощно. Я не ожидала такой активности. О, а эта курочка предлагает стать для тебя персональной выдрой. Оу… Тебе даже обнажёнку шлют. Прикол, у этой сосок проколот, видел?
– Не всматривался.
Большинство сообщений даже не отрывал. Там уже по всплывающему началу становилось всё понятно.
– Да ладно. Неплохие ведь формы. О, а у этой ещё лучше. Но сто пудово фильтры наложены. Не бывает с таким весом бёдер без растяжек… Да, точно фильтры. Могла бы тогда и промежность свою подчистить, ? тьфу, блин. Она ещё и фотки досконально рассматривает?! Не, правда. Прям увеличивает и рассматривает! ? А вот эта тощая глиста. Рёбра торчат. Но тоже татушка прикольная. А ты чего им не отвечаешь? Обидятся же.
– У меня нет проблем с самооценкой, чтобы тратить на это время.
– Это ты меня сейчас решил оскорбить? Я порой переписываюсь. Когда скучно. Такие перлы иногда выискиваются.
– Фотки тоже им свои шлёшь?
– Не, это нет. Но на свидание несколько раз ходила.
– Зачем?
– Говорю же, скучно было. Последний такой забавный попался. Патлатый, с небрежно накинутым шарфиком. Манерный до жути. Театрал, одним словом. Творческая личность. Маяковского наизусть читал, а разделить чек в кафе только с калькулятором смог.
Прекрасно. Просто прекрасно. Это как вообще, нормально? То есть, меня она динамит, а вот с таким чмом ходит на свиданки!?
– Когда в следующий раз будет скучно, лучше напиши мне, окей? ? начинаю злиться. И ревновать.
– Да ну. Чего с тобой переписываться? Ты скучный. Ни одного смайлика. Сухой текст: да-да, нет-нет, буду во столько-то. И это называется: он с невестой общается. Где "спокойной ночи"? Где "доброе утро"? Где сюсюканья?
Чего? Стоп, она уже и в личную переписку с Дашей залезла?
Шустрая.
– А ты всё же попробуй хоть разок. Уверен, я тебя и здесь удивлю, ? сворачиваю с Невского на Лиговский проспект и заезжаю во внутренний двор через арочные ворота.
Стоит их пересечь и все городские шумы моментально отрезаются. Когда выходим из тачки, можно подумать, что мы и не в центре больше. Ни бесконечной вереницы людей, ни завываний с экскурсионных катеров, ни автомобильного гула.
Тишина и спокойствие.
Только лужи, узкий проход между фасадами, опадающая листва, шуршащая под ногами, и бесконечные сквозняки.
В Питере осенью малопривлекательно, но туристов всё равно хватает. Во все сезоны.
А вообще это забавно: в то время как толпы бродят по улицам, со скоростью света отщёлкивая на фотоаппарат каждый угол, ты ежедневно проносишься мимо, воспринимая памятники архитектуры лишь как условное обозначение.
"Встречаемся у Исакия, на нашем месте".
Или там: "Мне сегодня в сторону Васьки", имея в виду Васильевский остров.
Финка, Стрелка, Подкова, Смольный, Пять углов, Петроградка, Мариинка ? сокращений много, смысл один. Данность и обыденность.
Ох, и зажрались петербуржцы! Перестали ценить искусство. Я во всяком случае. За других утверждать не берусь.
Впрочем, к чёрту это искусство.
У меня есть другое, куда более важное творение Петербурга. Которому я придерживаю сначала дверь авто, а затем и домофонную.
Заходим с Пчёлкиной в парадную и на трясущемся открытом лифте поднимаемся на пятый. Она ничего не спрашивает, более того: сама жмёт кнопку этажа. Помнит с прошлого раза.
И в квартиру заходит как к себе домой. Стягивает шапку, сбрасывает кроссовки и чешет прямиком на кухню-тире-гостиную.
Планировку при заезде я поменял капитально, правда выпирающий отросток всё же оставить прошлось, там проходили трубы. Пришлось импровизировать, превратив выступ в барную зону. Да и диван хорошо к нему спинкой встал.
– Чай, кофе, что покрепче? ? спрашиваю, вымывая в раковине из-под ногтей остатки соуса.
– Чай. Чёрный. Без сахара. Если есть лимон, значит с лимоном.
– Принял, ? включаю электрический чайник.
Пока ковыряюсь в полках в поисках чая, теряю её из вида. И уже с дымящейся кружкой нахожу через несколько минут на пороге спальни. Стоит, подперев проём плечом и смотрит на кровать, которую я не удосужился с утра заправить.
– Воспоминания нахлынули? ? интересуюсь как бы между прочим.
Я-то отлично помню и стройное обнажённое тело, изгибающееся на простынях, и ласкающие уши стоны. Уверен, высокие потолки тоже прекрасно запомнили её звонкий голос.
– Да нет. Накидываю варианты.
– Какие?
Ева оборачивается ко мне, задумчиво оценивая с ног до головы.
– Что с тобой сделать.
– Со мной? Ты со мной можешь делать всё, что угодно.
– Вот и чудесно, ? кружку забирают и ставят на комод, а меня… властными толчками в грудь уводят к кровати.
Ближе и ближе, пока в приказном жесте не роняют на неё окончательно. После чего забираются следом, усаживаясь сверху.
На меня.
Ого. Что творится-то.
Затаив дыхание, наблюдаю как Пчёлкина с деловитым видом принимается расстегивать пуговицы на моей жилетке.
Тянусь помочь ей, за что получаю по пальцам.
– Не шевелись, ? строго цыкают и продолжают как ни в чём не бывало. За жилеткой наступает черёд рубашки. Смутно чую подвох, вот только поздняк метаться ? уже начинаю заводиться и неосознанно тянусь к её заднице, за что снова получаю. ? Я сказала: не шевелись.
Не шевелись?
На мне сидит сногсшибательная красотка, а мне и прикоснуться к ней нельзя?
Нет. Дело точно нечисто, но мне уже банально любопытно, чем дело кончится.
Жилетка, рубашка ? всё расстегнуто. Следом идут брюки: звенит металлическая бляшка, а кожаный ремень вытаскивается из петель, чтобы…
– Ммм… ? я больше озадачен или заинтересован? Не знаю, но не сопротивляюсь, позволяя связать свои запястья и, задрав их, привязать к деревянным рейкам изголовья. ? И что дальше? ? с наслаждением вдыхаю запах наклонившейся Евы, щекочущей кончиками упавших волос мою щеку.
Не отвечает. Заканчивает и, перепроверив узел, резко выпрямляется, юрко соскакивая обратно на пол.
Что, и это всё?
Нет. Не всё.
Возвращается.
Осёдлывает меня обратно, мало смущаясь выпирающему из частично стянутых штанов стояку. Дико извиняюсь, но я не при чём. Меньше ёрзать на мне надо было.
– А дальше по графику у меня чаепитие, ? дуя на прихваченную кружку и отпивая, невозмутимо отвечает Пчёлкина. ? А ты лежи, яхонтовый. Отдыхай.
Глава пятая. Люся
POV Климов
Меня просто выносит на хохот.
– Ты бесподобна. Правда.
Пчёлкина невозмутима.
Невозмутимо лезет пальчиками в горячий чай, невозмутимо достаёт горячий лимон, невозмутимо надкусывает его.
И невозмутимо отвечает:
– Продолжай.
– Продолжу. Могу даже наглядно показать. Но для этого тебе придётся меня развязать.
– А сам?
Это вызов?
Окей, вызов принят.
Предпринимаю попытку высвободить руки, но стянуты они добротно.
Хм.
Нет, правда ? добротно. Со знанием дела.
Что наводит на соответствующие вопросы.
– Я чего-то о тебе не знаю? ? подозрительно поглядываю на её самодовольную улыбочку. ? Ты заканчивала курсы БДСМ?
– Как знать.
Предпринимаю ещё одну попытку, но нет.
Так. Что-то становится уже не особо забавно.
– Помочь не хочешь?
– Зачем? А как же повеселиться?
– Повеселиться ? это хорошо. Не заиграйся только. Чтоб потом не пожалеть.
– Тю. Угрозы? Как не спортивно, ? закусив лимон, ко мне снова наклоняются. Угощают.
Мимолётно соприкасаемся губами, когда я забираю его.
Ммм. Сладко и кисло одновременно.
Интересный микс.
– Почти поцелуй, ? замечаю.
– Почти.
– Повторим? С продолжением?
– Я бы повторила, но я ведь не настолько хороша, чтобы бегать за мной, умоляя о сексе.
Сначала не понимаю, а потом… понимаю.
И снова начинаю хохотать.
Вот честно, в последний раз я так много смеялся с девушкой… Ещё в универе, наверное.
– Вот оно что. Оскорбилась, значит, и решила проучить.
