Ника Эльба "Неопалимая купина. Путевые заметки"

Промышленный Пятьсот Седьмой,
Термометровый и «Лаборприбор»,
Чем Клин гордился, канули как будто в воду
В эпоху перестройки незабвенной,
И юный мир о них забыл.
А некогда Клин славен был мануфактурой ткацкой,
Да и скорняжных заведений много был в нём,
И обеспечивали граждан тут не только сапогами,
Но и штиблетами, и платьем —
Одеты и обуты были славно собственным сырьём.
Но город хорошеет с каждым днём —
Дворец ледовый появился в нём,
И ДШИ на загляденье,
Как в сказке дивное виденье.
И набережная приобрела спортивный вид,
И это о заботе мэра говорит.
Желаю долгих лет тебе, старинный город,
И чтобы дух твой был всегда могуч и молод.

Отчий дом

Есть в Подмосковье чудный городок, зовётся Клин
Уже почти семь сотен лет.
А вы хоть раз бывали в нём?
Там родилась я, был там отчий дом —
В расположении военной части,
Что звался «дом полковника слепого», —
На берегу реки Сестры стоял
Средь рукавов её, ольхою обрамлённых.
Осталось там и детство опалённое,
Да и отрочество моё,
Где босиком я бегала по травам,
Где сны свои в альбоме детском рисовала,
Где грезила, мечтала и летала
Среди кувшинок жёлтых, ирисов, осоки
С цветными бабочками наперегонки,
Плела среди цветов венки —
И оными чело своё венчала,
Как утра светлого начало.
Там вёсны бурные встречала
И слушала, как речка лёд ломала,
И первые подснежники искала у реки,
Что россыпью сияли средь ольхи.
Зимой в снегах пушистых утопала,
На лыжах и коньках, как метеора, летала,
И за окном снегирь меня дивил,
Что на сирени почки теребил.
Стрижей отлёт осеннею порою
Я грустно провожала и мечтала
За ними вслед лететь в неведомые дали,
Чтоб посмотреть, что там за горизонтом —
Быть может, от людских обид там нет печали,
А есть страна волшебная из грёз,
Где радость творчества царит
И где не знают горьких слёз.

Душистое цветенье сада

Душистое цветенье сада
И дивное дыхание сирени
С приходом солнечной весны,
Как будто в сладком сне,
Одаривало вдохновеньем.
Дурман цветущих лип,
Шиповника пьянящий аромат,
Айвы японской нежные флюиды
Являлись мне как дивный райский сад,
И, затаившись от дворовых недругов в густой траве,
Свои волшебные мечты лелея,
Парила над цветущею землёй,
Как маленькая золотая фея.

Летающие коньки

В далёком нежном детстве
Фигурные коньки мне были как для птицы крылья,
И я скользила ласточкою дивной
По глади зимнего замёрзшего пруда,
И не беда, коль мой полёт
Сменялся вдруг скольжением плашмя —
Понаблюдать таинственный подлёдный мир
Мне представлялся редкий случай.
Как под прозрачным льдом,
Где, словно под стеклом,
Чернющий жук-плавун вальяжно проплывает,
Резные водоросли мир сей обрамляют,
И ты вдогонку рыбкою за ним скользишь.

Летающие лыжи

На лыжах, как и на коньках,
Зимою снежной приходилось мне летать
С высоких клинских гор пушистых —
С таких высот, что аж захватывало дух,
И представлять себя снежинкой серебристой,
Летающей над белоснежною спящею землёй,
Украшенной орнаментами россыпей коричневых семянок липы
На лаковых покровах настом блещущих снегов,
Как будто праздничный пирог,
Усыпанный корицею душистой,
Который мама нам пекла и для гостей,
И даже для моих прелестных кукол —
Для милых кукольных друзей
На Новый год, который мы встречали
Ещё неразделённой нашею семьёй,
И мир был сказочней, уютней и теплей.
С тех пор семья моя мне только снится.

Бывало и такое

Зима в то время испытанием для нас была —
В мороз наш дом лишь маленькая кафельная печка согревала,
И для неё мы с мамой уголь и дрова
Возили по частям на хлипких детских санках
Из кучи дров, что свалена была с машины у моста
(От нас в трёх километрах:
Подъезда к дому вовсе не было у нас тогда.)
И после этого в сарае
При минус тридцати
Большие чурбаки на части надо было распилить,
Чтоб, разрубив потом их на дрова,
Возможно было ими печку растопить.
И я в помощниках у мамы в минус тридцать,
Пытаясь из последних детских сил
Двуручную пилу к себе тащить,
Она же, извиваясь, в древе застревая,
Никак не хочет каменный чурбан пилить.
И вот под мамины стенанья и призывы не сдаваться
Нам удавалось с горем пополам
С дровами до печи добраться
И наконец-то печку растопить.

Сказочный Палех

Как Палех в детстве чаровал —
Не передать сие словами!
И в книги с Палехом войти
Так запросто могла тот час
И, уверяю в этом вас,
Могла там прогуляться я
Средь рощ его цветных кудрявых,
Из голубого родника воды испить,
И в хороводе с девами кружить,
И в новогодних их участвовать забавах.
Мир Палеха был для меня
Чудесной сказкою объят:
В любую пору цвёл там дивный сад,
Со мною распевали песни птицы и цветы,
И музицировал Эол на струнах арфы золотых.

Ностальгия. Остров детства

И вновь я у реки Сестры
Стою у пепелища дома
И обнимаю лип возросшие
В синь необъятную небес стволы,
К ним приникая сердцем, словно к давним
Златое детство помнящим моё знакомым.
Теперь одни лишь эти липы остров детства стерегут
И в памяти хранят былые дни,
Когда шатрами золотыми, цветением медовым
Так душу радовали детскую они.
Но дважды в реку не войдёшь —
Она уносит вдаль былое,
Да и река уж не река —
Вкруг вас заросшее озёрье.
Но в парке у реки ещё благоухают розы,
Чаруя вас своей неувядающей красой,
Моё воспоминание о детстве нежном – те же розы,
Что, не прощаяся с прошедшим летом,
Одаривают вас своим незабываемым чудесным ароматом.
И изумительным роскошным цветом.