что мать земля дрожала и стонала
в тот радостный надежды новой миг.
Услышали их шум Филистимляне.
Хотят узнать, чего шумят они?
И узнают – кричат Израильтяне –
ковчег Господень в стан к ним принесли.
Филистимлян окутал тёмный страх:
Один Еврейский Бог на их устах.
И говорили: «Горе нам и горе!
Такого не бывало никогда
Их Бог велик на суше и на море!
Пока Он с ними, нам грозит беда!
Никто нас от позора не избавит.
В пустыне поразил Он Египтян.
Землёй и небом, и людьми он правит,
от гибели храня Израильтян.
Чтоб нам в порабощении не быть,
должны мы дух свободный укрепить.
Пойдём же завтра в бой, сразимся с ними»!
И грянул бой! Язычники напали
и пешими и конными своими.
И верх они в сраженье этом взяли.
Хоть и средь них потерь в бою не мало,
Израильское воинство разбито.
Израильтян там тридцать тысяч пало,
их кровью поле бранное омыто.
Ковчег завета не уберегли,
Финееса и Офни не спасли.
В тот день в Силом вернулся некий воин –
одежда в клочьях, прах на голове.
Его рассказ, как гром, обрушил горе –
в тоске безмерной восстонали все!
А старый Илий, сидя у дороги,
всё ждал известий из полей войны.
И за ковчег он Божий был в тревоге,
и знать хотелось, как его сыны.
Лихие мысли шли ему на ум,
когда услышал громкий стон и шум.
И к Илию, бежавший из сраженья,
пришёл печали вестник и сказал:
«Израильтян постигло пораженье.
Перед врагом Израиль побежал.
Погибли вместе Офни и Финеес,
ковчег завета вынесли враги».
И замолчал, продолжить речь, не смея,
Стоял и думал: «Боже, помоги»!
Лишь только Илий это осознал,
как, помрачившись, наземь он упал.
В те дни был Илий старым и тяжёлым.
Упавши, он сломал себе хребет.
И умер тихо, дум тяжёлых полон.
Судьёй Израиля пробыл он сорок лет.
Смерть Илия
Жена Финееса беременна была.
И, получив известия плохие,
она упавши, сына родила,
но роды эти были непростые.
Потерей всех родных потрясена,
родив младенца, умерла она.
Назвать его успела, умирая.
Сказала: «Имя сына: «Ихавод».
Так потому его я называю,
что он родился в дни больших невзгод.
Я в день потери Божьего ковчега
и смерти свёкра с мужем родила.
Бесславье и позор теперь навеки.
Израильская слава отошла.
Бесславье ждёт в цепи грядущих лет.
Без Божьего ковчега жизни нет.
Глава пятая
Проклятие над храмом Дагона и Азотом, когда внесён был туда ковчег Господень; То же над Гефом и Аскалоном.
Ковчег Господень из Авен-Езера
Филистимляне принесли в Азот.
И в храм Дагона – главный символ веры,
его поставил радостный народ.
И пролетела ночь, а утром ранним
Дагон лежал, к земле лицом своим.
Его подняли вновь Филистимляне,
обряды совершили перед ним.
И снова утро. О, ужасный вид:
Дагон разбитый на полу лежит.
Перед ковчегом Господа всё тело,
а голова и руки в стороне.
И тотчас же капище опустело,
