– Hi! – широко улыбаясь, приветствовала она меня. – My name is Jocelyn. Jocelyn Henderson. I'm from Portland, Maine (Привет! Меня зовут Джослин. Джослин Хэндерсон. Я из Портленда, штат Мэн).
– Nice to meet you (Приятно с Вами познакомиться). I'm Serge Novikov, Yuzhnomorsk. Джослин, – я сразу стал называть её по имени, – ты, случайно не из потомков пассажиров "Мэйфлауэра"
? – зачем-то спросил я (естественно, по-английски; честное слово, я не хотел подковырнуть её, как-то само вырвалось).
– Yes. How did you guess? (Да. Как ты догадался?) – она явно была удивлена и польщена одновременно. – My ancestors arrived in New England in 1620 (Мои предки прибыли в Новую Англию в 1620 году).
– Very cool!
– Сергей, Джослин введёт тебя в курс дела, – сказали Лили, – а я пока вас покину. – Помахав ручкой, она удалилась.
Мне вдруг показалось, что я её где-то раньше уже встречал, но где и когда – вспомнить не удавалось… Джослин жестом пригласила меня следовать за ней, и мы направились к зданию, похожему на ангар, возвышавшемуся метрах в пятидесяти от нас. Внутри здание и оказалось ангаром, в котором стояли ещё один вертолёт, побольше, и маленький двухместный самолёт (как выяснилось впоследствии – это был "Элитар-202"). На их дверцах красовался логотип "NZO" (я вспомнил, что и на "нашей" вертушке были те же буквы). Кроме того, там парковались легковые автомобили разных марок – около десятка. Одна стена была загромождена большими коробками, помеченными теми же тремя буквами, рядом стоял автопогрузчик Samsung.
– Да у вас тут приличный авиа- и автопарк, – удивлённо пробормотал я.
– Здесь ещё не все наши устройства, – ответила Джослин. Мы прошли через зал и оказались перед металлической дверью, за которой была лестница, ведущая вниз; спустились на четыре пролёта и оказались в большой комнате, уставленной десятком компьютерных столов, за одним из которых сидела симпатичная еврейка, брюнетка лет двадцати трёх, в таком же камуфляже. Джослин подвела меня к соседнему столу и указала на кресло, стоящее рядом.
– Серж, извини, что вытащили тебя из постели ночью, но на то были причины, поверь мне. А теперь, пожалуйста, покажи свои документы, – попросила она с такой же широкой улыбкой (дежурной американской – отметил я), что и при встрече. Я протянул ей извлечённые из кармана водительское удостоверение и паспорт. Она мельком просмотрела их и оставила у себя.
– А загранпаспорт у тебя есть? – поинтересовалась она.
– Есть, но он остался у меня дома.
– Ты можешь дать мне ключи от машины и квартиры и написать свой адрес? – она протянула мне листок бумаги и ручку.
– Зачем? – удивился я.
– Наша сотрудница, – она кивнула в сторону соседнего стола, – отгонит твою машину к дому и привезёт твой паспорт.
– А куда мне придётся ехать?
– Я тебе это расскажу позже, а пока прошу поверить: всё, что тебе придётся сделать, для тебя так же важно, как и для нас, – она обвела рукой зал. Несколько обескураженный, но почему-то сразу поверивший ей, я достал ключи и, черканув на бумажке адрес и код домофона, протянул Джослин.
– Паспорт лежит в верхнем ящике моего письменного стола, там же – зарядка для телефона, надо захватить; ящик не закрыт. Да, и ещё, у меня остался гореть свет в прихожей, – я кивнул в сторону брюнетки, – попроси свою сотрудницу, – я улыбнулся, – пусть выключит, если её это не затруднит. И вот что ещё, – я замялся, – у меня в "бардачке" лежит… пистолет, пневматический, можно его забрать и отнести домой, в ящик стола?
– OK, – она не удивилась и отдала приказания девушке. – А теперь пойдём, я покажу тебе твою комнату.
В сопровождении Джослин я вышел из компьютерного зала. Мы поднялись на два пролёта и вошли в коридор с десятком дверей на одной из стен. На "моей" двери была табличка "203". Джослин открыла её ключом, и мы вошли в маленькую прихожую с двумя дверями, слева оказался санузел, справа – небольшая комната с кроватью, накрытой голубым покрывалом, тумбочкой (на которой стоял ночник – матовый шар на короткой ножке), столиком, креслом и небольшим холодильником; на стене висел плоский телевизор (24 дюйма – определил я на глаз). В противоположной стене был встроенный шкаф-купе.
– Располагайся, можешь принять душ и переодеться, – с очередной улыбкой сказала моя провожатая, – я зайду через полчаса.
С этими словами она вышла, прикрыв за собой дверь. Я открыл шкаф – в нём висели на плечиках две рубашки (белая и кремовая), тёмно-синий спортивный костюм "Adidas", серая футболка, ещё какие-то шмотки; внизу стояли кроссовки "Reebok" (из любопытства я взглянул на размер – 44-й! как они узнали?); на полке лежала стопка постельного белья. В тумбочке нашлись полотенца и бельё: майки, трусы и носки. Да они всё предусмотрели! Чёрт! Значит, я застряну тут надолго… Решив пока не комплексовать по этому поводу, я, захватив бельишко, двинулся в душ. Там тоже было всё тики-таки: туалетное мыло, шампунь, гель для душа, дезодорант, зубная паста, щётка, запечатанная в полиэтилен электробритва, лосьон – можно культурно чилить… Принял душ, переоделся в тренировочный костюм, взял в холодильнике банку пива (оказалось голландское – "Grossmeister"), сел в кресло, взяв в руки пульт, и включил дуроскоп. На "России 24" начались "Вести" (было 5 часов утра). Я узнал, что: вчера, 15 сентября, в Кемерово в память о погибших в результате пожара в торговом центре "Зимняя вишня" открыли "Парк ангелов", в Улан-Удэ на митинге против полицейского беспредела и за повторные выборы мэра города около тысячи протестующих встретили губернатора Бурятии Цыденова криками "Позор!" и "В отставку!", соседний президент-комик – Greenский – что-то такое вякнул в адрес нашей страны и т.д. В это время раздался стук в дверь (я разрешил войти) и появилась Джослин. My God! Она была одета в ярко-жёлтую футболку с красными буквами "NZO" на груди и бежевую, очень короткую, мини-юбку (кажется, это называется микро), под которой выделялись идеально стройные ножки в колготках телесного цвета, обута она была в изящные перламутровые туфли-лодочки. Увидев мою обалдевшую физиономию, она расплылась в своей ослепительной улыбке и спросила, готов ли я пойти с ней. Я, всё ещё пялясь на её красивые ноги, кивнул, потом запоздало попросил подождать – мне нужно переодеться. Она сказала, что это не обязательно. Я выключил ящик, и мы пошли. По дороге я поинтересовался, что означают буквы на выпуклостях её футболки; от них (букв, конечно) трудно было отвести взгляд.
– "New Zealand Oranges"? ("Новозеландские Апельсины"?) – сострил я.
– "Netherlands Zebra" Organization (Организация "Нидерландская Зебра") – с улыбкой ответила Джослин.
– Вы поставляете непарнокопытных из Голландии? – всё ещё пытался шутить я.
– Нет, – она снова улыбнулась (если она будет так интенсивно улыбаться при каждом слове, у неё скоро появятся мимические морщинки – подумалось мне), – наша организация продаёт прозаические матрасы и маты для спортзалов.
Я вспомнил коробки у стены ангара и кивнул, правда, абсолютно не понимая, для чего я мог понадобиться фирме, торгующей "уссатыми полосатыми". Мы пришли в небольшое помещение, в котором были четыре столика, на четыре места каждый, и барная стойка, за которой, правда, никого не было. Указав мне на один из столиков, Джослин подошла к кофемашине, вставила капсулу и включила её; через несколько минут она повторила свои манипуляции, и вскоре передо мной стояла чашка горячего ароматного кофе. Взяв вторую чашку и прихватив за стойкой упаковку крекеров, она уселась напротив меня.
– Ты пьёшь кофе с сахаром? – поинтересовалась Джослин. Я кивнул, она передала мне пакетик сахарного песка. Мы выпили кофе, я поблагодарил и поинтересовался, что дальше? Она взглянула на меня, улыбнулась своей голливудской улыбкой и сказала:
– Серж, выслушай меня, по возможности, не перебивая.
Я напрягся – такое начало не предвещало хорошего продолжения.
– Мы, – она неопределённо повела рукой вокруг, – занимаемся не только бизнесом. Ещё одним полем деятельности нашей организации является сбор информации, – она заметила, что я нахмурился, и продолжила, – нет, ты не понял, мы не разведка, нам нужна информация другого рода. Мы ищем людей (точнее, человека), которые избраны для выполнения величайшей миссии в истории человечества. Я пока не могу открыть тебе её суть, ты узнаешь о ней в своё время, – она заметила моё недоверие и закончила, – скоро. А пока отдохни немного, в 8 часов я тебя приглашу на завтрак.
Затем меня проводили до двери моей комнаты. На моё предложение зайти Джослин, лукаво улыбнувшись, покачала головой. Я вошёл в the chamber и, скинув кроссы, плюхнулся на кровать, прямо на покрывало. На часах было 5:30 – можно пару часов покемарить, если удастся заснуть…
Видимо, я всё-таки задремал, потому что разбудил меня стук в дверь. Я вскочил и, на ходу приглаживая волосы, открыл. На пороге стояла Джослин – снова в униформе и, как всегда, с улыбкой до ушей.
– Morning! – радостно приветствовала она меня.
– Hi! – подавляя зевоту, сонно ответствовал я. Попросив её подождать пару минут в кресле, я отправился в санузел, захватив свою одежду. Через шесть минут, умытый, побритый и одетый в свою рубашку и джинсы, я предстал перед Джослин. Мы пошли в кафешку, в которой были рано утром. Там уже сидели за столиками две девушки в такой же униформе, за стойкой стояла ещё одна – в белой блузке.
– Morning! – обратилась к ним Джослин. Я тоже пробормотал что-то вроде "hello", изобразив подобие улыбки. Они в ответ кивнули, тоже улыбнувшись. Мы уселись за один из столиков, и нам подали завтрак: яичницу с помидорами и сыром, тосты, сливовый джем и апельсиновый сок. Поинтересовавшись, буду ли я есть яичницу, и получив мой кивок в ответ, Джослин приступила к завтраку; я последовал её примеру.
– Скоро, – она взглянула на часы, – начнётся рабочий день. Я должна тебя познакомить с нашими сотрудницами.
– А что, у вас здесь одни женщины работают? – спросил я.
– В основном, да. А ты что-то имеешь против?
– Нет, совсем даже наоборот, – я усмехнулся, – приветствую такое положение дел. Но женщины совершенно по-другому подходят к решению… некоторых проблем, чем мужчины.
– Хуже?
– Нет, просто по-другому. По-моему, женщин стоило бы выделить в отдельный подвид Homo sapiens femina (человек разумный женский) в отличие от Homo sapiens masculinum (человек разумный мужской).
– Почему? Из-за анатомических особенностей или, может быть, физиологических? – она опять улыбнулась.
– Скорее психологических… К тому же женская логика настолько отличается от мужской, что заслуживает того, чтобы быть предметом научного исследования; представляешь, сколько диссертаций можно защитить по этой теме…
– Have you read John Gray? Men are from Mars, Women are from Venus?
– Да, но я бы не стал расселять женщин и мужчин на разные планеты; я за мирное сосуществование, – теперь уже улыбнулся я. Джослин заливисто рассмеялась:
– Я вижу, Серж, ты не сторонник раздельного обучения девочек и мальчиков, не так ли?
– Ни в коем случае! – я сделал испуганное лицо, чем вызвал очередной взрыв смеха. С ней положительно было легко общаться. – Но ведь ты не станешь отрицать и тот факт, что самая первая женщина – некая мисс Пандора – выпустила из горшка (или ящика, как принято говорить) в мир все несчастья? Причём, надежду она в народ почему-то не пустила…
Она комично нахмурилась и развела руками, как бы отстраняясь от этого события.
– А вообще, название Homo sapiens – это несколько нагло звучит, скорее подошло бы видовое имя Homo feram – Человек дикий, так как большинство населения нашей планеты относится именно к этой категории.
Джослин снова улыбнулась. Мы направились в компьютерный зал.
– Послушай… Джо – можно я буду тебя так называть?
Она кивнула.
– Мне надо позвонить своему начальству – сегодня понедельник, и я должен быть на работе.
– Позвонишь. И вот что скажешь: тебе необходимо срочно уехать, внезапно появилась возможность побывать в Израиле, грех упускать такой случай. Попроси оформить отпуск на месяц – ты же в этом году ещё не использовал отпуск.
Мелькнула мысль: откуда она всё знает? Немного обалдевший от такого поворота событий, я спросил:
– В Израиль? А… зачем мне туда? И откуда ты знаешь, что я…
– Не был в отпуске? Ну, мы о тебе знаем довольно много. Например, что ты корреспондент газеты, как её… "Yuzhnomorskiye Vedomosti", извини, если неправильно назвала – у вас такие сложные наименования. У тебя есть публикации в ваших региональных издательствах и даже в столичной газете. Знаем, что твой отец – профессор-ориентолог, что фамилия твоего great grandfather – Neumann. И ещё – девять лет назад ты потерял любимую девушку, Helen Lisitsky (я правильно произнесла?), прости за это напоминание, мне очень жаль, – она уже не улыбалась.
Я похолодел. Твою мать! Да они собрали на меня полное досье! Ничего себе, пердимонокль
! Не шпионы, как же! Чёрт, кажется я влип в полное shit, причём по самые balls и даже выше! Откуда они узнали про Лену? Мысли путались, видимо, я побледнел и изменился в лице, потому что Джо схватила меня за руку как раз там, где у меня был шрам, и встревоженно заглянула мне в глаза:
– Serge, are you OK?
Меня всегда умиляло, когда в американских триллерах и боевиках кому-либо, пережившему серьёзное потрясение и, к тому же, жутко пострадавшему, задавался этот дежурный вопрос. На миг почувствовал себя Рэмбо и даже улыбнулся:
– Yes, I'm fine.
Она отняла руку и, увидев отметину, спросила:
– What's it?
– Бандитская пуля. Так вы следили за мной! – Я вдруг вспомнил какого-то типа, ошивавшегося возле моего дома и двинувшегося за мной, когда я вышел из подъезда, направляясь в супермаркет; у магазина он постоял, делая вид, что смотрит по сторонам, дожидаясь моего выхода, после чего сопроводил меня к дому моего знакомого. Тогда я не придал значения этому событию, а сейчас вдруг понял – это была откровенная слежка, меня элементарно пасли как киношного профессора Плейшнера! – Значит, не разведка? Какого хрена вы за мной следили? Что вам от меня нужно? Схема расположения нашей стратегической противоракетной обороны? A blueprints of the "Satan" missile system? (Чертежи ракетного комплекса "Сатана"?) Можете пытать меня, вырезать звёзды на спине, но я ничего не скажу! Вихри враждебные веют над нами! Вставай, проклятьем заклеймённый!.. Freedom for Angela Davis! Красная армия всех сильней! Смерть буржуям, да здравствует мировая революция! – произнеся эту пламенную речь, я встал в позу Наполеона, гордо подняв голову и скрестив руки на груди.
Джо дико захохотала и тоже остановилась, не в силах идти дальше. Отсмеявшись и аккуратно промокнув уголки глаз платочком, схватила меня за руку и, наконец, смогла произнести:
– Ты неподражаем, Серж! Трейси Морган
по сравнению с тобой – жалкий зануда. У тебя талант комика мирового класса; обещай, что подумаешь над дальнейшей карьерой юмориста.
Не удержавшись, она чмокнула меня в щёку – не скажу, что это было неприятно. Правда, она сразу же спохватилась и отодвинулась от меня, бормоча извинения.
– Не извиняйся, я прекрасно понимаю твои чувства ко мне, – милостиво разрешил я, – но, всё-таки, объясни, для чего нужна была слежка за мной? Только без этого дерьма насчёт little green men; да, и извини за некоторую несдержанность, не мог удержаться, – завершил я свой крик души.
– Поверь мне, – она опять улыбнулась своей улыбкой а-ля Cameron Diaz, – ты всё скоро узнаешь… в Израиле. И для тебя это будет приятным сюрпризом, я не шучу.
Не зная, что ответить, я почёл за благо хмыкнуть что-то неопределённое типа "Oh well…" История приобретала черты дурного детектива. Прямо Hollywood какой-то…
Мы вошли в компьютерный зал; за столами сидели семь симпатичных девушек, включая тех двух из кафе и давешнюю брюнетку.
– Доброе утро, дамы! Разрешите представить вам нашего гостя, Сергея Новикова.
Красотки в ответ синхронно улыбнулись. Далее выяснилось, что брюнетку зовут Дарья, симпатичную шатенку – Наташа, блондинку – Валерия; имена остальных девушек были: Джин, Юлия, Татьяна и Бетти. Затем Дарья была отправлена выполнять поручение по доставке моего паспорта; остальные продолжили работу за компьютерами. Мы с Джо покинули зал и направились наверх. Поднявшись в ангар, подошли к самолётику, Джо открыла дверцу, забралась на место пилота и пригласила меня занять пассажирское, я подчинился; места в кабине было маловато, ноги пришлось поджать.
– Серж, – её улыбка, которая мне уже нравилась, озарила лицо, – на этом самолёте ты полетишь в Москву, – и, видя недоверие, написанное на моей физиономии, пояснила:
– С дозаправкой в Воронеже. Самолёт поведёт Лилиан, ты её знаешь, – она снова улыбнулась…
В 9:20 я позвонил главреду и попытался объяснить ему суть моей просьбы. С первого захода ничего не вышло, очевидно, у него началась летучка, в трубке был слышен галдёж; пришлось повторить – реакция была соответствующая: сейчас самая запарка, возьмёшь отпуск через неделю и т.д. Я объяснил, что очень нужно, такой случай больше не подвернётся, через месяц вернусь и сверну горы, в общем, бла-бла-бла. Короче, удалось уломать старика. Потом позвонил отцу и наплёл ему то же самое, то есть про внезапно подвернувшуюся поездку на Святую Землю. Джо была довольна и снова чмокнула меня в щёчку, уже не извиняясь. В ответ я молча повернул её лицом к себе и поцеловал в губы, ожидая сопротивления, но его не последовало. Она лишь внимательно взглянула мне в глаза и промолчала, слегка улыбнувшись.
Затем мы вышли из ангара на улицу. Солнце стояло уже довольно высоко, было тепло – приятная осенняя погода. При свете дня я увидел, что на стене ангара над воротами висит спутниковая тарелка, а на воротах намалёваны те же три буквы – "NZO". А ещё, что периметр огорожен колючей проволокой.
– Abatis? Matratzewald? А ток пропущен? – криво ухмыльнувшись, кивнул я в сторону "колючки". И тут меня понесло:
– Не забудьте написать над воротами "Jedem das Seine"
.
Джо уже без улыбки посмотрела на меня и ничего не ответила. Но я уже выпустил пар и замолчал. Мы молча дошли до ворот в ограде, которые оказались открытыми, и вышли на свободу. Я первым нарушил молчание:
– Прости меня, Джослин, сорвался; больше этого не повторится, – я взял её за руку. Она не вырвала её и посмотрела на меня каким-то новым взглядом, понимающим и более мудрым, что ли.
– Я не сержусь. Но постарайся немного сдерживать свои порывы.
Я чмокнул её в щёку:
– Мир?
– Да, зароем топор войны.
– Кстати, Джоcлин, как к тебе официально обращаться: мисс или миссис Хендерсон? Или лучше – миз
? Ты, вообще-то, замужем?
– Я разведена, и зови меня Джо. ОК?
– Yeah, – я улыбнулся.
Мы прошли немного по полю и вернулись обратно, к ангару.
– Я тебя покину на время – дела. Подожди Дарью, она вернётся, – Джо посмотрела на часы, – часа в два; пока можешь отдохнуть.
– Джо, извини, можно мне на время выделить один из компьютеров – я начал работать над книгой, пока жду – хотел бы кое-что набросать.
