Глава 2
Никто не любит Куки
После уроков Куки побежала домой одна. Ей не хотелось идти вместе с Жози. Черчиль похвалил самую маленькую мопсиху, не отругал ее за ябедничество. Хорошо хоть, что потом вредной Жози как следует досталось за покупку булок обжоре Матвею.
Куки тихо хихикнула. Матвей! Вот уж кто не способен остановиться, он жует все подряд. Даже Зефирка не ела столько, сколько он! И сейчас она вообще отказалась от сладкого, хочет быть красивой и здоровой. А заяц прямо уничтожитель продуктов какой-то. Жаль, что в Прекрасной Долине не проводят соревнования по поглощению плюшек. Матвей мог бы стать чемпионом. А мама у него очень милая, она сына, несмотря на его обжорство, просто обожает. Вот Куки не особо дома любят, ей постоянно делают замечания. Комната у мопсишки самая маленькая, в спальне потолок скошен – чтобы к стене подойти, надо на четыре лапы встать…
– Нет, нет, Куки, – раздалось откуда-то из кустов, – не надо!
Мопсиха вздрогнула и огляделась по сторонам. Никого. Куки села на пенек. Ну почему она живет хуже всех? Вот недавно Капитолина, старшая сестра, лучший ювелир Прекрасной Долины, подарила Мафи ожерелье из розовых камушков. Месяц назад, когда Капочка его только сделала, Куки восхитилась:
– Ой! Невероятная красота! Это чей заказ?
– Ничей, – весело ответила Капитолина, – в подарок сделано, на день рождения.
Куки обрадовалась, она решила, что колье достанется ей, и в предвкушении подарка стала ждать свой праздник. И что? Деньрожденный торт для Куки испекут через семнадцать дней. А Капитолина вручила украшение Мафи! Та родилась одиннадцатого числа, а у Куки день рождения двадцать восьмого. Мопсишка начисто забыла, что у сестры праздник раньше. Теперь Мафи бегает в этом прекрасном ожерелье и даже на ночь его не снимает. А у Куки всякий раз при виде счастливой сестры, которая обладает несказанной красотой, слезы к глазам подступают. Обидно! Разве справедливо, что Мафуня получила это чудо?
Куки шмыгнула носом. Ее жизнь ужасна! Мама Муля любит, конечно, всех, но Куки она любит в последнюю очередь. Целую неделю мопсишка просила Мулю сделать на ужин творожную запеканку со взбитыми сливками. Но мама постоянно находила причину, чтобы ее не готовить. То у нее яиц нет, то сливочки не той жирности, они не взобьются, то творог кислый. А потом Феня сказала:
– Мулечка, если тебе не трудно, пожарь на ужин оладушки из тыквобанана. Обожаю их.
И что? Думаете, мама ответила ей: «Тыквобанан в кладовке закончился»? Нет! Муля схватила сумку, побежала на рынок, живо купила все необходимое, быстренько приготовила кушанье. Феня прямо объелась. И это при том, что жареные лепешки из тыквобанана ест только хранительница библиотеки и архивист. Остальные их терпеть не могут, для других мама потушила морковное мясо в белой подливке.
После ужина Куки зашла к маме Муле в спальню и с порога заявила:
– Ты любишь всех, кроме меня. Прошу, прошу творожную запеканку со взбитыми сливками. И что? А Феня вмиг свои оладушки получила.
Мама отложила вязание.
– Куканечка! Скажу честно: запеканку не жди. Не хотела тебе правду говорить, все намекала: яиц нет, сливки не те. Но дело в другом. Ты же знаешь, что творожник со сливками – это любимейшее лакомство Зефирки. Если я испеку его, лучшая портниха не удержится и съест сразу десять кусков. А ей никак нельзя увлекаться едой, она только-только начала приводить себя в форму.
Куки не поверила своим ушам.
– Из-за того, что Зефирка потолстеет, меня лишают любимой еды? – решила уточнить она.
Муля смутилась.
– Прости, дорогая. Зефирка наконец-то смогла усмирить аппетит. Ей тяжело ограничивать себя в еде, но она очень-очень старается. Ты ведь любишь сестру. Потерпи полгода, тогда у Зефирки нормальный обмен веществ восстановится, а зверский аппетит уйдет. И я с удовольствием сделаю запеканку…
Куки оглянулась и вспомнила, что пошла домой через лес. Мопсишка поерзала на пеньке и пригорюнилась. Почему ей надо шесть месяцев ждать свое любимое блюдо? Отчего мама не сказала Зефирке: «Сделаю на ужин творожник, но ты лучше посиди в своей спальне, а то весь съешь». По какой причине у Куки отняли то, что для нее вкуснее всего? Ответ один: Муля обожает Зефирку, Феню, Черчиля, Марсию, Жози, Мафи, крохотного Демочку, чихуа-хуа Антонину, белку Матильду, французских бульдогов Мози и Роки, хина Радочку. Мама любит всех детей, племянников, родственников, соседей, друзей. Всех, кроме… Куки!
По мордочке мопсишки потекли слезы. Какая она несчастная, никому не нужная. У нее самые некрасивые платья, самая неудобная комната со скошенным потолком, ей не приготовили запеканку. И домой ей сейчас идти совершенно не хочется! Мафи с трудом читать научилась, запинается на каждом слове, а ей подарили ожерелье из розовых камушков! Жози прыгает, безобразничает, на днях вот разбила вазу в библиотеке. И что? Феня ей даже замечания не сделала. А когда Куки случайно уронила на пол какой-то толстый том, так старшая сестра чуть в обморок не упала и запричитала:
– Это же первая лапописная летопись Прекрасной Долины. Ей десять тысяч лет. Куки! Ты неаккуратная! Книга очень старая, ты могла ее испортить!
И долго-долго объясняла, какая ценная вещь чуть не превратилась в макулатуру. Да еще за ужином на эту тему речь завела, и Черчиль пристально посмотрел на мопсишку поверх очков. А он так глядит, если кем-то недоволен. Куки всхлипнула. Подумаешь, упала старая, грязная книжонка! Ну, разорвались в ней страницы. Их склеить можно. А ваза на тысячу осколков разлетелась! Вот ее не починить, но Жози ничего не сказали! А Куки здорово отругали. Почему так?
Собачка залилась горючими слезами. Никто ее не любит, все живут лучше, чем она!
Глава 3
Знакомство с Изменителем
– Не плачь, – раздался вдруг тихий голос.
Куки вытерла лапкой мордочку и испуганно спросила:
– Кто здесь?
– Какая разница, – прозвучало в ответ, – я понимаю, что тебе сейчас очень-очень плохо.
– Да, – всхлипнула Куки.
– Ты чувствуешь себя совсем одинокой.
– Да, – повторила мопсишка.
– Мне очень жаль тебя, потому я хочу подарить тебе… изменение.
– Что это? – удивилась Куки.
– Ты сможешь стать тем, кто очень счастлив, живет, как хочет, – торжественно сообщил некто, – тебя станут обожать, баловать, ты будешь получать подарки каждый день.
– От Мули? – возликовала Куки. – Она испечет творожник?
– Мама исполнит любые желания, – подтвердил голос.
На секунду мопсишка насторожилась. Что-то в словах не пойми кого показалось ей странным. Но тот не позволил Куки долго размышлять и продолжил:
– Тебя в родной семье не ценят, не уважают.
У Куки встал в горле колючий ком.
– Да.
– Ты стараешься всем угодить, а твои хорошие дела не замечают.
– Верно, – шмыгнула носом мопсишка.
– Мафи бегает в прекрасном ожерелье.
– Да!!!
– А тебе на день рождения это ожерелье точно не подарят, потому что его уже отдали противной сестре.
– Очень противной, – согласилась Куки.
– Глупой!
– Точно.
– И вообще, обитатели Мопсхауса не очень хорошие!
Куки заплакала.
– Ужасные, – продолжал голос. – Жози ябеда, Феня изображает из себя самую умную. Какое право она имеет ругать тебя? Феня просто старшая сестрица, не мама, не бабушка. Зефирка думает лишь о том, как живот набить. А Марсия? Она отвратительная эгоистка. Твои просьбы сделать прическу для хвоста она как будто не слышит – а вот с клиентами, которые в ее салон красоты приходят, Марсия – медовый пряник.
Мопсишка отчаянно зарыдала.
– Все, что я говорю, чистая правда, – сладко пел некто, – ах, как мне тебя жаль. Знаешь, если ты в семье никому не нужна, то зачем такая семья, а? Лучше уйти в другую, где ты окажешься единственной обожаемой доченькой. И все тебе, все-все-все: любовь мамы, еда, подарки, понимание, похвала. Вон вас у Мули сколько! Сестрицы наглые, они умеют от матери внимания добиваться. А Куканечка тихая, воспитанная, нежная. Мама Муля ее поэтому и не замечает. Ты просто как белый лебедь в стае ворон. Ох, как тяжело Куки жить! Но ничего, я помогу тебе. Сердце разрывается, когда я вижу несправедливость и ощущаю чужие страдания. В кого ты хочешь превратиться? У кого, на твой взгляд, самая счастливая жизнь? Кто из жителей деревни за Синей горой имеет все? Чья мама все капризы выполняет?
– Енотихи Вари, – прошептала сквозь слезы Куки, – но…
Докончить фразу мопсишка не успела.
– Отличный выбор, – обрадовался голос, – изменение начато.
– Стойте, стойте, – закричала Куки, – не торопитесь, я не договорила!
Деревья зашумели, откуда ни возьмись налетел ветер, его порыв сбросил мопсишку с пенька, покатил по тропинке.
– Мама, – закричала перепуганная Куки, – мамочка! Спаси меня!
Глава 4
Страшная болезнь «насморк»
– Доченька, лапочка, принцесса моя, – засюсюкал кто-то, – тебе приснился плохой сон?
Куки открыла глаза и удивилась. Где она? В спальне. Но она какая-то совершенно незнакомая, просторная, с высоким потолком и тремя окнами, на которых колышутся розовые занавески. Пол укрывает ковер того же цвета. Муля ковров не любит, называет их – пылесборники. У другой стены… Куки аж подскочила. Игрушки! Каких здесь только нет кукол. Детская посуда! Ух, сколько ее в шкафчике, который висит над пластмассовой плитой. Кухня для пупсов! Вот это да!
Куки заморгала.
– Это все мое?
– Конечно, – заверил кто-то, – что за странный вопрос. Чьи еще могут оказаться вещи в твоей спаленке, Варечка.
Варечка? Куки вздрогнула, вспомнила, как порывом ветра ее сбросило с пенька, покатило по земле…
– Кто я? – прошептала мопсишка. – Где я нахожусь?
– Детонька, ты заболела, – испугался кто-то, и перед глазами собачки возникла… енотиха Елизавета.
Куки громко икнула.
– Катастрофа, – завопила Елизавета, – деточка, ложись скорее на подушечку. Сейчас, сейчас…
Громко топая, хозяйка унеслась из комнаты. Куки встала с кровати, подошла к высокому гардеробу, распахнула дверки. Как мопсишка и ожидала, с оборотной стороны одной створки висело зеркало. Куки глянула в посеребренное стекло и плюхнулась на мягкий ковер: перед ней стояла… толстая енотиха Варя.
– Ой, ой, немедленно в кроватку, – закричала Елизавета, вбегая в комнату с подносом и пакетом в лапах. – Детонька, сегодня на улицу выходить не надо. Останешься дома. Ну-ка, открой ротик.
– Зачем? – осведомилась мопсишка, глядя, как мама Вари опускает поднос на стол.
– Сейчас лечиться начнем! – объявила Елизавета.
Следующие десять минут Куки пришлось пить микстуру, глотать какие-то таблетки. Потом енотиха усадила ее в кресло, начала капать в уши, глаза, нос. Куки сначала отбивалась, потом устала. Наконец лекарства закончились. Мопсишка обрадовалась, а зря.
– На задние лапки теплые носочки, – замурлыкала Елизавета.
